- Васька! - закричал наш главный cameraman и призывно замахал руками. - Подь сюды!
- Снимаем без перерывов, - заклинал Михайло Никитин и отдавал всего себя документальному творчеству. - "Президент-Шоу" – рабочий момент.
ЖРЕЦ. (Возбужденно кричит сверху своего высокого кресла-пульта людям стоящим внизу). Шура мне оставил на хранение пару дисков. Сказал не смотреть и никому не давать. Как я понимаю, ему они уже могут не понадобиться, а нам в работе…
ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Снизу вверх повелительно-разрешительно машет в направлении ближайшей телестены. Крупный план товарного знака "BBK").
На одном из пустых экранов появляются часы. Правый нижний угол:
21:32
Мои швейцарцы отставали на минуту.
21:31
В левом углу побежали электронные секунды, их доли и доли долей записи:
00.00.01.24
00.00.01.25
00.00.01.26
00.00.01.27
00.00.01.28
На экране была постель. На ней спиной к нам сидел молодой человек с красивой, четко очерченной спиной и развитыми плечами. Перед постелью, лицом к нам стоял Шура. Молодой человек делал ему минет. Ритмично. С чувством. Шура получал удовольствие.
00.00.03.05
00.00.03.06
00.00.03.07
00.00.03.08
- СТОП!!! - кричал Михайло Никитин.
- Стоп! - кричала помощница режиссера.
- Не снимать! - кричала Таня.
- Ой, - ойкнул я и промолчал. Мне вспомнилось, что я так и не обзавелся новой фляжкой и почти сутки не притрагивался к алкоголю.
21:34 или 21:33
Все произошло очень быстро. Большинство операторов, уткнувшихся в свои экраны и кнопки, даже не заметили произошедшего. Была только дюжина свидетелей из команды мэтра Никитина и все.
Жрец с испугом смотрел на нас со своего высокого кресла.
- Ты вот что…. Дай-ка их мне, - как можно спокойнее попросил я его. Не уверен, услышал ли он меня в поднявшемся гаме, но диски он отдал немедленно. Буквально выкинул.
21:35 или 21:34
День 4. Götterdämmerung.
- По-моему, тебе надо расслабиться.
- Смешно. Ха. Ха. Ха.
- Как хочешь.
Если бы она знала, как я хочу!
- Кофе будешь? - вопрошала с кухни Франка.
- Буду!
- С кофеином?
- Да!
"Господи! Помоги мне, Господи! Сделай так, чтобы они от меня отстали! Ну, что тебе стоит? Ты же такой могучий, такой умный. Ты все знаешь…"
- Тебе с сахаром?
- Две ложки. И сливок!
- Сливок нет. Только молоко.
"…Ты все знаешь. Ты знаешь, грешен, страшно грешен я. Прости, Господи! Страшно грешен я в гордыне и в лаже. Не со зла. По неведению. Только хорошего желал. И не для себя. Для всех этих уродов…"
- Кофе кипяток, - сообщила Франка.
- Пусть немного остынет.
- А я ожигающий люблю и несладкий.
"…Для всех этих уродов недоделанных. Прости, Господи. Не хочу умирать. Подскажи, что делать, Господи! Прости и помоги мне, рабу Твоему Василию, Господи!"
Франка поставила на тумбочку кружку и улеглась рядом:
- Ты точно ничего кроме кофе не хочешь?
- Точно, - подтвердил я. Как-то, действительно не тянуло.
- А год назад, когда познакомились, очень даже хотел.
- Не видишь, я в Интернете, я молюсь.
- Не "в лаже", а "во лжи".
- Черт!
- И что ты натворил?
- Да, в общем, ничего… Натворил не я, а один тут… Я творить только собираюсь. Не знаю что и как, но уже знаю с помощью чего.
Экран высветил древо логически связанных кнопочек с надписями псевдославянской каллиграфии. Якобы кириллица.
Кнопка "УПОКОЙНАЯ" вызывала могильные ассоциации. Об этом пока рано.
Что такое "НА КАНОН", "АКАФЕСТ" и "СОРОКОУСТ" я не понял.
Больше всего заинтересовала кнопка "НА ПСАЛТЫРЬ", где в качестве функционального расширения наличествовала возможность выбрать монастырь, где прочтут твою молитву (Соловецкий, Макарьевский, Троицко-Сергиевский, Ново-Афонский и др.) и время, сколько ее будут читать (месяц, квартал, три месяца, пол года, год).
Выбирал я из относительно понятных кнопочек "ПРОСИТЕЛЬНАЯ", "ПОКАЯННАЯ", "ХВАЛЕБНАЯ" и "О ЗДРАВИИ".
- Слушай, а хвалебнить…
- Не знаю. Я католичка.
- Это как?
Франка взяла клаву и вышла на сайт Ватикана.
- Если честно, я в этом тоже не сильно разбираюсь. Слышала, у них молитвенные просьбы по нематериальному аутсорсингу идут в Индию. Пишешь, отсылаешь. А они сами прочтут, сами поймут к чему она относится и что с ней делать. Недорого 5 – 10 баков на поддержку приходов в некатолических странах. OK?
- Ok, - согласился я, и моя молитва ушла индусам. - А это не будет плохой приметой, молиться чужим богам?
- Самая плохая примета – это, когда черная кошка разбивает зеркало пустым ведром. Все остальное глупости. Например, я хожу в молитвенные круги разных всяких протестантов. У них весело. Базарим на разные темы. Я как-то раз в "круге благодарности" с таким мужиком познакомилась. - Франка мечтательно-призывно вытянула ножки. Подняла, покрасовалась, опустила.
Между тем свободное информационное пространство шумело о политике двойных стандартов. Госсекретарь США Бритни Спирс опять спела песню о том, что формально Украина все еще единая страна. На одной из двух вывешенных фотографий она была в розовом костюме с брильянтовой брошкой в виде американского флага, на другой в синем с брошью в виде парящего орла. Везде ее чуть повзрослевшая, хирургически заглаженная физия была крайне торжественна. Чуть ниже ехидничал комментатор:
"…Америка вновь протестует против процесса воссоединения братских народов Восточной Украины и России, забывая, что недавнее воссоединение Китая и Тайваня прошло без всяких споров о легитимности…".
Кофе остыл, но Франка забыла капнуть молока. Пришлось вставать и брести на кухню, к холодильнику, который настойчиво напоминал теплым мужским голосом:
- Франческа, купи яиц. Франческа у тебя кончается масло. Франческа…
- Да заткнись ты!
- Простите, голос не идентифицирован… Франческа, купи яиц…
Молоко стояло рядом с открытой упаковкой морских гребешков. Упаковка была в форме фаллоса: "Наши гребешки – Ваша потенция", группа компаний "Ледово".
- У тебя кругом члены!
- Для таких как ты у меня еще и рапаны есть! Третий раз за год мы с тобой встречаемся, но только в этот раз ты меня здорово удивил!
- Да? - изумился я, пытаясь представить, чем же можно ее удивить в постели.
- Ты заснул! Даже не разделся! Просто упал. Я и сделать ничего не успела.
Оставалось только догадываться, что бы со мной произошло, не будь ее дома. Повезло.
А вот жителям Ярославля повезло гораздо меньше. Интернет информировал о том, что для взрыва школы и обрушения нескольких панельных домов вокруг нее (кадры взрыва с патрульного вертолета), потребовалось очень, очень, ну просто очень много тротила. Дети-террористы, которые таким образом отомстили своим одноклассникам и нелюбимым учителям (кадры с общешкольного праздника: директор с трибунки поздравляет детишек с 1 сентября), не могли самостоятельно достать столько взрывчатки. Сообщалось, что производятся аресты родителей, которых сразу везут в тюремную больницу, где им оказывается психпомощь и ведутся допросы.
"…Мировая практика показывает, что посттравматический синдром после глобальных террористических актов может охватить до 7 % населения страны и продлиться от нескольких месяцев до десятков лет…".
Франка по-прежнему лежала в окружении цепей, зажимов и кожно-латексных приспособлений на безразмерной кровати в виде сердца. Резиновых членов было действительно много. Несколько полок и целая тумбочка. И что самое удивительное она не была girl from the FUCKtory, она была любительницей. Хобби у нее такое.
- И как тебя налоговая еще не замела? Обычно подобные услуги хороших бабок стоят.
- Они так и думают. Приходили как-то гаврики. Типа у вас незарегистрированный секс-станок, который облагается не помню сколько там МРОТ. Я им и говорю, что имитаторы для меня, а все остальное не для людей, а для собаки. Для дога английского, который сейчас на даче и представлен быть не может.
- Поверили?
- Дала на лапу, поверили. А про собаку в отчет о посещении написали. Видел бы ты их рожи. Ур-р-роды!
Я посмотрел вокруг. Кроме многочисленных цепей, красные стены украшали фотографии Франки без собаки, но с мужчинами. Судя по всему, дать налоговикам пришлось много. Даже несмотря на справку из свинг-клуба, где я с ней и познакомился.
- В Генерал-губернаторстве с тобой бы не церемонились.
- Брось. Все фотографии оттуда. Еще из Минска. На последних курсах университета сподобилась. Лучший профи-фотограф Белоруссии делал. А лучший у нас тот, кто на самого пожизненного Батьку генерал-губернатора работает.
- Ничего в мире не меняется. Присоединили мы вас, а все то же, - посетовал я и решил, что надо попытаться сменить места для знакомств. Сходить в театр, на балет или еще лучше во Всероссийскую библиотеку имени царя-печатника И.В. Грозного. Там, говорят, в залах сидят студентки еще не порченные фотографами.
- Правильно, - согласилась Франка, - И раз все так старо и нудно, то давай выметайся. Я на работу опаздываю.
Когда хочется сбежать, лучше бежать сразу и далеко. Туда, где можно успокоиться и собраться с мыслями. Первое особенно важно, потому что если сначала начать думать о последствиях и медлить, можно не сомневаться, неизбежность тебя все-таки настигнет. Это, конечно, не откровение и не всечеловеческая мудрость, но все же очень даже истина выстраданная и неоднократно проверенная.
Именно поэтому я сбежал из студии. Совсем. Телефон выбросил и Федю потерял.
Помню, когда петлял по коридорам, по улицам, а потом ехал на такси, постоянно молился. Очень хотелось жить и, заметьте, жить хорошо. А еще одолевало желание избавиться от злополучных дисков с записями досуга Шуры и… и еще одного знакомого.
Это ж надо так вляпаться!
Никогда не думал о себе, что трус. Оказалось, правда. И еще какой!
Зато устроиться могу с удобствами. Не всякий такое умеет.
Франка подбросила меня до остановки, чмокнула в щечку и уехала. А я остался стоять под огромным экраном, на котором крутилась свеженькая реклама. В ярких красках и с динамичным саунд-треком народ извещался о том, что вот-вот в эфире шоу ВЕРХОВНЫЙ СУД:
"Самый Справедливый Суд Страны. СТАНЬ СУДЬЕЙ на СТС! Скоро".
Спешащие на работу граждане судьями становиться не хотели и, в отличие от меня, на рекламу не реагировали. Налички осталось только на автобус, я об этом знал и был жутко раздражен неприкрытой звуковой агрессией. Вокруг стояли зевающие люди, работали биометрические сканеры, камеры наблюдения и сплошные идентификаторы отпечатков пальцев. Открытое общество, мать его!
Надо было как-то выбираться.
Водитель маршрутки, что удивительно, оказался русскими. Слушал он неизменную блатату, что удивления как раз не вызывало. Хриплый голос напоминал пассажирам о существовании очень ветреного Владимирского централа. Большинство путешествующих из точки А в точку В старательно делали вид, что уголовная тоска льется мимо их законопослушных ушей. Карманные компьютеры, телефоны, мини-журналы, утренние газеты и даже книжки (!) скрашивали музыкально оформленное передвижение.
- Это у тебя диск? - спросил я водилу, проигнорировав его многочисленные наколки на волосатых руках и табличку "Водителя не отвлекать!"
- Да, - отвлекся он, тоже не обратив внимания на строгую табличную надпись.
- Продай, а?
- Что?
- Продай, говорю!
- Да ты че? - удивился автобусовожатый и даже глянул на меня в зеркало обзора, когда мы встали на светофоре. - Да в любом ларьке…
- Мне твой нужен, - просил я, рассматривая бесхитростную рожу водилы в то же самое зеркало.
- Не продается.
- Ну, сколько он стоит? 50? 100?
- Отвали! - Он уже начал злиться.
- Давай дам 150, - настаивал я, хотя прекрасно знал, что в кармане у меня ни копья. - 200!
- Нет!
- 250! … 300!
К нашей торговле уже начали прислушиваться пассажиры. Чтобы понимать друг друга, мы вынуждены были орать так, что перебивали завывания классического народного хита. По одобрительным флюидам я понял, что моя позиция разделяется разношерстным коллективом потребителей автотранспортных услуг.
- Тебе че, больше всех надо?! - водила наконец-то догадался, что его диск мне нужен так же как корове седло. - Че ты возникаешь, а?!
- Выруби эту мерзость! Тебе в салон видиосистему для чего поставили?! Что б ты рекламу крутил! А ты, мудак, че делаешь?!
- И, правда! Сколько ж можно?! - Я получил поддержку от сердобольной пенсионерки, которая сняла наушники и оторвалась от экрана своего сотового. - Невозможно ездить. Выйти хочется.
- Ну и ездуй отсюдава! - вполне логично предложил водила, чуть не пропустив очередную остановку.
- Это ты ездовать больше не будишь! - Я перешел к угрозам. - Накатаю телегу в рекламную контору, которая вам телеки поставила, завтра же замену из Азербайджана пригонят.
- Да пошел ты!
Но я никуда не пошел. Слабость ответной реакции свидетельствовала, что подействовал мой намек о размерах квоты временных рабочих из республик Закавказья. Водила отмолчался некоторое время, а затем выключил музыку. По салону прошелестел гул приветствия политкоректной тишине, в которой стали явственно слышны позывные мобильников, карманных компьютеров и разговоры пассажиров не выказавших заинтересованность в нашей баталии. Настало время для выполнения главного пункта моей программы:
- ГОСПОДА! Прошу минуту внимания! Господа, от вашей помощи зависит судьба человека! … Кто-нибудь смотрит сейчас "Президент-Шоу"?
- Эх, и народец, пошел, - ворчал успокаивающийся водила. Он еще раз оглядел меня в зеркало и пустил рекламу, гораздо более тихую нежели музыка:
Шоколад "Россия - Nestle". Натуральный отечественный продукт. Старинные русские рецепты. Россия – щедрая душа…
- Господа! Прошу вас! Это очень важно!
Я пытался кричать как можно более выразительно. Не умолял, не плакался, но спрашивал, стараясь чтобы люди осознали серьезность момента и важность происходящего в той самой мере, в какой это было важно для меня и для судьбы нашей страны. Полцарства за телевизор, полцарства за свободу слова, полцарства за утоление информационного голода.
Сжалилась надо мной та самая сердобольная старушка, которая, так же как и я, не переваривала блатной репертуар. "Президент-Шоу" она не смотрела, но легко настроилась на искомый канал и даже поделилась наушниками:
- …Были звезды. Стали орлы. Уйдут орлы. Найдется что-то иное… Останется только Народ! - Nicole висела вниз головой зацепившись ногами за шест и декламировала застекольщикам задание на стратегическую игру. Лифчик держался на одном честном слове. - Только он. Только народ есть живительный источник власти. Только народ, которому вы хотите служить.
Nicole спустилась на пол, перевернулась и медленно обнажила волнующую грудь.
- Нет границ, нет долга, нет приказов, нет господ, нет суда. … Люди! Их воля! - Она подползла к Юраше, продемонстрировала ему идеальную округлость ягодиц и прошептала: - Воля народа. Ваша свободная воля как высший закон. Ваша воля как высшая справедливость. Вы олицетворение народных чаяний.
Обалдевший, раскрасневшийся и загипнотизированный Юра подался вперед, почти уткнулся ей в промежность, а потом одними губами повторил за ведущей:
- Воля.
- Стране нужны символы. Дайте людям то, что они хотят. Дайте им. Дайте!
Я не заметил как, но Nicole быстро и грациозно скинула то, что в чьем-то воображении могло представляться трусиками.
- Дайте стране новый конкурентоспособный символ. - Удивительно, но слово "конкурентоспособный" она произнесла без единой запинки и на одном дыхании (какой болван написал этот многокорневой кошмар?). - Дайте России символ. Дайте образ. Дайте креатив. … Ясно?!
- А-а-а!!! - громко выдохнули Кандидаты, подразумевая этим выдохом свое согласие.
Да, Гурам несомненно очень точно угадал в Nicole талант новостийной ведущей.
- Вопросы? - через некоторое время осведомился ГЛАС НАРОДА.
Вопросов не воспоследовало. Застекольщики приходили в себя от услышанного, увиденного и пережитого. Nicole, видимо, показалось мало произведенного впечатления, она по-кошачьи мягко переместилась к Ирме и поцеловала ее в засос. Страстно, до гланд.
Я почувствовал успех. В этом сезоне "[Голово]ломка" удалась на славу. Если и не вся программа, то, во всяком случае, начало прошло весомо и вечерний news-отчет будет на уровне.
- Вам как? Понравилось? - осведомился я у хозяйки телефона.
- Очень даже, - одобрила бабулька, забирая у меня наушники. - Слов я не слышала, но выглядело интересно. Красиво.
- Спасибо. - Моя благодарность больше касалась мнения о Шоу, чем услуги с телефоном. - Вы меня очень выручили.
Первым, кого я увидел в конторе, оказался мой тезка, сын юриста и бывший студент юрфака, который, поучаствовав в вузовском КВНе, понял, что его удел шутовство. Актером, как и правоведом, он оказался никудышным, зато увлекся социально-политическим юмором ХХ века и в этом качестве оказался полезен для ШОУ. Мы всегда стремились быть непохожими на других, пусть даже эти другие сгинули в прошлом.
- И что? - спросил он меня, когда я вошел в его персональный отстойник.
- Ничего.
- Вот и я так думаю.
- И как ты видишь наше будущее?
- Никак, - ответил бывший юрист со свойственным ему оптимизмом.
- Ты уже переписал свое резюме?
- Нет. - Он помотал головой и вернулся пасьянсу. Непослушные карты не желали сходиться, и компьютер предложил сдать заново. - Лично я никуда не собираюсь.
Техноструктура пребывала в унынии. Кабинетные просторы заволокло смогом предчувствий сокращения кадров, реструктуризации и финансовых затруднений. Персонал ожидал перемен.
- Почему? - поинтересовался я у собственного зама по редактуре журнала "Шоу-Эксперт". Тот невозмутимо сидел на диване и с невообразимой скоростью щелкал телеканалы:
…nie spełnia czterech zpięciu…
…нашиковры…
Die Anfänge der europäichen…
Протектор Демократической Грузии считает, что…
…Сука! Ненавижу!…
Мо-о-я-я-я лю-у-бо-о-о-овь…
Miss Universe sad…
Он работал по-македонски, держа в каждой руке по пульту, и при этом еще мог говорить на отвлеченные темы:
- Потому, что нам сегодня повысили зарплату, предложили осуществлять новый амбициозный проект и мы пришли к выводу, что особенно глубоких перетрясок не будет. Им нужна великая Россия, а не великие потрясения.
- Это тебе Директор сказал?