Общение с парком заняло ещё меньше времени - деревья были гораздо менее хрупкими, чем цветы. Но здесь Монах задержался, сев под одну из лип и откинувшись на ствол спиной. Разумеется, течение мыслей не зависит от того, где именно ты находишься, при условии что там безопасно и достаточно уютно. Но оно сильно зависит от того, что ты делаешь в то время, когда не думаешь. Если так и сидишь на одном месте, мало что изменится. А если занимался делами и вернулся к размышлениям уже в другой обстановке…
Проблема. У Монаха было своё понимание этого обширного по смыслу слова. Какие могут быть проблемы, если ты обеспечен пищей, уютом и свободой действий? Разумеется. Только проблемы с самим собой.
А вот беспокойство… Он себя не понимал. Как и всегда, контролировал свои мысли, эмоции и желания, но не понимал себя. Однако скоро выяснилось, что беспокойства это не вызывало - только удивление. Беспокойство происходило от чего-то другого; не такое сильное, чтобы причинять серьёзные неудобства, но достаточное чтобы ощущаться.
Займёмся более простым, проблемой, - решил Монах. Если появилось недопонимание, но при этом оно возникло само, а не я натолкнулся на него, значит, оно возникло на месте тех мыслей, которые до этого были понятными и правильными. Значит, надо отследить, каких именно? А как?..
Задумавшись об этом, Монах удивился ещё больше. Выходило, что всё было понятно не потому, что было открыто и освоено, а потому, что было освоено то, что открыто. Но это означало, что до этого, во всех своих предыдущих размышлениях, он кружился на одном месте? Понятно то, что просто, а в то, что не просто, он и не лез? Да нет, не может быть. Уж сколько всего он передумал, сколько всего нашёл в себе… Проблем, конечно, у него не возникало давно. Но ведь находились и просто интересные моменты, о которых можно было думать по несколько дней подряд? И что же?..
Всё могло упрощаться. У него имелось определённое пространство сознания, для простого и предельно понятного, куда он вытаскивал кусками непонятное из неосвоенного пространства; а когда разбирал их, они вливались в основное пространство, так же становясь простыми и понятными. Но - не увеличивая его объём… Почему? Это же новая информация. Как объём может не увеличиваться? А может, она как снег, который стоит растопить - и не останется ничего похожего на огромный ком, лишь небольшая лужица воды, которая вольётся в ручеёк и навсегда в нём исчезнет?
Эта мысль Монаху понравилась. Он подержал её ещё немного, представляя со всех сторон, и, отпустив, задумался уже о том, что стоит сделать перерыв. Чего бы он сегодня хотел? Пожалуй, всё-таки гулять. Сделав несколько плавных, как из танца, движений, он оценил готовность тела и удовлетворённо кивнул: гулять.
* * *
Дорогу домой он сумел бы найти из любой точки этого края - за предоставленное в безраздельное пользование время он успел обойти его весь с несколько десятков раз. Если нравится ходить, то почему бы и нет? Хотя путь из восточных лесов явно оказался бы гораздо более долгим, чем могло быть: они ему нравились меньше, чем горные утёсы и побережье океана, и там он бывал не в пример реже. Честно попытался изучить, в некоторой степени преуспел, но оставил. Всему своё время.
Маршрутов Монах не признавал. Он шёл туда, куда вели ноги, не размышляя, куда ему стоило бы пойти, - всё равно знал заранее, куда придёт. Просто-напросто выучил, какой путь куда приводит.
Иногда в дороге хорошо думалось. Иногда хорошо смотрелось. Почему так, Монах не знал; на его взгляд, у него всегда было одно и то же настроение. Он считал это настроением жить. Другие Мечтатели, кто знал его достаточно хорошо, соглашались. Некоторые даже пытались научиться этому, и Монах охотно помогал: ему было интересно, что в итоге получится. К сожалению, у них ничего не выходило. Как сказал один из экспериментаторов, вера Монаха принципиально непознаваема для всех, кроме него самого. Он сам, тогда лишь улыбнувшийся, позже задумался над вопросом: применимо ли к нему понятие веры? Несмотря на прозвище, он уделял в своих мыслях мало внимания всему связанному с религией. Во-первых, вокруг было достаточно интересного, чтобы отложить это на потом, а во-вторых… конечно же - всему своё время. Все там будем и сами всё увидим.
В вечную жизнь он не верил. Изредка думал о ней, но и только. Раз он как-то попал сюда, значит, как-то отсюда уйдёт, тем или иным способом. Желания уйти как можно скорее он в себе не ощущал ни в коей мере, а потому - просто жил.
Время от времени на горизонте, чаще всего на возвышенностях, показывались Дворцы - те, что не были скрыты пологом невидимости. Для каждого из них у Монаха давно имелось своё название, которыми они обозначались в его размышлениях. Хотя смог бы он так же легко, как перебирал в уме их, вспомнить имена их хозяев, ещё вопрос… Именами оперировать было сложнее, чем названиями. В том числе потому, что зрительные образы, привязанные к названиям, были гораздо стабильнее.
Именами…
Монах улыбнулся. Имя, которое первым вспоминалось ему вот уже много дней, - Маркус. Удивительный человек, имевший удивительные возможности. Он рассказал столько интересных Монаху вещей, сколько обычно он слышал, пожалуй, от целого десятка новопришедших Одиночек. Те любили говорить обо всём, что оставили в старом мире, и гораздо меньше - о самих себе, хотя именно это интересовало его в первую очередь. Смешно: спустя какое-то время, вникнув в суть отношений между Одиночками, они становились в разы более замкнутыми, но при этом по их действиям и творениям Монах "читал" намного больше, чем они сами могли бы о себе рассказать.
Маркус был другим. О старом мире он не обмолвился ни разу: всё, что он имел, он потерял уже здесь. Это было в новинку. Но совершенно затянули Монаха истории о других Мечтателях, таких, как Маркус, - Правителях. Они мыслили по-другому, говорили по-другому, а уж делали… Воспоминания о том коротком разговоре были для Монаха чем-то вроде сокровищницы: время от времени он отвлекался от мыслей об окружающем и лез в неё, чтобы выбрать на ощупь и достать какую-нибудь драгоценность, а потом разглядывать её на свету, восторгаясь мастерством изготовителя. Долго, очень долго… Но не до конца. Чтобы она, когда попадётся в следующий раз, не показалась неинтересной и изученной вдоль и поперёк.
Потерять что-либо из своей сокровищницы Монах не боялся: в первый же вечер он устроил ревизию памяти, разобрав каждую эмоцию и заботливо пронумеровав каждую мысль, являющуюся составной частью какого-нибудь воспоминания. Вечность приучает к бережливости: чтобы вещи служили как можно дольше, за ними нужно следить.
Вновь задумавшись, Монах вернулся в реальность от ощущения дыхания интуиции. Она звала его не так уж часто, но если звала, то всегда приводила к чему-то стоящему. В эти моменты Монах благословлял свой образ мышления: ясные и понятные мысли не мешали шестому чувству, а наоборот, ощутимо облегчали поиск нужного направления.
Направление это, кстати говоря, сейчас совпадало с тем, куда шёл Монах. Найдя ориентиры, он переместился на несколько километров западнее, к дому одного из тех, кого считал друзьями.
Мику было чуть меньше ста лет. Сколько точно, Монах не знал; просто как-то раз Мик позвал его на празднование своего дня Рождения, объяснив это круглой датой, пятидесятилетним юбилеем. И случилось это около пятидесяти лет назад. Ну, если ничего не изменилось, а именно - отношение к юбилеям и Монаху, то и празднование ста лет они не пропустят.
Среди Одиночек Мик выделялся уникальным статусом: он имел пару, девушку, которую любил и которая любила его. Это было здесь большой редкостью, большинство если и решали завести устойчивые отношения, то разрывали их в срок от нескольких дней до полугода. Мик же не так давно по секрету обмолвился, что они с Линой вместе целых десять лет. По секрету - потому, что другие этого, скорее всего, не поняли бы. Монах искренне порадовался за друга, признав этот факт достойным восхищения.
На стук в дверь большого, трёхэтажного дома никто не ответил. Это могло значить только одно: хозяина здесь нет. Жилища Одиночек традиционно не предусматривали для гостей возможность остаться незамеченными, равно как и быть замеченными, если этого не хотели хозяева. Где может находиться Мик, Монах знал. Но туда так просто не попадёшь… И неизвестно, нужно ли попадать. Хотя нет, интуиция утверждала, что нужно. Ладно, доверимся.
Перед тем как снова переместиться, Монах задержался - бросил взгляд на располагавшиеся с боковой стороны дома клумбы. Увлечение садоводством когда-то и свело их с Миком, но в отсутствие последнего трогать растения не стоило.
Оказавшись на покрытом густой травой склоне холма, Монах сел в привычную позу и стал ждать. Предчувствие не обмануло: друг был не занят, - но причиной отменять ритуал, возникший едва ли не одновременно с этим местом, это, конечно, не являлось. Уже через несколько минут Монаха заметили и сделали знак рукой: подходи.
Домик, на крыльце которого сидел Мик, нависал над маленькой речушкой, протянувшись с одного берега на другой, едва ли в метре от бегущей воды. Каждая сторона имела своё крыльцо - но вот окна выходили только на середину. Место их встреч. В создании которого участвовали оба, ища компромиссы между вкусами друг друга.
- Привет, - улыбнулся Монах. - Ты как?
- Привет… Ничего, нормально.
Облокотившись на перила, Мик палочкой выводил на земле какие-то узоры. Монах вопросительно кивнул на них, хозяин дома на автомате покачал головой. Спохватившись, пояснил:
- Да можно, можно. Я имею в виду, так, фигня всякая. Ничего осмысленного.
Процесс общения у Одиночек строился на основе простейших правил. Которые, правда, сильно осложняли его для тех, кто хотел чего-то большего, чем было правилами отмерено.
- Можно личный вопрос? - осведомился Монах.
- Ну… ладно, давай.
- Мне кажется, ты всё же не в порядке.
Мик кивнул с такой готовностью, будто заранее готовился к разговору и сейчас лишь корректировал его направление.
- Мы поругались с Линой. Плохое настроение.
- Ясно, - Монах вздохнул. - Хочешь, попытаюсь отвлечь?
- Попробуй. - Мик отложил палочку и с интересом уставился на гостя. И впрямь готовился, что ли?
- Что ты о себе знаешь? - начал Монах заготовленную для одного из подобных случаев "зарисовку" мыслей.
- В каком плане?
- Это меня и интересует. Просто попробуй как-нибудь определить знание о самом себе.
Мик задумался.
- Я знаю о себе столько, сколько помню.
Теперь задумался Монах.
- То есть твоим знаниям о себе равно количество ситуаций с твоим участием, которые ты можешь мысленно повторить. Так?
- Ага.
- А если не можешь повторить, но помнишь, что они были?
- Ну… получается, неполные знания? Неполные, но они есть.
- Но ты можешь забыть какую-то существенную часть ситуации, и в итоге будешь отталкиваться от неверных тезисов и придёшь к неверным выводам.
- Плюс на минус даёт минус? - сообразил Мик. Монах кивнул. - Хм… Значит, количество знаний о себе - количество ситуаций с моим участием, которые я могу полностью повторить в голове.
- Только повторить? А как же анализ?
- Анализ это уже из другой сферы. Есть знания о себе, а есть… ну, анализ.
- Смотри. Вот, мы с тобой сидим и разговариваем. Ты можешь прокрутить ситуацию назад, потому что помнишь её так хорошо, как это возможно. Но при этом ты ещё и думаешь. Анализируешь, что я говорю, анализируешь, что лучше сказать тебе. И ещё много чего.
- Ну да, отдельный уровень.
- Не относящийся к знаниям? - уточнил Монах.
- Да.
- То есть знания это только память?
- Знания - да. А выше идёт всё остальное.
- Что "остальное"?
- Не знаю, как объяснить… Логика, анализ, вычисления - это всё дальше. А именно что знание о себе - это память о своём поведении. Понимаешь, то, что ты видишь, - оно точно есть. Потому-то ты его и видишь. Оно не может измениться. Это чистые нерушимые факты. А анализ и всё прочее… ты не можешь быть уверен в их правильности, сегодня тебе может казаться так, а завтра ты истолкуешь ситуацию по-другому.
- То есть знание о себе должно быть непреложным, чем-то постоянным, и поэтому ты его относишь именно к памяти, которая более объективна, чем мысли?
- Точно.
Монах склонил голову. Мик улыбнулся:
- Спасибо. Теперь у меня голова забита более важными вещами. Хорошо, когда есть люди, с которыми можно так душевно поговорить.
- Так уж - более важными, - удивился Монах.
- Ну да. Почему нет?
- У вас же отношения, любовь… Сейчас ты так говоришь, а помиритесь - жалеть будешь.
- Монах, ты чего? - изумлённо вытаращился Мик. - Какая любовь? Отношения да, но не любовь же. И с чего ты вообще взял, что мы обязательно помиримся?
- Я… Хм.
Почему он об этом заговорил? Это ведь не первый раз, когда они ссорятся, а Монах оказывается поблизости. Почему?..
- У вас же есть этот дом, у вас есть… вы сами. Ты же говорил, десять лет вместе. Неужели не помиритесь?
Мик пожал плечами.
- А что мне этот дом? Как создали, так и развеять можно. А десять лет… Ну, были они, и что?
- Но это же… нерационально, - Монах попытался сориентироваться и в разговоре и в самом себе с помощью простейших категорий.
- Почему нерационально? Хочешь, я сейчас немного подумаю, а потом разложу, почему это рационально?
Проблема Монаха, временно отложенная и скрывавшаяся глубоко внутри, вдруг оказалась рядом. Совсем-совсем рядом. Хотя ей, казалось бы, здесь не место.
Что он сделал не так? Что он упускает?..
Внимание. Нужно внимание к каждой мелочи, к каждой детали.
В глазах Мика Монах видел: да, стоит дать согласие - и он действительно обоснует, почему поругался со своей девушкой, почему именно сейчас и почему это не должно его волновать. По какой-то причине Монаху это не нравилось.
- Ты можешь, верю. Но… не верю, что ты действительно думаешь так, как будешь говорить. Ты не планировал эту ссору и не готовился к ней - я же вижу, что нет. Но сейчас… ты готов пожертвовать всем, что у тебя было, - ради чего?
- А чем жертвовать-то? Ненужными отношениями? Ну, бывает. Со мной-то всё в порядке, ничего из того, что действительно имел, я не потерял.
- Почему ненужными? - только и смог выговорить Монах.
- По факту. Ты забыл, кто мы и в каком мире живём?
- Не забыл… Но ты ведь сам недавно радовался, что вы уже десять лет живёте вместе!
- Во-первых, не радовался, а удивлялся: для отношений это очень большой срок. Думаешь, если бы мы действительно любили друг друга, я бы об этом сказал кому-либо? Опять же, вспомни, кто мы и где. А во-вторых, мы живём не вместе. Как тебе известно, здесь мы проводим не больше одного дня из пяти.
Монах замолк, обдумывая сказанное. Потом решил пояснить - почти что оправдываясь:
- Я думал, что это нормально для Одиночек, не жить вместе, а встречаться, чтобы потом расходиться.
Сказал - и аж дыхание перехватило, когда вдумался. Интуиция… Ох, интуиция!
Мик, однако, лишь пожал плечами. Потом, подумав, сообщил:
- Ты сегодня какой-то странный. Не сам странный, а странно говоришь. Это просто свобода. Мы живём свободой и всегда жили.
- А если бы ты действительно её любил? - спросил Монах, решив пойти ва-банк, но докопаться до истины. Голова звенела от напряжения. - Ты бы мог пожертвовать своей свободой?
- Какая ж это любовь, если ради неё надо жертвовать свободой? - искренне удивился Мик. Не удержавшись, Монах улыбнулся воспоминанию. - Что?
- Да нет, просто вспомнил одного знакомого. У него был… значительный любовный опыт. Поверь мне, иногда любовь действительно требует отказа от свободы. Той, что с маленькой буквы. А от той, что с большой, - как правило.
Взглянув на Мика, который будто лимон съел, Монах вздохнул.
Нужно было придти в себя. Определённо, он не был готов к такому разговору, но что ему мешает взять паузу? Собраться и продолжить его через некоторое время, уже нормально, так, чтобы на анализ поступала только актуальная и достоверная информация?
Интуиция продолжала тянуть его куда-то, наворачивала круги и заглядывала в глаза: "давай, нужно искать, не останавливайся!". Но все мысли шли вразнобой, и понять нужное направление Монах был совершенно не в силах.
Сколько всего важного…
Ладно, пойдём простым путём. Оборвав разом все мысли, он сконцентрировался на самом Мике, моделируя его поведение, эмоции.
- О чём я?.. Ах да, отказ от свободы. Ну, хорошо. Тогда попробуй просто представить, что тебе нужно выбрать между настоящей любовью и настоящей свободой. М? - стоп. А не та ли это картинка сложилась?.. - Хотя… ты ведь уже выбрал, да?
- Что? - Мик напрягся.
- Лина… Вы потому и поссорились, что она предложила тебе перейти к нормальным отношениям… а не встречаться раз в пять дней. - Выводы щёлкали в голове один за другим, Монаха настолько затянул процесс, что он всё больше терял связь с реальностью. И даже не осознавал, что самым бессовестным образом нарушал сейчас правила Одиночек, запрещавшие вмешиваться в столь личные дела без прямого одобрения. Но и Мику, похоже, сейчас было не до правил. - Ты отказался: понял, что для этого пришлось бы пожертвовать свободой. Причём ты, вероятно, сам поставил для себя этот выбор, Лина же просто хотела чего-то большего, чем есть сейчас. Она тоже Одиночка, понимала, насколько тяжело будет для тебя поступиться прежним образом жизни…
Монах поднял глаза, остановил размышления и сосредоточился на окружающем. Перехватил растерянный взгляд Мика - и уже не отпустил, выбирая из него все эмоции, все мысли. Всё, что несло хоть малую долю информации.
- Нет, это уже потом ты задумался о свободе. В тот момент ты, скорее всего, просто был шокирован тем, что она тебя любит. Любит по-настоящему. Что для неё это стало не просто отношениями, а смыслом жизни. А может, ты прошёл по мыслям дальше и понял, что видишь перед собой первого человека, который как раз таки не побоялся обменять весь смысл свободы на всю искренность любви? И испугался этого?..
- Хватит!
Мик вскочил. Вцепился дрожащей рукой в перила крыльца.
- Ты… я не давал тебе права говорить об этом!
Монах замолчал, не отрывая взгляда, хоть для этого ему и пришлось задрать голову.
- Я и подумать не мог, что ты сможешь узнать всё это, - прошептал Мик. - Черт…
Он рухнул обратно, закрывая голову руками.
- Да… так всё и было. Ты, грёбаный психолог, пастор-самоучка, ты прав…
- А ты? - Монах грустно улыбнулся. Отстранённо заметил наступившую в голове тишину: интуиция наконец замолчала.
- Что?..
- А ты - прав?
На этот раз Мик убежал в дом, захлопнув за собой дверь.
Всё. Пора идти. Он и так нарушил сегодня достаточно правил. Монах поднялся с земли и произнёс:
- Спасибо за разговор, - и то и другое было частью необходимого ритуала, хотя и выглядело сейчас явной насмешкой. Но только после этого он переместился к себе.
Да, ну и денёк. Ещё не закончился, а информации, над которой можно было подумать, он получил уже столько, что…
Кстати…
Сев в тени ясеня, Монах погрузился в себя, разбирая мысли и отделяя их от эмоций.
- Есть, - радостно произнёс он через несколько минут. - Похоже, я знаю, с какой стороны за тебя браться.
И улыбнулся.