Над водой разнесся многоголосый рев викингов, и вскоре морские волны обагрились кровью. Все смешалось. С обеих сторон полетели абордажные крюки, намертво сцепляя корабли. Каждый стремился оказаться на палубе врага и занять выгодную позицию. Марк сцепился с каким-то желтоглазым великаном, и, пытаясь оторвать его от борта, увидел через плечо противника Родда Торвальда, бросившего руль и устремившегося к борту. Марку удалось, извернувшись, перерезать своим длинным мечом горло викинга, и он уже занес ногу на борт, как Родд подскочил к нему и занес свой меч. От неминуемой гибели Марка спас внезапно появившийся перед ним щит - это менестрель Донал успел спасти юноше жизнь.
Неподалеку на палубе Вулфер широким движением смертоносного топора расчистил себе путь, и в следующее мгновение он уже стоял на палубе "Огненной женщины". Следом за ним на палубу чужого корабля спрыгнули Кормак, Торфин, Эдрик и Снорри. Бедняга Снорри погиб, едва его ноги успели коснуться чужой палубы, секундой позже топор викинга раскроил голову Эдрика. Однако оборона викингов была сломлена, и люди Вулфера волной хлынули на палубу вражеского драккара.
На скользкой от крови палубе в смертельной схватке сшиблись вожаки. Топор Вулфера смахнул наконечник копья Родда Торвальда, однако Вулфер не успел нанести второй удар. Торвальд выхватил меч из чьей-то мертвой руки и ткнул им в грудь Вулфера. Кольчуга Вулфера в одно мгновение окрасилась кровью, однако он с безумным ревом двумя руками поднял над головой свой топор И со всей силой опустил его на плечо Торвальда. Топор как нож в масло прошел сквозь железный панцирь, и Родд Торвальд упал к ногам рыжебородого юта, разрубленный почти надвое.
Среди людей Вулфера раздались победные крики. Однако викинги дрались отчаянно: они знали, что побежденным пощады не будет. Марк оказался в самой гуще, бок о бок с ним дрался Донал. Марк безумствовал - мысль о том, что они тратят на этих пиратов драгоценное время, тогда как принцесса Елена где-то ждет спасения, приводила его в неистовство. Эти проклятые пираты отвлекли Вулфера, и пока они дерутся, Елена может погибнуть. От этой мысли глаза юноши заволокла красная пелена. Огромный викинг выбил щит из его руки, но Марк, казалось, даже не заметил этого.
- О боги! - вздохнул, взглянув на него, Кормак. - Никогда не слышал, чтобы римляне становились берсеркерами, но…
Рука Марка двигалась мерно, словно часть неумолимого механизма, а глаза неотрывно смотрели на медальон, висевший на бычьей шее одного из пиратов. Чей-то меч угодил в его шлем, однако юноша даже не заметил этого. Медальон словно загипнотизировал его и заставил с новыми силами обрушиться на врага. Этот медальон на золотой цепочке был выкован из золота, а на его крышке красовался рубин, похожий на лист аканта. С леденящим душу криком Марк обрушился на пирата, посмевшего завладеть этой драгоценной реликвией. Он даже не успел понять, что стальное лезвие его меча пронзило насквозь тело противника.
Упав на колени, Марк сорвал медальон с безжизненного тела и поднес его к губам. Тут же, словно опомнившись, он тряхнул умирающего викинга за плечо.
- Говори правду! - выкрикнул он на языке англов, который должен был понимать викинг. - Перед лицом смерти скажи правду: откуда у тебя этот медальон?!
Глаза пирата уже закатывались, но последним усилием воли он проговорил:
- Одна из тех девушек… на… лодке у пиктов…
- Что вы с ними сделали?! - Марк изо всех сил встряхнул обмякшее тело.
К ним подскочил Кормак и тоже бросился на колени рядом с Марком, мгновение спустя к ним присоединился Донал, и все они склонились над умирающим пиратом.
- Мы продали их… - прошептал тот, - Торлейфу, сыну Хорди за… - Глаза пирата закатились, и его голова стукнулась о доски палубы. Марк в отчаянии взглянул на Донала.
- Ты видишь, Донал, - воскликнул он, потрясая медальоном. - Ты видишь? Это медальон Елены, я сам ей его подарил! Они с Марсией были на этом корабле! А теперь… Кто такой Торлейф, сын Хорди?
- Успокойся, - произнес Кормак. - Это пират из северян, угнездившийся на Гебридах. Не теряй надежды. Если Елена попала к викингам, то она сейчас в большей безопасности, чем была бы, останься она в лапах дикарей из Хьятленда.
- Но теперь нам нельзя терять времени! Боги послали нам эту весть, и если мы опоздаем, то можем опять потерять след!
Палуба и нос драккара были свободны, хоть и залиты кровью, но на корме еще кипела схватка. В морских битвах того времени не было принято щадить противника, и юты добивали викингов. Никому из побежденных и в голову не приходило молить о пощаде, они дрались до последнего дыхания.
Кормак обошел тела убитых и умирающих и с трудом прорубился к Вулферу. Тот, забыв обо всем на свете, орудовал своим смертоносным боевым топором. Кормак с огромным трудом оттащил Вулфера в сторону.
- Угомонись, старый волк! - выкрикнул он. - Мы победили, Родд Торвальд мертв. Стоит ли тупить об этих дурней добрую сталь?
- Я не сойду с этой палубы, пока кто-то из них жив! - рявкнул разгоряченный битвой ют. Кормак рассмеялся.
- Остынь! Этот бой не последний. Прежде чем мы их перебьем, они отправят к праотцам еще двух-трех наших, а сейчас нам нужен каждый. Только что умирающий болван сказал, что принцесса в поместье Торлейфа, сына Хорди, на Гебридах.
Вулфер широко ухмыльнулся. В списке его врагов числились почти все вожаки викингов.
- Это правда? Эй, волки! Бросайте этих крыс! Пусть себе тонут или плывут, куда хотят. Мы идем на Торлейфа, сына Хорди!
Ругаясь во весь голос, он вновь окунулся в водоворот сражения и по одному вытолкал своих людей с "Огненной женщины". Оставшиеся в живых и истекающие кровью пираты Торвальда недоуменно смотрели вслед победителям; вся палуба была сплошь покрыта трупами и сломанным оружием.
- Эй вы, жалкие крысы! - выкрикнул на прощание Вулфер. Гребцы на "Вороне" уже взялись за весла. - Оставляю вам ваше корыто и падаль впридачу! Делайте, что хотите, и благодарите Тора за то, что я вас пощадил!
Побежденные молчали, хмуро глядя на победителей, затем один из викингов, рослый угрюмый воин, выкрикнул в ответ, потрясая окровавленным топором:
- Придет день, и ты, Головорез, проклянешь Тора за то, что оставил в живых Хальфгара по прозвищу Волчий Клык!
Несколько позже Вулферу пришлось вспомнить это имя, но сейчас он хохотал и издевался над викингами, оставшимися на борту вражеского драккара. Кормак пытался его успокоить.
- Не стоит оскорблять побежденных, - говорил он. - И, кроме того, ты ранен, тебя надо бы перевязать. Дай-ка, я займусь твоей раной.
Марк молчал и не сводил глаз с медальона. После битвы он чувствовал безмерную усталость, однако его одолевали тревожные мысли. Он пытался постичь собственную душу: ведь нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы он лишился трезвости и рассудительности, унаследованных его родом три сотни лет назад от римских офицеров. Все подмяла под себя первобытная кельтская ярость, та самая, которая остановила когда-то великого Цезаря. В этой схватке он стал одним из окружавших его дикарей. Юноша чувствовал, что он, как и весь остальной, римский некогда, мир, возвращается в лоно, породившее быт его предков. И не тех, что жили три столетия назад, а куда более древних, общих с Головорезом Вулфером.
6
- Отсюда уже рукой подать до Калджорна, где Торлейф, сын Хорди, выстроил свою усадьбу, - сказал Кормак и посмотрел на мачту, в которой торчали шестнадцать бронзовых гвоздей.
Северяне постепенно заселяли Гебридские и Оркадские острова, устраивались и на Шетляндах. Однако их стоянки еще не выглядели настоящими поселениями, а были обыкновенными пиратскими лагерями.
- У Торлейфа четыре корабля и сотни три воинов, - продолжал Кормак. - А у нас только "Ворон" и неполная сотня. Поэтому мы не сможем взяться за дело так, как любит Вулфер: сойти на берег и сжечь все, что горит. Да и не удастся так просто вырвать у Торлейфа такую добычу, как принцесса Елена. Надо будет действовать хитростью.
- Вот что пришло мне в голову: стоянка Торлейфа на восточной стороне острова Калджорн, а островок этот совсем небольшой. Мы подойдем к нему ночью и с запада, там полно отвесных скал, за которыми можно будет до поры спрятать драккар. Люди Торлейфа обычно там не шляются. Я сойду на берег и попытаюсь отыскать принцессу.
Вулфер рассмеялся.
- Здесь тебе придется потруднее, чем со скоттами. У тебя на носу написано, что ты кельт, не успеешь и шагу ступить, как они вырежут ремни из твоей шкуры.
- Вот увидишь, я заползу к ним, как змея, и они понятия об этом иметь не будут, - отозвался Кормак. - Твои северяне считают себя большими хитрецами, поэтому их будет не трудно обвести вокруг пальца.
- Я пойду с тобой, - сказал Марк. - На этот раз я не собираюсь отсиживаться в стороне.
- А мне, значит, останется грызть когти на западном побережье, - проворчал Вулфер.
- Погодите-ка, - вмешался Донал. - Мне кажется, Кормак, что мой план будет получше твоего.
- Тот план или этот, не все ли равно? - сказал Вулфер. - Надо застать Торлейфа врасплох и напасть на него.
- Если бы ты дал себе труд задуматься, ты бы такого не сказал, - ядовито ответил ему Кормак. Он один мог себе позволить разговаривать с вожаком таким тоном. - Собаки Торлейфа почуют нас издали и поднимут такой лай, что мертвеца разбудят, а не то что дружинников. Что ты хотел предложить, Донал?
- Собака может залаять и на змею, - произнес арфист. - Однако если она залает на раба из бриттов, то никто из викингов не обратит на это внимания. На Калджорне наверняка не меньше рабов, чем самих пиратов, так что бритт, одетый в лохмотья, не вызовет никаких подозрений. Я мог бы пробраться в их лагерь под видом раба и попытаться разузнать все, что нам нужно, чтобы вызволить принцессу Елену.
- Рабы сразу заметят чужака, - сказал Кормак. - Как ты можешь быть уверен, что они не выдадут тебя? Вовсе не все пленники попали к Торлейфу из земли Геринта, а даже если бы это было так - не все подданные относятся к Геринту одинаково. Он был бы не королем, а святым, если бы пользовался всеобщей любовью.
- Я и не говорю о всеобщей любви к Геринту, - ответил Донал. - Но наверняка все пленники Торлейфа ненавидят варваров, обративших их в рабство. Так что никто меня не выдаст, хотя они, конечно, и поймут сразу, что я чужак. Но они наверняка поймут и то, что я не желаю добра их хозяину.
Кормак, Вулфер и Марк переглянулись. Марк открыл было рот, но не нашел, что сказать. Кормак, коротко рассмеявшись, похлопал Донала по плечу.
- Так и быть, арфист, - сказал он. - Мы высадим тебя на западной окраине острова и будем ждать твоего возвращения.
- Но если окажется, что собаки Торлейфа спят по ночам… Вулфер потряс своим огромным топором. - Тогда уж будем действовать по-моему.
Холодный и колючий ветер с моря пронизывал Кормака и тех, кто вместе с ним всматривался в темноту, до самых костей. Пятьдесят гребцов на "Вороне" дремали, не выпуская из рук весел, готовые в любой момент к отплытию в случае опасности. Кормак с Вулфером и десятком людей дожидались возвращения Донала.
- Он может не вернуться сегодня, - с горечью сказал Марк, кутаясь в шерстяной плащ.
- Из трех дней, о которых мы с Доналом условились, остался еще один, - отозвался Кормак. - Не горячись. Нетерпение никогда не сослужит доброй службы.
- Да уж, - буркнул Вулфер, обтирая топор полой куртки.
- Это очень плохо, что ее захватил именно Торлейф, - неожиданно высказал Марк то, что его мучило. - Два года назад на нас напал его брат Ролл. Наша конница преградила путь викингам, когда они возвращались с добычей. Мы тогда перебили их всех.
Кормак взглянул на римлянина.
- Да, я слыхал об этом, - произнес он. - Они с Торлейфом были близнецами, хотя и непохожими друг на друга. Ролл был коренаст и светловолос, а Торлейф очень высокого роста, и волосы у него такие же темные, как у меня.
- Торлейф отправил своего племянника Рольфа, сына Ролла, чтобы выкупить тело и похоронить его по их языческим обрядам, - продолжал Марк, - однако было уже поздно. Мы сбросили трупы в реку, как только закончилась схватка.
Вулфер удивленно покачал головой.
- Значит, их тела обглодали угри? Что ж, если бы Ролла убил я, то поступил бы так же. И Торлейфа ждет та же участь, если только боги будут милостивы ко мне.
- Ты сказал мы, - переспросил Кормак. - Это что же, люди Геринта?
- Я и мои люди! - воскликнул Марк. - А как еще следовало поступить с этими бандитами, которые грабили и резали наших людей, как скот?!
- Ну, что сделано, то сделано, - сказал Кормак. - Но Елена поступила мудро, назвавшись другим именем.
Вулфер усмехнулся.
- Да уж! - сказал он. - Если бы Торлейф узнал, кто она на самом деле, то лучшее, на что она могла бы надеяться, это то, что он отдал бы ее на забаву сразу всем своим воинам.
- Тсс! - Кормак приложил палец к губам. - Сюда кто-то идет.
Ночь выдалась безлунная, с моря дул пронизывающий ветер. Вулфер и Марк увидели чью-то тень уже в пятидесяти ярдах. Человек направлялся в их сторону, ветер пытался свалить его с ног.
Негромко лязгнули мечи, которые Марк и Кормак выхватили из ножен.
- Это я, - услышали они голос Донала. - Впрочем, если вы сомневаетесь, то я останусь здесь, а вы подойдите и убедитесь.
- Не валяй дурака, Донал, - с нескрываемой радостью ответил Кормак. - Иди сюда скорее! Какие новости ты нам принес?
- Новостей достаточно, - сказал менестрель, подойдя к пиратам. - Только давайте я расскажу все на "Вороне" в теплом трюме.
На нем был плащ с капюшоном и грубые серые штаны, босые ноги до самых колен облепила грязь.
- Постой! - озабоченно проговорил Кормак. - Погони за тобой нет?
- Как будто нет, - ответил Донал, тяжело дыша. Его рубаха была мокрой от пота, несмотря на ледяной ветер. Пройти через весь остров под покровом безлунной ночи оказалось делом нелегким, хотя менестреля не обременяли ни доспехи, ни оружие.
- Тогда подождем здесь часок-другой, - сказал Вулфер. - Мы потеряем гораздо больше времени, если попытаемся отчалить до рассвета.
- Ты прав, - согласился Кормак, протягивая Доналу бурдюк бриттского пива. - И время потеряем, да и кого-нибудь из людей можем больше не увидеть - свалится за борт в темноте на таком ветру, и поминай, как звали. Так что выкладывай свои новости, менестрель. Донал утолил жажду и заговорил.
- Атланта и в самом деле находится в лагере Торлейфа. Ее охраняют две женщины и два вооруженных викинга. На ночь ее спальню запирают снаружи. Торлейф уверен, что получит за нее большой выкуп.
- Так значит, они знают, кто она такая? - воскликнул Вулфер.
- Нет, - покачал головой Донал. - Атланта сказала ему, что она дочь Артура, конюшего короля Ютера. Так что в ближайшее время послы Торлейфа отправятся на юг, в Дамнонию для переговоров.
- А когда они вернутся, выяснив, что она солгала, - горячо воскликнул Марк, - Торлейф подвергнет ее служанку, а может быть, и саму Елену страшным пыткам, чтобы узнать правду! Мы должны спасти ее!
- Раз ее запирают в спальне, мы не сможем напасть на них ночью, - хмуро отозвался Кормак. - Все, на что мы способны, - это огонь, а тогда девушка наверняка сгорит вместе с теми, кто сторожит ее.
- Торлейф не будет пытать служанку Атланты, - сказал Донал. - Сын Ролла Рольф, племянник Торлейфа, увез девушку из лагеря на корабле, на котором викинги обычно добираются до континента. Они отплыли прошлой ночью, так что все вокруг только диву дались. Рольф у Торлейфа вместо сына, так что никто не посмел перечить, раз парню захотелось развлечься со служанкой.
Донал держал в левой руке бурдюк с пивом, словно арфу, сам этого не замечая. Он уже успел вспомнить, что он королевский менестрель, и рассказывал, словно хотел потешить пиратов сказкой.
- Мы можем захватить Рольфа в плен! - сказал Марк. - Предложим его дядюшке обменять его на Елену, жизнь на жизнь. От такого выкупа Торлейф не сможет отказаться, будь она хоть дочерью Геринта!
- Ничего не выйдет! - почти весело ответил Донал. - Елена вовсе не пленница Торлейфа.
- Что ты говоришь?! - потрясенно воскликнул Марк.
Кормак взял Донала за подбородок и пристально всмотрелся в его лицо. - В плену у Торлейфа Марсия, одетая в платье своей госпожи и украшенная ее драгоценностями, - проговорил он. - Я правильно угадал, менестрель?
- Да, - ответил Донал. - Я бы и сам сейчас рассказал. - Он погладил подбородок.
- В следующий раз не увлекайся так, а то суть твоего рассказа может ускользнуть, - сказал Кормак. - Но вообще-то ты молодец. Я горжусь тем, что дружен с тобой.
- Этого-то я и боялся! - упавшим голосом проговорил Марк. - Конечно, Рольф узнал Елену - ведь он видел ее тогда, два года назад. Но почему он увез ее, а не выдал дяде?
Кормак пожал плечами. На востоке небо начинало светлеть.