А также им выдали исходники вируса "Стакс", в нескольких модификациях, среди которых Лекс обнаружил и свою, заточенную совсем недавно под железо и операционные системы японского провайдера NEC Biglobe.
Перед хакерами стояла непростая задача - научить исин модифицировать вирус. Или, как сказал Лотар Эйзентрегер, сделать исин и вирус одним целым.
Как это сделать технически, никто понятия не имел, но за те деньги, что платил хакерам Четвёртый рейх, все готовы были не то что программировать, а горы сдвинуть.
- Та группа, которая сделает это первой, оставит за собой право придумать и прописать в теле вируса его новое название, - подбросил Лотар дополнительный стимул.
Первый день, конечно же, никто не работал. Большинство слонялось по базе, изучая и обсуждая все плюсы и минусы обстановки. Тестировали, дегустировали, пили пиво и общались - преимущественно внутри своих групп. Проще говоря, акклиматизировались.
То, что эта база одноразовая, было понятно с первого взгляда. Внутренняя отделка из дешёвого пластика, недорогая, хотя и надёжная, система вентиляции, простенькая мебель и даже пластмассовые тарелки и вилки - всё говорило только об одном: после использования это не жалко выкинуть.
На второй день понемногу приступили к работе. Молчаливый цыган вручил Лексу - выпала их очередь - ключ от комнаты совещаний, и вся группа собралась там, чтобы обозначить первостепенные задачи. Время было около полудня, некоторые, включая Андерса, только-только проснулись и ещё толком не понимали, что происходит.
Круглый стол, вокруг десяток стульев, ещё столько же вдоль стены. В центре стола уже знакомый им голографический проектор.
Отдельно стоит вайтборд. Эта ослепительно белая доска с глянцевым покрытием - самый необходимый атрибут для любой команды разработчиков, особенно немного двинутых и разговаривающих на разных языках. В кармашке на одной из ножек вайтборда десяток разноцветных фломастеров, рядом специальная тряпка для того, чтобы стирать написанное.
К вайтборду Лекс и подошёл первым делом. Взял наугад фломастер, разделил доску пополам. На одной половине написал "AI", на другой "STUX". Подождал, пока остальные усядутся, затем спросил:
- Кто и что может рассказать про искусственный интеллект?
- Это не искусственный интеллект, - сказал поляк. - Это обычный поисковик со встроенным эвристическим анализатором и примитивной говорилкой.
- И тем не менее это искусственный интеллект, - сразу же поправил его француз.
- У тебя есть аргументы?
- Да. У меня есть такой спутник.
Матиас, ещё один взрослый дядька, прибывший сюда из Англии и постоянно ведущий себя как тинейджер, с восхищением воскликнул:
- Йо, круто! Я слышал, эта штука триста кусков стоит!
- Это не аргумент, - ответил поляк. - У меня на ноутбуке стоят "Окошки", и я ими даже пользуюсь, но я не называю их операционной системой.
- И тем не менее "Виндоус" - операционная система, а эта программа, точнее, комплекс программ, - искусственный интеллект.
- Курва-матка-чешуя! - фыркнул поляк. - Это такой же искусственный интеллект, как я немецкая овчарка!
Француз посмотрел на него задумчиво - похоже, в его наушниках возникли трудности с переводом. Потом медленно произнёс:
- Гав‑гав.
Обычно подобные споры возникали на приватке. Уходя от сути вопроса, участники начинали обсуждать "Виндоус", железо, дизайн, игры - всё что угодно, кроме самого главного.
В режиме онлайна такие споры могли длиться часами. Иногда эти дискуссии заканчивались переходами на личности. В таких случаях Лекс, пользуясь правами админа, закрывал топик и набрасывал на особо провинившихся сутки "read only".
В реале контролировать команду оказалось несколько труднее.
- Лекс, сотри "Эй-Ай", - попросил поляк. - От того, что этот поисковик установлен на коммуникатор Жана, он ещё не стал искусственным интеллектом.
- Если у тебя чего-то нет, это не становится дерьмом.
- А я и не называл этот поисковик дерьмом…
- Хватит! - воскликнул Лекс. - Жан… в нескольких словах опиши принципы этого… кхм… комплекса программ.
Жан заколебался. Кажется, доклад не входил в его планы.
- Ну… я могу расписать и скинуть тебе…
- Не надо расписать, надо сейчас рассказать.
- Ладно, - неохотно пожал плечами Жан.
Поляк подобрался. Он явно собирался придираться к каждому слову своего недавнего оппонента, и Лекс сделал ему знак рукой, чтобы не перебивал.
Жан тем временем начал:
- Каждый персональный спутник уникален и затачивается под конкретного хозяина. Я не знаю, кто и где производит первичную настройку, но, когда я получил свой, программа уже знала, кто я, как меня зовут, мои интересы, некоторые привычки. Это круто. - Француз расплылся в улыбке, видимо, вспоминая какой-то смешной момент, затем продолжил: - Со временем программа обучается, чем дольше я с ней взаимодействую, тем функциональнее она работает. Она самообучается, понимаете? Самостоятельно перенимает мою манеру общения и не просто подставляет стандартные ответы, а отвечает что-то осмысленное даже на тупые вопросы вроде "Как дела?". Эта программа находит всё, что мне нужно, и мне даже не приходится вбивать текст - я общаюсь с ней по микрофону. Я говорю ей: детка, найди для меня кое-что, - и она находит прежде, чем я заканчиваю объяснять, что мне нужно. Это словно мой виртуальный клон. И ещё кое-что насчёт её обучаемости. Она через месяц после активации уже умела читать литы на шестнадцати языках, если это вам о чём-нибудь говорит.
Литы - это старый детский шифр, в котором буквы менялись на похожие символы, менялись окончания, суффиксы. Не бог весть какое шифрование, визуально всё читается просто. Когда-то такой шифр помогал скрыть тексты в чатах от запросов дотошных поисковых программ, но длилось это недолго.
Тем не менее ещё одна удобная опция для личного поисковика. Не надо самому заниматься настройкой - уже большой плюс.
- Где ты его взял? - спросила Лиска.
- Друзья помогли. Я, кстати, не триста, а шестьсот кусков отдал. Слишком много посредников было.
- У мой кузина тоже такое есть, - подал голос серб с ником Кэтчер, живущий где-то в Баварии. - Очень нравится.
Он говорил по-немецки, но настолько плохо, что переводчик в наушниках не справлялся.
- Спутник знать о хозяине всё. Из этого следовать уникальный защита, который нельзя сломать. Он понимать хозяина как человека, я тоже видеть в нём себя виртуального.
- Говори на родном языке! - раздражённо попросил поляк.
- Хорошо, но я чуть забыть свой родной говор, - сказал серб. - Давно не дышать на родине, слова стать чужие…
Поляк обречённо отмахнулся.
- И как этот спутник можно обучить модифицировать вирус? - спросила Лиска у француза.
- Понятия не имею, - ответил тот. - Спутники, которые нам дали, уже заточены под каких-то людей. Надо для начала избавиться от заточки, получить так называемые чистые клиенты.
- А у нас сейчас грязные?
- Спутники настраиваются где-то в одном месте, - пояснил француз. - Я не знаю, где и кто их делает, там такая цепочка посредников, что даже Синдикат не разберётся. И каждый спутник уникален и модифицирован под конкретного хозяина. Как он настраивается, никто не знает, но, насколько я знаю, без настройки спутников не бывает.
- Я подозревать, что первичной настройкой занимаются русский программисты, - сказал серб. - Святой Петербург, иметь вы такой город?
- Иметь, иметь, - пробормотал Лекс, у которого с Питером были связаны не самые лучшие воспоминания.
- Я думать, что можно делать защитные программы на основе спутника, - сказал серб. - Учить менять шифрование, некоторые кодировки. Про вирус не думать, но так можно тоже. Я пробовать писать скрипты в прошлый месяц. Есть на моем ноутбуке, я доработать и показать вам позже.
- Хорошо, - кивнул Лекс. - Кто-нибудь уже просматривал исходники этого… спутника?
При этих словах он мрачно посмотрел на Лиску. Этой ночью он хотел посидеть с исходниками, но пришли Лиска с Андерсом, пьяные и весёлые. Лекс хотел их выпроводить, но Лиска чуть ли не на коленях уговорила его на ночные бессмысленные разговоры.
Андерс вчера пил, курил, снова пил - а сегодня сидит так, словно у него вместо головы наковальня.
- Это не искусственный интеллект, - пробормотал поляк.
- Ладно. Тогда сейчас я вам расскажу про "Стакс". А потом мы разойдёмся по рабочим местам и будем думать, что со всем этим делать.
- Что ты нам можешь рассказать нового про "Стакс"? - хмыкнул поляк. - Мы же его вместе уже модифицировали.
- Расскажу как минимум то, что я сделал оригинальную версию этого вируса, - сказал Лекс.
При этих словах Андерс поднял голову и гордо посмотрел на всех, словно это он был автором "Стакса".
- Ты? - недоверчиво спросил поляк.
- Ну, вообще-то нас было трое, - признался Лекс. - Ещё Симон и Тулли.
- Я всегда подозревал, что эти двое работали вместе над чем-то крупным! - Поляк хлопнул в ладоши. - Но у меня была мысль, что они - виртуалы одного человека.
- Нет, это два разных человека, - сказал Лекс. - Мужчина и женщина, по-моему, даже муж и жена.
- Точно так я и думал! - снова хлопнул поляк в ладоши.
- Но их с нами нет, - сказал Лекс, чуть повысив голос. - Поэтому рассказывать буду я, как ведущий разработчик "Стакса". Вирус "Стакс", оригинальная версия. Писалась для атаки на ресурсы ядерного проекта одной…
- А где есть они? - неожиданно спросил серб.
- Что? - Лекс, недовольный тем, что его перебили, уставился на серба. - Ты о чёем?
- Они жить ещё или отказались и всё?
- То есть?
Все уставились на серба, явно не понимая, о чём речь.
- Ну… я просто решить, что их убивать, если они знать про нас и отказаться…
- Курва-матка-чешуя, ты боевиков пересмотрел? - выругался поляк. - Мы же не с убийцами работаем.
- А с кем? - мрачно спросил француз.
Над столом повисла долгая неловкая пауза.
Лекс откашлялся.
- Я всё же расскажу вам про "Стакс". Как вы знаете, оригинальная версия использует уязвимости "Окошек", одна из которых, "нулевой день"…
- Прежде чем продолжишь, сотри, пожалуйста, "AI". - Поляк поднял руку, указывая на доску. - Это не искусственный интеллект, а удачно собранный пакет поисковых программ.
Лексу захотелось подойти к нему и отвесить хорошую затрещину. Вряд ли это троллевидное существо решится на ответку.
Всё же он стёр буквы. А потом около получаса рассказывал детали написания вируса, и ещё почти два часа после этого они до хрипоты спорили друг с другом, пытаясь определить свои дальнейшие действия.
В этот же день вечером Лекс находился в комнате для совещаний в полном одиночестве, если не считать голографического изображения Лотара Эйзентрегера.
Вайтборд был безжалостно исчёркан разноцветными фломастерами. Надписи на нескольких языках, стрелочки, кружочки-квадратики - хаос, родившийся после споров, которые, в общем-то, ни к чему толковому не привели.
Лекс делал первый доклад. Отчитался, что провели первое совещание и приступили к работе.
Завтра раздача тасков. В течение недели первые результаты. Лозунги, цифры, термины.
Эйзентрегер явно не понимал большую половину слов, которые использовал Лекс и почти наверняка плохо переводил звуковой адаптер. Тем не менее ариец терпеливо слушал, не перебивая.
Отчёт был коротким, минут на десять. Когда Лекс закончил, возникла пауза, затем Эйзентрегер неожиданно спросил:
- Кстати, ты тоже думаешь, что мы их ликвидировали?
- Что?
- Твой сотрудник, серб… Кэтчер, кажется. Он считает, что мы могли ликвидировать твоих друзей только за то, что они отказались с нами сотрудничать.
Лекс вскинул голову.
- Вы что, подслушиваете нас? - спросил он и тут же про себя выругался.
Ну конечно же, подслушивают. Переводчик в наушниках передаёт всё куда-то на базу, где записи фильтруются и анализируются.
- Проект, над которым вы работаете, стоит очень много денег. Вам платят самые высокие гонорары в мире. Ты удивлён тем, что вы находитесь под контролем?
- В общем-то, нет, - кивнул Лекс.
- Но ты не ответил на мой вопрос - ты тоже считаешь, что мы ликвидировали Симона и Тулли?
- Я считаю, что вы могли это сделать, - прямо ответил Лекс. - А сделали вы это или нет, я понятия не имею. А предположения строить я не люблю, предпочитаю факты, а не домыслы.
- Что ж… твой ответ мне понятен, - сказал Лотар Эйзентрегер. Помолчав немного, добавил: - И тем не менее я хочу, чтобы ты знал, что твои бывшие коллеги живы и здоровы.
Этот разговор имел какой-то скрытый смысл, но Лекс его не улавливал и не мог понять, чего от него добивается Эйзентрегер.
- Если это необходимо, я могу озаботиться доказательствами своих слов, - сказал Эйзентрегер.
- Не надо, - ответил Лекс.
- То есть ты веришь мне? - удивился штурмбанфюрер.
- Нет, просто меня не интересует их жизнь. Но я передам Кэтчеру, что с ними всё в порядке.
- Что ж, тогда передай ему и всем остальным ещё кое-что. Каждый из вас сможет передать сообщение для родных или близких. В самое ближайшее время. Это не совсем отвечает правилам безопасности нашего проекта, но вы должны понимать, что мы делаем всё возможное.
- Мы понимаем, - кивнул Лекс.
- У тебя всё по работе?
- Насчет спутников… так называемых искусственных интеллектов. Принцип их работы - это взаимодействие со своим хозяином и Сетью, - сказал Лекс. - У нас нет ни того, ни другого. И нас интересует, возможно ли в дальнейшем свободное подключение к Интернету?
- Ты считаешь, что без Интернета вы не справитесь с исходниками компьютерной программы?
Лекс пожал плечами.
- Я считаю, что с Интернетом всё было бы гораздо проще.
- На данном этапе это исключено, - резко ответил Эйзентрегер. - Свободный доступ к Интернету и подключение любого из спутников к нему будет очень серьёзным нарушением безопасности. Работайте автономно. Надеюсь, вы сможете предоставить результаты, которые заставят меня увеличить ваш гонорар.
Изображение Эйзентрегера исчезло. На его месте некоторое время в воздухе висела свастика, но вскоре исчезла и она.
Лекс подошёл к вайтборду, посмотрел на то место, где утром он писал буквы "AI". Буквы-то он стер, но следы от маркера в том месте остались.
Взяв маркер, Лекс зачем-то обвёл следы от букв, посмотрел на них, затем стёр и только после этого направился к двери.
Выходя из комнаты совещаний, Лекс столкнулся с цыганом. Тот протянул руку, Лекс не сразу понял, что происходила торжественная передача ключа.
Буквально вырвав его из рук, цыган закрыл комнату и пошёл куда-то в сторону столовой.
К Лексу подошла Лиска.
- Что сказал про Интернет? - спросила она.
- Пока без него, - ответил Лекс. - Как там поляк?
- Говорит, что никакой это не искусственный интеллект. Ещё говорит, что надо писать скрипты поэтапно. Все вроде за, я против. Андерсу, похоже, пофигу - он накурился с тем типом в свитере. Что будем делать?
- Работать, - ответил Лекс. - Для этого мы сюда и приехали.
Глава 14
Вероятные друзья
Ростов‑на-Дону, весна 2007 года
Когда Ник попросил Исин сделать развёрнутый сбор информации о главе Калмыкии, он неожиданно услышал вопрос:
- Ты ищешь вероятных друзей?
- Нет, - ответил Ник. Подумав немного, заинтересованно спросил: - А что такое "вероятные друзья"?
- Вероятные друзья - это субъекты, которые имеют возможность стать твоими друзьями, - пояснила Исин. - Общность интересов, идеалов, взглядов, жизненных принципов…
- Хватит, я всё понял. Я не ищу друзей, ни вероятных, ни невероятных. Выполни поиск. Пожалуйста.
- Приступаю. Расчётное время двадцать две минуты.
На бескрайних просторах Интернета Исин собрала для Ника всё, что было связано с Кирсаном Илюмжиновым. Взлеты и падения, неудачи и победы - со слов очевидцев записано, Исин отсеяно, проверено и сформулировано.
Немного, конечно. Бесплатная информация как бесплатная медицина: вроде есть, а пользы немного.
Школа с золотой медалью, год работы слесарем-сборщиком, потом два года армии. В восемьдесят втором дембель, сразу поступил в один из самых престижнейших вузов страны, из которого в восемьдесят восьмом был исключен за распитие спиртных напитков.
Какая-то нелепая подстава, донос двух однокурсников, которые раньше в стукачестве не были замечены. Странное происшествие, наделавшее много шума.
Исин получила новый запрос, на этот раз Ника интересовало всё, связанное с институтскими годами Кирсана.
Снова не густо. Учился, хорошие отметки, четыре года был одним из лучших, - вспоминали очевидцы событий на каких-то калмыцких форумах, просканированных Исином. Вроде не пил, отмечали бывшие сокурсники в своих жежешечках.
В восемьдесят восьмом всё произошло стремительно. Донос, собрание, исключение, попытка восстановиться.
И тут началась настоящая война, длившаяся почти полгода.
К делу подключались всё новые и новые люди, которые раньше никогда не слышали про Илюмжинова. Одни его защищали, другие, наоборот, делали всё, чтобы он не смог восстановиться в институте.
Открытые письма председателю КГБ, министру иностранных дел и председателю ЦК КПСС. Шум на всю страну, и всё из-за какой-то студенческой пьянки. Нашла коса на камень, как скажет потом в одной частной беседе проректор института, отказавшись, впрочем, делиться подробностями.
Зато ими готов делиться "Синдикат Д", запросивший за более детальную информацию десять тысяч долларов.
Самый дешёвый пакет, при желании у них можно и на миллион долларов сведений накупить. У Ника денег не было, только любопытство. И теперь вполне обоснованно появилось желание заработать, чтобы потом потратить.
На следующий день после встречи с Зазой, едва проснувшись, Ник зашёл в спальню наёмника.
Одна из немногих комнат, в которых закончен ремонт. Верх дизайнерской мысли: стены, отделанные под бревно, потолок с металлическим отливом, всюду какие-то выгнутые торшеры, икеевские тумбочки. На стене плазма, правда, гораздо меньших размеров, чем в зале. Рядом с ней копия "Девятого вала" Айвазовского, а с другой стороны самурайский меч в ножнах. С потолка свисает люстра.
На полу шкура белого медведя. В области челюстей - китайские тапочки-сланцы, а в районе зада - автомат Калашникова, два мобильника и пустая бутылка из-под виски.
Не хватает только балдахина над кроватью.
- Хохол! Хохол!
- Да! - раздался измученный голос откуда-то со стороны кровати.
- От Зазы не звонили?
- Йопта, десять утра, кто в такую рань звонит?
Ник потоптался у входа, размышляя, стоит ли продолжать разговор, и пришёл к выводу, что стоит.
- Просто мне эта работа нужна.
- Нужна - значит, получишь.
- А если не получу?
- Получишь, конечно. Иначе Заза с нами и встречаться бы не стал.
- Он разве не твой друг? - с сарказмом поинтересовался Ник.
- Йопт, отвали, мужик, я спать хочу. Десять утра, охренеть с тебя не надо! Я лучше контракт расторгну и выгоню тебя!
Ещё немного потоптавшись, Ник решил не усугублять и ретировался на кухню завтракать.