Хакеры 2. Паутина - Александр Чубарьян 5 стр.


Север подозрительно часто смотрел в сторону плазмы, обвешанной несколькими камерами. Экран плазмы был выключен, но это, конечно, ничего не значило.

Камеры-то работают.

Лекс хотел было спросить, кто там, "на другом конце провода", но не стал этого делать. Во-первых, Север стопроцентно соврет, а во‑вторых, Лекс и сам знал, кто за ними наблюдает. Ну, то есть он не знал имен или каких-то названий, но понимал, что это те самые "могущественные силы", на которые работал Север.

Еще во время их первой встречи Север несколько раз усердно намекал на то, что в случае успеха их ждут заказы, оплатой за которые могут быть не только деньги, но и небывалые возможности. Конечно же, конкретику Север тогда опустил, поэтому Лекс пропустил эти обещания мимо ушей и Лиске велел сделать то же самое.

Теперь вот вспомнил тот разговор, потому что сейчас самое время выслушивать условия для нового заказа. Если он, конечно, будет. Впрочем, в этом Лекс не сомневался, достаточно было на Севера посмотреть.

- За твое здоровье, Леша-джан. За твое и всех твоих людей… кстати, где твоя девушка? Почему без нее?

- Она не моя девушка.

- О, прости, Леша-джан. Я лишь хотел спросить, все ли у нее хорошо? Или она не захотела прийти, потому что я…

У Лиски было все отлично, и она хотела пойти вместе с ним. Лекс не взял ее на встречу, и не только из-за того, что она могла ляпнуть что-нибудь лишнее, а просто в последнее время появилось такое чувство, что ее следует держать от себя на дистанции. Слишком она стала… назойливой, что ли?

Но болтовня Севера уже начинала нервировать. Потому что он попросту тянул время.

- Когда ты переведешь деньги?

- Сегодня, Леша-джан. Несколько часов, чтобы оформить чистые переводы, к вечеру все деньги будут лежать на счетах. Га-ран-ти-ру-ю. Или… если хочешь, распоряжусь, чтобы перевели сейчас, но тогда могут возникнуть небольшие проблемы с обналичкой.

- Мне не нужны проблемы с обналичкой, - сказал Лекс. - Несколько часов я подожду.

Лекс поднялся, и Север уставился на него удивленно-растерянно.

- Ты куда?

- Видимо, домой, - пожал плечами Лекс. - А что? Мне сидеть здесь и ждать твоего перевода? Я не пью, уж извини.

- Мы же собирались обсудить новую тему.

- Когда бабло переведешь, тогда и обсудим.

- Да к черту бабло! То есть я хотел сказать, деньги вообще не проблема! - Север засуетился, снова бросая искоса взгляды на плазменный экран. - Речь идет о серьезной работе. Леша-джан, ты готов к серьезной работе?

- Как пионер, всегда, - буркнул Лекс. - Но только с теми, кто выполняет свои обязательства. Мы свои выполнили, ты свои пока еще нет. Завтра обсудим.

- Черт, ты тупой? - разъяренно рявкнул Север и тут же сбавил тон: - Ты можешь чисто гипотетически предположить, что деньги уже находятся на твоих счетах, и обсудить новую тему, по сравнению с которой те суммы, что вы получили, покажутся тебе пылью?

Северу все же удалось заинтересовать Лекса.

Как можно равнодушнее Лекс спросил:

- Кого ломать? Ну, примерно уровень.

- Максимальный, - пафосно ответил Север. - Ломать, Леша-джан, мы будем весь мир.

Лекс вздохнул, потом кивнул:

- О’кей. Точку опоры только дай, сломаем и мир.

- Точку чего?

По всей видимости, с высказыванием Архимеда Север не был знаком, чему Лекс даже не удивился.

- Говорю, что любой каприз за ваши деньги.

- Леша-джан! Если дело выгорит, у тебя будет столько денег, что ты будешь их соседям раздавать.

Лекс вздрогнул. То ли Север ляпнул эту фразу для красного словца, то ли действительно намекал на то, что ему известно про соседскую девочку, которой Лекс пытался помочь, - в любом случае, это парню не понравилось.

Буль-буль-буль. Коньяк льется в рюмку, и Север, отправив очередную порцию в свое бездонное нутро, продолжил:

- Да что там деньги, Леша-джан. У нас весь мир будет. Ты веришь мне?

- Конечно, - с едва заметной насмешкой кивнул Лекс.

Насмешки Север не заметил или же не обратил на нее внимания.

- Нам предстоит освободить мир от оков! - произнес он и махнул рукой, видимо ощущая себя Лениным на броневике. - То есть спасти мир, Леша-джан. Не больше и не меньше.

- От чего освободить? - переспросил Лекс.

- Правильнее сказать - от кого. От тех, кто сейчас им правит. От кукловодов, дергающих за ниточки глав государств и уничтожающих целые нации в угоду собственным интересам. От алчных семейств, которые в погоне за прибылями не останавливаются ни перед чем. От тех, кто хитростью, подлостью и коварством загнал человечество в сети рабства…

- Эй-эй-эй! - Лекс поднял руку, пытаясь перекрыть этот фонтан красноречия. - Это что, лекция по кухонной конспирологии?

- Это правда, Леша-джан. Нас уничтожают, каждый день, каждый час, каждую…

- Чушь какая-то, - пробормотал Лекс. - Я пошел домой.

- Подожди! Это не чушь! - воскликнул Север. Плеснул коньяка в рюмку, выпил и сказал: - Сейчас весь мир принадлежит жидам, которые, подобно паукам, запутали нас в своих сетях… Все эти Голдманы, Леманы, Мэрилы, Морганы…

Он вдруг вздрогнул и осекся, замолчав. Как будто невидимая рука отвесила ему подзатыльник. И, конечно же, быстрый взгляд в сторону экрана. Неуверенный, даже немного напуганный.

Интересно, как он получает сигналы, вроде на ушах ничего нет, подумал Лекс, а вслух сказал с недоумением:

- Север, ты же вроде сам еврей.

- Да. У меня есть еврейские корни, - подтвердил Север. - Но я не жид. Я никогда…

Он снова осекся. Помолчал секунду, затем начал медленно говорить:

- То, что вы сделали вчера, лишь малая часть, песчинка в море. Тест, подобный тем, что ты давал своим людям, чтобы проверить уровень их мастерства. Вы получите оплату, сполна, и даже с бонусом. Но прежде чем вы перейдете на следующий уровень и получите действительно серьезную работу, нам надо убедиться в том, что вы готовы к ней. Вы должны понимать всю серьезность нашего дела. Ставкой окажется весь мир, и назад пути уже не будет.

Он говорил так, словно читал по бумажке или повторял слова невидимого и неслышимого суфлера.

- Мы знаем, что это ты написал код первого вируса серии "Стакс", и знаем, для кого ты это сделал. Мы знаем, что на сегодняшний день ваша команда является одной из лучших в области модифицирования вируса. Но мы не знаем, насколько твои люди подчиняются тебе. Мы также не знаем, насколько важны для вас голосования, которые вы проводите, когда принимаете решения по тому или иному вопросу, и еще…

- Кто это "мы"? - нервно перебил его Лекс. Ему категорически не понравилась осведомленность Севера или того, чей текст он сейчас наговаривал. - Может, вы раскроете карты и объясните в двух словах, кто вы и чего хотите? А то меня этот беспредметный разговор уже начал утомлять.

Возникла небольшая пауза, во время которой Север стоял неподвижно, возвышаясь над столом и вроде бы глядя в сторону Лекса, но в то же самое время куда-то в пустоту. Потом Север шагнул к плазме, провел рукой по матрице пульта управления.

Экран включился, и Лекс с любопытством уставился на пожилого седовласого европейца, одетого в серый костюм, который больше походил на униформу, только без знаков различия.

Человек сидел за девственно пустым столом, на заднем фоне - такая же девственно чистая стена зеленоватого оттенка. Он чем-то был похож на популярную тусовщицу Ксению Собчак, и это сходство немного позабавило Лекса.

- Это… - Север смущенно кашлянул и нерешительно посмотрел на него.

- Меня зовут Лотар Эйзентрегер, - представился человек с экрана. Он говорил на каком-то европейском языке, механический переводчик исправно и равнодушно переводил слова, заглушая оригинальную речь. - Кто ты, я уже знаю, поэтому рад визуальному знакомству.

- Взаимно, - буркнул Лекс.

- Алексей Лёвин, русский, родился в России, город Санкт-Петербург. Ведущий разработчик первого вируса серии "Стакс". Модификация вируса для нефтеперерабатывающих заводов "Тексако индастриз", взлом "Китано апгрейд", а теперь еще и вчерашний взлом МК. Хороший послужной список.

- Я в курсе, - кивнул Лекс. - Это ведь мой послужной список.

Эйзентрегер задумался. Кажется, у него возникли трудности с переводом.

- Ранее у меня не было времени, чтобы познакомиться с тобой лично, - сказал он. - Но сегодняшние новости поторопили меня исправить это недоразумение.

- Спасибо за оказанную честь, - сказал Лекс, едва сдерживая сарказм. - Сожалею, что не могу пожать вашу руку.

- Прости, что ты сказал? - переспросил Эйзентрегер.

- Это была неудачная шутка, - сразу же пояснил Север.

Лекс покосился на него недовольно и едва не сказал, что это он, Север, неудачная шутка.

- У вас есть какая-то работа для нас? - спросил он.

- Да. - Кажется, Эйзентрегер сам обрадовался, что они наконец перешли к делу. - Для всех твоих людей, кто согласится с нами сотрудничать.

- А что, думаете, что не все согласятся?

- Не все.

Лекс хмыкнул.

- Ну и что от нас требуется?

- Участие в проекте, связанном с разработками новых модификаций вируса. Контракт на полгода, проект засекречен, поэтому полная изоляция. Кажется, именно в таких условиях был разработан "Стакс"?

- У нас не было полной изоляции.

- Я уделяю больше внимания секретности, и награда моим людям гораздо солиднее той, что платил твой первый работодатель. После того как ты дашь принципиальное согласие, мы поговорим о деталях. Но, как я уже сказал, меня беспокоит, сможешь ли увлечь за собой всех своих людей. Потеряв нескольких членов, будет ли ваша команда столь эффективной, как сейчас?

- Если вы будете хорошо платить, никто не откажется от работы, - сказал Лекс.

- Откажутся. Не по финансовым, а по идеологическим причинам. Видишь ли, несмотря на то что этот проект - исключительно моя инициатива, я рассчитываю, что он послужит нашему общему делу. Делу, которому я отдал всю свою жизнь. И когда твои друзья узнают про нас чуть больше, боюсь, не все захотят с нами сотрудничать.

Может, это действительно топ-менеджер какой-нибудь крупной корпорации вроде Sony, подумал Лекс. Нанимает себе команду хакеров, подобно олигархам, покупающим футбольные клубы.

- С вами - это с кем? - раздраженно повторил Лекс свой вопрос. - Какая-то корпорация?

Эйзентрегер улыбнулся.

- У нашей корпорации много имен, - сказал он, и казалось, эта фраза была чем-то вроде домашней заготовки, визитной карточки. - Возможно, некоторые из них ты мог встречать в сводках биржевых новостей. Но у нее есть одно имя, которое доступно лишь избранным.

И поскольку ты, Алексей, отныне входишь в их число, я скажу тебе его. Четвертый рейх.

Это не Sony, с грустью подумал Лекс. Что ж, по крайней мере это грозно звучит.

Глава 5. Шесть лет

Москва, конец апреля 2007 года

- Шесть лет. Шесть лет. Шесть лет.

Евпатьевна рассказала Алине, что она спала шесть лет. Наверное, ей не стоило этого говорить. Алина запоминала или, точнее, вспоминала некоторые слова, когда слышала, а потом повторяла их. Без всякого смысла.

- Шесть лет. Шесть лет.

Шесть лет во тьме - это очень много. Не хотелось бы испытать такое на собственной шкуре. Шесть лет, вычеркнутых из жизни и из памяти.

Впрочем, она и сейчас во тьме. Едва-едва виден лучик где-то вдалеке, а она, возможно, и не спешит вовсе к этому свету. Сидит в кресле и, как заводная кукла, повторяет одну и ту же фразу, пока пружина не ослабнет. Тогда замолчит и будет смотреть в одну точку, изредка реагируя взглядами на происходящее вокруг.

На прошлой неделе ее посещал психотерапевт. Перед ним какой-то йог из Индии, с нестерпимо благовоняющими палочками и порошками из змеиного яда. Вчера приходил китаец-иглоукалыватель, без лицензии и не говорящий по-русски. Их приводила Евпатьевна, с трудом выискивая на это средства.

Странно, но, когда Лекс попытался дать ей еще денег, она категорически отказалась взять их, объяснив, что он уже сделал более чем достаточно и она не вправе, бла-бла-бла. Лекс понимал, в чем причина. Она боялась происхождения денег, прекрасно понимая, что Лекс занимается чем-то незаконным, связанным с компьютерами.

Впрочем, больше всего Лекса волновало не это.

Несколько дней назад обокрали квартиру двумя этажами ниже. Точнее, обокрали ее уже давно, а вот стало известно об этом несколько дней назад, когда хозяева вернулись откуда-то из жарких стран.

В поисках свидетелей, наводчиков, а возможно, и воров менты обошли все квартиры в этом и соседнем подъезде. Вежливо, но настойчиво просились зайти внутрь, чтобы задать несколько во­просов.

По закону, Лекс мог послать их к черту и не пускать. По желанию, он мог вообще не открывать им дверь и ждать, пока они найдут хозяина или хозяев этой убогой "однушки".

Но нет - Лекс вежливо пригласил их в квартиру, ответил на несколько вопросов в духе "не видел, не слышал" и заодно прочитал целую лекцию о "Форексе" и восходящих и нисходящих трендах. Нес ахинею, сыпал экономическими терминами, в которых сам совершенно ничего не понимал, и вовсю представлялся трейдером - продавцом на виртуальной бирже.

Что поделать, это была его основная легенда. Не очень надежная, но подходящая для таких случаев.

Менты послушали, покивали, извинились за беспокойство и ушли, а через пару часов Лекс, проверяя квартиру, нашел жучок, установленный в коридоре. И это волновало Лекса гораздо больше, чем то, что о нем думала соседка.

Он его не тронул, оставил на месте. Все равно в квартиру он никого не приводил, а по телефону старался вообще не разговаривать. В крайнем случае жучок никогда не поздно выдернуть или прикрыть наушниками от плейера.

Но зачем ментам ставить его на прослушку?

Менты ведь были настоящие, и ограбление действительно произошло. Значит, кто-то договорился с ними, дал им денег, чтобы они установили жучок у "финансового трейдера".

Они же не знали, что у Лекса есть портативный универсальный сканер, предназначенный для обнаружения подслушивающих устройств в радиусе нескольких метров. Подарок его работодателей, для которых когда-то Лекс создал самую первую, оригинальную версию "Стакса".

Вряд ли к этому имеют отношение Север и его приятель-нацист, помешанный на свастике и величии Дойчланда. Такие, как они, скорее пришлют своих специалистов‑профессионалов, чем будут договариваться со случайными людьми, тем более в погонах.

Нет, тут стараются те, кто лучше других знает, кто и когда может попасть в его квартиру. Кто-то, кому известно, что у Лекса есть хорошая легенда для подобных случайностей и он не только откроет дверь, но и пустит внутрь представителей власти, демонстрируя полную законопослушность.

Ментов, скорее всего, предупредили, что он трейдер и жучок нужен его конкурентам. Те особо не втыкали, поскольку трейдерство разрешено законом, а в конкурентной борьбе всегда побеждает более умный и более щедрый. Проще говоря, их легко было уговорить.

Чью волю они выполняли, Лекс примерно представлял. Сборщики информации, штатные, или же свободные художники. Кто-то что-то пронюхал и решил разузнать подробности. Скорее всего, из-за предстоящей сделки с Севером и его друзьями-скинхедами.

А теперь подробности очень сильно хотел узнать Лекс.

Вчера Лекс связался с Бадом и текстом отстучал, что хотел бы выяснить, кому и зачем понадобилось ставить у него в квартире жучок. Дал координаты продажных ментов, сказал, что оплатит любую информацию в разумных пределах.

Сегодня Бад вышел на связь и, не говоря ничего лишнего, сообщил, что завтра должен встретиться с ним, а также с Лиской и Андерсом.

Это было что-то важное. Бад даже не назвал время и место встречи, сказав, что сообщит позднее и другим способом. И судя по его голосу, это было что-то неприятное.

Пока ничего не было известно, оставалось только гадать, какие неприятности могут быть. ФСБ, управление "К", Интерпол, корпоративные службы безопасности - у хакера всегда много врагов по всему свету.

Вечер выдался нервным. Кроме сообщения от Бада, Лекс еще ждал подтверждения от Шыма, связного якудзы, который сегодня должен был получить свой заказ - модификацию "Стакса", над которой группа корпела последнюю неделю. Шым молчал, и непонятно было, получил ли, доволен ли.

Работать не хотелось, Лекс вышел на балкон.

А там шепот:

- …лет. Шесть лет. Шесть…

И вроде как жутковато слышать это, а все равно легче становится.

Наверное, потому что по сравнению с этим все тревоги и волнения куда-то на второй план отходят и уже не кажутся такими значительными, как прежде.

Убогие и сирые существуют затем, чтобы остальные могли осознать, насколько им повезло в этой жизни.

Евпатьевны на балконе не было, девушка сидела в полном одиночестве. В руках она держала плюшевую игрушку, с которой, по-видимому, и общалась.

Когда Лекс перегнулся, заглядывая к ним, она его заметила. Не прекращая шептать, чуть подняла голову и посмотрела в его сторону. Получилось так, словно теперь она ему это шептала заговорщицки:

- Шесть лет. Шесть лет. Шесть лет.

- Привет. Привет. Привет, - прошептал ей в тон Лекс и вдобавок приветственно помахал рукой.

Конечно же, она никак не отреагировала.

- Надеюсь, когда-нибудь ты со мной хотя бы поздороваешься, - пробормотал Лекс, возвращая телу прямое положение. - Я бы за пятьдесят штук уж точно поздоровался.

Уставился на улицу. Еще не совсем поздно, и на улице довольно шумно. Крики играющих детей, музычка из колоночек, собака, мотоцикл, кто-то кого-то домой зовет. Спальный район оживал после зимы, теплая погода, стоявшая последние дни, благоприятствовала этому. Народ предавался активному отдыху на свежем воздухе, вдыхая весенний ветер с легкой пропиткой выхлопных газов.

Курить почему-то расхотелось. Бросив пачку на полку, Лекс собрался было вернуться в комнату, но заметил, как с соседнего балкона что-то вылетело.

Перегнулся - так и есть. За борт отправилась плюшевая игрушка, кажется, мишка.

- Неплохой бросок, - заметил Лекс. - Тебе бы в гандбол играть.

- Шесть лет. Шесть лет. Шесть…

Она внезапно умолкла, уставившись вперед. Сделала движение рукой, будто хотела что-то показать, но передумала. И произнесла:

- Ты был здесь.

- Без "был", пожалуйста, - пробормотал Лекс.

- Ты был здесь.

- Здесь - это где? На твоем балконе?

- Ты был здесь. Ты был здесь. Ты был здесь.

Это просто сменилась пластинка. Только что она говорила про шесть лет, до этого про смородину, а сейчас "был здесь". Это примерно на пару часов, может, чуть больше. Потом появится что-то новое.

Она до сих пор не может самостоятельно встать с кресла и запомнить свое имя. И вряд ли это изменится в ближайшее время.

И был ли тогда смысл?

- Ты был здесь. Шесть лет. Ты был здесь. Шесть лет.

Микс ба микс.

Наверное, лучше бы она молчала. Впрочем, Евпатьевна говорила, что чаще всего она молчит. А если начинает говорить, то обычно просит потушить огонь.

Если ад существует, то его частичка наверняка находится в голове у этой девочки.

Жаль девчонку.

И Евпатьевну жаль.

Назад Дальше