Тот, которого он держал, корчился в его захвате, и Анса отпустил меч, оставив его болтаться на петле, чтобы держать свою жертву двумя руками.
Ему казалось, что легкие его сейчас разорвутся, но он продолжал удерживать дыхание и оставаться под водой. Тело в его руках неистово дергалось, по лицу бежали пузырьки воздуха, потом оно дернулось последний раз и замерло.
Анса медленно начал подниматься к поверхности воды. Он задел что-то жесткое, и сердце его похолодело от ужаса, когда он вспомнил, что вода кишит хищниками, обезумевшими от запаха крови.
Анса вырвался на поверхность и посмотрел, кого же он держит. Прекрасное лицо и потемневшие от воды светлые волосы сказали ему все. В руках его была Лериса, и, похоже, мертвая. Сзади показался огромный треугольный плавник, и сердце его глухо застучало. Рядом виднелись неуклюжие очертания большого корабля, а маленькое судно Гассема спешило к берегу.
- Вытащите нас отсюда! - закричал Анса, отчаянно надеясь, что его услышат сквозь не смолкавший наверху шум. - Я держу ее, но нас сейчас съедят! - Рядом с ним над поверхностью воды поднялась огромная чешуйчатая голова морской ящерицы, державшей в зубастой пасти растерзанное тело невванского моряка. Вода вокруг была розовой от крови.
Рядом шлепнулись канаты, и он ухватился за один из них, обмотав его вокруг правой руки. Потом его потянули из воды, почти выворачивая руку из сустава, но Лерису он так и не отпустил. Наконец его схватили, бесцеремонно перетянув через борт, и Анса оказался на палубе. С него ручьями стекала вода.
Принц ухватился за поручень и сумел встать на колени. К нему спешил Харах.
- Гассем погиб? - требовательно спросил Анса.
- Нет, да будет проклята его удача! - сказал консорт.
- Так догоните же его! - закричал принц, переполненный отчаянием.
- Не можем, - в своей лаконичной манере ответил Харах. - Посмотри… - Только теперь Анса услышал рокочущий речитатив и увидел, что на берегу шеренга за шеренгой выстраиваются воины-шессины. Еще больше воинов бежало по тропе, ведущей с материка меж двух невысоких холмов. На маленьком военном кораблике осталось несколько гребцов, и теперь он с трудом направлялся к берегу.
- Они уже в воде, на том самом месте, где мы могли бы высадиться на берег, - объяснил Харах. - Но тогда все эти варвары накинутся на нас.
Лериса, лежавшая на палубе, начала дергаться, как в судорогах, потом корчиться.
Она застонала, несколько раз как бы подавилась, потом ее вырвало водой с кровью одним долгим, конвульсивным спазмом.
Бледное лицо покраснело, пока ее рвало, она, задыхаясь, втягивала воздух в измученные легкие.
Она закашлялась, потом, за поразительно короткое время, дыхание ее выровнялось.
Харах с изумленным смешком покачал головой.
- Они не обычные люди. - Потом обратился к Ансе: - Тебе бы лучше лечь, сынок, и дать хирургу осмотреть себя. Ты ранен.
Только сейчас Анса заметил кровь, которая вытекала из его ран на палубу. Гассем? Еще кто-то? Может, его укусила акула? В пылу сражения он ничего не заметил.
- Если это поможет тебе почувствовать себя лучше, - продолжал Харах, - то за свою долгую солдатскую жизнь я видел всего несколько по настоящему героических подвигов. То, что ты сегодня сделал - один из них. Ты похож на своего отца, который один явился во Флорию, чтобы освободить Шаззад и убить Гассема. С половиной дела он справился, за что я ему очень благодарен. - Даже если Харах и испытывал зависть, слова его все же шли от сердца.
- У нас это семейное - делать только половину работы, - сказал Анса, только сейчас почувствовав боль в ранах. Он уже понял, что впереди его ждут тяжелые дни. - Я рассчитывал убить или взять в плен их обоих.
- И так неплохо для начинающего, - сухо отозвался Харах. Потом он обратился к своим людям: - Вы все молодцы. А теперь вздерните эту шлюху на нок-рее.
- Вы собираетесь ее повесить? - спросил удивленный Анса.
- Нет, хотя она и заслуживает этого. Я просто хочу дать знать Гассему, что она у нас и жива. Тогда ему будет о чем подумать.
Лериса уже сидела. Моряки начали обматывать веревки вокруг ее талии.
- Харах, не так ли? Домашний любимец и постельный дружок моей сестры королевы?
- Так же, как и ты для Гассема, - ответил он. - Пожалуйста, прими мои комплименты. Ты первая женщина, которая умеет оставаться красивой, даже когда ее рвет.
Она посмотрела на Ансу, у которого уже не оставалось сил даже встать на колени. Ее глаза расширились.
- Ты же оставался на другом конце света!.. А ведь я видела тебя несколько дней назад вместе с твоими всадниками, но не узнала. Не удивительно, что я чувствовала беспокойство и тогда, и сегодня. Гейл и его отродье воняют всюду.
Анса чувствовал себя слишком слабым, чтобы ответить ей, но был глубоко удовлетворен.
- Я сказал своей королеве, что брошу тебя, закованную в цепи, к ее ногам, и я это сделаю, - сказал ей Харах.
Она засмеялась.
- Ты хоть представляешь себе, что теперь с тобой сделает мой муж?
- Ты хочешь сказать, раньше он был весьма доброжелательным, а теперь нам придется плохо? - прокомментировал Харах. - Вздерните ее, парни.
Лериса встала на ноги, и Анса увидел ее силуэт на фоне неба - связанную, как добыча охотника, но с высоко поднятой головой.
- Нельзя винить королей за высокомерность, - заметил Харах.
Около Ансы присел на корточки хирург, чтобы осмотреть его раны.
- Тут потребуется два ярда швов. Похоже, будто над ним поработал мясник.
- Это всего один удар копья Гассема, - сказал Харах. - Несильный, нанесенный слева, отраженный ударом меча - и все же нанес такие повреждения. Мальчику повезло, что он вообще остался жив.
Доктор осмотрел ноги Ансы.
- Принц, у вас полдюжины мелких порезов, которые нанес ваш собственный меч, когда вас вытаскивали. Следовало избавиться от него, очутившись в воде. Сентиментальные привязанности погубили множество людей.
- Я думал, мне придется сражаться с акулами, - сказал Анса, и его, как морские воды, поглотила тьма.
* * *
Гассем, пошатываясь, сошел на берег с помощью нескольких уцелевших телохранителей. Юные стражи Лерисы плакали, не стесняясь собственных слез, а женщины-воины выглядели мрачными. Илас Нарский и выжившие матросы были растеряны и очень бледны, будто землю выбили у них из-под ног. Король в оцепенении потряс головой. Анса во время своего бурного нападения ударил Гассема по голове рукояткой меча.
Все произошло настолько неожиданно, что Гассем до сих пор не совсем понимал, что случилось. Они прекратили битву и на веслах увели корабль с места засады, пока у них еще хватало рук, способных грести. Теперь нос "Морского Змея" зарылся в крупный песок на берегу.
- Лериса! - сказал Гассем. - Где Лериса? Говорите! - Все стояли молча, явно не желая отвечать. Но один воин поспешил к королю. Остальные отодвинулись подальше, благодарные, что нашелся кто-то, готовый говорить с Гассемом.
- Пенду! - вскричал король. - Я должен найти Лерису. Где она?
- Королева? - старый полководец посмотрел на перепуганные лица вокруг, потом заметил Иласа. Он сделал знак, и невванский изменник приблизился. - Во имя собственной жизни, - пророкотал Пенду низким голосом, - рассказывай, что произошло, и побыстрее.
Илас очень кратко рассказал о битве. Он все время оставался на корме, не принимая непосредственного участия в сражении, решив, что его дело - командовать матросами, поэтому видел весь бой в деталях.
Пенду кивнул, когда рассказ завершился.
- Ты, конечно, не воин, но очень хорошо, что хоть кто-то не потерял голову во время всего этого идиотизма.
- Лериса! - взревел Гассем. - Где она?
Пенду положил руку на плечо своего короля.
- Гассем, послушай меня: она или погибла, или жива. Так или иначе, мы скоро об этом узнаем.
Илас пробрался назад на корабль и поспешил в каюту. Через мгновение он вышел, держа в руках большую подзорную трубу, которую и навел на трехмачтовое судно в бухточке среди скал. Что-то громко закричав, он спрыгнул с корабля и помчался к королю и полководцу.
- Мой король! Посмотрите туда!
Гассем схватил подзорную трубу и навел ее на корабль.
- Что… Лериса!
Пенду сделал знак юному воину, и тот достал из своей сумки маленькую подзорную трубу. Полководец схватил ее, раздвинул и приложил к глазу. Он сразу же заметил человеческую фигурку, подвешенную к нок-рее. Струящиеся светлые волосы не оставляли никаких сомнений в том, кто это. Она медленно корчилась там, подобно гусенице, плетущей кокон из шелковых нитей. Лериса подняла голову и пристально посмотрела в сторону берега.
- Она жива! - дико закричал Гассем. Он опустил подзорную трубу и ткнул ею в сторону "Морского Змея". - Все на борт! Мы освободим ее! - Губы его покрылись пеной. Люди направились к маленькому кораблю.
- Стоп! - взревел Пенду. Воины остановились и начали недоуменно оглядываться. Они не привыкли к противоречивым приказам.
Гассем резко повернулся к Пенду с безумным взглядом.
- Что ты хочешь сказать?
- Это бессмысленно, Гассем! Посмотри, они уже развернулись…
Даже на расстоянии был слышен хлопающий звук, означающий, что паруса наполняются ветром.
- Так что же? Наш корабль - самый быстрый во всем флоте. Мы догоним их!
- Ты так думаешь? Сколько тренированных гребцов осталось у тебя после этой дурацкой битвы? Половина? - Гассем посмотрел на Иласа. - Ну, капитан?
- Полководец Пенду прав, мой король. Лучшие гребцы погибли во время сражения. Если мы и посадим новых людей на весла, нужны недели муштры, прежде чем они сумеют достичь нужной скорости.
Глаза Гассема расширились, взгляд стал диким, его начала бить сильная дрожь.
Пенду встал еще ближе и положил обе руки на плечи короля.
- Гассем, Гассем, послушай меня! - Постепенно король успокоился. - Гассем, она жива. Она у них, но жива. Думай только об этом. Они не причинят ей вреда, она слишком ценна для них. Между прочим, все произошло из-за твоей глупости.
Гассем уставился на него.
- Ты испытываешь мое терпение, старый друг. Никому не позволено так говорить со мной.
- Кто-то должен. Остальные боготворят тебя и никогда не скажут тебе правду. Ты отправился на море, чтобы полностью восстановить здоровье, и начал устраивать игры, нападая на врага. Ты не должен был этого делать, во всяком случае, не с несколькими необстрелянными мальчишками и этими твоими сумасшедшими женщинами. Ты, должно быть, сам сошел с ума, если не предусмотрел подобной ловушки!
Гассем успокоился и похлопал Пенду по затылку, так что их головы соприкоснулись.
- Ты прав, старый товарищ. Что-то - духи, боги, не знаю - навеяло на нас безумие, даже на мою Лерису, которая обычно мудрее, чем три короля, вместе взятых. Что же мы будем делать теперь?
- Теперь настало время для переговоров. Они скоро выставят свои требования. Скажи мне вот что: этот человек, захвативший королеву… Илас говорит, он был один. Это возможно?
- Да. И я знаю его. Это сын Гейла!
- Сын Гейла! - прошипел пораженный Пенду. - Каирн?
- Нет, старший, Анса. Тот, что изуродовал мое лицо.
Пенду огляделся вокруг, увидел неуверенные, встревоженные взгляды. Он тихо обратился к королю:
- Гассем, ты должен сказать что-нибудь людям! Их вера в тебя пошатнулась, но то, что это был сын Гейла, меняет дело. Всем известно, что Гейл, так же, как и ты, необычный человек. Сын Гейла мог нанести нам такой удар, но чести они при этом не потеряли. Скажи им, и побыстрее!
Гассем похлопал Пенду по спине и отошел от него. Воздев руки к небу, он воскликнул:
- Мои воины! Все вам известна древняя вражда между мной и Гейлом Проклятым! Каждый раз, когда мы думаем, что все кончено и похоронено, это противоестественное создание вновь появляется в каком-нибудь новом виде. И снова Гейл бросил нам вызов своим трусливым колдовством! Сын Гейла пробрался на наш корабль и похитил нашу королеву прямо у меня из-под носа! Многие из вас видели это! Я спрашиваю вас, может ли простой смертный, надеясь только на собственные силы, отвагу и умение, совершить такое?
Толпа воинов отвергла подобное предположение гулом недовольства. Пенду наблюдал за происходящим с удовлетворением, как всегда восхищаясь умением своего короля обращаться со словами и тем, как его люди бывали ими увлечены. Он чувствовал, что Гассем каким-то образом воодушевлял сердца людей, и они верили ему, причем даже самые его нелепые утверждения поражали их, как вечные истины.
- Теперь враг держит нашу королеву в плену! - Раздались возгласы смятения. Юноши-телохранители королевы были в неистовом отчаянии. - Но это не поражение! Гейл не сумеет взять надо мной верх при помощи своего колдовства! Этот полукровка - сын Гейла - не сможет одержать победу! Мне придется вести переговоры с нашим врагом. Тем временем мы будем увеличивать наши доходы, наслаждаться завоеваниями и укреплять силы. Я получу назад свою королеву, и тогда мы завершим завоевание мира! Мы навеки уничтожим Гейла и его отродье!
Люди одобрительно закричали, а Пенду подошел и встал рядом с королем, опираясь на старинное копье шессинов из бронзы и стали.
- Так-то лучше, мой король, - он зловеще улыбнулся. - Странно, как это Гейл вдруг сделался колдуном, хотя до сих пор ты сам доказывал, что все Говорящие с Духами - мошенники?
Гассем пожал плечами.
- Он не такой, как все остальные, а колдун - такое же хорошее слово, как любое другое. Слова - это мое оружие, и сейчас, и всегда. Нужно попрактиковаться, чтобы использовать их особенно искусно, потому что мне придется вести переговоры с Шаззад, как будто эта шлюха - ровня мне.
- Будь терпелив. Как же Ансе удалось совершить такой подвиг? Хотел бы я это увидеть.
- Никакого колдовства. Мальчишка был храбр, а я - беспечен, надо откровенно признаться. Он проскользнул на борт, а мы не обратили внимания. Думаю, я довольно сильно ранил его. Если мне повезет, он умрет, но мне редко везет, когда дело касается Гейла.
Гассем уныло наблюдал за тем, как иноземный корабль удалялся, унося на борту его королеву, и паруса его окрасились светом красного заходящего солнца.
Глава десятая
Лицо Шаззад превратилось в неподвижную хладнокровную маску. Она видела, как чужеземный корабль бросил якорь в маленькой гавани, видела, что палуба его покрыта телами раненых на носилках. На берег не посылали гонцов, но Шаззад позволила себе легкий вздох облегчения, увидев, как солнце играет на знакомом шлеме ее супруга. Он переоделся в полное королевское облачение к официальному приему. Шаззад вернулась в импровизированный тронный зал и села, дожидаясь сообщения Хараха. Придворные и дамы, сопровождавшие ее во время этого похода, стояли в абсолютном молчании, ни один из них не осмеливался шевельнуться, пока не станет ясно, стоит ли радоваться или скорбеть.
Двери распахнулись, и вошел Харах в доспехах. Он отдал честь и поклонился.
- Добро пожаловать, мой консорт, - сказала Шаззад. - Я рада видеть вас в добром здравии.
- Моя королева, я привез вам подарок. - Харах повернулся и хлопнул в ладоши. Вошла двойная шеренга моряков. Между ними двигалась хрупкая фигурка, ее движения были ограничены золотыми цепями, обвивавшими лодыжки. С шейного золотого кольца свисали цепи, соединенные с наручниками, а эти, в свою очередь, с более короткими цепями, отходящими от обруча, обвивавшего ее изящную талию. По кивку Хараха, стражники вынудили ее встать на колени, а потом пасть ниц перед троном Шаззад.
- Моя королева, - сказал Харах, - так я выполняю свои клятвы.
На мгновение Шаззад показалось, что она потеряет сознание. Она мечтала об этом моменте годами, не осмеливаясь поверить, что это когда-нибудь произойдет. Воспоминания об унижениях, которым эта женщина подвергала ее, растравляли ей мысли каждый день жизни со времен ранней юности.
Очень медленно она поднялась с трона и спустилась по ступенькам на пол, покрытый ковром. Стоя рядом с распростертой на полу женщиной, Шаззад скинула с правой ноги черную туфлю, расшитую крошечными жемчужинами. Нежно поставила она босую ногу на тонкую шею, тепло и шелковистость волос заставили ее ощутить трепет во всем теле. Шаззад медленно перенесла свой вес на эту ногу, жестко вжимая лицо женщины в пол.
- Лериса, - нараспев произнесла она древнюю формулу, - я объявляю тебя моей узницей. Жить тебе или умереть - решаю я. Так торжествуют мои боги над твоими.
Тронный зал взорвался криками радости и поздравлениями. Паж поднял туфлю Шаззад, надел ей на ногу, и королева вернулась на свой трон. По ее знаку Харах, сел на свой трон, расположенный чуть-чуть ниже ее собственного. Шаззад не могла отвести глаз от скованной женщины.
- А Гассем? - тихо спросила она.
- Сбежал, - тревожно ответил Харах.
- О, конечно. Слишком на многое я надеялась. - Неожиданно ей пришла в голову мысль. - А где принц Анса?
Харах указал на носилки, которые несли четверо крепких моряков.
- Боюсь, он сильно изранен, но ты должна его увидеть. Это было невероятно!
- Расскажешь мне обо всем за обедом. - Она сделала знак морякам, и они поднесли к ней юного принца-воина. Он выглядел очень бледным, а тело было покрыто повязками.
Анса слабо улыбнулся ей.
- Прости, что я не привез Гассема, - сказал он. Видно было, что каждое слово давалось ему с трудом.
- Я еще никогда не получала подобного дара. Этого вполне достаточно. - Она посмотрела на своего управляющего. - Поставьте рядом с моим троном диван для принца Ансы. - Слуги забегали, и диван установили за считанные мгновения. Шаззад снова посмотрела на Лерису. Та уже успела встать на колени и наблюдала за Шаззад с каким-то язвительным изумлением.
- Она королева, - сказала Шаззад. - Она не должна сидеть на полу. Принесите стул для моей гостьи-узницы.
Принесли обитую тканью табуретку и установили на возвышении перед королевой.
Стражи помогли Лерисе подняться по ступенькам и усадили ее.
Ее голова оказалась чуть выше талии Шаззад.
- Мой муж уничтожит вас, - сказала Лериса.
- Твой муж всегда намеревался это сделать, - ответила Шаззад. - Твои пустые угрозы ничего не значат. Твой муж, Гассем Всемогущий, не сумел спасти тебя от плена. - Она с удовлетворением увидела, как невозмутимая Лериса вспыхнула. По обычаю шессинов королева островитян была обернута от подмышек до колен куском шелка.
- Ты одета не по-королевски, за исключением золотых цепей. Приказать, чтобы тебе принесли платье?
- Тебя огорчает, что я даже нагая прекраснее, чем ты в тоннах шелков и краски? - снисходительно улыбнулась Лериса.
- Твоим слабым местом всегда было тщеславие, сестра моя королева. Пора бы уже понять, что телесная красота - это пустяк.
- Красота - это только одно; есть и другое, - ответила Лериса. - Боль в суставах, одышка, ожирение, возрастающее год от года. - Она самодовольно рассматривала тыльную сторону своих ладоней без единой морщинки. - Предполагаю, что и мне когда-то придется через все это пройти…
- Тебе повезло, что ты попала в мои руки лишь теперь, - гневно сказала Шаззад. - Было время, когда за оскорбление я приказала бы пороть тебя до тех пор, пока всю кожу не сдерут со спины.
- Как ты смягчилась с возрастом…
Анса застонал.