Чемодан на колёсиках Таня прислонила к стене. На сером фоне он смотрелся вызывающе красным, точно какой-то огромный цветок. Мамины бутерброды сложила в холодильник, а пироги съела, попутно обнаружив удивившее её отсутствие чашек, кружек и стаканов. Задумчиво провела пальцем по ободу серебряной тарелки гадая: уж не работал ли прошлый жилец на этом самом кировском БиоМате. Или это был кто-то из более ранних жильцов?
Не обязательно было представляться старшему по дому прямо сейчас. По неписанным правилам вежливости это можно сделать в течении недели. Зайдя в общедомовую сеть, Таня набросала короткую записку в духе:
"Привет, я Таня. Буду работать в управлении статистики и логистики по октябрьскому району, поэтому если кто-то не найдёт в магазине чай своего любимого сорта или в столовой скажут, что закончилась диетическая колбаса – обращайтесь с этим ко мне. Будем выписывать чай и добывать колбасу. Всем доброго вечера. Очень рада жить в вашем доме, здесь такой замечательный парк и волейбольная площадка.
Сегодня планирую обустраиваться, а завтра буду рада новым знакомствам. До встречи, товарищи!
Поскриптум: вроде бы через пару месяцев близ Новосибирска стартует отборочный тур гонок на автоциклах. Я хотела бы участвовать. Кто-нибудь может помочь с вступлением в новосибирский совет автоциклистов? Если начну проходить официальные процедуры в установленном порядке, то боюсь не успеть до начала гонок. У меня есть рекомендация от Топкинского совета автоциклистов и справка из школьного конструкторского совета, но похоже они не сильно помогут. Очень жду помощи или совета."
Раз уж она уже вошла в домовую сеть, то, потворствуя неудержимом любопытству, Таня заглянула на информационные порталы её непосредственных соседей по этажу. В квартире слева проживала семья биотехников переживающая радость рождения второго ребёнка. Их портал заполняли фотографии розовощёкого младенца на руках у того или иного родителя. Попадалась одна фотография, где их первый ребёнок – дочка пяти лет – привстав на цыпочки заглядывала в колыбель. У неё было донельзя удивлённое лицо, как будто восклицающее: –Вот те раз. Да у меня теперь есть младший брат, товарищи!
Справа от Тани жил молодой человек о котором можно сказать всего две вещи. Он синтез-химик и он либо скрытный по природе человек, либо просто не любит общаться в сети. Даже фотографию не стал выкладывать.
За ним проживала девушка Нина, а может быть бабушка Нина Александровна. Её собственная фотография отсутствовала так же как указание возраста в анкете. Она выложила в свободный доступ множество трёхмерных голографических моделей со вкусом сконструированных в шестой версии "модель-строя". Там были животные, большей частью кошки от обычных домашних, до саблезубых, обитавших ещё в те времена, когда обезьяна только-только собиралась становиться человеком. Были модели домов, машин, деревьев. Для каждой модели тщательно воссоздавалась её внутренняя структура, позволяя имитировать процесс движения неотличимый от естественного движения объекта. Любую можно было брать и сходу использовать в качестве пользовательского интерфейса для программной сущности. Но ни возраст, ни место работы Нина нигде не указала. И её фотографии Таня тоже не могла нигде найти.
Кстати, о фотографии. Превратив часть стены в зеркало, девушка поправила волосы и отдала команду сделать несколько снимков с разных ракурсов. Потом выбрала лучший, отправив его вдогонку за своим приветствием.
За то ли девушкой, то ли бабушкой Ниной располагалась берлога всего месяц назад закончившего дипломный проект роботехника Никиты. Дипломный проект Никиты было невозможно увидеть невооруженным глазом потому, что размерами он был не больше песчинки. Специализацией Таниного соседа по этажу была сельскохозяйственная нанотехника. Ему двадцать один год, на год меньше чем Тани. И судя по фотографии, как всякий уважающий себя роботехник, Никита с ног до головы обвешан различными штуками увеличивающими скорость мышления, искусственными нейронными сетями и прочими устройствами. Частично стандартными, частично сконструированными самостоятельно. Вполне вероятно, чтобы у него мог быть, например, съёмный третий глаз на затылке. Некоторые роботехники делали себе механические руки или глаза на спине, желая видеть происходящее вокруг них со всех сторон.
За Никитой жила Светлана, тоже работехник и тоже с нано-специализацией. Только её творения занимались не отловом вредителей и микроподкормкой корней сельскохозяйственных культур, а контролем за состоянием зданий и их ремонтом, при необходимости. Светлана работала в управлении строительства. Она и Никита приходились друг другу братом и сестрой. Их жилые ячейки располагались дверь в дверь. И, судя по всему, Тане скучно при таком соседстве уж точно не будет.
Больше ячеек на этаже не было. Таня немного побродила по форуму, наткнувшись на старое сообщение какого-то жильца с вопросом об отсутствии в квартире ложек. Вилки были, а ложек ни одной. Либо в доме существовала дурацкая традиция съезжая зачем-то забирать с собой один вид столовых приборов, либо совсем непонятно.
Сквозь открытое окно в комнату вливался прогретый солнцем воздух. Слышно как внизу кричали мальчишки играя в безопасников и шпионов. День шёл к окончанию. Жалящий свет солнца становился мягким и добрым. Ветра практически не было. Верхушки берёз и клёнов смотрели ровно вверх, а на низкорослых рябинах едва-едва подрагивали длинные, словно указательные пальцы, листочки.
Какая вероятность, что в одном городе два человека будут читать одну и ту же книгу? На самом деле весьма большая учитывая, что книга это переработанный МасКультПросветом дневник знаменитого капитана Позднякова, а город – Новосибирск. Конечно не Пекин и уж тем более не Москва, но всё же добрых десть миллионов жителей. Есть где разгуляться статистической вероятности. Десять миллионов – больше чем проживает в Антарске – подземном городе в советской части Антарктиды.
А какова вероятность, что не сговариваясь друг с другом эти двое решили для себя каждый день прочитывать записи капитана Позднякова примерно за месяц. Вместе с ним и (не зная того) друг с другом участвуя в научной экспедиции проходившей более чем полтора столетия назад? В принципе тоже немаленькая. Форма книги в виде дневника предполагает чтение в соответствии с временными интервалами.
Как видишь, мой друг: не было ничего особенно удивительного в том, что Николай и Татьяна синхронно двигались по дневнику капитана Позднякова.
Вот и сейчас, Таня забралась в кресло раньше чем оно успело поменять цвет на морскую волну подчиняясь приказу хозяйки. Синее кресло в серой квартире. Круг света падает на поглощенную чтением девушку. У серой стены стоит не распакованный красный чемодан. Там одежда и всякие женские глупости, милые её сердцу.
"…На земле, где-то за полгода до отлёта, соглава планируемой экспедиции и капитан космического корабля "Shining" (в переводе Сияющий) Дайке Сугимото спросил меня: –Знаешь, что означает моё имя?
Разговор проходил часов в девять вечера, когда закончились дневные тренировки, лекции и мозговые штурмы и мы наслаждались редко выпадающим на долю готовящегося к полёту экипажа свободным временем. Основной и запасной экипажи товарищей из Японии прибыли несколько месяцев назад, успели немного пообвыкнуться, попрактиковаться в языке и их забавный акцент уже не так резал слух. Или это мы сами привыкли?
Я ответил: –А разве оно что-нибудь означает?
На правах двух капитанов мы сидели в стороне от братающихся экипажей двух разных народов. Не помню как это называлось по-научному и под каким наименованием значилось в плане совместных тренировок. Но на самом деле мы целых пять дней отдыхали на лесной базе в благодатном Краснодарском крае. Днём читали друг другу обзорные лекции, которые каждый член экипажа должен был подготовить заранее по своей основной специализации. Устраивали мозговые штурмы, стараясь придумать какой-то новый способ эффективного получения кислорода или самовоспроизводящейся биомассы в промышленных масштабах, до которого не додумались учёные предоставившие нам насыщенную программу экспериментов по достижению Марса. Люди из комитета государственной безопасности практически не попадались на глаза. Мы чувствовали, что предоставлены сами себе. Это был отдых после утомительных тренировок.
Вечером мы, в смысле основной и запасной экипаж "Товарища" – угощали коллег шашлыком, истекающем каплями горячего жира, от которого японцы пришли в ужас и традиционными сибирскими пельменями – вызвавшими у заокеанских товарищей недоумение. Они учили наших ребят ловить рыбу в текущей неподалёку речушке. Причём не удочками и даже не сетями, а остро заточенными палочками похожими на длинные иглы или крохотные копья. В прозрачной воде легко увидать покатый рыбий бок. Но нанизать его на "копьё" оказалось удивительно сложно из-за разницы в коэффициентах преломления света водя ной и воздушных сред. Потом японцы разделывали рыбу и ели её сырой. Дикий народ!
Судя по рассказам Дайке и остальных: на родине у них творится что-то невообразимое. Три четверти всей земли скуплено американскими и европейским корпорациями. Большинству японцев негде работать и нечего есть на своей земле. Они вынуждены наниматься в услужение к своим грабителям и помогать им ещё больше закабалять свой народ, чтобы только иметь возможность жить на земле отцов. Прямо какой-то апокалипсис частной собственности. Кажется у нас десятилетия назад и то не было настолько плохо. Словом я не удивлюсь, если к нашему возвращению на месте угнетённой Японии возникнет Японская социалистическая республика. Прогнавшая разжиревших кровососов. Забравшая все их фабрики, заводы, склады и прочее построенное японцами на японской земле. Никто не спорит: братьям-японцам будет не просто, но Советский Союз поможет!
Я говорил об этом с Дайке, шёпотом, в ночное время – потому, что инструкции запрещали вести подобные разговоры. Мол не время ещё. У нас здесь научная экспедиция, а не штаб мировой революционной армии. Пока не время!
Похоже я несколько отвлёкся, что недопустимо для капитана космического корабля. Итак: где-то между девятью и десятью часами вечера мы с товарищем Сугимото сидели в деревянной беседке потемневшей от времени и дождей. Сквозь резные стенки виднелись языки пламени и два наших экипажа рассевшихся вокруг костра. Этакие побитые жизнью, заматеревшие пионеры. А ведь и правда пионеры!
-Разве оно что-нибудь означает?– ответил я Дайке Сугимото.
-Конечно, все наши имена несут смысловую нагрузку.
Японец пил крепкий чай заваренный из лесного сбора до которого неожиданно оказался большим охотником. Маленькая, чуть больше чем у мальчишки, рука легко и без усилия держала двухлитровую кружку с чаем.
-Что же означает твоё имя, товарищ Сугимото?
-Великое дерево– он помолчал, сделал глоток и добавил: –С тех пор как мою кандидатуру утвердили в качестве участника экспедиции я усматриваю в этом предопределение.
-Предопределение?– переспросил я не понимая, что за чушь с мистическим уклоном он сейчас пытается мне объяснить.
-Дерево. Семена. Наш полёт…
Дайке любил изъясняться подобными короткими фразами не отвечая толком. Как будто начинал рисовать картину тушью и бросал сделав несколько штрихов. Вроде бы понятно, что хотел сказать, но остаётся ощущение недосказанности и многозначительности. Я ненавидел эту его привычку.
По совету психологов наблюдающих за нами во время "взаимной притирки", ограничился улыбкой вместо ответа. Дайке успел сделать очередной глоток из порядком опустевшей кружки. В беседке пахло старым деревом от стен, лесом и травами от чая и дымом от пылающего неподалёку костра.
Неожиданно для самого себя я кивнул на смешавшиеся вокруг костра экипажи так, что не сразу разберёшь где кто есть и поинтересовался: –Какая цель у этого твоего предопределения?
С совершенно серьёзным видом Дайке сказал: –Возможно, что цели просто нет.
Я тогда растерялся и не нашёлся с ответом. Сейчас я мог бы показать Дайке Сугимото цель – она виднелась на наших обзорных экранах и была прописана в расчётах наших электронных машин. Он сам мог бы увидеть её всего лишь опустив глаза на любой из экранов. Наша цель сияла далеко впереди холодной, отрешенной красной звездой. Она стоила того, чтобы идти к ней. Определённо: она того стоила…"Всё верно мой друг, ты понял всё правильно. Третий и последний герой нашей истории – Евгений Семёнович Поздняков, капитан двадцать седьмой марсианской. И не важно, что его уже нет на свете. Когда-нибудь люди смогут оживить всех павших в сражении или в труде и просто всех хороших людей. Так обязательно будет. По-крайней мере очень хочется в это верить. И смерть исчезнет. Смерть станет мифом, страшной историей рассказываемой детям на ночь.
Да, смерть исчезнет, но дети продолжат рождаться и взрослеть. Потому, что космос невообразимо велик и нечеловечески безжалостен. В сражении с ним людям понадобится весь их опыт и все их силы. И может быть даже этого окажется недостаточно. И, разумеется, капитан двадцать седьмой марсианской будет там – на границе бесконечной, расширяющейся сферы, в самом сердце битвы.
А будем ли там мы с тобой, читатель?Глава4
Почему-то никто не оспаривает очевидный факт, что цель капиталистов прибыль, но многие оспаривают, что цель советского государства - наиболее полное удовлетворение растущих материальных и духовных потребностей людей. Для миллионов людей это не очевидно. Что я могу об этом сказать? Только одно - что все упрёки "миллионов людей", которым в СССР чего-то не додали, сводятся к тому, что Ленин не построил коммунизм на утро после взятия Зимнего. Зато те же самые "миллионы людей" считают, что достаточно стать предпринимателем-капиталистом, и на тебя сразу же посыпятся золотые горы.
El-Scorpio
"Ко второй декаде ноября успешно завершилась удалённая проверка третьего ретранслирующего спутника связи. Спутник корректно ответил по протоколу на входящие запросы. Пропускная способность канала связи с Землёй остаётся в девяносто шесть процентов от максимальной. Все мы вздохнули с облегчением. Этот тоже в норме. Остался ещё один. И последний мы сами выведем непосредственно на орбиту Марса.
Выявленные на прошлой недели неполадки в системе навигации "Товарища" устранены путём внеплановой откалибровки. Калибровочные данные поступали с Земли и непосредственно с "Сияющего". Повторная проверка не выявила расхождений в системе навигации.
В видеописьме Люба сказала, что первыми словами моего сына были "космолёт", "папа" и "ишь!". Видимо последнее обозначает название корабля, на котором мы летим. Как же сильно я люблю их обоих."Таня проснулась по звонку будильника. Мощное начало знаменитой на весь Союз песни "вставай, вставай человек" буквально выбросило её с кровати, вымывая остатки сна не хуже контрастного душа. Хорошая звукоизоляция позволяла быть уверенной, что её утреннее музыцирование никак не помешает соседям.
Таня стояла растрёпанная, с чуть-чуть припухлым после сна лицом, в одной задравшейся до пупка маечке и купалась в волнах музыки гремящей между двумя стенами жилой ячейки, словно в лучах тёплого летнего солнца.
Когда закончился первый куплет и начался второй, девушка пошла в ванную. Вставай – требовала песня. Живи – утверждала она. Человек живет, чтобы творить. Сколько прекрасных творений ещё не родились под твоими руками. Какие великие дела пока ещё живут в воображении. Когда ты собираешься начать работать над их воплощением? – спрашивала песня. Человек живет, чтобы любить, сражаться и защищать то, что любит. Начался новый день, так скорее принимай его вызов.
Когда закончилась песня, ставшая де-факто неофициальным гимном уже двух поколений молодых людей Советского Союза. Таня стояла, расставив руки, чувствуя, как на её коже высыхают последние капли воды после душа. Смолкла сушилка, чья работа по звуку походила на деловитое гудение шмеля описывающего круги над приглянувшимся цветком. Стало тихо и весело.
Сегодня был её первый день на новой работе и Таня встала с запасом. Выглянув в окно она увидела тускнеющую полоску рассвета на фоне перистых облаков.
-Доброе утро– сказала девушка этой светло-алой полоске пока она окончательно не исчезла в набирающем силу сиянии дня.
Управляющая программа жилой ячейки послушно отозвалась: –Доброе утро.
-И тебе тоже доброе утро– засмеялась Таня.