- Если "генеральша", - подсказал Бондаренко, - то сказала.
- Генеральша, - уточнил Бронник, - это жена генерала!
- Ладно, тогда генерал Баллантэйн… И не смотрите так на доктора, он был в стране, где все толерантно и все допустимо. Там наши драконовские решения сразу не пройдут…
- Не драконовские, - сказал я сварливо. – Никаких подобных терминов!.. Это справедливые и адекватные меры. Мы спасаем мир. Мы спасаем все остальных. Как расы, так и национальности. Гибель негров должна послужить спасению остальных!.. Они как бы отдали свои жизни за всю остальную человеческую популяцию. Их подвиг не будет забыт, о них сложат песни и легенды, на которых станут воспитывать подрастающее поколение.
Мещерский вздохнул.
- Вы слишком откровенны, доктор…
- А разве у нас не закрытое совещание? – спросил я. – Для прессы у нас другие версии. Как для проправительственных, так и для оппозиции. И одна для тех, кто не верит ни тем, ни другим.
Мещерский прислушался к голосу в ухе и сообщил в радостном возбуждении:
- Только что в отношении Норвегии введены международные санкции!.. По инициативе Штатов. Первыми поддержали Россия, Китай и страны ЕС, а затем присоединились Австралия, Канада, Новая Зеландия…
- А против?
- Ожидаемо – страны Южной Америки, за исключением Чили, те воздержались, еще ряд третьестепенных стран, а резко выступили против страны Персидского залива, Пакистан…
- А Индия?
- Воздержалась. Обещали сообщить окончательное решение, когда взвесят все "за" и "против" с учетом индийских интересов.
Я сказал с облегчением:
- Первый шажок, хоть и запоздалый, сделан. Норвегия, конечно же, положит на эти санкции…
- Владимир Алексеевич!
Я посмотрел на их шокированные лица.
- А вы чего ожидали? Им рукой подать до успеха. Или катастрофы. Так что нужно делать второй шаг. Нам, они свой сделают! А нам сделать намного труднее…
Мещерский потемнел лицом.
- Силовую операцию?
- Можно анонимную, - предложил я. – Все равно обвинят русских. У норвегов и прочих шведов русские во всем виноваты. И, Аркадий Валентинович, нужно спешить. Норвеги напрямую не откажутся и не согласятся, а просто будут тянуть с ответом и бурить, бурить…
Он сказал неохотно:
- На силовую могут не согласиться Штаты. В конце-концов, пострадает Норвегия, если пострадает, и Россия. А Штаты далеко за океаном…
- Извержение накроет их военные базы в Европе, - напомнил я. – И кроме того… Штаты должны поддерживать свой быстро тающий престиж. А силовая операция по спасению мира его упрочит. Передайте, что мы беремся провести операцию сами, но при их формальном участии и разделе ответственности.
Он подумал, кивнул.
- Да, это может пройти. Если операция успешная, и никто из штатовцев не пострадает, даже сенат одобрит задним числом.
- Только вы сами не тяните, Аркадий Валентинович!
Он вздохнул, вытащил смартфон из нагрудного кармана.
- Капитан Пырьев?.. Подготовьте прямую линию с ЦРУ.
Даже такая бесполезная и утратившая силу организация, как ООН, обрела второе дыхание, когда ведущие державы собрались в срочном порядке и объявили о неотложных мерах по противодействию глобальным угрозам.
А нет другой возможности противостоять им, если не ввести тотальное наблюдение за всеми организациями и даже за отдельными людьми. Таким образом свободы личности отдельных людей потеснились ради безопасности всего рода человеческого.
Я работал в Центре Мацанюка, когда появилась Ингрид, взвинченная и алертная, и хотя я в тот момент занимался сверхточным секвенированием, ухватила за рукав и грубо оттащила в сторону.
- Ты хоть знаешь, что случилось?
- Примерно да, - ответил я. – Пальчик прищемила?
Она зло тряхнула головой, а глазища опасно блеснули.
- Но до шуток. ЮАР, Намибия, Ботсвана, Зимбабве и Мозамбик уже вымерли!.. Не только целые страны пустеют, уже весь африканский континент опасно оголяется!.. А ты своими мышками занимаешься?
- Я как раз ищу вакцину, - ответил я, - но дело не в этом. Тебя тревожит не сама гибель чернокожего населения… так?
Она отрезала:
- Да! Еще больше тревожит, что мир воспринял это… как-то не совсем…
- Не совсем правильно?
- Да!
- Никто не рвет волосы, - продолжил я, - не стонет в отчаянии, не закатывает истерик… И вообще как-то весь мир воспринял это не как трагедию мирового масштаба, а озаботился лишь, чтобы пожар, уничтоживший чужой дом в Африке, не перекинулся и на европейский сарай?
- Да, - отрезала она, - только мне совсем не нравится сравнение всего негритянского населения планеты… вот так!
- Все познается в сравнении, - заметил я. – Остального человечества все же больше, чем негритянского. И цивилизацию, уж прости, создало белое население. Но я тебя понимаю… Мало эмоций, все как-то слишком деловито. Даже при сгоревшем сарае больше криков и отчаяния. Ингрид, все дело еще и в том, что человечество ощутило усталость от проблем.
- А это при чем?
Я вздохнул.
- Вся Европа уже полста лет помогала Африке, посылала туда гуманитарную помощь, вкладывала сотни миллиардов долларов в развитие, слыхала? Но там все разворовывалось, а часть полученных денег тут же шла на покупку оружия, после чего бесконечные войны племен вспыхивали с новой силой.
Она сказала горячо:
- Это не оправдывает сегодняшнее равнодушие!
- В Европе за это время появились свои проблемы, - напомнил я. – Потому европейцы стали требовать заняться обустройством сперва у себя, а потом в Африке. Этим и объясняется такая слабая реакция на гибель уже миллионов человек… а будут еще больше, счет пойдет на десятки и сотни миллионов… Кто-то даже втихую радуется, что деньги Европы останутся на местах и будут израсходованы на благополучие европейцев.
- Это эгоисты!
Я развел руками.
- Не даю оценки, всего лишь констатирую. Навязываемая слишком активно толерантность, а с нею и равномерное распределение доходов по всему миру уже давно раздражают богатые страны. Толерантность – прекрасно, я за нее обеими руками! Но нельзя насаждать насильно, как у нас навязывали коммунизм. Толерантность рушится так же, как рухнул коммунизм… а разве коммунизм не прекрасен, как идея?
- От политиков, - заявила она, - не слышала возражений против толерантность!
- А против коммунизма наши политики возражали? - спросил я. – Но все равно рухнул. Идея прекрасна, но преждевременна.
- Но…
- Население раздражено, - повторил я. – Еще и реакцией политиков, что закрывает глаза и уши, не желая слушать протесты своих избирателей.
Она сказала упрямо:
- Богатством нужно делиться!
- По своей воле, - напомнил я, - а не по требованию тех, кто сам работать не хочет. Благополучие Запада не упало с неба. Там заработали тяжким трудом, потому не понимают, почему должны отдавать свои деньги дикарям, что воюют друг с другом только потому, что одни из них бушмены, а другие – готтентоты!
Она сказала горько:
- А как же милосердие? Человечность?
Я посмотрел на нее с нежностью.
- Ты хороший человек, Ингрид. Хотя и капитан. Да еще капитан спецслужб. И ты в самом деле следуешь правильным идеалам, которые только сейчас дали серьезную трещину, но здание еще не рассыпалось.
Она спросила резко:
- А что, обязательно рассыплются?
- Обязательно, - подтвердил я. – Но всегда на смену даже хорошим идеалам приходили занечательные. Классическая борьба хорошего с лучшим! Когда-то идеалом было рабство, потом крепостной строй, а женщины должны были жить по "Домострою"… Помнишь?
- Нет, - ответила она сердито. – Вот не помню и все тут!.. И что, темнокожее население вымрет целиком?
Я развел руками.
- Похоже, мир не успевает. Не успеет найти лекарство.
- И ты говоришь так спокойно?
Я в самом деле ощутил некоторое смущение под ее обвиняющим взглядом.
- Ингрид… Я не живу сегодняшним днем. Я живу от пещерного времени! Видел страшные истребительные войны, исчезновение стран и народов, опустошительную чуму, после нее в Европе почти исчезло население, и папа римский в целях спасения остатков человечества разрешил многоженство… Времена вообще-то были и пострашнее. Так что в целом человечество живет и развивается, это главное. А мерзавца, который это сделал, отыщем и покараем!
Она спросила с недоверием:
- А ты… над этим работаешь?
- И над тем, - уточнил я, – чтобы ничего подобного в будущем. Даже в теории. Этого найдем и накажем, а остальным не дадим даже пикнуть. В смысле, возможности вредить человечеству, а вот людям можно.
- Можно?
- Можно, - подтвердил я безмятежно. – У нас же свобода личности и предпринимательства?.. Вот бы еще дуэли и пиратство разрешить… Ты не забыла, что мы защищаем человечество в целом? На остальное нам насрать. За мелкими террористами и маньяками пусть полиция гоняется. Или хочешь перейти в полицию?
Она посмотрела на меня с бессильной ненавистью.
- Мало ли что я хочу!
- Вот-вот, - сказал я. – Я тоже хочу процедуру бессмертия на мышах отрабатывать, но если человечество грохнется, мои вечноживущие мышки кому нужны? Потому вот я с вами, хотя сама можешь представить, как мне такое хочется!
Глава 15
После обеда уже в кабинете Мещерского рассматривали детализированные снимки со спутника, на которых исполинская установка по сверхглубокому бурению выглядит как инопланетный корабль, опустившийся из глубин Галактики на планету.
- Большие деньги вбухали, - сказал Бондаренко с завистью. – Норвегия – богатая страна! На нефти разжирела, чего им еще надо?
- Это на будущее, - ответил я. – Если удалось бы то, что задумали, им никогда бы не понадобилась нефть. Еще пара таких скважин – и почти бесплатная энергия на миллион лет всей стране…
Кремнев сказал решительно:
- Нужно ее вдрызг! А то у нас нефть покупать перестанут.
Я рассматривал снимки так и эдак, взять буровую установку не так просто даже самому лучшему в мире спецназу. Это же настоящий чудовищно огромный завод, где работает тысяча человек, примерно человек восемьсот высококвалифицированных техников и двести инженеров-специалистов, во главе которых Эрик Джонсон, Петер Хадсон и Джастин Арналл, энтузиасты добычи бесплатной энергии из недр земли, а охраняет их даже неизвестно сколько человек, и какое у них оружие.
Я сказал невесело:
- И что дальше?.. Ну высадим туда десант… Остановим работы. Весь мир будет негодовать и протестовать. Дуракам не докажешь, что их же и спасаем. Они прежде всего обращают внимание на ущемление своих личностных прав…
Мещерский покачал головой.
- Это все просчитано, так и будет. А что вы предлагаете?
Я кивнул в сторону хмурого Кремнева.
- Генерал все понимает. Лучший выход в этой ситуации – резать руку сразу по плечо, а не по частям. Зато крику, как ни странно, будут даже меньше.
- Из-за шока?
- Да. И еще потому, что от установки останутся разбросанные на мили куски конструкций. Самая крупная должна быть не крупнее авторучки в вашей руке. Но, главное, увидят серьезность ситуации не только в Норвегии, но и во всем мире.
Мещерский кивнул.
- Я уже веду переговоры с американцами. Они согласны, обещают полную информационную поддержку.
- Только бы не предали, - сказал Бронник печально.
- В этот раз не предадут, - сказал я.
- Думаете?.. Очень удобный случай выставить нас агрессорами, напавшими на их союзника.
- Не станут, - сказал я. – Как бы ни хотелось. Ставка слишком высока. Убрав Россию, что очень-очень хочется, могут потерять весь мир и все человечество. События ускоряются, там понимают тоже, сейчас надо все сообща, а через какое-то время вообще сольемся в единое нечто… то ли конфедерацию, то ли империю, но с феодализмом покончим окончательно.
Он вздохнул.
- У нас все еще феодализм?
- Пока на крохотной планете, - ответил я, - столько независимых стран со своими законами, обычаями и целями, что это как не феодализм?..
На другой день, чтобы избежать неясностей, правительства России и Штатов обратились к руководству Норвегии с совместным требованием немедленно прекратить бурение.
Из Норвегии пришел ответ, что абсолютное большинство специалистов заверяют в безопасности бурения. Но, учитывая озабоченность таких великих держав, проведут дополнительную экспертизу с привлечением между народных…
Я со злостью стиснул кулаками.
- Неужели наши и сейчас уступят?
Мещерский взглянул на меня искоса, мне почудилась в его сдержанном голосе легкая ирония:
- Под нашими вы имеете в виду проклятых пиндосов тоже?
- Разумеется, - огрызнулся я. – Сейчас граница между нашими и ненашими проходит совсем не в области политики или даже экономики! Так что в данный момент совсем не проклятые и даже не пиндосы.
Бондаренко хмыкнул.
- Сейчас и мы пиндосы.
- И то верно, - согласился Мещерский. – Но не думаю, что Штаты пойдут на попятную. Они жизнью дорожат куда больше, чем беспечные русские. Подождите еще час-полтора…
- Пришло время ультиматума?
Он кивнул.
- Да. Он уже согласован, вы в курсе, неделю тому. Выверена каждая буква. Поставлены подписи и печати. Никто не отступит, Владимир Алексеевич!
К вечеру все новостные сайты облетело сенсационное сообщение, что Штаты и Россия предъявили Норвегии совместный ультиматум. Норвегия обязана в течении суток прекратить все работы на сверхглубокой скважине и вывести оттуда всех работающих. Если это не будет исполнено, США и Россия оставляют за собой право принять адекватные меры.
Я, морщась, следил за тем, как в прессе всех уровней и направлений начали живо обсуждать, что же это за адекватные меры. Большинство сходились во мнении, что последуют санкции, только расходились в том, какие именно и насколько жесткие. Бывают же и такие, что их никто не замечает…
Дураки, мелькнула тоскливая мысль. Как же нас всех принесло к самому порогу сингулярности, когда абсолютное большинство живет даже не в прошлом веке, а еще в раннем феодализме? Народ даже не представляет, что все мы уже на краю пропасти…
И чтобы спасти его, никакие меры не чрезмерны.
Я пошарил по сетям, отыскал нужное, на экране появилось лицо военного в шлеме американского десантника.
Его глаза расширились в изумлении, а я сказал быстро:
- Капитан Брант, вам привет от Дуайта. Дуайта Харднетта.
Он дернулся, сказал шепотом:
- Здесь я не цереушник!
- Знаю, - заверил я. – У нас закрытый канал, никто не слышит. У вас особые полномочия?
Он сказал несчастным голосом:
- Мистер, у нас строгий приказ…
- Не участвовать? – подсказал я.
Он вздохнул.
- Знаете?
- Догадался, - ответил я.
Он явно хотел что-то сказать злое, вижу по лицу, я остановил его жестом:
- Погодите, капитан. Это игры политиков. Это же понятно! Если провал, то виноваты во всем русские, а штатовцев здесь не было вовсе. Но если все получится, то все было сделано штатовцами, а русские где-то сидели в сторонке, пили водку с медведями и тренькали на балалайках.
Он отвел взгляд.
- Боюсь, что в самом деле игры политиков. Мистер, простите, не знаю ваше имя, нам это очень не нравится…
- Но вы приказ выполнять вынуждены, - закончил я. – Не беспокойтесь, капитан. Мы этот вариант учли, и наш вариант решения проблемы сработает быстрее и чище.
- И чище?
- Зачищать не придется, - пояснил я.
Он перевел дыхание, даже закаленным спецназовцам не нравится достреливать раненых и случайно попавших в зону действия гражданских, виновных только в том, что увидели то, чего видеть не должны.
- Только не приближайтесь к установке, - предупредил я, - ближе, чем указано. Помните, вы там на всякий случай! Если что-то пойдет не так.
Следующие сутки весь мир ждал, что же будет после истечения срока ультиматума. Тотализаторы перестали принимать ставки за пять минут до истечение двадцатичетырехчасового срока.
Все ждали снова либо совместное заявление США-Россия, либо их реакцию порознь, однако через несколько минут спутники засекли мощный взрыв на месте расположения буровой установки.
Двумя минутами раньше навигационная служба НАТО засекла пуск межконтинентальной ракеты с территории России в сторону Норвегии.
Самолеты НАТО моментально были подняты в воздух по тревоге, однако им велели ничего не предпринимать и ждать приказа. Съемки из космоса показали на месте буровой установки чудовищное облако пыли и поднятой в воздух массы земли, что укрыла от наблюдения целую область.
К чести Штатов они тут же выступили с заявлением, что операция по принуждению к соблюдению безопасности жизни на планете была предпринято совместно Штатами и Россией, и что рассчитывают как на одобрение Европейского Союза и Китая, так и на понимание мировой общественности.
Бондаренко, слушая внимательно, тут же ехидно прокомментировал, что Штаты снова приписывают себе руководящую и направляющую, а вот если бы Российские Военно-Космические промахнулись и разнесли какой-нить соседний завод про производству удобрений, Штаты были бы не при чем, а то еще и обвинили бы Россию в агрессии.
Мещерский заметил:
- Сейчас по всему миру наступает отрезвление. Самые тупые поймут, что вчера легли спать в одном мире, а проснулись в другом.
- Что Норвегия? – спросил Кремнев. – Уже требует наказать виновных и выплатить триллионы семьям погибших?
- Пусть правительство Норвегии и платит, - ответил Мещерский холодно, но мне почудилось в его сдержанном голосе злорадство.
- Лишь ли Штаты устояли.
- Устоят. Они свое не упустят. Сейчас, если проявят твердость, станут королями мира. А для этого нужно всего лишь стиснуть челюсти и задрать повыше нос.
- И не прислушиваться к мнению союзников.
- Они и раньше не прислушивались, но хотя бы делал вид… Сейчас же всем на планете нужно соблюдать единые правила. Кто не понял – поясним, кто не хочет – заставим.
Кремнев сказал с одобрением:
- Жестоко…
Я спросил без всякой жалости:
- А разве любой закон в любой стране не принуждение граждан соблюдать общие правила? Сейчас же всего лишь принуждаем соблюдать общие для всех правила еще и страны. Пора, Гораций, или кто там слушал, пора!..
Правозащитники ринулись на место катастрофы, готовые оттуда клеймить жестокость и бесчеловечность властей, публиковать снимки разрушений, однако из ГРУ допустили в прессу утечку, что для полной уверенности в завершении операции войска планируют нанести по тому месту еще два таких же удара.