На эту тему Ленеакр мог говорить часами, а потому Лиазар давно уже отключил своё внимание от этого, безусловно мудрого, но такого надоевшего потока и только изредка подбулькивал Искателю. А то прогонит из комнаты и опять обидится лет на пятьдесят, как в прошлый раз. Ох, и много же тогда Детей Посейдона погибло – не сумели без Искателя вовремя понять, что люди – уже совсем не те бестолковые подростки, какими были раньше, и их субмарины и глубинные бомбы – это вовсе не безобидные бумажные кораблики. Да и самолёты тоже стали куда опаснее… Только уже в критический момент, когда к базе приближалась американская эскадра, Искатель сменил гнев на милость и буквально в течение двух лун сумел сделать новый, абсолютно передовой боевой модуль, при помощи которого американцам так дали по носу, что те больше не отважились соваться к оледеневшим берегам Метрополии… Потом, правда, Антахиол со своей "футбольной" командой принёс извинения, заверив Детей Посейдона, что эта военная миссия донельзя возомнивших о себе штатовцев прошла мимо их внимания. Да кто им тогда поверил, этим "шизоидным отрыжкам магической мысли", как витиевато отзывался о миссии Атлантов Ленеакр. Просто сделали вид, что объяснениями удовлетворены, но после этого каждый раз приходилось держать уши по ветру, что Ленеакру удавалось очень хорошо – они у него вон какие. К сожалению, оставаться дальше незаметными получается всё сложнее и сложнее, их присутствие регулярно обнаруживают, встречи с мощными подводными флотами людей становятся всё более обыденными, и, к сожалению, легенды о "зелёных человечках" с далёких звёзд помогают уже очень плохо. Впрочем, Лиазар мог бы поклясться, что уже давно кто-то, кроме них самих, вовсю болтается по планете – изучает землян, и его подозрение, что это были Чужие, не рисковавшие совать нос на Землю во времена Атлантов и Ариев, крепло. Сам Лиазар, конечно же, знал о пришельцах только из рассказов Ленеакра – тот их видел сам, воочию, но когда это было? На все рассказы Лиазара о встречах с небесными соседями Ленеакр только махал рукой, а один раз как-то сказал: "Оставь, Лиазар. Пока здесь есть остатки Атлантов, Чужие сюда будут соваться исключительно с познавательными целями и не более. Вот если это наши родственники решили выяснить, как там, на их далёкой прародине, тогда другое дело. Тогда когда-нибудь они постараются вернуться как хозяева, трезубец Посейдона им в задницу. Поживём – увидим. Но, в любом случае, Высшие антахиоловой команде совсем ни к чему, ведь они быстро напомнят своим бывшим подчинённым об их естественном состоянии – пошлют чистить сортиры"…
Ленеакр прервал своё поучительное повествование и подозрительно посмотрел в сторону примолкшего аквариума:
– Лиазар, скотина водоплавающая, ты что там, заснул? Ну, кому я всё это рассказываю, не понимаю. И почему мне приходится работать с такими камбалами бестолковыми, за что меня Посейдон наказал? И ведь предки ваши были куда умнее, а вы совсем стали похожи на рыб безмозглых!
– Оставь, Искатель, – беззлобно просвистел Лиазар, – ты говоришь так, потому что никто не может опровергнуть твои слова. Лично я, при всём уважении к своим предкам, вовсе не думаю, что они были намного лучше нас, ведь им не приходилось ещё успевать отслеживать все безумные поползновения этих свихнувшихся "технологов". А речь твоя нисколько не нова, всё это я уже давно слышал. Вот только последние твои слова, насчёт Эвниара, я не совсем уловил.
– Я сказал, что Эвниар близок к качественному скачку в своей борьбе с Антахиолом, он со своими волхвами сумел найти союзников – людей, вышедших на правильное понимание устройства мира, и теперь они совместно пытаются внедрить в умы своих соплеменников эти знания, даже сделали их общедоступными. Если Антахиол вовремя не среагирует, то, помяни моё слово, пройдёт ещё несколько десятков циклов и места им на Эоле не останется.
– Земле, – автоматически поправил Лиазар, – мы родились в водах Земли.
– Это вы родились на Земле, а я – на Эоле! – категорически отрезал Искатель. – Мы должны помочь Эвниару!
– Его давно уже зовут Руслан, о, многомудрый! – язвительно поправил Лиазар.
– Для вас – Руслан, для меня – Эвниар. Их идеи должны захватить умы, особенно молодёжи, и как можно больше людей должны в это ввязаться, но вот как? – Ленеакр опять начал усиленно трепетать ушами. – А ну, разведчик, скажи мне, что сейчас больше всего волнует их молодёжь?
– Раньше были секс, наркотики, рок-н-ролл. А сейчас, я думаю, – компьютер, мобильный телефон, футбол. Ну, наркотики и секс тоже никуда не девались, – и Лиазар активно забулькал, что означало крайнюю степень веселья.
– Ага, – уши Ленеакра стали похожи на вентилятор, – ага! Компьютер! Значит – игры и социальные сети! Будут им игры, я им такие игры устрою… Что ты слышал о нетократии?
– Ничего. А что это? – равнодушно спросил Лиазар.
– Нетократия – это сетевая элита, управление обществом при помощи интернета. Я ознакомился кое с какими работами людей на эту тему. Что ж, пора претворить их в дела, тем более, что основу они сами же и создали. Ты вот что, через Романа поищи в российских мегаполисах, в первую очередь в Москве, особенно обеспокоенных происходящим юнцов – нам нужны будут помощники. С их помощью огонь и разожжём. А там и весь мир запылает. И не спускайте с Томпсона глаз, эта жертва вашей доброты ещё может наделать дел, и не малых. И как только банкиры не доглядели, кого на службу взяли? Может быть, это всё-таки игра Антахиола, как думаешь, Лиазар?
– Я думаю быстро и головой. Не знаю. Не похоже, зачем ему такие сложности? Он таких Кунов и прочих сотнями на завтрак съедает, зачем ему в этом деле неконтролируемый исполнитель? Томпсон же та ещё ракушка, сам что-то там себе в голове крутит, видишь, уже несколько книжек выпустил, да фильмы на его деньги сняли разоблачительные. А что касается доброты, так ты сам ему модуль вечности вмонтировал.
– Надо же мне было его на ком-нибудь испытать. Видишь – работает! И чего вы отказываетесь им пользоваться?
– Потому что мы не идиоты, нам хватает того, что Посейдон отмерил для наших здешних сущностей. Не надо бояться смерти этого тела, иначе застрянешь навсегда, – торжественно пробулькал Лиазар.
Ленеакр мгновенно побледнел, уши у него захлопали с бешеной скоростью:
– Ты на кого намекаешь, вобла сушёная? – глаза Ленеакра сузились, казалось, что он сейчас вспыхнет. – Чего разлёгся, – закричал он, – иди, работай!
– И тебе хорошего дня, Искатель, – Лиазар нехотя вылез из аквариума и медленно, оставляя за собой мокрые следы, поплюхал к выходу…
Глава 8. "Сатана там правит бал…"
– Так я вас ещё раз спрашиваю, драгоценные вы мои, – голос дяди был ровен, но тон очень ехиден, – что вы ему высыпали в бокальчик, в смысле, в бензобак?
Притихшие бойцы за справедливость не знали, куда деть глаза, и молчали, только Оранж нервно крутил стеклянный стакан на столе.
– Не надо со мной играть в партизан, я вам не эсэсовец, – дядя взял со стола орешки и начал методично отправлять их в рот. – Мне, в общем, просто интересно, но и не более. Не скажете – дело ваше, я ведь всё равно могу поэтапно сам рассказать всё, что вы сделали. Вот только как там телевидение оказалось, не пойму…
– Это моя сестра была, – пробурчал Оранж.
– А… А среди ментов не было ли твоих родственников, случайно?
– Был, брат двоюродный, – Оранж с удивлением взглянул на доевшего орешки Константина, с сожалением рассматривающего пустую вазочку.
– Теперь я понимаю, кто всё это придумал, – дядя с некоторым уважением взглянул на Оранжа. – Ну что ж, это по-мужски – отомстить за друга!
– В бензобак смесь марганцовки с хромпиком положили, в презервативе, – не выдержал вдруг взревновавший к чужой славе Кирилл.
– Что такое хромпик, я не знаю, а марганцовка – это классика. Приятно видеть, что нынешняя молодёжь не только колоться, трахаться да деньги с карточек тырить может, но и серьёзные дела тоже тянет. Молодцы! – Константин, на удивление Марка, говорил вполне искренне.
– Я чё-то не догоняю, дядя, вы что же, нас похвалить решили?
– А что в этом такого? Такую мразь, как этот ваш директор, обязательно нужно учить, иначе совсем на голову сядет. Не побоялись – моя уважуха, по-пацански поступили, по понятиям. Надеюсь, что следов не оставили? – Дядя встал с кресла и прошёлся по комнате, по дороге с любопытством рассматривая стены Марковой комнаты, которую тот уже успел увешать различными плакатами и даже украсить несколькими надписями-граффити по типу "Жизнь – это болезнь, лекарство всегда одно – смерть".
– Нет, в перчатках работали и в кедах. Кеды сожгли, – поспешил Кирилл успокоить раскрывшегося с неожиданной стороны дядю.
– Герои! Но, – тут Константин повернулся от стены и стал очень серьёзным, – я хочу, чтобы вы понимали, что эта дорога – дорога на кладбище, если не иметь правильной цели. Есть у вас цель?
– Цель? – переспросил Марк и, выплеснув в себя остатки виски, ответил злым голосом: – Цель – выжить и по возможности не дать это сделать всяким уродам! Хочешь виски, дядя Костя?
– Не пью, – отрезал Константин, никак не отреагировав на то, что племянник перешёл с ним на "ты". – И вам не советую. Без морали. Просто потом поймёте, что вас имеют при помощи спиртного и сигарет, и… или не поймёте, тут уж как карта ляжет. Короче, братва, я хочу, чтобы вы усекли – если я вас просчитал, то обязательно найдётся кто-то, кто тоже сможет это сделать. И тогда вы попали…
– Вы простите, Константин Тибериевич… – начал Оранж, но дядя его перебил:
– Ты, дружок, пожалуйста, больше меня так не называй, можно просто – дядя Костя и на "ты".
– Ага… так вот, дядя Костя, мы уже не дети, кое-что видели и понимаем, что удача любит дерзких!
– Молодец! – дядя поднял вверх палец. – Молодец! Вот только представь себе на минутку, что вы пошли на очередную свою развлекуху, а я так понимаю, что эта у вас не первая, и всё пошло не так… – дядя начал произносить слова особенно веско, как бы пропечатывая их большим штампом. – Вот его, – он показал на Марка, – на твоих глазах прострелили, в лёгкое и в живот, и у него кровь с пузырями и кишки наружу… А его, – Костя ткнул пальцем в Кирюху, – разорвало гранатой… на части… – дядя руками изобразил размер частей, и настолько образно, что в воздухе запахло гарью и кислым запахом крови. – А тебя поймали, скрутили и сейчас смазывают жиром кол для тебя, чтобы вогнать его тебе в жопу и повесить на нём. А вокруг скачут голые оскаленные черномазые ублюдки и истошно орут…
– Э, – прервал натуралистические дядины измышления Марк, – дядя Костя, мы ведь не на войну собрались… Мы так, по мелкому…
Константин, явно ушедший вместе со своими словами в какие-то ему одному ведомые воспоминания, пришёл в себя и оглядел слегка обалдевших пацанов:
– Да, пожалуй… Но всё равно, поверьте старому волку – игра с судьбой в орлянку очень непредсказуема, и финал почти всегда один – печальный проигрыш. Так что, не увлекайтесь, а лучше вообще остановитесь. Но, если уж так хочется, – добавил он, увидев в глазах молодых людей некоторое разочарование, – то хоть делайте это ради благой цели, тогда, может быть, Бог и будет на вашей стороне.
– А у нас есть благая цель – "П…ц гламуру!" – бодро выкрикнул Кирилл.
– Да? И что же вы делаете? Мочите всех кутюрье и взрываете редакции глянцевых журналов?
– Да нет, – Марк скромно потупился, – только иногда карнавалы в клубах устраиваем да по ходу вот, мажоров опускаем.
– Баловство всё это бесцельное. И не умное к тому же, – дядя стал очень серьёзным. – Скажи, племянник, твоим друзьям можно доверять?
– Конечно, – Марк развёл в стороны руки, пытаясь показать объём доверия своим корешам. Те лишь закивали головами, выражая полное своё согласие, да с новым интересом уставились на дядю, который, похоже, собирался сообщить страшную тайну глобального масштаба или, по крайней мере, захватывающую скандальную новость из жизни больших людей.
– Вот это написал твой отец перед тем, как пойти в свою последнюю гастроль, – Константин извлёк из кармана рубашки небольшой помятый листок. – Это было в оставленных им документах, я всё не решался тебе отдать, но теперь, думаю, можно. Читай вслух.
Марк слегка дрожащими руками разгладил помятый листок и начал читать текст, написанный крупным отцовским почерком:
"Дорогие мои!
Как бы ни банально это звучало, но, по всей видимости, когда вы будете это читать, меня уже не будет в живых. Я виноват перед Вами, мои любимые, единственные, простите, если сможете. Может, не сейчас, не сразу, но поймите и, молю Вас, простите. Простите, что своим решением поставил вас в ужасное положение, за то, что сейчас оставлю вас один на один с этим злобным, жестоким миром.
Одно меня утешает – это не будет самоубийством, Бог меня простит и на Вас не ляжет его гнев.
Слова… Где мне сейчас найти те, которые объяснят вам суть происходящего? За один раз такое не выскажешь, чтобы можно было всё сразу понять. Но другого случая у меня уже не будет, поэтому начну…
Я уже несколько недель мучаюсь одной только мыслью – почему мы все такие наивные идиоты? Почему мы не видим простой и очевидной вещи: нас имеют, нами пользуются, нас обманывают – а мы верим и сами летим на эту ложь, как мотыльки на свет. Мне рассказали одни добрые люди: вся эта хрень, которую назвали "мировой кризис" – всё это было сделано специально и задумывалось очень давно. Кем? Какими-то уродами, которые свою длинную и никчёмную жизнь посвятили одной цели – создать множество отличных и послушных рабов, которые вовсе не подозревают, что они рабы. Не верите? Я и сам не верил. Но меня сумели убедить. Вас я тоже смогу убедить, но потом, а пока просто поверьте. Подумайте – почему наше государство с началом кризиса бросилось спасать банки, а не тех, кто на самом деле создаёт общественное богатство? Я не говорю сейчас о себе, но вот фермеры, производственники, прочие честные работяги… Почему основная помощь государства пошла банкам? Почему такие неравные условия игры? Ведь банк – это такой же бизнес, как и все остальные, так почему же их риски столь оберегаемы? Почему судебные приставы, как фашистские полицаи, терроризируют собственных граждан, отнимают у них имущество, всячески гнобят и притесняют? Получается, что банки – это оккупанты без всяких моральных ограничителей и угрызений совести, и власти служат только их целям, помогая обращать в рабство собственный народ. Но настоящих кукловодов этого представления мы не видим, ведь это отнюдь не банкиры. Поверьте – нас обманывают, говоря, что надо спасать финансовый сектор, что это очень важно для блага страны. Важно это только для карманов банковских хозяев, которые никак не могут нажраться своими ростовщическими процентами и которые давно внедрили в наши умы сказку о пользе банков. Нет в современном обществе от них никакой пользы, можно запросто обойтись и без них. Но именно эти хозяева и создали кризис, чтобы в очередной раз отнять у честных людей всё с трудом заработанное. И вся современная система пропаганды работает на них, и даже церковь находится в их власти.
Главное богатство любого общества – это люди, просто от нас это умело скрывают. Банки и их деньги – это средство власти над нами, пока что безотказное. Но когда-нибудь мы поймём, что нас обманывают!!! Пора проснуться!
Меня пробудили. Я готов пожертвовать собой ради всех, как бы пафосно это ни звучало. Я сделаю то, что мне предложили, вы потом поймёте и узнаете, что именно я сделал и, надеюсь, не будете меня осуждать. Просмотрите приложенные к этому письму фильмы, осознайте, начните действовать, и вас тоже найдут и укажут путь.
Простите.
Марк! Ты уже взрослый. Позаботься о сестре, это моя последняя просьба.
Ваш Август Золотов".
За столом воцарилась тяжёлая, напряжённая тишина. Потом Оранж неуверенно протянул:
…Э…э… как-то это всё… я не очень понял… Твой батя что, чей-то заказ выполнял? Что он там сделал-то?
Марк, тоже с недоумением, глядя в прочитанный текст, сквозь зубы ответил:
– Я чё, знаю? Жесть… Я сам ничё не понимаю…
– Да, по ходу тема мутная, – покачал головой Кирилл.
Константин с интересом выслушал эти маловразумительные сентенции, а потом, слегка шлёпнув ладонью по столу, сказал:
– Вы вот что, соловьи-разбойники, не гоните впереди паровоза. Наверное, надо посмотреть упомянутые фильмы, а потом уже и дальше судить-кумекать.
– А где они, фильмы эти-то? – Марк с сомнением посмотрел на дядю.
– Одну минутку, – дядя вышел из комнаты.
– Никак сейчас принесёт? – дёрнул подбородком Оранж.
– Угадал, бродяга, – весело сказал дядя, входя в комнату и неся в руке стопку дисков. – Смотрите…
Глава 9. Город на тридцатом меридиане
Невский плыл в пелене дождя. Вода была повсюду: текла по выложенной плиткой мостовой, стремительно падала в сливные люки, стекала с зонтов прохожих и разлеталась брызгами из-под колёс проезжавших мимо автомобилей и троллейбусов. Но множество индивидов, составлявших людское обрамление осенним зданиям, как будто и не замечало дождя – люди неслись куда-то по своим делам, изредка сталкиваясь друг с другом и с фонарями, не видимыми за стеной воды. Кристине казалось, что только она видит эту воду, падающую с неба, и только ей она дарит накопленную за века мудрость. Ощущение было такое, будто всё вокруг – ненастоящее, иллюзорно-голографическое, прошмыгивающее мимо времени, и лишь ей, наблюдателю со стороны, открывалась сейчас истинная суть происходящего – немного нелепая, но, всё равно, завораживающая. Кто открыл ей это? А кто его знает, кто… Кристина не нагружала себя чересчур заумными измышлениями на тему "А кто там, наверху, за нами наблюдает?", ей было достаточно осознания того, что этот кто-то есть и глаз с нас не сводит никогда. Ну, или не глаз, а чего-то другого. В общем, не в этом суть.
Кристя приехала в Питер, чтобы поделиться своими новыми переживаниями с Мариной. До встречи оставалось ещё часа два, и девушка бездумно тратила время на прогулку по вечно мокрому городу, собирая особый шарм, присущий осенней Северной Пальмире. Улицы и памятники, проспекты и мосты, дворцы и каналы – Питер показывал своё настоящее лицо, обычно незаметное приезжим туристам. Везде были мистические знаки, везде следы масонских орденов и влияния поводырей человечества. Какая интересная идея: Питер – мировая столица теневого правительства Земли, опорный пункт древней цивилизации… Вслед за Киевом, Константинополем, Александрией, Мемфисом – городами, стоящими на тридцатом меридиане. Именно из них, по очереди, управляли человечеством, и в них воспитывались основные управленческие кадры. Прикольно. Пусть жизнью и подтверждается, а всё равно до конца не верится…
Кристина зашла в кафе неподалёку от Марининого дома и заказала себе глинтвейн. Хоть Наставница и запретила употреблять спиртное, ученица иногда позволяла себе бокальчик-другой хорошего вина, особенно под минорное настроение. Сейчас, несмотря на дождь, ей не было грустно, никакого сплина не ощущалось, наоборот, был подъём и резкий всплеск энергии, хотелось что-то делать и, причём, немедленно. Просто было прохладно и мокро, а глинтвейн, сваренный на сладком красном вине, с пряностями и мёдом, – лучшее средство согреться.