- Не мешай, Грайх, она всё сделала правильно. Работай, Лисси…
От капитана исходили прямо таки ощутимые, почти материальные волны бешенства.
Но я продолжала обрабатывать раны… А это уже было из раздела того, что даже начинающий хирург должен уметь делать с закрытыми глазами: антисептик, лицевые скобы, чтобы соединить края раны, шовный пластырь. Полчаса покоя, пока пластырь не впитается. Поговорить с Дереком, чтобы немножко отвлечь - пластырь рассасывается довольно болезненно. Перевязка. Всё.
Грайх Валсторн мерил шагами операционную, время от времени поглядывая в нашу сторону. А едва я открыла дверь, подлетел к операционному столу. И началась война взглядов. Они с Дереком молча и очень выразительно взирали друг на друга. Дерек не выдержал первый.
- Я не хочу возвращаться к хозяевам. Я должен был попробовать…
- Что попробовать? Что попробовать? Что? Попробовать? Ты, придурок, ты кому доверился? Помнишь, сколько стоит такая операция на Гальвейне? Помнишь? Даже если ты будешь всю жизнь работать без отпуска, тебе не хватит денег, чтобы убрать метку драгнайров!!!!! Ты совсем разум растерял? Как ты мог догадаться лечь под нож этой недоучки? Как ты мог доверить ей свою жизнь? Она ж дальше носа своего ничего не видит! Она ж спит на ходу! А когда просыпается, машет кулаками налево и направо! Ты видел, что она сделала с Таро?
Дерек молчит. Сидит расслабленно, загадочно улыбается. Вероятно, даёт выговориться капитану. А тот не может остановиться.
- А если она разрушила структуру спирали? Даже если просто поцарапала её! Ты же останешься инвалидом на всю жизнь! - и как последний аргумент, - ты же не сможешь летать…
Сгорбился, засунул руки в карманы форменного комбинезона, отвернулся к иллюминатору.
Пробирки с образцами тканей и крови убираю в криокамеру. Навожу порядок в операционной. При последних словах капитана, руки начинают мелко и немилосердно дрожать. Пресветлая Сайке, во что я вмешалась? Закладываю инструменты на стерилизацию. А Дерек по-прежнему улыбается. Значит, только на Гальвейне делают такие операции? Сволочи! Ненавижу! Всех вместе с их тайнами и их клятым кораблём!
- Освободите помещение! Вам, лар системмер, необходимо хотя бы час полежать в восстанавливающей капсуле. Надеюсь, капитан проводит вас до неё. И будьте добры, пригласите ко мне грузового помощника, удалю ему гематомы, - холодная вежливость сейчас моё единственное спасение. Я начинала закипать и поэтому спешила выпроводить мужчин из санблока. Во избежание дальнейших проблем.
- Она сделала это, Грай. У неё всё получилось. И она, на самом деле, лучший хирург из всего выпуска. Ты плохо изучил её личное дело.
- Как… сделала?
- Очень старательно и очень красиво. Даже пожертвовала мне шовный пластырь из личных запасов. У нас на яхте его нет, не было и никогда не будет. Он имеется в наличии только у хирургов Звёздного корпуса. Теперь там, где была метка, не останется даже шрамов…
Вот же въедливый человек наш системмер. Всё-то он знает! Практика у меня была в госпитале корпуса. Вот коллеги и поделились.
- Она спасла меня от участи, худшей, чем смерть, Грайх. Метка воспалилась - значит где-то рядом драгнайры, - потихоньку встал, подошёл ко мне, покачиваясь и держась за стенку. Всё-таки самочувствие его оставляло желать лучшего. Встал на колени (страсти-то какие!) и поцеловал по очереди обе мои руки, - моя жизнь отныне в твоих руках, Лисси. Потом шкодливо улыбнулся.
- Только не проси на тебе жениться, - и начал заваливаться на бок.
Грайх
Совместными усилиями мы уложили Дерека в капсулу. С виду небольшой и хрупкий, он оказался довольно тяжёлым, и переместить его удалось только с помощью гравиносилок. Да ещё и Лисисайя запретила его транспортировать в одиночку, опасаясь, что все её труды пойдут насмарку. До чего ж упёртая девица! Минут десять укладывала парня в капсуле, как будто ему там придётся провести не час, а всю оставшуюся жизнь!
Находясь под впечатлением сказанного Дереком, не знал с чего начать наш разговор. Поблагодарить за операцию? Так всё и так уже сказано системмером. Извиниться за свою несдержанность? В последние два дня мы только и делаем, что извиняемся друг перед другом. Никак не могу её понять. Может, если бы я прочитал досье, собранное Норвеем, было бы проще, но делать мне больше нечего в предполётное время, как читать всякую фигню. Выйдем в открытый космос, тогда и займусь чтением. Хотя операция, проведённая девчонкой, уникальна… Если, конечно, она на самом деле так удачна, как рассказывает Дерек. Может ведь случиться, что он выдаёт желаемое за действительное? А если всё сказанное им правда? Если об этом узнают нужные люди, Лисисайю под белы ручки, с оркестром доставят на Гальвейну. Не зря тамошние пластические хирурги славятся на всю галактику. А если об этой операции узнают авторы метки, не берусь даже судить о последствиях. Как для неё, так и для нас. Что же делать? Взять с неё подписку о неразглашении? Так она вроде не особенно болтлива. Понимает, чем это обернётся для Дерека. Ведь он столько лет просто сгорал от безнадёжности своего положения: ибо стоило нам пересечься с драгнайрами, любой из них опознал бы в нём беглого раба.
Ситуация, к счастью разрешилась сама собой. Барышня свела бровки домиком, изображая строгого доктора и отчеканила:
- Освободите помещение - я сама прослежу за состоянием лара Айсторна. И, если вас не затруднит, пригласите сюда старпома.
Вызвал по коммуникатору Таро. Тот прибежал так быстро, как будто стоял под дверью санблока и ждал, когда его вызовут. Пытался что-то схохмить, но увидев, лежащего в капсуле Дерека, поперхнулся.
- Это что, тоже её рук дело? - и сразу скукожился, замялся, всю его весёлость, как рукой сняло.
Доктор прикрыла глаза. То ли устала, то ли всем своим видом показывала, как мы ей надоели. Поджала, по-старушечьи губы.
- Присядьте, лар Таро. Удалю гематомы. Нечего вам людей пугать.
- Можно подумать, я их сам себе наставил.
Смелый товарищ, не боится перечить доку. Но, тем не менее, послушно сел, сложив руки на коленях, всем своим видом изображая покорность судьбе.
- Не будете стягивать одеяла с незнакомых девушек, - Лисисайя извлекла из шкафа с медикаментами небольшой контейнер с чем-то отдалённо похожим на влажные салфетки. Достала несколько штук и повернулась к старпому.
- И кто у нас тут девушка? В таком-то возрасте?
И кто ж его за язык тянул? Забыл, что ли, с кем имеет дело? Или путает её с девочками из квартала Целительниц душ? Замерла. Только, как будто споткнулась на мгновенье. Промолчала. Ещё сильнее поджала губы.
- Убирайтесь. Думаю, моя помощь вам не требуется.
Таро беспомощно на меня оглянулся, сжал в кулаки руки. Посмотрел на доктора, явно недоумевая. Потом ещё раз на меня, в надежде на вмешательство с моей стороны. Размечтался. Не всё же мне с ней ссориться.
- Убирайтесь, иначе украшений у вас на лице станет больше.
- Ты ж сама меня сюда позвала…
- А теперь передумала.
Открыла дверь, всем своим видом показывая, что спорить с ней абсолютно бесполезно. Присмиревший Таро, тяжёлым, размеренным шагом вышел за дверь. Аккуратно прикрыл её. Благо, устроена она была так, что хлопнуть ею было при всём желании невозможно.
- Уходите, пожалуйста, капитан. За Дереком я присмотрю, - вздохнула, снова подошла к капсуле, проверяя показания приборов, - уходите, я очень устала.
Я шёл в рубку и рассуждал о странностях бытия. Меня, капитана космической яхты, вольного торговца, нормального человека и интересного мужчину (так говорят все мои знакомые женщины!) в упор не хочет замечать какая-то полукровка. То, что я не интересен ей как мужчина, ещё полбеды. Но я не интересую её абсолютно никак! Она не видит во мне даже собственного работодателя!
Таро бегал по рубке, чудом не сшибая попадающие по пути приборы и кресла пилотов.
- Ну что, красавец? Показал себя во всей красе? Твоя мама может тобой гордиться.
Это был запрещённый удар. Больше всего на свете, Таро стыдился своего происхождения. Многие годы он не говорил ничего о своих родителях, убеждая меня и всех в своём сиротстве. И только после драки с сородичами, когда матушка заштопала все его раны, напился до зелёных чертей и, плача горькими пьяными слезами, поведал мне свою постыдную тайну. А утром был пойман с вещами почти на выходе из поместья. На вопрос, куда собрался, ответил, что мне не нужен ни в доме, ни в экипаже сын шлюхи. За что получил по шее от меня, а потом ещё и от лайры Мелиссандры. И эта тема больше не поднималась никогда. Не думал, что придётся сделать это сегодня.
- Я на самом деле такой идиот? Грай, я же не оскорбил её? Я же почти со всеми девушками так разговариваю, и никто не обижается. Ты же не хочешь сказать, что к нам в экипаж попала домашняя барышня, вышивающая крестиком и читающая сопливые дамские романы?
- Вполне возможно, Таро. Выйдем в открытый космос, прочтём её досье.
- А что мне делать сейчас? Через два часа проходим Врата, меня ж диспетчеры засмеют…
- Идти и слёзно просить прощенья… Ты сам её сюда привёл, создал прецедент, а потом ещё и приравнял к девкам из борделя. И должен теперь сам разрешить ситуацию. У меня и без неё достаточно проблем.
- Боги-хранители, что ж делать? - впервые в жизни я видел своего старпома в таком смятении. О его обаянии ходили легенды, из его поклонниц можно было собрать небольшую армию. А сейчас он не знает, что делать с одной упрямой девчонкой.
- Прими мой совет, поговори с ней без твоих заморочек. Она всё поймёт. А там уж, насколько хватит твоего красноречия.
- Пойду, расспрошу у Серхая, что она любит. Не бывает женщин, которых нельзя купить. Не буду же я извиняться с пустыми руками, - взбодрённый своими идеями, Лестариус торопливо покинул рубку.
Наконец обстановка прояснилась и можно заняться делами. Практически все предстартовые проблемы уже решены. Ситуация с очередью у Врат тоже в стандартном режиме. Редко бывает, когда на входе или выходе из них, нет ни одного звёздного корабля. Только что-то не давало мне покоя. Стараясь не суетиться по пустякам, проверил прокладки курса на несколько недель вперёд. Пути стандартны. Никаких аномалий в виде блуждающих чёрных дыр, неучтённых астероидов или пиратов в районе полёта нет и не предвидятся. Район налётан. И по пути нам то и дело будут встречаться космические суда из самых разных районов обитаемой Галактики, а также звёздные рейнджеры, несущие свою бессменную вахту на космических путях. Проверил отчёты Серхая и Дерека. Ничего выходящего за рамки обыденного. Откуда ж беспокойство? От размышлений оторвал вызов по внутренней связи. Таро. Что там опять не так у старпома?
- Кэп, срочно включи обзорные камеры в медотсеке, - сердце пропустило один удар. Неужели проблемы у Дерека? Как не вовремя…
Кабинет… никого. Операционная… В закутке у восстанавливающей камеры, прямо на полу, устроившись на панели гравиносилок, подложив под щёку ладони и свернувшись компактным клубочком, спала Лисисайя. А рядом топтался растерянный Лестариус.
- Что нам с нею делать, Грай? Она совсем неправильная. Она ж абсолютно непредсказуема, - шёпотом проговорил он в коммуникатор.
- Лисисайя проснётся вместе с Дереком. Отправьте её потом в каюту. Пусть отоспится. Похоже, мы с тобой сваляли дурака. Будет упираться, привлеки Дерека. Ему она не откажет.
Ну что сказать? Дальнейшая наша жизнь протекала без эксцессов. Лестариус просидел в операционной ровно до того момента, как сработал таймер на капсуле и системмер проснулся. Лисси была, конечно, сердита на него, но уступила истовым извинениям и просьбе Дерека. Тот сверкал, как новый чайник и теперь каждую свободную минуту проводил в медблоке. Доктор под предлогом ежедневных перевязок, а затем и просто осмотров, принимала его у себя. Поила какао и угощала ванильными сухариками. Частенько к ним присоединялся и Серхай. После моего разноса, она теперь сушила свои сухари в духовке пищеблока, специально подбирая время, когда я и Таро были заняты.
Я и старпом были в медблоке персонами нон грата. Но всякий раз, почувствовав ароматный запах, растекающийся по коридорам, я старался уйти подальше, чтобы не пересечься с доктором. Да и девчонка сделала соответствующие выводы и старалась не попадаться мне на глаза без веской на то причины.
Мы согласно расписанию прошли Звёздные врата, набрали скорость и вышли в открытый космос. Теперь несколько дней пути до расчётной точки и можно уходить в гиперпрыжок. Стандартные дежурства и полётные вахты не требовали особого напряжения - бортовой компьютер работал, хвала системмеру, как часики. Все основные работы начнутся после того, как груз будет на борту яхты.
В один из таких моментов мы с Лестариусом, коротая ночную вахту (вахта, конечно, была моя, но старпом сгорал от любопытства), открыли первую страницу досье Лисисайи Раниэль Эйхан. Норвей, в силу своего характера, не мог не подсунуть мне хоть маленькую пакость. К бумагам была приложена записка: "Для того, чтобы досье было полным, мне пришлось вскрыть апартаменты своего кузена. Надеюсь, ты не успел натворить ошибок, которые невозможно исправить. Зная тебя, могу сказать только одно: после этого рейса попрошу отца перевести Лисисайю в Звёздный корпус. Там она будет в безопасности"
Скупые строки биографии. Родилась, росла, училась. Училась, училась и опять училась. Ни друзей, ни подруг, ни родственников - только охранник, да бабушка с дедом. И снимки, множество снимков, глядя на которые возникало ощущение, что за нашим доктором долгие годы велась тотальная слежка. Потом другие снимки. Комнаты во дворце, принадлежащие графу Лакраю Чегери. А здесь уже было кое-что из ряда вон выходящее. В одной из них все стены были увешаны трёхмерными портретами Лисси. Вот она смеётся, скачет по лужам, собирает в букет осенние листья, играет со щенком. Вот сдаёт экзамен строгой комиссии, вот стоит у операционного стола. Вот о чём-то беседует с дедом, а вот пьёт кофе на веранде заплетённого диким хаором кафе. Почти всегда либо одна, либо с пожилым, подтянутым мужчиной с пронзительными глазами стального цвета. Целую стену занимали снимки с выпускного бала в Университете. Мы с Лестариусом удивлённо вздохнули - настолько она была хороша с причёской и в роскошном бальном платье.
Помимо снимков на одной из стен висели картины. В богатых золочёных рамах, имитирующих древние изделия мастеров Земли, находились простые акварели. Несомненно, художник был очень талантлив. И даже, в некотором роде, был мастером своего дела. Ибо цветы на картинах могли поспорить точностью изображения с живыми оригиналами. А пейзажи просто сияли живыми красками всех оттенков. Конечно, в большинстве своём, это были пейзажи и натюрморты, но среди них было и два портрета. С одного из них, лукаво улыбаясь, на нас смотрел эльф, как две капли воды похожий на нашего механика Серханиэля. С другого строго взирал сухощавый, лысый старик, в очках на кончике носа, в котором мы опознали имперского архивариуса. Первым опомнился Таро.
- Это кого ж я к нам привёл? Она ж во дворце росла. Ну, или почти во дворце! А мы….
- Подожди, Таро, тут ещё что-то есть.
На последнем листе, внизу была приписка рукой Норвея. "По-видимому, в этой же комнате находился и архив наблюдений, но он весь уничтожен или перепрятан, вот всё, что удалось найти".
И снимок смятого листка, на котором размашистым почерком было написано: "Осталось 675 дней и эта гордячка будет моей".
Я думаю, мысли у нас со старпомом были в эти мгновения одинаковы. Мы, два взрослых, довольно опытных по жизни мужчины, несколько дней воевали с маленькой домашней девчонкой. Пытались показать ей свою крутизну и силу. Доказывали своё преимущество. И убеждали её в собственном ничтожестве. Хотя мы - её единственная надежда изменить свою жизнь. Тринадцать лет жить старушечьей жизнью, без надежды на будущее и без каких - либо перспектив. Да у неё ангельское терпение! Постоянно прятаться. Жить, отказывая себе в радостях общения. Не знать любви. Неужели её брат ни о чём не знает? Стоп! Каких тринадцать лет? Восемь лет она училась. А где была ещё пять лет? Про это в досье ничего не написано.
Вызываю по внутренней связи механика. Тот прибежал сонный, взъерошенный, одетый в одни спортивные штаны. Даю ему посмотреть папку с досье. Молча читает, лишь удивлённо поднимает на меня глаза, наткнувшись на снимки портретов…
- Мы никогда не воспринимали Лисси всерьёз. В Радужном лесу ей делать нечего. Одно дело приезжать в гости и совсем другое дело там жить. К полукровкам относятся терпимо все, за исключением эльфов. Никто из них никогда не возьмёт её в жёны. Даже не смотря на то, что наш отец не последний человек в эльфийской столице. В вашей же столице - она бесприданница. То, что есть у них с дедом, никак не тянет на приданое. Да ещё где-то перешла дорогу императорской семье, - говорит напряжённо, как будто с трудом преодолевает собственные запреты.
- А где она была в течение пяти лет после Университета, ты знаешь?
Серханиэль вздохнул, посмотрел ещё раз на снимки, кивнул головой.
- Знаю…
- Надеюсь, не в тюрьме? И не в борделе?
- Хуже, капитан, гораздо хуже. Все пять лет она работала лекарем в приюте Потерянных душ при храме Хранителя Рохона, - встал, бросил папку на стол. И уже выходя, добавил, - у нас не принято помогать родственникам, тем более внебрачным, но я сделаю всё, чтобы она не осталась у нас дольше одного рейса.
Что ж мы наделали? Боги-хранители, как такое может быть? Приют Потерянных душ - место, где доживают последние дни потерявшие разум и души космолётчики. Это место, куда боялись попасть даже самые отъявленные космические бродяги. Ибо жизнь там гораздо страшнее смерти. И среди этого кошмара молодая девушка. Совсем одна.
Лучше бы она вышивала крестиком и читала, как все девушки, сопливые дамские романы.
На Таро досье произвело неизгладимое впечатление. Просидев вместе со мной всю ночную вахту, пересмотрев, наверное, сто раз подряд все документы и снимки, он развил бурную деятельность прямо с утра. В космосе нет понятия день и ночь. Есть только судовое время, синхронизированное с айдорским. Так уж заведено, что все часы на имперских космических кораблях идут минута в минуту с аналогичными приборами на Айдоре.
Так вот, с утра Лестариус понёсся в кухонный блок. А через некоторое время, по громкой связи пригласил всех на завтрак. Я был в шоке, остальные члены экипажа не менее. Обычно, каждый выбирал себе пищу по вкусу, зачастую обходясь по утрам чашкой кофе и бутербродом. Сегодня на столе благоухала яичница с беконом, кофе со сливками и тосты с ардамисовым джемом.
Как оказалось, это было только начало. Пока не пришла Лисисайя, он поставил всех перед фактом: отныне каждое утро мы будем готовить завтраки и собираться все вместе в столовой. Серхио, не поднимая головы от тарелки, мрачно кивнул. Затем буркнул, ковыряя вилкой свою порцию:
- Главное, чтоб никто не отравился…