Авасарала поблагодарила и потащилась дальше. Если Праксидик Менг теперь финансово независим, он не так охотно возьмется за работу по восстановлению Ганимеда - во всяком случае, не за деньги. Может, она сумеет воздействовать на его гражданское сознание? Они с дочерью стали воплощением трагедии Ганимеда, и его лицо во главе стола будет значить для людей больше, чем все рассуждения о том, как плохо им придется, если не наладить поставки продовольствия. Возможно, Менг из тех, кто покупается на такое. Надо будет обдумать.
И опять она двигалась так медленно и осторожно, что издалека услышала голоса. Бобби и Амос - оба смеются. Авасарале не верилось, что она застала их в интимную минуту, но в смехе чувствовалось что-то такое. Потом восторженно взвизгнула Мэй, и Авасарала поняла.
На ее взгляд, механическая мастерская была самым неподходящим на корабле местом для детских игр, за исключением, разве что, реакторного зала, однако Мэй была здесь: висела в воздухе, размахивая руками и ногами. Черные, отросшие до плеч волосы взметнулись вихрем, не успевая за плавным кувырком тела. Бобби поймала малышку и кинула обратно к Амосу. Авасарала отметила, что у девочки скоро станут меняться молочные зубы, и подумала, много ли она вспомнит об этой истории, когда станет взрослой.
- Вы с ума сошли? - строго спросила она, дождавшись, пока Амос поймает девочку. - Здесь не игровая площадка.
- Да ладно, - ответил Амос, - мы здесь ненадолго. Капитану с доком надо было минутку потолковать спокойно, вот я и увел малышку сюда. Экскурсия по кораблю.
- Может, они и попросили вас поиграть с нею, но не подразумевали, что вы станете использовать ее вместо мяча, - отрезала Авасарала, надвигаясь на механика. - Дайте мне ребенка. Вы все совершенно не умеете обращаться с маленькими девочками. Даже странно, как вы умудрились дожить до своих лет?
- А что такого? - ухмыльнулся Амос, протягивая ей малышку.
- Иди к нянюшке, - сказала Авасарала.
- Что это - "нянюшка"? - спросила девочка.
- Я твоя нянюшка, - ответила Авасарала, принимая девочку на руки. По привычке она хотела подставить бедро, чтобы удержать тяжесть. Странно было взять в руки невесомого ребенка. Приятно, но странно. От Мэй пахло воском и ванилью. - Долго нам еще ждать тяги? Мне ох… ох как несладко болтаться по кораблю на манер воздушного шарика.
- Вот Алекс с Наоми закончат проверку компьютеров - и снимаемся, - сказал Амос.
- А где папа? - спросила Мэй.
- Хорошо, - ответила Амосу Авасарала. - Нас поджимает расписание, а за уроки воздухоплавания я вам не платила. Папа разговаривает с капитаном, Мэй.
- Где? - капризно протянула девочка. - Где он? Хочу к папе!
- Я тебя отведу, крошка, - успокоил Амос, подавая ей широкую лапу, и обернулся к Авасарале. - На пять минут ее хватает, а потом: "Где папа?"
- Хорошо, - кивнула Авасарала. - Они друг друга стоят.
- Угу.
Механик подтянул девочку к своему центру тяжести и толчком направил себя к камбузу. Ему зацепы были ни к чему. Проводив их взглядом, Авасарала обратилась к Бобби. Та плавала, окруженная волнами собственных волос. Авасарала еще не видела ее такой расслабленной. Спокойствие на лице должно было придавать девушке умиротворенный вид, но Авасарале вдруг представилась утопленница.
- Ну что, - спросила Бобби, - ваши техники с Земли ответили?
- Ответили, - кивнула Авасарала, - был очередной всплеск энергии. Сильнее, чем прежние. Пракс не ошибся. Это единая сеть, и, хуже того, они не страдают от задержки сигнала. Венера отозвалась прежде, чем информация о битве могла ее достичь физически.
- Так, - проговорила Бобби. - Это плохо, да?
- Это странно, как лифчик на епископе, но кто бы знал, что это значит? Они рассуждают о спин-связанных сетях, что бы под этим ни подразумевалось. Самая внятная из теорий говорит, что для протомолекулы это вроде всплеска адреналина. Когда одна часть подвергается насилию, остальные настораживаются, пока опасность не минует.
- Ну, значит, она хоть чего-то боится. Приятно слышать, что в чем-то она уязвима.
Минуту обе молчали. Вдалеке что-то звонко рассыпалось, взвизгнула Мэй. Бобби напряглась, Авасарала же и глазом не моргнула. Любопытно, как реагируют на девочку непривычные к детям люди. Они не умеют отличить восторженного визга от плача. Авасарала уже поняла, что на этом корабле только она и Пракс разбираются в детских воплях.
- Я тебя искала, - сказала она.
Бобби пожала плечами.
- Вот я здесь.
- Это плохо?
- Не поняла. Что плохо?
- Что ты здесь.
Бобби отвела взгляд, замкнулась. Этого Авасарала и ожидала.
- Ты собиралась умереть, а Вселенная тебя снова надула. Ты победила. Ты выжила. И все проблемы остались.
- Некоторые остались, - признала Бобби. - Хотя и не все. И мы выиграли в вашей игре.
Авасарала расхохоталась так, что ее раскрутило в воздухе. Дотянувшись до стены, она остановила вращение.
- Моя игра! В ней не бывает победы. Просто мы пока не проиграли. Вот Эрринрайт - он проиграл. И Сорен. И Нгайен. Я вывела их из игры, а сама осталась, но что дальше? Эрринрайта с треском выставят в отставку, а мне предложат его работу.
- Вы этого хотите?
- Хочу или не хочу - не важно. Мне ее предложат, потому что, если Пузырь-башка этого не сделает, люди решат, что он мной пренебрегает. А если я не возьмусь, решат, что я уже не так голодна, чтоб меня бояться. Я буду отчитываться непосредственно перед генеральным секретарем. Больше власти, больше ответственности. Больше друзей и больше врагов. Так приходится платить за игру.
- Похоже, должен быть выбор.
- Он есть. Я могу уйти в отставку.
- А почему бы и нет?
- О, я уйду, - ответила Авасарала, - в тот день, когда ко мне вернется сын. А ты? Хочешь уйти?
- Вы спрашиваете, по-прежнему ли я ищу смерти?
- Да, я об этом.
Повисла пауза. Это было хорошо. Значит, Бобби действительно обдумывает ответ.
- Нет, - сказала она, - думаю, нет. Погибнуть в бою - одно дело. Этим можно гордиться. А просто уйти, чтобы уйти, - это не для меня.
- Ты в интересной позиции, - сказала Авасарала. - Подумай, как ее использовать.
- В какой же это позиции? Вольного наемника?
- Предательница своего правительства и герой своей родины. Мученица, оставшаяся в живых. Марсианка, чей лучший и единственный друг вот-вот возглавит правительство Земли.
- Вы не единственный мой друг, - возразила Бобби.
- Чушь. Алекс и Амос не в счет. Оба только и думают, как бы залезть тебе в трусы.
- А вы - нет?
Авасарала снова расхохоталась. Бобби хоть улыбнулась наконец. Она не улыбалась с самого возвращения. Но вздохнула глубоко и тоскливо.
- Все равно меня это преследует, - призналась она. - Я думала, пройдет. Думала, если я встречусь с ним лицом к лицу, это пройдет.
- Это не проходит. Никогда. Но ты научишься.
- Чему?
- Терпеть, - сказала старуха. - Подумай, чем бы ты хотела заняться. Подумай, кем ты хочешь стать. А потом приходи ко мне, и я, если сумею, все исполню.
- Почему? - спросила Бобби. - Серьезно, почему? Я солдат. Я выполняла задание. Да, оно оказалось необычнее и труднее, чем все прежние, но я его выполнила. Потому что надо было выполнить. Вы мне ничем не обязаны.
Авасарала вздернула бровь.
- Политический блат - мой способ выражать симпатию, - объяснила она.
В динамике корабельной связи раздался голос Алекса:
- Ну, люди, мы вернулись и, если никто не возражает, через тридцать секунд даем тягу. Все готовы набрать вес?
- Спасибо за предложение, - сказала Бобби, - но, может, я не стану торопиться его принимать.
- А что будешь делать пока? Дальше?
- Вернусь домой, - сказала Бобби. - Хочу повидать родных. Папу. Думаю, останусь с ними на время. Разберусь, кто я такая. И как начать заново. Вроде того.
- Дверь открыта, Бобби. Когда она тебе понадобится, она будет открыта.
Возвращение на Луну было вроде занозы в заднице. Семь часов в день Авасарала проводила в кресле-амортизаторе, пересылая и получая сообщения с разнообразной задержкой сигнала. На Земле успешную карьеру Эрринрайта отметили нешумной церемонией, после чего он решил проводить больше времени с семьей на птицеводческой ферме, или чему он там вознамерился посвятить оставшиеся до смерти десятилетия. Чем бы ни занялся, политической власти у него уже не будет.
Расследование на базе Ио продолжалось, и на Земле потихоньку катились головы. Но не на Марсе. Те члены марсианского правительства, кто поддерживал Эрринрайта, легко отделались. Лишившись самого мощного в истории биологического оружия, они спасли свои карьеры. Политика полна такими горькими шутками.
Авасарала издалека выстраивала свой новый кабинет. К тому времени как она в него войдет, он уже месяц будет на ходу. Это было похоже на управление машиной с заднего сиденья, и Авасаралу это страшно злило.
Вдобавок Мэй Менг решила, что с бабушкой весело, и каждый день претендовала на ее внимание. Авасарале некогда было играть с маленькими девочками - но время, конечно, находилось. И она играла. И еще ей требовались тренировки, чтобы не попасть в больницу после возвращения к обычной силе тяжести. От стероидных коктейлей все тело обдавало жаром и засыпать было трудно. Обе ее дочери отпраздновали дни рождения, а она присутствовала только на экране. Один раз с двадцатиминутной задержкой, другой - с четырехминутной.
Когда они обгоняли облако несущихся к Солнцу протомолекулярных монстров, Авасаралу две ночи мучили кошмары, но понемногу отошло. За каждым снарядом следили два правительства, и Эрринрайтова посылка со смертью беззвучно и плавно неслась к собственной гибели.
Авасарале не терпелось попасть домой.
Швартовка на Луне раздразнила, как ломтик яблока, поднесенный к губам изголодавшейся женщины. Мягкая синева и белизна освещенной Солнцем планеты, черная с золотом ночная сторона. Какой прекрасный мир! Такого нет во всей Солнечной системе. Там, внизу, был ее дом. Ее кабинет. Собственная постель.
Но не Арджуна.
Тот встретил ее на посадочной площадке - в новом костюме, с букетом свежей сирени в руке. Он тоже выглядел моложе в низком тяготении, хотя глаза немного покраснели. Идя к нему, Авасарала чувствовала на себе любопытные взгляды Холдена и его команды. Что за мужчина выдержал брак с такой шершавой и жесткой стервой, как Крисьен Авасарала? Кто он ей: господин или жертва? Как такое вообще может быть?
- С возвращением, - тихо сказал Арджуна, когда она склонилась к его плечу.
Он пах самим собой. Она стояла, уткнувшись лицом ему в грудь, и уже не так скучала по Земле.
Она уже была дома.
Глава 53
Холден
- Привет, мама. Мы на Луне!
Задержка сигнала с Луны была крошечной, всего шесть секунд в обе стороны, и все же перед каждым ответом возникала неловкая пауза. Сердце пять раз успело стукнуть, прежде чем лицо матери Элизы в камере ее гостиничного видео осветилось радостью.
- Джимми! Ты спустишься?
Она говорила о спуске в колодец. О возвращении домой. И Холдену до боли хотелось спуститься. Он много лет не заглядывал на родительскую ферму в Монтане. Но сейчас с ним была Наоми, а астерам на Землю ход заказан.
- Нет, мам, в другой раз. Но я прошу вас всех слетать ко мне сюда. Рейс шаттла - подарок от меня. А принимает нас госсекретарь ООН Авасарала, так что номера будут роскошные.
Задержка сигнала располагала к непрерывному потоку слов. В обычном разговоре собеседник неуловимыми сигналами дает понять, что теперь его очередь высказаться. Холден заставил себя остановиться и стал ждать ответа. Элиза смотрела в экран, пережидая паузу. Холден видел, как она постарела со времени его последней побывки. Темно-каштановые, почти черные волосы подернулись сединой, смешливые морщинки у глаз и губ стали глубже. Через пять секунд она безнадежно махнула рукой:
- Ох, Том ни за что не полетит на Луну. Ты же его знаешь, он терпеть не может невесомости. Ты уж спускайся и повидай нас здесь. Устроим праздник. И друзей приводи.
Холден улыбнулся ей:
- Мам, вы мне нужны здесь, потому что я хочу вас кое с кем познакомить. Помнишь, я рассказывал про Наоми Нагату? Я говорил, что на нее засматриваюсь. Так вот, кажется, дело зашло дальше. Собственно, я в этом уверен. А сейчас мы проторчим на Луне, пока разгребают эту груду политического дерьма, и я очень хочу, чтобы вы прилетели. Повидать меня, познакомиться с Наоми.
Было очень трудно уловить, как пять секунд спустя мать чуть вздрогнула. И прикрыла испуг широкой улыбкой.
- Зашло дальше? И что бы это значило? Уж не жениться ли задумал? Никогда не сомневалась, что рано или поздно ты захочешь своих детей… - Она сбилась и выдавила неловкую застывшую улыбку.
- Мама, - сказал Холден, - у землян и астеров получаются отличные дети. Мы же не разные виды.
Через пять секунд она поспешно кивнула.
- Но если твои дети будут оттуда… - Улыбка ее немного поблекла.
- …то окажутся астерами, - согласился Холден. - Уж с этим вам придется смириться.
И снова кивок через пять секунд. И опять слишком поспешный.
- Тогда, наверное, придется нам лететь и знакомиться с женщиной, ради которой ты покидаешь Землю. Наверное, она нечто особенное.
- Да, - сказал Холден, - так и есть.
Элиза беспокойно поерзала, но затем ее улыбка вернулась и стала не такой натужной.
- Я затащу Тома в этот шаттл, даже если его придется волочь за волосы.
- Я люблю тебя, мама, - улыбнулся ей Холден.
Его родители всю жизнь провели на Земле. Людей с внешних планет они знали по злым карикатурам из развлекательных передач. Холден не сердился на старших за въевшиеся предрассудки: знал, что первая же встреча с Наоми рассеет их без следа. Несколько дней в ее обществе - и родители сами в нее влюбятся.
- Да, еще одно. Те данные, что я вам посылал. Придержите их для меня. Не поднимайте шума, но сохраните. Не знаю, как пойдут дела в ближайшие месяцы. Они могут еще пригодиться.
- Мои родители - расисты, - говорил он Наоми в ту же ночь.
Она лежала, свернувшись у него под боком, уткнувшись носом в ухо и закинув длинную смуглую ногу ему на бедро.
- Ну и пусть, - шепнула она.
Номер, в котором их поселили стараниями Авасаралы, оказался бесстыдно роскошен. Матрас был такой мягкий, что в лунном тяготении на нем плавалось, словно на облаке. Воздуховоды накачивали тонкие ароматы, созданные собственным парфюмером отеля. На эту ночь он выбрал "траву под ветром". Холден полагал, что парфюм не слишком похож на запах травы, но все равно он был приятным. С легчайшим землистым привкусом. В общем, Холден подозревал, что названия выбираются наугад. И еще - что отель чуточку завышает содержание в воздухе кислорода. Уж очень хорошо ему было.
- Они боятся, что наши детки вырастут астерами, - сказал он.
- Никаких деток, - шепнула она и, прежде чем Холден спросил, как это следует понимать, засопела ему в ухо.
На другое утро он проснулся раньше Наоми, надел лучший из своих костюмов и вышел на станцию. Оставалось еще одно дело, завершив которое он сможет сказать, что с этой чертовщиной покончено.
Надо было повидать Жюля Мао.
По словам Авасаралы, Мао арестовали по делу Ио в числе нескольких дюжин крупных политиков, генералов и глав корпораций. Но лично Авасарала собиралась встретиться только с ним. И поскольку его застали на станции "Л-5", откуда он лихорадочно пытался перебраться на скоростной корабль к внешним планетам, Мао был недавно доставлен к ней на Луну.
Встречу назначили на этот день. Холден попросил у Авасаралы разрешения присутствовать и ожидал отказа. Вместо этого старуха долго и весело смеялась.
- Холден, я просто не способна придумать ничего более унизительного для этого типа, чем твое присутствие. Хрен с тобой, приходи.
Итак, Холден поспешно вышел из отеля на улицу Ловелл-сити. Движущийся тротуар быстро доставил его к станции "трубы", и через двадцать минут он шагнул из вагона в комплекс Новой Гааги. Щеголеватый юный посыльный встретил Холдена у входа и провел по лабиринту коридоров к двери с табличкой "Конференц-зал № 34".
- Вы можете подождать там, сэр, - прощебетал посыльный.
- Нет уж, - Холден похлопал паренька по плечу, - я лучше здесь постою.
Парень чуть кивнул и юркнул в коридор, уже считывая с терминала новое задание. Холден прислонился к стене и стал ждать. В низкой гравитации стоять было не труднее, чем сидеть, а ему очень хотелось посмотреть, как Мао конвоируют по коридору.
Терминал прогудел, приняв сообщение от Авасаралы: "Он идет".
Не прошло и пяти минут, как Мао шагнул из лифта. Его сопровождали необыкновенно рослые полицейские. Руки его были скованы впереди наручниками. Даже в тюремном тренировочном костюме, в наручниках, под конвоем Мао умудрился сохранить надменность и самообладание. Когда они приблизились, Холден выпрямился и шагнул от стены. Один из охранников придержал Мао за локоть и кивнул Холдену. Кивок словно говорил: "От этого парня я жду чего угодно". Холдену представилось, что, если он прямо сейчас выхватит из кармана пистолет и пристрелит Мао на месте, обоих полицейских на эту минуту поразит внезапная слепота и они ничего не заметят.
Но Холден не собирался стрелять в Мао. Он, как всегда в подобных случаях, хотел понять: зачем?
- Дело того стоило?
Мужчины были одного роста, но Мао сумел глянуть на Холдена сверху вниз.
- А вы?..
- О, бросьте, - ухмыльнулся Холден, - вы меня знаете. Я - Джеймс Холден. Я помогал покончить с вашими дружками из "Протогена", а теперь собираюсь покончить с вами. И я же нашел вашу дочь, после того как ее убила протомолекула. И я повторяю вопрос: дело того стоило?
Мао не отвечал.
- Гибель дочери; рухнувшая компания; убийство миллионов человек; мир и стабильность Солнечной системы подорваны, возможно, навсегда. Это того стоило?
- Зачем вы здесь? - наконец отозвался Мао. Он стал меньше ростом при этих словах. И отвел глаза.
- Я был там, в комнате, где Дрезден получил свое, и вашего ручного адмирала убил я. Мне просто показалась, что симметрия требует моего присутствия, когда свое получите и вы тоже.
- Энтони Дрезден, - сказал Мао, - был убит тремя пулями в голову, расстрелян в упор. Это у вас сходит за правосудие?
Холден рассмеялся.
- О, не думаю, чтобы Крисьен Авасарала стала стрелять вам в лицо. Полагаете, то, что ждет вас, будет лучше?
Не дождавшись ответа, Холден повернулся к полицейским и кивнул в сторону двери. Кажется, когда они втолкнули Мао в зал и стали пристегивать его к стулу, на их лицах мелькнуло разочарование.
- Мы будем ждать здесь на случай, если понадобимся, - сказал более крупный из охранников. Оба заняли посты у двери.
Холден вошел и сел в кресло, но с Мао больше не разговаривал. Через несколько минут Авасарала появилась в дверях, не прерывая беседы с кем-то по ручному терминалу.
- Мне насрать, чей там день рождения! Вы все закончите до моего прихода, или я ваши жопы вместо пресс-папье приспособлю!