Глава 4
Гигантское, неповоротливое белое чудовище нависло над мальчиком. Тонгор знал, что это улт - белый медведь. Но этот зверь был в два раза толще и выше, чем любой улт, которого видели глаза смертного.
И еще Тонгор понял: перед ним - призрак, демон снегов. Ведь от него исходил замораживающий кровь холод, неживой и волшебный. Блестящий пот на бронзовых руках и ногах юноши замерз, превратившись в тонкую стеклянную корку. Ледяное дыхание, вырывающееся из клыкастых челюстей чудовища, ударило в лицо Тонгора, и мальчик почувствовал, как кожа лица мертвеет и коченеет, превращаясь в ледяную маску.
Кровавая ненависть затопила и ослепила Тонгора. Когда он вдыхал, ему казалось, что огонь врывается в его легкие - холодный и невидимый огонь. Мальчик сражался против обволакивающего его холода. Саркозан взлетел вверх, а потом обрушился вниз, рубя призрачную тварь. Но в ответ на удар на мальчика хлынула новая волна холода, от которого цепенело тело. И всякий раз, когда стальной клинок Тонгора касался громадного снежного чудовища холод обрушивался на мальчика с новой силой.
Тонгор сражался, зная, что смерть близка. Человеческая плоть не могла долго выдержать такой холод. Сердце мальчика замерзло в груди. Его горячая кровь превращалась в лед. Он больше не мог дышать, так как каждый вдох вызывал такую боль, словно в легкие был воткнут ледяной нож. Тонгор сражался, понимая, что скоро погибнет.
Пронзительный крик раздался над ним в вышине.
Взглянув в небо сквозь вихри хлещущего снега, Тонгор увидел сверхъестественное, фантастическое создание - черное и крылатое, закрывающее собой звезды.
Отчетливо разглядеть его мальчик не мог. Оно казалось лишь движущимся сгустком тьмы. Глаза этого создания сияли золотистым пламенем ярче звезд, а клюв и выпущенные когти сверкали в лунном свете.
Птица с яростными криками молнией упала с небес, обрушившись, словно вихрь, на белого медведя.
Горы пошатнулись, и звезды потухли, когда сошлись две эти твари.
Черные заостренные крылья били с невероятной силой. Из пасти медведя вырывался крик. Он пытался ухватить ими крыло птицы. Черные когти, похожие на косы, схватили белого медведя и стали рвать его на куски. Белое чудовище застонало, повалилось и рассыпалось на снежные глыбы.
Черная тень сделала круг, бросив на мальчика один-единственный взгляд.
И взгляд глаз расплавленного золота встретился со взглядом золотистых глаз Тонгора.
Потом птица расправила черные крылья и улетела, а задыхающийся Тонгор остался лежать в снегу. Меч выпал из его омертвевшей руки.
Тело мальчика выгнулось от боли, когда горячая кровь снова побежала по его полуобмороженному телу.
Тонгор вяло тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок.
Теперь-то он точно стал мужчиной.
Он в одиночестве поднялся в горы, и ему было видение. К нему явилась птица - тотем его племени, и Тонгор узнал свое тайное имя.
Он получил благословение всех мертвых воинов своего племени с начала времен, потому что птица, явившаяся мальчику, была самим Черным Ястребом валькаров - символом его племени. Тонгор понял, что судьба его - стать скитальцем и приключения его будут более удивительные и ужасные, чем те, что выпадали на долю других мужчин племени валькаров.
А еще он увидел пророчество.
Он видел, как Черный Ястреб сражался и убил Белого Медведя. Призрачные зверь и птица бились в вышине, возле сияющих звезд, и из этой схватки победителем вышел Черный Ястреб.
Тонгор выпил холодного вина и немного отдохнул.
Потом он встал. Пора было совершить то, о чем поведало ему пророчество.
Стоял последний из весенних месяцев - Гейранг. Начались оттепели. Огромные снежные массы, лежавшие на склонах поднимающихся уступами утесов, подтаяли. Тут и там звенели ручейки. Тонгор перебрался на другую сторону хребта и увидел внизу, в долине, палатки племени Белого Медведя. Черными пятнами казались они на снегу, подкрашенном в розовый цвет первыми лучами зари.
После долгой битвы воины клана Белого Медведя устали - те из них, кто выжил. Они перебили своих врагов, а потом вернулись с сокровищами клана Черного Ястреба: бивнями мамонтов, червонным золотом и теми женщинами и детьми из племени Тонгора, кому не посчастливилось умереть рядом со своими мужчинами.
Потом племя Белого Медведя долго пировало. Воины много пили, развлекались с пленными женщинами и оплакивали павших. Так веселились победители - воины племени Белого Медведя. А теперь они крепко спали, объевшись мясом, напившись вином и кровью, насладившись плотью женщин.
И сон этот был беспробудным.
Долго стоял Тонгор, сложив руки на груди, и смотрел вниз, на лагерь врагов.
Его угрюмое лицо напоминало маску, отлитую из бронзы. По возрасту Тонгор был еще мальчиком, но дух его окреп, как у взрослого воина. Он знал, что должен сделать. Духи мертвых прошептали ему об этом в морозной тишине, и мальчик, выслушав их, подчинился.
Своим огромным мечом он начал вырубать куски снега и сбрасывать их вниз.
Это оказалось нетрудным делом. Оттепель, пришедшая в северные земли, сделала за Тонгора половину работы. Огромные комья снега полетели вниз по ступенчатым склонам. Падая, они сбивали со своего места все больше и больше снега. Обвал превратился в лавину - и она белой рекой с грохотом устремилась с утесов в долину, к подножию горы.
Племя Белого Медведя поставило палатки прямо под утесами, чтобы защититься от ветра. Но теперь не ветер, а много тонн снега лавиной обрушилось на них.
Лавина вмяла их в землю, раздавив и их, и сокровища племени, убив изнасилованных женщин. Грохочущая лавина никого не пощадила.
У племени валькаров была простая вера.
Только духи тех отважных воинов, что лицом к лицу встречали врагов, сражались и погибали в битве, только смельчаки, чьи души рождены девами войны допускались в Зал Героев на пир у трона Отца Горма.
А если воины умирали, раздавленные лавиной, когда крепко спали после попойки? Шаман в таком случае лишь пожал бы плечами, ничего не сказав. Воины племени Белого Медведя погибли не как мужчины. Зал
Героев будет закрыт для них, и их жалкие души навсегда обречены бродить среди серых теней и холодных туманов Подземного мира.
Месть Тонгора свершилась.
Глава 5
Утренний свет разгорелся на востоке, и в красных лучах зари одна за другой поблекли звезды.
Когда Тонгор убедился, что ни одному врагу не удалось избежать лавины, он отвернулся и подставил лицо лучам восходящего солнца.
Задача была выполнена, и мальчик остался жив.
А теперь - куда же ему идти? В долину своего племени, где остались лишь трупы и пустые хижины, в стенах которых больше никогда не зазвучит радостный смех его отца и спокойные, душевные песни его матери?
Нет. Он не вернется.
Но куда же ему идти? Ни одно другое племя не примет его, потому что жизнь здесь, в землях севера, - жестокая, тщетная борьба за выживание и новый рот означает, что кто-то другой должен остаться голодным.
Его племя погибло. Тонгору некуда было идти.
И тут мальчику вспомнились строки из песни старого воина, которую Тонгор пропел над могилой отца. Мальчик задумался о южных землях, о странах буйных джунглей, что лежат у теплых вод Галфа на юге, за горами Моммара.
Там молодые города нежились под ярким солнцем, там зеленели сады и смеялись девушки. Там жили пылкие короли и принцессы, там шли страшные войны. Там лежали королевства, только и ждущие, чтобы их кто-то захватил. Тонгор подумал о золоте и драгоценностях, плодах, согретых солнечным светом, яростных битвах на зеленых равнинах, о темнокожих женщинах варварских племен…
И тогда он вложил в ножны широкий меч, выпил красного вина, посмотрел на зарю, разгорающуюся над краем мира северных земель. А потом Тонгор - последний воин племени Черного Ястреба - повернулся лицом к югу.
Он скользнул взглядом по склонам утесов и Широким шагом направился вдоль гигантского хребта пурпурных гор, пересекающего весь мир с запада на восток.
Сердце Тонгора наполнилось радостью, потому что ночь закончилась. И, шагая, мальчик прочистил горло и затянул песню воинов своего племени:
Там, где садится солнце,
Ждут тебя королевства,
Вино, богатство и слава, -
Так отправляйся в путь!
Глава 6
Жгучее тропическое солнце старой Лемурии проделало долгий путь, спускаясь с зенита.
Оно уже соскользнуло к земле по куполу небес и теперь умирало в пурпурно-алом тумане, заливая тусклым пламенем весь западный горизонт.
В стране зазубренных, в беспорядке разбросанных скал ничего не двигалось. Тут не было ничего живого, только тени!
Лучи красного солнечного света били вдоль обширного плоского плато. Чернильные тени протянулись от круга камней, стоящих посреди этой пустыни.
Камней было семь, и они были в два раза выше человека - суживающиеся кверху колонны из темного вулканического, грубо отесанного камня. Они стояли кругом на равнине среди обломков скал, и в красных лучах тонущего за краем земли солнца от них протянулись длинные, суживающиеся тени… словно пальцы чудовищной, что-то ищущей руки.
Колдовские знаки были вырезаны на этих монолитах. Однако ныне их едва можно было разглядеть. И в таинственных землях камней и тишины существовал лишь один "глаз", постоянно взиравший на них.
Он возвышался в центре круга колонн и, ловя красные лучи заката, сверкал, словно драгоценный бриллиант.
Это был огромный кристалл неправильной формы, тусклый, затуманенный - огромный зеленый, сверкающий серебром драгоценный камень, такой большой, что взрослый человек не сумел бы обхватить его руками.
Кристалл сверкал девятью сотнями граней. На каждой из них был вырезан знак. Знаки чем-то походили друг на друга, но не было среди них двух одинаковых.
Когда солнце устроило славный закат на западном горизонте, многогранный камень, поймав последние лучи света, чудесно засверкал и заискрился.
В мерцающем свете странные символы на его гранях загорелись сверхъестественным светом, как живые. Словно глаза - холодные, ничего не пропускающие, внимательные, - уставились они на темнокрасные тени.
В ту далекую эру не существовало на земле человека, который мог бы прочитать символы, вырезанные на огромном драгоценном камне, не существовало чар, с помощью которых можно было бы понять затертые веками иероглифы на семи монолитах.
Но что-то скрывалось внутри камня, нежилось в сердце кристалла, омываемое лучами заходящего солнца.
Сила!
Огромная, пугающая, магическая.
И… смертоносная:
Глава 7
Уже пять часов бежал мальчик, спасая свою жизнь. Теперь же силы его были на исходе.
Его онемевшие ноги не могли нести его дальше, и он, задыхаясь, упал на мелкие камни, которыми было усыпано все плато.
Легкие мальчика горели, горло болело, а жажда стала пыткой. Больше он не мог бежать.
На фоне сверкающего заходящего солнца кружили драконы. Две черные, страшные тени со змеиными шеями и истрепанными кожистыми крыльями. Они учуяли горячий запах человеческой плоти вскоре после полудня и полетели за беглецом вдоль высокогорного ущелья, рассекавшего могучий хребет гор Моммара, а потом погнали его через бесплодное пустынное плато, пока вконец не измотали беглеца.
Теперь драконы лениво покачивались в воздухе. Поднялся ветер, и крылья их гудели, как паруса. Холодный яростный огонь сверкал в глазах рептилий. В полутьме сумерек их глаза горели, словно желтые угли.
Растянувшись на камнях, что само по себе было болезненно, мальчик следил за драконами. Его странные, золотистые глаза сверкали из-под спутанных локонов черной гривы. Мальчик не боялся рептилий и собирался сражаться с ними, пока еще оставались силы в его загорелом, бронзовом теле. Но он был обречен и понимал это.
Старики его дикого народа - северного племени - говорили: "Когда охотятся драконы, прячутся даже самые смелые воины".
Беглец был молод: Мальчик лет семнадцати, а может, и моложе. Он был почти голым, если не считать сандалий с высокой шнуровкой и тряпья вокруг бедер. Его грудь и могучие руки, спину, живот и плечи покрывали шрамы и белая дорожная пыль, потому что пришел он издалека… пересек полмира, бежав с залитого кровью поля битвы, где погибли все люди его племени. Из ледяной тундры замороженных северных земель пришел он, путешествуя пешком в одиночестве, сражаясь с дикими зверями и с еще более дикими людьми. Шрамы многих схваток украсили его тело.
Длинный ремень старых ножен натирал широкие плечи мальчика. В ножнах покоился огромный меч валькаров. Единственное оружие беглеца. Такой клинок был бесполезен против крылатой смерти, которая парила, лениво хлопая крыльями на фоне темно-крас-ного неба. Имей Тонгор лук, он бы попытался сбить летающих тварей, которые играючи, словно кошки, охотились на него весь день, спустившись с бесплодных гор на это пустынное плато.
Здесь в краткой кровавой схватке мог погибнуть беглец. И тогда кости последнего из валькаров остались бы навсегда белеть под бездонными небесами Лемурии.
Но этот мальчик с кожей цвета бронзы не знал страха, хоть и лежал, кривясь от боли, беспомощный и усталый.
Звали его Тонгор.
Глава 8
Неожиданно холодная тень скользнула по разгоряченному бедру Тонгора. Он резко развернулся, вспомнив обо всех своих ночных страхах. Рука его крепко сжала рукоять широкого двуручного меча. Потом мальчик расслабился.
Холодная черная тень, подкравшись, проползла по его телу. Длинная тонкая тень, похожая на указательный палец.
Заинтересовавшись, мальчик приподнялся на одной руке и посмотрел на то, что отбрасывало эту тень.
Резким движением головы он отмел за спину черную гриву волос и в недоумении уставился на круг темных колонн, стоявших вокруг куба черного камня, напоминающего грубый алтарь. Но больше всего привлекло его то, что стояло на этом алтаре.
Тонгор смотрел против солнца, но полукруг огненного светила был тусклым по сравнению с огромной искрящейся драгоценностью, находившейся среди монолитов.
Налетел порыв холодного ветра!
Зловоние, вызывающее тошноту, ударило в лицо Тонгору. В первый момент он подался назад, пригнувшись. Одна из чешуйчатых тварей спикировала с высоты, пытаясь вцепиться желтоватыми клыками в Тонгора, но промахнулась.
Дракон осмелел, а может, проголодался.
Тонгор поднялся на ноги, одной рукой держась за большой валун, чтобы стоять прямо.
Он встретит смерть лицом к лицу, стоя на ногах, как мужчина, Так решил Тонгор.
Хищники покачивались высоко в небе - парочка тварей с крыльями, как у летучих мышей. Они кружили, готовясь совершить убийство.
Мальчик огляделся. Он стоял, прислонившись плечом к большому камню. Неожиданно Тонгор подумал о круге колонн. Монолиты стояли довольно близко друг к другу. Там твари с кожистыми крыльями не смогут напасть на него ни сверху, ни сзади, если он станет спиной к одному из камней. Им придется нападать честно и встретиться с блестящим, острым как бритва мечом, которым он и его отцы сражались со многими врагами. Возможно, тогда у него будет какой-то шанс.
Пошатываясь, кривясь от боли в онемевших от усталости ногах, Тонгор подошел к кольцу столбов и сверкающей загадке, которую они охраняли.
Мальчик вытащил из ножен свой огромный меч. Прижавшись спиной к грубому холодному камню, он застыл, ожидая смерти. И тут, взглянув наверх, Тонгор заметил перемену в поведении крылатых хищников.
Твари спускались, с шумом неслись к нему, словно черные тени, хлопая крыльями. Тонгор видел пылающие угли их горящих глаз. Огромные челюсти чудовищ приоткрылись, обнажив, словно в усмешке, желтые клыки. Длинные змеиные шеи голодных драконов тянулись к мальчику, когтистые птичьи лапы готовы были вцепиться и рвать его плоть…
Не обращая внимания на боль в усталом теле, мальчик занес меч, когда один из летающих драконов приблизился к нему…
…И вдруг чудовище свернуло в сторону!
Удивленный Тонгор прищурился. Сквозь переплетение черных локонов, нависших над глазами, наблюдал он, как развернулись летающие рептилии, как изменили направление полета и застыли в небе, нерешительно хлопая крыльями, словно обдумывая, нападать ли им снова.
Потом они неожиданно опять устремились вниз.
И снова в последний момент отвернули в сторону.
Странно они себя вели. Более чем странно, даже немного пугающе. Так, словно ужасные драконы боялись… круга камней!
Опершись о грубую колонну, положив усталые руки на перекрестье огромного меча, застыл мальчик. Тонгор наблюдал, как, превращаясь в дымящиеся угли, умирает солнце. Небеса потемнели, и на черных ветрах с другого края земли принеслась ночь, погрузив весь огромный континент в свои тени.
Драконы подождали, покружили и наконец, хлопая крыльями, улетели, исчезли в сгущающихся сумерках.
Тогда мальчик повернулся, чтобы исследовать странное кольцо монолитов… куда не смели залететь даже зубастые небесные хищники, - круг камней, который чешуйчатые драконы не смели преступить!