Первым делом Андрей отключил маяк-передатчик - в его работе теперь не было никакого смысла. Затем с помощью пульта дистанционного управления, захваченного с собой из ходовой рубки, развернул манипуляторы, поддерживающие зонд, таким образом, чтобы открытый приборный отсек оказался напротив специального отверстия в боковой стенке ангара. Еще пара команд с пульта, и из отверстия появился гибкий, суставчатый шланг с подобием распустившегося цветка на конце и плавно потянулся к зонду. Когда до зонда оставалось несколько сантиметров, в середине его приборного отсека открылась ребристая диафрагма, приняв внутрь себя это цветастое щупальце, которому казалось только этого и надо. Световая индикация на приборной панели зонда резко изменилась, откровенно порадовав Андрея своим узором, который недвусмысленно говорил о том, что связь между компьютером грузовика и шиной данных записывающего устройства зонда успешно установлена.
У Андрея возникло непреодолимое желание тут же дать команду на считывание информации и по данным индикации убедиться, что процесс пошел, а уже потом отправиться в рубку. Но он все же решил этого не делать - мало ли какой сбой может возникнуть в процессе передачи. Надо находиться за пультом, чтобы при необходимости оперативно вмешаться.
Теперь для того, чтобы вернуться наверх, Андрей решил воспользоваться лифтом. Несколько секунд, проведенных в нем, показались неправдоподобно долгими. Наконец, ввалившись в рубку, Андрей уселся за пульт, но почему-то не торопился отдать команду на считывание информации с зонда. Он вдруг понял, что испытывает чувство, подобное страху. Ведь в принципе каждый из нас часто придерживается "страусиной политики" - предпочитая лучше не знать о неприятностях до тех пор, пока не замечать их станет совсем невозможно. И сейчас ему предстояло одним движением вытащить голову из песка и оказаться один на один с суровой реальностью происходящего. Информация, находящаяся в зонде, была последней надеждой получить объяснение, возможно, не трагической сути событий. Любой другой поворот, в том числе даже полное отсутствие какой-либо информации, приводил опять к мучительному процессу принятия решения на основе недостаточного количества фактов. И наверняка, независимо от него, еще к долгим дням неизвестности и переживаний.
Прислушавшись к своему внутреннему голосу, Андрей понял, что сейчас практически уверен в бесполезности затеи с зондом. Проснувшийся жизненный опыт с возмущением заявлял, что глупо даже надеяться на решение сложных глобальных проблем космического масштаба такими методами.
Разыгравшиеся чувства повергли его в некоторое оцепенение, но холодный, расчетливый рассудок взял свое. "Уж не начинаю ли я сходить с ума? - подумал Андрей. - Очевидно, это следствие напряжения последних дней и свалившегося неожиданно одиночества. Вот сейчас считаю данные с зонда и, что бы там ни было, приму успокоительное и завалюсь спать". Сам, слабо веря в осуществимостъ этой идеи, он дал компьютеру команду считать информацию.
Казалось, пульт управления прыгнул ему навстречу. Не готовый к такому его поведению, Андрей сильно ударился головой и теперь лежал на полу ходовой рубки, раздавленный навалившейся перегрузкой. Хаотичная вибрация сотрясала стены. Еще один мощный удар потряс рубку. Освещение погасло, но тут же включилось слабое - дежурное. Заголосил, словно очнувшись, бортовой компьютер: "Внимание! Опасность! Разгерметизация отсека. Необходимо принять срочные меры. Внимание! Опасность…"
Перегрузка отпустила. Голова гудела, из разбитой губы сочилась кровь, наполняя рот характерным вкусом. Трудно было сосредоточиться, больше всего мешали истошные вопли компьютера. Андрей попытался добраться до пульта, но голова закружилась, и он снова упал. "Только не сотрясение мозга", - думал он. Со второй попытки ему наконец удалось отключить звук. Стало значительно легче соображать. Теперь только главный экран компьютера продолжал моргать красными надписями, зловеще озарявшими полумрак ходовой рубки. О причинах происшедшего можно было еще гадать, а вот смысл был предельно ясен - грузовой корабль СТ-500 класса "Титан" прекратил свое существование…
12
Командир разведывательного корабля только что передал дежурство по ходовой рубке штурману. При полномасштабном исследовании новой планеты непрерывные дежурства одного из членов экипажа в ходовой рубке были строго обязательны. Сам же решил перед положенным отдыхом зайти в научный отсек. Там уже вторые сутки практически без отдыха научный состав экспедиции, включавший планетолога, врача и биохимика, позабыв про еду и сон, изучал данные, получаемые с отправленных на планету автоматических разведывательных модулей.
Планетолог сидел за экраном анализатора, а вернее, буквально подпрыгивал от возбуждения. Врач и биохимик склонились над какой-то распечаткой и бурно обменивались мнениями, тыча в нее пальцами. Видимо, их мнения не совсем совпадали, поэтому в пылу спора они уже начали слегка переходить на личности, используя для доказательства своей правоты весьма косвенные данные об умственных способностях и уровне знаний оппонента. Такие взаимоотношения между ними были не новостью, ситуация усугублялась тем, что области знаний, в которых они работали, сильно пересекались, и каждый, будучи по натуре лидером, требовал от другого безоговорочного согласия со сделанными им передовыми умозаключениями. Но оба были отличными специалистами и имели чувство меры, поэтому и летали вместе уже несколько лет, даже не задумываясь о таких глупостях, как психологическая совместимость экипажа.
На вошедшего командира никто не обратил ни малейшего внимания. Оценив ситуацию за столом биологов как критическую, он решил их не трогать, дабы не быть втянутым в дискуссию, так как, похоже, близился момент, когда, исчерпав все доводы, они начнут искать третьего, который их рассудит. А перед этим будут долго и нудно излагать ему суть проблемы, этот процесс в планы командира никак не входил. Поэтому, подойдя к планетологу, он потихоньку спросил:
- Как дела, Ник? Есть что-нибудь новенькое?
Застигнутый врасплох планетолог еще секунду смотрел на него отрешенным взглядом, очевидно, додумывая какую-то мысль, потом взорвался:
- Это феноменально, шеф! Если бы я не был уверен в нашей навигационной системе, я бы точно дал на отсечение чью-нибудь конечность, что это, - он ткнул пальцем в экран. - Земля!
- Ну-ну, Ник, только не надо впадать в эйфорию и терять бдительность - плохая примета.
Говоря это, он обращался не столько к Планетологу, а, скорее, к самому себе. События последних дней и впрямь способствовали возникновению самых радужных надежд и перспектив. Обнаруженная ими в режиме свободного поиска планетная система имела в своем составе всего три планеты, вращавшиеся вокруг звезды - голубого гиганта. Две из них оказались безжизненны, так как их орбиты находились слишком близко к звезде, в результате чего они походили скорее на обугленные, потрескавшиеся головешки. Зато третья была цветком, истинным оазисом и мечтой, если не поэта, то уж космонавта-разведчика - это точно. Конечно, обязуясь спутать ее с Землей, планетолог несколько преувеличивал, но суть и значимость открытия передавал точно.
Планета была немного меньше Земли, примерно половину ее поверхности покрывала вода, а другая представляла собой развитую систему материков, расположенных ближе к экватору и вследствие этого почти полностью покрытых буйной растительностью. Кислородно-азотная атмосфера, по данным анализов, вполне могла обеспечить дыхательные потребности человека. Опасных или вредных для здоровья микроорганизмов также обнаружить не удалось. Замеченный на данный момент животный мир выглядел довольно скудно и состоял, в основном, из грызунов, земноводных и птиц. В океанах, по данным сканеров, перемещались большие массы рыбы, но об их внешнем виде оставалось только догадываться. Никаких следов разумной жизнедеятельности или хотя бы претендентов на звание аборигена обнаружено не было. Правда, на одном снимке, сделанном из космоса, оказалось запечатлено некое сооружение, смысл которого и возможность естественного происхождения оставались под вопросом. Впоследствии это место постоянно находилось под слоем облаков, и выполнить повторное наблюдение не удавалось. Было решено изучить его при первой же высадке.
Короче, планета по всем параметрам идеально подходила для колонизации. Более того, это было первое столкновение человека с внеземной достаточно развитой растительной и животной жизнью. Считалось, что такие открытия могут происходить не чаще одного раза в сотню лет. Поэтому не удивительно, что экипаж наткнувшегося на нее корабля уже третьи сутки находился в легком шоке. От осознания ожидающих их славы, привилегий и денег невозмутимые разведчики превратились в младенцев, зачастую забывающих об элементарных нормах безопасности. Особенно это касалось ученой части экипажа. И как командир ни старался вернуть на корабль хладнокровную рабочую атмосферу, ему это удавалось плохо.
Может быть, данное обстоятельство и явилось причиной того, что первая высадка на эту замечательную планету стала для некоторых членов экипажа последней…
13
Снова из небытия выплыл моргающий красными сообщениями экран главного компьютера. Андрей потрогал здоровенную шишку на лбу, она тоже поприветствовала его глухой болью и гулом в ушах. "Интересно, сколько времени я был без сознания? - подумал он. - Хотя какая разница, все равно в сложившейся ситуации уже вряд ли что-то сможет отдалить закономерный конец". И все же, когда через минуту боль слегка отступила, он решил выяснить подробности своего положения. Аккуратно разместившись в кресле за пультом, стараясь не делать резких движений головой, потому что при этом казалось, что мозги движутся отдельно от черепной коробки, дал компьютеру команду вывести на экран параметры того, что еще совсем недавно являлось неплохим грузовым кораблем.
Как и предполагалось, собственно корабля как такового уже не существовало. Конструкцией грузовика предусматривалась возможность эвакуации экипажа путем катапультирования его вместе с ходовой рубкой, которая была оборудована соответственно необходимыми резервными системами жизнеобеспечения, связи и другими мелочами, способными скрасить быт экипажа, доведшего свой корабль до полного уничтожения.
По экрану поползли цифры, показывающие параметры функционирующих систем спасательного модуля. Причиной катапультирования компьютер объявил взрыв основного топливного бака грузовика. Если это действительно так (а других вариантов не наблюдалось), то можно только удивляться, как автоматика успела среагировать и до того, как сгореть в бешеном огне взрыва, - катапультировала модуль. Хотя ему все-таки, видимо, изрядно досталось от разлетающихся обломков.
Итог оказался неутешительным: выведена из строя система регенерации воздуха и обнаружена небольшая разгерметизация корпуса. Андрей дал команду рассчитать, сколько времени при текущих параметрах неисправностей можно будет без проблем находиться внутри модуля. И получил малоутешительный ответ - два часа.
Полученные данные окончательно вернули его к ощущению реальности происходящих событий. Пора было подумать о душе или о своих дальнейших действиях. Конечно, объявленные два часа его особо не лимитировали - в модуле была припасена пара скафандров высшей защиты. В таком скафандре можно выходить в открытый космос, каждый из них имеет пятичасовой запас кислорода. Хорошо, итого - двенадцать часов. Что дальше? Автоматический радиомаяк, установленный на модуле, был активирован и излучал на всю звездную систему жалобные призывы о помощи. А что толку? Помогать-то все равно некому. О том, что кто-то объявится в колонии, Андрей после этого происшествия даже не предполагал, а уж помощь откуда-то со стороны и вовсе была нереальна.
Кстати, что же это все-таки за беда его постигла? Способность трезво мыслить и оценивать факты потихоньку, но верно, возвращалась в ушибленный разум. Просто так наши топливные баки не взрываются! Неужели зонд? А сигналом послужила попытка считать информацию. Так вот почему оказалось невозможным сделать это дистанционно. Но там и взрываться-то нечему, у него и двигателей нет. Следовательно, конструкцию слегка подправили. Да, очевидно, так все и произошло, взрыв зонда повредил основной топливный бак, который и взорвался следом. Задержка между первым и вторым взрывами позволила успеть сработать автоматике катапультирования и сохранила ему жизнь. Надолго ли?
Эти мысли снова вернули Андрея к реальности, показалось, что стало трудно дышать. Он глянул на часы, прошло всего десять минут от указанных двух часов, по прошествии которых организм мог заметить понизившееся качество дыхательной смеси. "Паникуешь?! - зло ухмыльнулся он. - Раньше надо было думать, когда этот полет у всех поперек горла встал, а ты вместо того, чтобы тихо-мирно слетать, еще и геройствовать тут начал". Но злиться на самого себя - занятие порой хоть и полезное, но все-таки малопродуктивное, особенно, когда в запасе всего несколько часов жизни.
Андрей постарался сосредоточиться на создавшемся положении, но мысли все время уходили в сторону. Вспомнились Ольгины опасения, высказанные ему перед полетом, а также собственное нервозное состояние, да и другие отрицательные моменты подготовки к старту. И как после всего этого не стать фаталистом? А вот так и не стать! Наверное, многие перед лицом неумолимой гибели вдруг становились фаталистами, пытаясь таким образом списать на судьбу собственные ошибки и промахи. Ну ничего, скоро кончится кислород и еще одним новоиспеченным фаталистом станет меньше. Вспомнилась так и не пошедшая в дело бутылка коньяка. Вот бы она сейчас пригодилась. Нет, надо было все-таки отдать ее Артуру, и летели бы они сейчас домой веселые и счастливые.
Как знать, может быть, Артур сейчас себя чувствует счастливым, а может, уже ничего не чувствует. Хотя этому Андрей отказывался верить. Да и, несмотря на собственное безвыходное положение, страха почему-то не ощущалось. Грустные, печальные мысли, сожаление о случившемся - да, а страха - нет. Наверное, включились защитные функции организма и просто не позволяли мозгу осознать всю безысходность положения. Возможно, позже, когда до конца останется совсем немного времени, он почувствует страх перед вечностью. А сейчас он просто не мог поверить, что это - все, что он пришел в этот мир только затем, чтобы вот так бесславно его покинуть. Это представлялось, с его точки зрения, крайне несправедливым, настолько несправедливым, что такого просто не могло быть вообще.
И тем не менее секунды неумолимо неслись вперед. Вот так сидеть и ждать - что может быть бестолковее подобной ситуации? Нет, надо бороться! В голову пришла древняя сказка про двух лягушек, провалившихся в молоко, одна утонула сразу, а другая барахталась, сбила масло и спаслась. Андрей был не против барахтаться. Он десятки раз в своей жизни убеждался в необходимости барахтаться до последнего и всегда поступал именно так. Но что можно предпринять сейчас? Грубо говоря, если бы ему сейчас дали велосипед и сказали: езжай до ближайшей планеты, пока кислороду хватит, он бы поехал и перед смертью был бы спокоен и уверен, что сделал все для своего спасения. А уж что из этого вышло бы… Значит, действительно, судьба. Но даже велосипеда у него не было!
Андрей потихоньку выполз из-за пульта. Голова уже значительно лучше отнеслась к этому мероприятию и даже практически не кружилась. Надо проверить скафандры и подготовить их к использованию. Они находились в специальной нише, в переходном отсеке. Теперь, ввиду отсутствия остальной части корабля, переходной отсек превратился в шлюзовой, поскольку перейти через него стало возможно только в открытый космос. И хотя до времени, когда реально возникнет необходимость воспользоваться скафандром, оставалось еще больше часа, Андрей решил попробовать облачиться в него, так как сделать это в одиночку, да еще в невесомости, было весьма не просто. Промучавшись больше получаса, ему, наконец, удалось придать всей конструкции законченный вид. Он хотел сразу повесить на себя кислородные баллоны и аккумуляторы со второго скафандра, но потом передумал, решив, что успеет сделать это в любой момент. Хоть веса они в данной ситуации и не имели, но движения сковывали. Включив внутреннюю систему отопления скафандра, он обнаружил, что аккумуляторная батарея разряжена почти на пятьдесят процентов. Ругнув техников с базы, которые, видимо, давненько не делали профилактику этого железа, Андрей полетел обратно в ходовую рубку, чтобы подключить аккумулятор к бортовой сети, если это, конечно, удастся.
В рубке, на первый взгляд, ничего не изменилось. Горело дежурное освещение, и Андрей настолько увлекся своим занятием, что не сразу услышал легкое попискивание, напоминающее азбуку Морзе. Он уже почти подключился к зарядному устройству, когда этот писк наконец проник в сознание и отразился там радостным воплем: РАДАР! Находясь в спасательном модуле, Андрей был фактически лишен возможности наблюдать за окружающим пространством, так как все внешние видеокамеры перестали существовать одновременно с корпусом корабля, а иллюминаторов модуль не имел. Да и зачем они ему, всегда находящемуся в толстом чреве грузовика? Поэтому единственным источником информации о внешнем мире служил слабенький радар, специально припасенный разработчиками конструкции на такой случай. После катапультирования модуля он автоматически включился и тихонько рисовал круги на маленьком зеленом экране в углу пульта управления, не привлекая внимания к своей скромной персоне.