- А ты разве не заметил, как изменился Перископ? - спросил Батый. - Будто другой человек. Ни разу над тобой не подшутил.
- Надо мной?.. - Лис выпятил челюсть. - Подшутил?.. Я заметил, Батыюшка, что это как раз тебя как подменили. Недоверие, подозрительность, сплошные вопросы и хитроумные построения… Кстати, Батый! - Лис изобразил суровый взгляд прокурора: - Мы когда шли мимо Шамана, ты шел последним. Прикрывал нас своей широкой спиной и большой головой. Что бы там ни было у Шамана присобачено к планшетке, ты должен был словить самую большую дозу. Скажи мне, дружок: ты ничего такого… м–м… странного в себе не чувствуешь?
КЛАЦ!
В прихожей нашей каюты, уже по эту сторону двери…
Мы вскочили - но ничего не успели сделать. Тут же вырубился свет.
***
Когда мы пришли в себя, выяснилось, что это всего лишь отбой. Все как и раньше.
Только дверь каюты теперь запиралась. Это магниты в запоре клацнули. И изнутри не открыть, пока сам не отопрется.
Впрочем, был и плюс - в душевой был выключатель, и лампы работали даже ночью…
Утром Перископ привел нас в медзону. Большой круглый холл, от которого разбегается дюжина коридоров, - по совместительству это был актовый зал. В центре холла кафедра, вокруг нее полсотни кресел.
На кафедре сейчас высилась турель. Крупнее тех, которые мы уже видели. Сразу с тремя пулеметами.
- Ждите здесь, вас вызовут, - и Перископ ушел.
Ждите…
Я огляделся по сторонам. Лис тоже нервно озирался. Когда мы шли сюда, на одном из перекрестков мне показалось, что мелькнул Шаман…
И кажется, кое–чего он уже добился. Батыя как подменили. Хмурый, он что–то напряженно обдумывал. С утра ни словечка не произнес. И еще…
Я резко обернулся к нему, едва краем глаза заметил, как он искоса глядит на меня. Но он тут же отвел взгляд. И это было уже не в первый раз. Странно…
Или это мне кажется? Пуганая ворона куста боится?
И все–таки Батый был не в себе. Сидел напряженный, чем–то озабоченный.
- Батый, что с тобой?
Он оглядел нас с Лисом, прежде чем отвечать. Затем отвел взгляд и тихо пробормотал:
- Врачей боюсь…
- Ты - врачей?! - Лис аж привстал от удивления. - Да где ты их мог видеть, врачей? На вашем Медном, который дальше Камчатки, что ли? Не смеши мои бахилы!
- Во Владивостоке, в призывной комиссии. Там был зубной врач. А у меня оказались плохие зубы…
- У тебя?! - не поверил Лис. - Да они же у тебя - ровненькие и здоровые, как капкан. Хоть сталь грызи!
- Он сказал, у меня зубы мудрости пока целые, но очень плохие, слишком глубоко в десне, лучше заранее удалить. И… - Батый замолчал, почти всхлипнув.
- Что?
- Наркоз на меня почти не действовал, а зуб мудрости оказался еще хуже, чем врач думал… Корни разросшиеся и сидели очень прочно. Врач два часа… И клещами, и сверлил…
- О–хо–хо! Хватит, хватит! - замахал руками Лис, страдальчески сморщившись.
- И стачивал, и десну резал…
- Верю, верю, что плохой! - Лис чуть не хрюкал от смеха. - Избавьте меня от подробностей!
- Белкин! - рявкнуло прямо над ухом.
Мы вскочили все трое. Человек в халате подобрался к нам совершенно бесшумно!
- Который из вас?
Волоски на затылке у меня встали дыбом. Я узнал голос…
Эти холодные металлические интонации, почти неживые… В кабинете психолога? Не здешнего, а того, куда я ходил целый месяц… через темный лабиринт, в полном одиночестве…
Батый побледнел.
- Ладно, Батый, не тушуйся, - шепнул Лис и пихнул его плечом. - Тут зубного не будет. Тут разные рефлексы и психопрофили… Больно не будет!
Батый судорожно вздохнул.
- Чего ты еще?
Батый ссутулился, опустив глаза.
- Врач говорил то же самое, когда брал клещи… Что больно не будет.
Он пошел за врачом, как на веревочке бычок–двухлетка в скотобойню.
Я внимательно следил за ним, пока они не свернули.
- Мессир?..
- Лис, а ты не замечаешь в Батые ничего странного?
- Второй зуб мудрости еще остался?
- Почему–то мне кажется, что не зубы тревожат Батыя в предстоящем обследовании… Совсем не зубы. Скорее уж, глаза. Ты заметил, как внимательно он смотрит в глаза, когда с ним говоришь?
Лис перестал скалиться:
- Я думал, мне это только кажется… Думал, может, он только со мной так… Подозревает меня в подколках, после всех тех баек…
- Я ему баек не травил, - сказал я. - И еще: сам–то он норовит отвести глаза, когда отвечает на какой–нибудь вопрос…
Лис пнул меня по щиколотке.
- Какого!.. - но я тут же заткнулся, так Лис выпучил глаза.
- Нет, не оборачивайся! - прошипел он. - Не оглядывайся резко! А случайно так… Коридор, который на три часа…
- А полдень - это ты?
Он кивнул.
Я качнул головой, будто разминал шею. Оглянулся невзначай… Там лишь мелькнуло что–то и скрылось за угол коридора. Краешек чего–то.
Но я знал, что это. Планшетка.
Шаман.
Прямо за углом коридора, из которого мы пришли.
И то, что приделано к его планшетке…
- По–моему, здесь сквозит, нет? - громко произнес Лис.
Мы пересели. Прикрывшись от того коридора кафедрой и турелью. Но и тут сидели как на углях, постоянно озираясь. Черт бы их побрал, двенадцать выходов!
- По–моему, - тихо шепнул Лис, - вот в том… За углом кто–то…
Мы пересели, и дула турели, тихо подвывая, повернулись вслед за нами. Но одно осталось нацелено туда, где мы сидели прежде… или дальше. На один из проходов.
Мы затаили дыхание, прислушиваясь. Теперь он оттуда уйдет?
Но откуда зайдет снова?
- Следи за турелью, - шепнул я.
Ее датчики куда чувствительнее наших глаз и ушей.
В напряженном ожидании прошел час, наверно. Мы еще несколько раз пересаживались, но теперь все стволы турели поворачивались вслед за нами.
- Все, вроде? - наконец шепнул Лис. - Понял, что мы его просекли?
- Или уже добился, чего хотел…
Лис поежился.
- Не надо так шутить, Мессир! Нет, не успеет он. Нас если не сегодня, то завтра выпустят, и…
- Думаешь?
- Но… Но как же?.. Ведь нас сейчас проверят - и отпустят?.. - Лис глядел на меня собачьими глазами. - Это же формальная проверка, да?..
- Если это формальная проверка, то почему Батыя все еще мурыжат?
Турель опять вжикнула, но это был всего лишь человек в белом халате. Настала моя очередь.
***
- Формальность! - прорычал Лис, заправляясь. - Крест их накрест и по диагонали! Это он назвал формальностью?! Два часа тестов, да еще в томографе!
- И опять тест на ай–кью… - пробормотал Батый. - Почему это их так волнует?
- Господи, Батый! Только не начинай все сначала! - взмолился Лис. - Тут Шаман за нами ползает, как удав за мартышками, а ты опять - "их"… Он, а не их!
- О, дьявол… - прошептал я.
Впереди был Шаман. Сидел уже не скрываясь. Пристроился в нише под плакатом, на коленях планшетка…
Мы проскочили, вмиг бледные и взмокшие.
Одно хорошо: выходит, мы еще держимся, что бы там у него ни было.
Но сколько еще выдержим? Если он собрался нас дожать… С его–то возможностями начальника внутренней службы безопасности… Ох, неспроста была эта проверочка, не спроста!
И если не играть на опережение, то дожмет он нас…
- Батый, ты еще с нами? - шепнул я, когда Перископ остановился перед кабинетом психолога. - Делаем, как запланировали?
Мне показалось, он чуть замялся, но все–таки шепнул:
- Да.
***
- У нас все нормально? - спросил я.
Но психолог только мычал какой–то унылый мотивчик и хмуро разглядывал какие–то распечатки.
- Когда нас отсюда увезут? - потребовал я.
Психолог наконец оторвался от бумаг. Задержался взглядом на Батые.
- Ну–с, как мы себя чувствуем сегодня?
- Угу, - мрачно кивнул Лис. - Никак его компушки в покое не оставят. Только про них и говорит.
- Это правда?
- Ну… - Батый замялся… - Просто…
- Да–да?
- Это нелогично. Остановить исследования после всего, что было!
- Ах, вот вы о чем. Ну, может быть, хотя бы это вас успокоит: пока мы думали, что во всем виноваты игры, мы проверили весь персонал базы на устойчивость к подобному срыву. Все, кто сейчас остался в Ковчеге, прошли через то же, через что прошли вы.
Батый пораженно поднял головы.
- Всех?.. - пробормотал он, не веря. - И вы тоже?..
- И я. Нормальный? - улыбнулся психолог. - А ведь больше недели играл по пятнадцать часов в сутки.
- А вы уверены, что это не… опасно? Что это не было ошибкой?
Психолог воздел очи горе.
- Вот и Омуль так же. Тоже во всем ему удится опасность! Даже в обеспечении большей безопасности, и тут саботаж заподозрил… Когда потребовали и его самого пройти это испытание, чуть до драки не дошло… Хорошо хоть, наш новый шеф на своем предложении настоял…
Но тут психолог взглянул на распечатки, и помрачнел.
- Да, Белкин, вы крепкий орешек…
- Мои тесты? - насторожился Батый. - Там что–то не так?
Психолог вздохнул, тасуя листки.
- Это из–за тестов на ай–кью? - спросил Батый. - Зачем вы постоянно тестировали нас на ай–кью, и опять проверяете? Наше состояние заметно меняется?
- Ну, как вы понимаете, игра запоем не может пройти совсем без последствий. Неизбежно своего рода похмелье. Чуть ухудшилась скорость мышления.
- Понизился ай–кью?
- Я уверен, что это временно. Своего рода переутомление. Скоро пройдет.
- Но все еще не исчезло? - не сдавался Батый.
- Ну, прошло не так уж много времени…
- А когда вы проверяли персонал, не было ни одного… м–м… "срыва"?
- Увы, были. И очень много. Особенно у младшего состава.
- Так почему же вы… - начал Батый, но психолог вскинул руки:
- Именно потому, что выявилась четкая закономерность. Так называемый "срыв" бывает только у людей с относительно низким ка–и. У кого ка–и выше, с ними ничего непоправимого не происходит.
- Кроме понижения ай–кью… - пробормотал Батый.
- Это временно.
- А та группа, которая была до нас? Она была самая первая?
Психолог смерил Батыя внимательным взглядом, затем неохотно кивнул.
- И у них… - тут же начал Батый, но я пихнул его локтем, чтобы заткнулся.
Хватит уже вопросов! Не то психолог его точно в маньяки запишет, и нас тут всех сгноят! Но Батый продолжил:
- … у них тоже некоторые избежали "срыва"?
- Трое.
- А можно посмотреть графики измерения их ай–кью? И наших!
Психолог даже опешил:
- Простите, молодой человек, но вы, все–таки…
- Если в играх ничего нет и исследования сворачивают, - с жаром перебил Батый, - то все эти данные теперь ничего не значат? Никаких секретов я не нарушу, а меня это успокоит, своего рода психотерапия!
Психолог хмыкнул:
- Хорошо, если поможет успокоиться. А может ведь и… - но все–таки протянул Батыю распечатки.
И с холодным любопытством следил, как Батый лихорадочно разглядывает графики.
- А почему разница? - спросил Батый. - Почему у тех троих не было спада ай–кью? Никакой "похмелья" после игр.
- Исключения, - пожал плечами психолог. - Остаточная реакция есть не у всех. Кстати, у вас, Белкин, спада ка–и тоже нет. Да еще у Омуля… Все, пожалуй.
Батый нахмурился:
- Из нашей группы одно исключение, из всего персонала базы - тоже только один, а в той группе - сразу трое?..
- Стечение случайностей.
- Да? А… - тут Батый нахмурился.
Поглядел на Лиса, потом на меня.
Я заглянул через его плечо. Батый чуть развел листки распечатки, чтобы сразу видеть и свои результаты, и наши с Лисом.
- Синяя линия - это перевод из того коридора сюда? - спросил Батый.
- Да.
- Почему же тогда "похмелье" возникло только после перевода сюда? - спросил Батый. - А до перевода - никакого "похмелья" не было, ай–кью не падал?
Психолог безнадежно покачал головой.
- Ох, вы прямо как Омуль. Он тоже все этими графиками интересуется… Прямо как прораб - ходом работ…
Мы с Лисом переглянулись.
- Но проверка завершена? - спросил я.
- Нас сейчас вывезут отсюда? - спросил Лис.
- Увы, сегодня не получится.
- А когда? Завтра утром?
- Н–нет…
- Но вы же говорили!.. - с возмущением начал Лис, но психолог поднял ладони:
- Увы, но я здесь не все решаю. - Он прищурился: - Омуль. Все еще считает, что вывоз опасен и вреден, вам лучше оставаться здесь.
- Омуль?..
Опять этот Омуль…
- А если он скажет, что нам хорошо бы тут еще годик пробыть?! - спросил Лис.
- Увы, ребята. Это от меня не зависит. Скажет три года, значит три года… - Психолог прищурился: - А ваш тест, мои друзья… Третий, в принципе, чуть отличается. Если его анализировать… Ну это мы сами потом без вас, а пока…
Он внимательно посмотрел на Батыя.
- Вы, молодой человек, не замечаете ничего… странного?
- В каком смысле? - напрягся Батый.
- Иногда самые привычные вещи оказываются вовсе не тем, за что мы их принимали… Разные мелочи вдруг начинают складываться… будто бы в осмысленную картину… странную, пугающую…
Батый застыл.
Психолог рассмеялся и подмигнул Лису:
- Каждый человек - это вещь в себе. Можно думать, что знаешь кого–то как свои пять пальцев. Но на самом деле есть лишь каналы ввода информации, и каналы отклика. А что внутри?.. Никто не знает. Каждый из нас черный ящик даже для самого себя…
***
Вышли - и, конечно же, Шаман был тут как тут. Стоял у ближайшего плаката, внимательно его разглядывая. Планшетка под мышкой.
Я пихнул Батыя, выводя его из задумчивости. Поймал его взгляд. Батый сообразил, кивнул. И, круто развернувшись, двинулся прочь.
- Эй, Батый! - окликнул Лис. - А ты куда собрался?
- В спортзал. Врачи должны были поговорить с инструктором по самбо. Месяц ничего тяжелее мышки не поднимал, а так охота… Мышцы просят… Пойдемте со мной?
- Не–а, - помотал головой Лис. - Железки баюкать - это без меня.
- А вы куда?
- А у нас тут есть одно дельце… - тихо сказал я.
- Какое? - удивился Батый.
- Ну, так… Да ты иди.
Мы с Лисом развернулись и пошли в другую сторону.
Я старался не оглядываться, но даже спиной чувствовал, как затылок мне жжет взгляд Шамана. А может быть, и не только взгляд…
- За нами пошел, - шепнул Лис, не поворачивая головы.
Мы свернули. И стали петлять по базе, все увеличивая скорость. То и дело натыкаясь на турели посреди коридоров.
- Господи… - прошептал Лис. - Сколько он их здесь наставил?..
- Поэтому заткнись и шагай быстрее! - прошипел я.
Шаман за нами как приклеился.
И мы, и Шаман почти перешли на бег, - когда из бокового прохода ему в бок, как истребитель на таран, вылетел Батый.
Шамана отбросило в одну сторону, планшетку в другую… Батый неожиданно проворно подхватил ее еще в воздухе, не дав разбиться.
А мы с Лисом метнулись к Шаману, помогая подняться. Он хлопал ртом, как вываленная на берег рыба, переводя взгляд с Батыя на нас, с нас на Батыя.
Батый, почти не скрываясь, изучал экран планшетки. Шаман дернулся было к нему, чтобы отобрать планшетку, но мы с Лисом крутились вокруг Шамана, все лепеча извинения за нашего приятеля, и все ли с товарищем полковником нормально? А самое главное, все держали за руки, помогая держаться на ногах, и сбивали с него невидимые пылинки, и опять придерживали, чтобы, не дай бог, не упал опять, вдруг, когда падал, ногу подвернул, или в берде вывих…
Этой вежливой возней мы продержали его секунд десять, затем Шаман отпихнул нас так, что остановить его мы могли бы лишь откровенной дракой. Он рванулся к Батыю. Выдернул планшетку - и звонко треснул излучатель, выступавший из планшетки. Батый хорошо запомнил, что я ему говорил…
Шаман отскочил прочь. Прижавшись спиной к стене и прижав планшетку к себе, как ребенка, он оглядывая нас. Узкие глаза прищурились еще больше.
Два медленных кивка. Обещающих нам мало хорошего. Конечно же, он все понял…
Но мы знали, на что шли. Это была игра ва–банк.