- О, дорогой, конечно, нет! - быстро ответила я. - Ни в коем случае!
- Джек бы тебя понял, - добавила Стиви Рей. - Он бы не хотел, чтобы ты грустил в одиночестве, пока ждешь его возвращения.
- А он вернется, да? - Дэмьен заглянул мне в глаза. - Джек ведь вернется, правда?
"Их душам суждено встретиться вновь…" - раздался шепот у меня в голове.
Узнав знакомый мудрый голос Никс, я улыбнулась и взяла Дэмьена под руку.
- Вернется. Я обещаю, и Богиня тоже!
Дэмьен сморгнул слезы.
- У меня свидание! И я буду этому радоваться!
- Обязательно! - воскликнула я.
- Я так счастлива, что готова плеваться! Хоть это и некультурно, - заявила Стиви Рей, беря Дэмьена под другую руку.
- Что-то ты сболтнула лишнего, - заметил Дэмьен.
- Точно, - кивнула я. - Эта сцена из "Титаника", когда Леонардо учил Кейт плеваться, поистине омерзительна!
- Да, зря ее не вырезали, - согласился Дэмьен. - Единственный косяк в фильме!
- Да, это и то, что Лео превратился в смазливого красавчика.
Дэмьен и Стиви Рей одобрительно кивали, пока мы шли к автобусу.
Я видела в окнах лица ребят. Похоже, все уже на месте, и я с облегчением вздохнула, потому что была уже более чем готова ехать домой.
Старк тоже был в автобусе - стоял на передней площадке рядом с Дарием. Он увидел меня, и от его взгляда я слегка разрумянилась.
Рефаим сидел на первом ряду сидений, прямо перед Крамишей, и когда Стиви Рей помахала ему, я почти почувствовала, как моя лучшая подруга дрожит от радости.
Шайлин и Афродита поднимались по ступенькам. Лица Афродиты я не видела, но, судя по тому, что она тряхнула волосами, наша Ясновидящая Красотка уже заигрывала со своим Воином.
Ладно, Тьма - та еще заноза в заднице, и мы многое пережили, но, по крайней мере, мы вместе и у нас есть любовь. Всегда любовь.
- Мне нужно с тобой поговорить!
Бесстрастный голос Эрин вторгся в мои радостные мысли ушатом ледяной воды.
- Да, хорошо. Эй, я сейчас! - сказала я Стиви Рей и Дэмьену.
- Я остаюсь, - бросила Эрин, как только мы остались наедине.
- Остаешься? Здесь?
Я знала, что она имеет в виду, но хотела потянуть время, чтобы попытаться систематизировать вопросы, возникшие у меня в голове. Ну, то есть, я же остановила Шони, когда она попыталась уйти от нас и переехать обратно в Дом Ночи сразу после того, как у них с Эрин начались конфликты. Может, и меня и Эрин получится остановить?
- Да, конечно, здесь. Меня тошнит от туннелей. А от влажности вьются волосы.
- Ээ, есть одно хорошее средство, по-моему, "Аведа". Завтра купим тебе такое в парикмахерской Ильхоффа на Утике, - предложила я.
- В общем, дело не только в волосах. Я не хочу жить в туннелях. Мое место здесь, в школе. Я не хочу приезжать сюда на автобусе. Это глупо.
- Эрин, я знаю, что ездить в школу на автобусе глупо. Черт, да, это было глупо даже до того, как меня Пометили! Но, думаю, нам необходимо держаться вместе. Мы не просто компания или клика, мы - семья.
- Нет, мы не семья! Мы лишь группа подростков, которые ходят в одну и ту же школу. И все.
- Наши способности объединяют нас.
Она меня пугала - не только своими словами, но и поведением в целом. Эрин вела себя как чертова ледышка!
- Эрин, мы столько вместе преодолели, что не сможем быть просто однокашниками!
- А если ты думаешь так, а я иначе? Или у меня нет выбора? Я считала, Никс всецело за свободный выбор!
- Верно, но это совсем не значит, что нам нельзя рта открыть, если кто-то из дорогих нам людей ошибается, - возразила я.
- Отпусти ее!
Мы с Эрин подняли глаза на Афродиту, спустившуюся на нижнюю ступеньку автобуса. Она стояла, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. Я ожидала увидеть на ее лице привычное презрительное выражение, но ничего такого не было. И говорила не с сарказмом, а просто уверенно.
За ее спиной замерли Стиви Рей и Шайлин. Обе кивнули, и их молчаливое одобрение слов Афродиты дало мне понять: мой Круг принял решение, лучшее для всех нас, пусть и не лучшее для Эрин.
- Спасибо, Афродита! Кто бы мог подумать, что меня поддержишь именно ты? - Эрин усмехнулась, дерзко и по-детски в сравнении со спокойной и уверенной в себе Афродитой.
- Знаешь, что, Эрин, я рада, что вы с Афродитой мне напомнили, - сказала я. - Никс и впрямь дает нам право выбора, и если ты пожелала жить в Доме Ночи, я уважаю твое решение. Надеюсь, в нашем Круге это ничего не изменит. Ты по-прежнему Вода. Твоя стихия и ты все так же важны для нас.
Эрин улыбнулась одними губами: ее голубые глаза остались ледяными.
- Да, конечно! Я навсегда останусь Водой, а вода может просочиться откуда угодно. Просто позови, если понадоблюсь, и я всегда откликнусь.
- Договорились, - быстро ответила я, чувствуя себя жутко неловко. - Значит, надеюсь, увидимся завтра!
- Да. Увидимся в школе. - И, легкомысленно махнув всем на прощание, Эрин удалилась.
Я зашла в автобус и спросила Дария:
- Все на месте?
- Все здесь, - ответил он.
- Тогда поехали домой!
Все уселись на свои места: Стиви Рей рядом с Рефаимом, Афродита на первом ряду за спиной Дария, ведущего автобус.
Старк ждал меня на следующем за ней ряду.
Я наклонилась, быстро поцеловала его и прошептала:
- Пойду схожу к Шони и сразу вернусь.
- Буду ждать. Всегда, - ответил он и нежно коснулся моей щеки.
Я добралась до Шони, сидевшей в одиночестве в хвосте автобуса, как раз вовремя, потому что автобус запрыгал по выбоинам стоянки, а потом Дарий развернулся и поехал по длинной школьной подъездной дорожке.
- Не возражаешь, если я присяду на секундочку?
- Конечно, садись!
- Значит, вы с Эрин уже не общаетесь?
Шони закусила щеку и покачала головой.
- Не-а.
- Она жутко злится. - Я пыталась придумать нужные слова, чтобы разговорить Шони.
- Не думаю, - отозвалась она.
Я нахмурилась.
- Ну, по крайней мере, мне так показалось.
- Нет, - повторила Шони, глядя в окно. - Вспомни, как она вела себя последние пару дней, а особенно сегодня. Злится - это не то слово!
Я уже об этом думала. Эрин превратилась в Снежную Королеву. Она разучилась проявлять эмоции.
- Да, ты права. Теперь, когда я об этом всерьез подумала, она, скорее, просто обособилась, и это странно, - сказала я.
- Знаешь, что еще более странно? Вот она переживает, кажется, больше, чем Эрин.
Шони показала куда-то в сторону преподавательского дворика недалеко от стоянки. Рядом с фонтаном сидела недолетка. Когда мы проезжали мимо, за окном как раз было достаточно света, чтобы разглядеть, что девушка уткнулась лицом в ладони. Ее плечи дрожали, словно она рыдала.
- Кто это там? - спросила я.
- Николь.
- Красная недолетка Николь? Ты уверена? - Я вытянула шею, силясь ее разглядеть, но мы уже ехали по обсаженной деревьями аллее, и Николь скрылась из виду.
- Сто процентов, - кивнула Шони. - Я видела ее по дороге на стоянку.
- Хммм, - протянула я. - Интересно, что с ней происходит?
- Думаю, кое для кого из нас все меняется, и иногда это просто отстой!
- Я могу сделать что-нибудь, чтобы тебе было не так тяжело?
- Просто будь моей подругой!
Я удивленно моргнула:
- Мы и так подруги.
- Даже без Эрин?
- Без Эрин ты нравишься мне больше, - честно призналась я.
- Я себе тоже, - кивнула Шони. - Да, тоже.
Немного погодя я вернулась на свое место рядом со Старком и позволила ему обнять меня. Положив голову ему на плечо, я присушилась к биению его сердца, чувствуя его силу и любовь.
- Обещай, что не отстранишься от меня и не станешь холодным ледяным незнакомцем, - тихо попросила его я.
- Обещаю. Несмотря ни на что, - без колебаний ответил он. - А теперь выкинь из головы все, кроме того, что я попытаюсь убедить тебя попробовать другую пиццу.
- Не "Сантино"? Но мы любим эту пиццу!
- Доверься мне, Зет. Дэмьен рассказал мне об афинской пицце. Он утверждает, что это амброзия среди пицц. Не совсем уверен, что это означает, но думаю, что-то хорошее, поэтому давай попробуем!
Я улыбнулась, расслабилась и на короткое время поездки из Дома Ночи на Вокзал притворилась, что моя самая большая проблема - выбор пиццы для сегодняшнего ужина.
Глава 15
Бабушка Редберд
Сильвия поприветствовала солнце с радостью, благодарностью и такой легкостью на сердце, какой не испытывала уже многие годы, даже тем утром, когда столкнулась с Ауроксом и предпочла гневу и ненависти любовь и прощение.
Ее дочь погибла, и хотя Сильвия до конца этой жизни будет чувствовать боль от этой утраты, она знала, что та наконец освободилась от пустоты, в которую превратилась ее жизнь. Линда покоилась в Потустороннем мире с Никс, счастливая и довольная. И от этого знания пожилая женщина улыбнулась.
Сидя в доме за верстаком в мастерской, она напевала древнюю колыбельную чероки и перебирала травы, камни, нити и кристаллы. Выбрав длинную тонкую стрелу зубровки, она перевязала травинкой букетик засушенной лаванды. На рассвете она станет петь солнцу, а очищающий дым зубровки и успокаивающий аромат лаванды смешаются с солнечным светом и окутают ее.
Пока Сильвия связывала травы в пучок, ее мысли перешли с биологической дочери на Зои, дочь ее духа.
- Ах, у-вет-си-а-ге-я, как же я по тебе скучаю, - тихо произнесла она. - Сегодня на закате я позвоню. Будет так приятно услышать твой голос.
Внучка была еще юна, но щедро одарена Богиней, и хотя это означало, что на Зои лежит непростая в ее возрасте ответственность, дары Никс также свидетельствовали о том, что Зои обладает талантом справиться с трудностями, сопряженными с этими обязанностями.
Следом Сильвия переключилась на Аурокса, парня-зверя. Или же зверя-парня? Не замедляя движений рук, бабушка покачала головой:
- Нет, я буду верить в лучшее. Я назвала его тсука-ни-с-ди-на. Бык, а не зверь. Я видела его, смотрела ему в глаза, утешала, когда он плакал от горя и одиночества. У него есть дух, душа, а значит, есть и выбор. Я буду верить, что Аурокс выберет Свет, даже если в его душе навсегда останется кусочек Тьмы. Никто из нас не бывает целиком добрым. Или злым.
Сильвия закрыла глаза, вдыхая сладкий аромат трав.
- Великая Мать-Земля, укрепи хорошее в этом парне и помоги ему укротить тсу-ка-ни-с-ди-ну.
Закончив связывать пучок, Сильвия снова начала напевать. Только переплетя траву с лавандой до конца, она поняла, что напевает уже не колыбельную, а совсем иной мотив: "Песню для женщины, храброй в бою".
По-прежнему сидя, Сильвия задвигала ногами, отбивая четкий ритм в такт переливам своего голоса.
Осознав, что делает, она замерла и опустила взгляд на руки. Среди зубровки и лаванды голубела нить, вытянутая и сплетенная из настоящей бирюзы. Сильвии все стало ясно.
- Пучок Богини, - благоговейно прошептала Сильвия. - Спасибо тебе, Мать-Земля, за это предупреждение! Мой дух услышал тебя, а тело подчиняется твоему велению!
Медленно и торжественно бабушка встала, прошла в спальню и сняла ночную сорочку. Открыв шкаф из небеленой сосны, Сильвия достала свое самое ценное убранство - накидку и юбку с запахом, которые сшила сама, когда носила Линду.
Оленья кожа состарилась и сидела на стройном теле бабушки Редберд слегка мешковато, но по-прежнему оставалась гладкой и мягкой. Зеленый цвет мха, которого с таким трудом добивалась Сильвия, смешивая цвета при покраске наряда, остался таким же ярким даже через тридцать с лишним лет. Не оторвалась ни одна ракушка или бусина.
Заплетая седые волосы в длинную толстую косу, Сильвия начала петь "Песню для женщины, храброй в бою" вслух.
Она вставила в уши серебряные серьги с бирюзой, и голос ее звучал то громче, то тише в такт топоту босых ног, пока она одно за другим надевала на шею ожерелья из бирюзы, и их вес был знакомым и приятным.
На изящных запястьях Сильвия застегнула браслеты из бирюзы, а тонкие ленты серебристого и бирюзового - всегда бирюзового - цветов обмотала вокруг рук от запястий до локтей. Только потом Сильвия Редберд взяла свой пучок трав и длинную коробку деревянных спичек и вышла из спальни.
Она позволила Духу вести ее. Дух не повел ее к бурному ручью за домом, где она обычно встречала рассвет. Бабушка Редберд осталась на своем широком крыльце.
Продолжая следовать инстинкту, она подожгла траву. Ловкими отточенными движениями Сильвия принялась окуривать себя запахами зубровки и лаванды. И только когда она, по-прежнему распевая боевой гимн знахарок чероки, оказалась полностью окутанной дымом, из Тьмы перед ней возникла Неферет.
Неферет
Голос Сильвии Редберд скрипел, словно мел по доске.
- По вашим обычаям невежливо не поприветствовать гостя, - громко сказала Неферет, перекрикивая жуткую песню старухи.
- Гостей приглашают, а тебя в мой дом не звали! Ты вторглась в мой дом! Исходя из наших обычаев, я приветствую тебя так, как ты того заслуживаешь!
Неферет поджала губы. Пение старухи прекратилось, но ее босые ноги по-прежнему отбивали навязчивый ритм.
- Эта песня раздражает не меньше дыма! Ты вправду думаешь, что вонь тебя защитит?
- Я много о чем думаю, Тси Сгили, - сказала Сильвия, продолжая окуривать себя толстым пучком трав, и не прекращая своего танца. - В эту секунду я думаю, что ты нарушила клятву, которую дала мне в день, когда моя у-вет-си-а-ге-я вошла в твой мир. И я призываю тебя к ответу за это!
Неферет почти позабавила дерзость старухи.
- Никакой клятвы я тебе не давала!
- Давала! Ты обещала оберегать и наставлять Зои. И ты нарушила эту клятву. Ты должна мне цену нарушенной клятвы!
- Старуха, я бессмертна. На меня не распространяются правила вашего мира, - фыркнула Неферет.
- Возможно, ты и стала бессмертной, но это не меняет законов Матери-Земли.
- Возможно, и нет, но дает им иное применение! - возразила Неферет.
- Нарушенная клятва - лишь один из твоих долгов передо мной, ведьма! - сказала Сильвия.
- Я богиня, а не ведьма!
Неферет чувствовала, как растет ее гнев, и медленно начала приближаться к знахарке.
Щупальца Тьмы не отставали, хотя Неферет почувствовала их неуверенность при виде клубов белого дыма, плывущих к ним и растворяющихся вокруг.
Сильвия продолжала танцевать и размахивать вязанкой.
- Второй твой долг передо мной страшнее, чем нарушенная клятва. Ты должна мне жизнь. Ты убила мою дочь!
- Я принесла твою дочь в жертву ради блага! Я ничего тебе не должна!
Старуха не обратила внимания на ее слова, а на секунду прекратила танцевать, чтобы наклониться и положить дымящиеся травы у своих ног. Затем подняла голову и раскинула руки, словно обнимая небо.
- Великая Мать-Земля, услышь меня! Я Сильвия Редберд, знахарка племени чероки и гигуя своего племени, что в Доме Ночи. Я молю о твоем милосердии! Тси Сгили, Неферет, бывшая Верховная жрица Никс, отказывается от уплаты долга. Она должна мне за нарушенную клятву. И она убила мою дочь, а значит, должна мне жизнь. Я прошу твоей помощи, Мать-Земля, чтобы Неферет вернула мне долги! Я прошу защиты!
Не обращая внимания на копошащиеся вокруг щупальца Тьмы, Неферет подошла к Сильвий, говоря на ходу, поднимаясь по ступенькам крыльца:
- Ты сильно ошибаешься, старуха! Я - единственная богиня, которая сейчас тебя слышит. Я - Бессмертная, которую тебе нужно умолять о защите.
Неферет ступила на окутанное дымом крыльцо, и Сильвия заговорила.
Ее голос изменился. Прежде, когда она взывала к той, кого звала Матерью-Землей, он звучал властно, а теперь стал ласковее и тише. Она больше не воздевала руки к небу. Не запрокидывала голову в молитве. А только пристально смотрела в глаза Неферет.
- Ты не богиня. Ты лишь подлая сломленная маленькая девочка. Мне жаль тебя. Что с тобой случилось? Кто сломал тебя, дитя?
Гнев переполнял Неферет настолько, что она готова была взорваться. Забыв о нитях Тьмы, она бросилась на Сильвию, желая коснуться ее собственными руками и рвать, резать и кусать дерзкую старую ведьму.
Быстрым движением, совсем не соответствующим ее возрасту, Сильвия подняла руки к лицу, оберегая его от ударов Неферет.
От прикосновения к рукам старухи тело Тси Сгили вспыхнуло болью.
Неферет взвизгнула и отпрянула, глядя на окровавленные отметины на кулаках, в точности повторяющие форму камней в браслетах, что унизывали морщинистые руки индианки.
- Ты посмела ударить меня! Богиню!
- Никого я не ударяла. Я лишь защищалась с помощью камней-оберегов, что подарила мне Великая Мать!
Не сводя с Неферет глаз и не опуская увитых серебристыми и бирюзовыми лентами рук, старуха снова запела.
Неферет хотела голыми руками разорвать ведьму на куски. Но, подбираясь ближе к индианке, она чувствовала волну жара, исходящую от голубых камней, которыми та была покрыта. Они словно пульсировали огнем, равным по силе ярости падшей жрицы.
Она нуждалась в Белом быке! Его леденящая Тьма затушила бы пламя старой ведьмы. Возможно, излучаемая ею странная энергия удивит его, и он снова одолжит Неферет немного своего манящего могущества.
Сдерживая гнев, Неферет отступила за пределы круга из дыма и жара, окутывающего Сильвию. Она изучала старуху, смотрела на ее танец, слушала песню. Старую. Древнюю. Все вокруг Сильвии Редберд говорило, что и она сама, и оказавшаяся в ее распоряжении сила Земли, существуют уже очень давно.
Белый бык тоже древний. Эта индианка его не удивит.
- Я сама с тобой разберусь!
По-прежнему глядя в глаза Сильвии Редберд, Неферет подняла руки и, даже не поморщившись, рассекла острыми ногтями раны, оставшиеся от защитных камней старухи. Хлынула кровь, забрызгав крыльцо. Неферет встряхнула руками, орошая алыми каплями облако дыма и рассеивая его, а также усеивая Сильвию Редберд ярко-красными точками, резко контрастирующими с зелеными и голубыми цветами Земли. Неферет перевернула руки, сложив ладони ковшиками, позволяя крови скопиться в них.
- Идите, мои дети Тьмы, и пейте!
Щупальца поначалу сомневались, но едва попробовав крови Неферет, осмелели.
Неферет видела, что глаза Сильвии округлились, и заметила в них тень страха.
Старуха не отвела взгляда, но ее голос, выводящий напев, задрожал и стал старым… слабым… дребезжащим…
- Да, дети! Вы отведали моей крови и Сильвия Редберд также помазана ею. Возьмите ее в плен - принесите мне старуху!
Неферет заговорила ритмично, злобно подражая боевому гимну Сильвии.
Не нужно убивать,
Лишь гнев мне утолить.
Вы вволю напились,
Чтоб клетку сотворить.Я дряхлость обновлю
Устрою пир вам здесь,
Так будьте мне верны:
Оборвите бабки песнь!