Паромщик помедлил немного, изучающе оглядывая Уилла. Молодой, с приятным лицом. Но в глазах заметна твердая решительность. С рейнджерами всегда так – никогда не знаешь, чего от них ожидать. Этот парнишка не стал бы расхаживать в серо-зеленой одежде рейнджеров, если бы не умел постоять за себя. Рейнджеры очень скрытны, это все знают. Ходят слухи, что некоторые даже занимаются черной магией и колдовством. Правда это или нет, но паромщику не хотелось бы проверять это на своем опыте. Осенив себя знаком защиты от злых сил, он перешел к лебедке, радуясь предлогу закончить беседу.
– Ну что ж, не будем терять времени, – сказал он, принимаясь за работу.
Ощутив перемену в его настроении, Уилл посмотрел на Тягая и вопросительно приподнял бровь. Тягай не соизволил даже пошевелить ухом.
Паром, казалось, без труда шел по водной глади и слегка покачивался на едва заметных волнах, которые с тихим плеском ударялись о его деревянные борта и нос. Уилл разглядел вдалеке дом паромщика – небольшую хижину из бревен и досок с соломенной крышей, – стоявший на берегу острова – вероятно, это была такая мера предосторожности. Вскоре нос парома уткнулся в песчаный пляж. Паромщик отвязал веревку, преграждавшую путь, и жестом предложил Уиллу сойти. Тот сел на Тягая, и лошади осторожно зацокали копытами по скрипучим доскам.
– Спасибо, – сказал Уилл, оказавшись на берегу.
Паромщик махнул рукой.
– К вашим услугам, рейнджер, – ответил он, наблюдая за тем, как Уилл направляется к тропе.
Потом стройный юноша, уверенно держащийся в седле, скрылся за деревьями и исчез из виду.
* * *
Дорога до замка заняла еще полчаса. Тропа, ведущая к центру острова, петляла по редкому светлому лесу, отличавшемуся от густой чащи вокруг замка Редмонт и от темных сосновых боров Скандии, о которых вспоминал Уилл.
Листья деревьев пожелтели, но многие еще оставались на ветках. В целом местность свидетельствовала о том, что в здешних краях люди должны жить неплохо. Тут много добычи, по крайней мере кроликов и диких индеек. Один раз вдалеке даже промелькнул белый олень, ускакав прочь. Уилл подумал о том, что при таком изобилии браконьерам есть ради чего рисковать. К счастью, браконьерами занимаются охранники и егеря барона. Тем не менее этот факт следовало бы учесть. Нужно наладить связи с местными профессионалами, да и из браконьеров получаются прекрасные осведомители. Сведения – вот основной ресурс рейнджеров.
Деревья расступились, и он выехал на солнечную опушку. Петляющая дорога уходила вверх по холмам и поднималась на широкую равнину примерно с километр шириной. В ее центре возвышался Скалистый замок, к стенам которого примыкала деревушка – скопление покрытых соломой сельских домов.
Сам же замок мог показаться достаточно невзрачным, особенно тому, кто привык к внушительной мощи Редмонта или поразительной красоте Аралуина. Скорее это была небольшая крепость со стенами метров пять в высоту. Присмотревшись внимательнее, Уилл заметил, что один участок стены сооружен из поставленных вертикально бревен, скрепленных железными скобами. Конечно, это тоже защита, но с впечатляющими стенами Редмонта из железняка она не идет ни в какое сравнение. Тем не менее по углам крепости возвышались дозорные башни с подпорами, а главная башня в центре могла служить последним укреплением в случае нападения. Над башней развевался флаг барона Эргелла.
– Ну что, вот мы и добрались, – обратился Уилл к Тягаю, и конь в ответ потряс головой.
Чтобы разглядеть как следует замок, Уилл остановился, а теперь он легонько надавил на бока Тягая пятками и поехал дальше. Вьючная лошадь, как всегда, следовала за ними, привязанная поводом к Тягаю. Они проехали мимо крестьянских полей, на которых горели снопы соломы, оставшейся после сбора урожая. В воздух поднимались столбы дыма. Через неделю-другую крестьяне вспашут землю, смешивая ее с золой и подготавливая таким образом к новым посевам. Запах дыма, голые поля и косые лучи послеполуденного осеннего солнца пробуждали рой воспоминаний. Уилл вспоминал свое детство, праздники урожая, летние туманы, осеннюю дымку и белоснежные зимние равнины. А также своего наставника в последние шесть лет, рейнджера по имени Холт, за угрюмым внешним видом которого скрывалось доброе сердце.
Немногочисленные работники в полях отрывались от своих дел, чтобы посмотреть на всадника в плаще, который направлялся к замку. Уилл пару раз кивнул ближайшим к нему работникам, и они, чуть помедлив, кивнули в ответ, подняв руки в знак приветствия. Простолюдины мало знали о рейнджерах и, как следствие, опасались их. Конечно, во время войны или опасности они бы не задумываясь обратились к ним за помощью, но сейчас, когда никакие опасности селянам не грозили, они старались держаться от рейнджеров подальше.
Другое дело обитатели замка. Барон Эргелл и его ратный мастер – Уилл немного порылся в памяти и вспомнил, что его зовут Норрис, – прекрасно понимали, какую огромную услугу орден рейнджеров оказывает королевству и его пятидесяти уделам. Они не боятся рейнджеров, но это не значит, что им захочется поддерживать с ним дружеские отношения. Скорее всего, они воспримут его как делового партнера.
На ум Уиллу снова пришли слова Холта: "Помни, что наша задача – помогать баронам, но отчитываемся мы только перед королем. Мы представители короля, а это значит, что мы не всегда обязаны защищать местные интересы. Мы сотрудничаем с баронами и даем им советы, но не зависим от них. Не позволяй себе попадать в подчинение от барона или слишком сближаться с людьми в замке".
В Редмонте, где Уилл проходил обучение, ситуация была немного иной. Барон Аралд был членом Королевского совета, и поэтому между его воинами и рейнджером Холтом установились тесные, почти дружеские связи. В целом же рейнджеры, как правило, держались особняком.
Но в жизни рейнджеров были свои преимущества. Во-первых, они относились друг к другу, как к братьям. Всего на службе находилось пятьдесят рейнджеров, по одному на каждый удел, и все они знали друг друга по именам. И действительно, Уилл хорошо знал предыдущего рейнджера Скалистого замка, которого должен был сменить. Бартелл был одним из его экзаменаторов во время ежегодной проверки учеников, и именно после его отставки Уиллу вручили серебряный дубовый лист, символ настоящего рейнджера. Бартелл предпочел оставить службу, потому что ему уже было не по годам много ездить верхом, мало спать и постоянно быть начеку. Поэтому он ушел в отставку, получив золото и отдав свой значок молодому Уиллу. Сейчас он заведовал архивами штаба ордена в замке Аралуин и составлял историю рейнджеров.
Вспомнив Бартелла, Уилл невольно улыбнулся. Ему нравился этот начитанный и на удивление осведомленный во всем человек, даже несмотря на неловкие ситуации, в которые Уилл попадал во время их редких встреч. Бартелл был настоящим мастером составления испытаний для новичков, и Уиллу понравились хитрые вопросы и трудные задачи, которые Бартелл составил для него. В конце концов они ведь должны были подготовить его к нелегкой жизни рейнджера.
Сама эта жизнь была еще одним преимуществом, компенсацией одиночества и замкнутости. Рейнджеры принадлежали к одному из самых закрытых орденов королевства, имевшему доступ к самым главным политическим тайнам и секретам. Они подбирали себе учеников из самых ловких, быстрых и зорких, но главным критерием считалось прирожденное любопытство. Любой рейнджер всегда стремится к тому, чтобы как можно больше узнать о происходящем вокруг него. До того как Холт взял Уилла к себе в ученики, это свойственное ему любопытство и развитый не по годам ум доставляли ему немало беспокойств и переживаний.
В деревне, в которую он въехал сейчас, было больше людей. Многие из них избегали встречаться с ним взглядом, а те немногие, кто осмелился, опускали глаза, едва он кивал им – достаточно дружелюбно, как надеялся сам Уилл. Они же приветствовали его, неловко поднимая ладонь к бровям, и отходили в сторону, чтобы дать ему дорогу, что на самом деле не так уж и требовалось, поскольку места на улице было достаточно. На некоторых домах висели вывески мастеров: кузнеца, плотника, сапожника.
В конце улицы стоял дом покрупнее – единственное двухэтажное здание во всей деревне, с широким крыльцом и вывеской в виде кружки над дверью. Постоялый двор, догадался Уилл. Дом выглядел чистым и ухоженным; ставни спален наверху были выкрашены свежей краской, а стены покрыты белой известью. Пока Уилл рассматривал его, одно из окон сверху распахнулось, и из него выглянула девушка лет девятнадцатидвадцати с темными, коротко подстриженными волосами и широко расставленными зелеными глазами. Что самое удивительное, она, в отличие от остальных жителей деревни, смотрела прямо на него, не отворачиваясь, и даже улыбнулась, отчего ее и без того миловидное личико стало восхитительно прекрасным.
Если раньше Уилла беспокоило нежелание местных жителей встречаться с ним взглядом, то нескрываемый интерес к нему девушки привел его в еще большее замешательство. Она словно говорила: "Так вот ты какой, новый рейнджер. А не слишком ли ты молодо выглядишь для такой работы?"
Проезжая под окном, он вдруг понял, что рот у него слегка приоткрыт. Он тут же захлопнул его и, придав строгое выражение лицу, кивнул девушке. Она же только еще больше расплылась в улыбке, и он отвел взгляд первым.
Раньше Уилл планировал остановиться на постоялом дворе, чтобы пообедать, но теперь ему было неудобно перед девушкой, и он передумал. Вспомнив письменные указания, он решил доехать до хижины рейнджера метрах в трехстах от деревни по дороге в замок, расположенной в небольшой рощице. Увидев рощицу, Уилл подтолкнул Тягая, пустив его рысью. Выезжая из деревни, он чувствовал обращенные на него двадцать – тридцать любопытных пар глаз. Интересно, та незнакомка тоже смотрит на него? Но он отмахнулся от этих мыслей.
Уютно примостившаяся между деревьев хижина представляла собой типичное жилище рейнджера из бревен с плоскими речными камнями на крыше и небольшим крыльцом перед дверью. Позади дома располагалась конюшня. Молодой человек с удивлением увидел, что из трубы на крыше идет дым.
Спешившись, Уилл размял затекшие после долгой езды ноги. Привязывать Тягая было необязательно, и он просто накинул вожжи на один из столбиков крыльца. Потом проверил спящую собаку и решил не будить ее. Пусть еще немного полежит спокойно.
Если кто-то и мог усомниться в том, что перед ним жилище рейнджера, то вырезанный на притолоке дубовый лист отметал все сомнения. Уилл постоял немного, почесывая Тягая за ушами. Конь уткнулся в него носом.
– Ну что, дружище, – сказал Уилл, – похоже, вот мы и дома.
Глава 3
Отворив дверь, Уилл зашел внутрь. Внутри хижина почти ничем не отличалась от той, которая служила ему домом последние несколько лет. Главная комната занимала почти половину всего внутреннего пространства и служила одновременно гостиной и столовой. У окна стоял сосновый стол с четырьмя простыми стульями, а в противоположном углу у камина – два удобных деревянных кресла и двухместная кушетка. В самом камине за решеткой весело потрескивал огонь. Уилл внимательно огляделся, задумавшись о том, кто же разжег огонь, но следов присутствия другого человека тут не было.
Кухня представляла собой небольшое пространство, примыкавшее к столовой. Над дровяной плитой висели вычищенные до блеска медные кастрюли и сковородки. В вазе на подоконнике красовались поздние осенние цветы, и эта деталь в очередной раз напомнила Уиллу о Холте, отчего у него в горле встал комок. Хмурый рейнджер всегда по возможности украшал свое жилище свежими цветами.
Потом Уилл осмотрел две маленькие спальни, выходящие в столовую и обставленные простой мебелью. Как он и ожидал, здесь тоже никого не было. Вряд ли стоило продолжать поиски, разве что человек, разведший огонь и поставивший в вазу цветы, прятался на конюшне, что маловероятно.
В том, что в доме прибирались совсем недавно, не было никаких сомнений. Бартелл уехал отсюда с месяц назад или даже раньше, но когда Уилл провел пальцем по каминной доске, то его палец остался чистым. Да и на камне перед решеткой не было золы или углей.
"Очевидно, тут завелся какой-то добрый домовой", – задумчиво сказал он про себя.
Потом, вспомнив, что снаружи его ждут животные, он вышел из дома, посмотрел на солнце и определил, что до захода солнца остается еще около часа. Нужно поскорее распаковать и разобрать вещи, прежде чем докладывать о своем прибытии в замке.
Собака уже проснулась и с любопытством осматривала все вокруг своими разноцветными глазами. Это хорошо, подумал Уилл. Это значит, что в ней сохранилась тяга к жизни, которая поможет ей восстановить силы. Он осторожно приподнял ее из гнезда на спине вьючной лошади, внес в дом и уложил на камне у камина, чтобы она согрелась. Вернувшись к лошади, Уилл взял одеяло, из которого сделал лежанку помягче. Собака сама приподнялась, с трудом сделала два шага и улеглась на лежанку, с облегчением вздохнув. Уилл наполнил миску водой из кухонного насоса – к счастью, ему не придется носить воду из колодца снаружи – и поставил рядом с собакой. Та завиляла хвостом и два-три раза стукнула им о пол в знак благодарности.
Довольный, Уилл вернулся к лошадям. Для начала он немного ослабил подпругу Тягаю – снимать седло полностью не имело смысла, потому что он еще собирался посетить замок с официальным визитом. Потом он принялся разгружать немногочисленные личные вещи. Покончив с разгрузкой, он снял седло с вьючной лошади, завел ее в конюшню, протер щеткой и оставил в стойле, отметив, что в обоих стойлах лежит свежее сено и стоит по ведру с водой, не покрытой зеленой ряской. Одно ведро он принес Тягаю, который потряс гривой и вдоволь напился.
Уилл тем временем разложил свои вещи в доме, заправил кровать в спальне побольше – хотя "побольше" было бы не совсем уместным словом, поскольку обе отличались миниатюрными размерами, – и развесил запасную одежду в платяном шкафу с занавеской.
На полку в гостиной он положил кожаный сверток с книгами, решив расставить их потом. У входа обнаружились крючки для оружия, на которые он временно повесил лук с колчаном. Свой нож-сакс и метательный нож он оставил при себе, в двойных ножнах. Рейнджеры снимали эти ножны только перед сном, да и тогда клали их рядом с собой.
После этого Уилл осмотрелся. Сказать по правде, личных вещей у него было немного, но, по крайней мере, теперь можно было сказать, что в хижине действительно кто-то живет. Его раздумья прервало донесшееся снаружи предупредительное ржание Тягая. Одновременно с этим лежавшая у камина собака приподняла голову и повернула ее в сторону двери. Ржание Тягая было не сигналом опасности, а просто уведомлением о том, что к ним приближается посторонний. Через пару секунд Уилл услыхал шаги на крыльце, и в открытом дверном проеме появилась женщина, которая, помедлив, постучала по косяку.
– Входите, – сказал Уилл.
Женщина нерешительно зашла, словно не была уверена, будут ли ей здесь рады. Теперь, когда свет не освещал ее сзади, Уилл мог подробнее рассмотреть ее лицо. На вид ей было лет сорок, и, судя по одежде – простому шерстяному платью без украшений и белому фартуку, – она была жительницей деревни. Тем не менее в ее высокой и статной фигуре было что-то притягивающее и внушающее доверие. В коротко подстриженных волосах были заметны седые пряди. Она добродушно улыбалась, и ее улыбка показалась Уиллу знакомой, хотя он не мог догадаться почему.
– Чем могу вам помочь? – спросил он.
Женщина присела и склонила голову:
– Меня зовут Эдвина, сэр. Я принесла вам поесть.
С этими словами она сняла крышку с небольшого горшка, который держала в руках. Комнату тут же заполнил великолепный аромат мясной похлебки с овощами. У Уилла невольно потекли слюнки, но, помня предупреждение Холта, он постарался сохранить строгое и незаинтересованное выражение лица.
– Понятно, – ответил он кратко.
Эдвина поставила горшок на стол и достала из кармана фартука конверт, который протянула Уиллу.
– Похлебку можно будет разогреть и потом, она не испортится, сэр, – сказала женщина. – Я полагаю, вам сначала нужно повидаться с бароном Эргеллом?
– Возможно, – уклончиво ответил Уилл, не зная, стоит ли ему обсуждать свои планы с этой незнакомкой.
Тут он вспомнил, что она до сих пор держит конверт в протянутой руке, и взял его. К его удивлению, на нем оказались печать в виде дубового листа и знаки, соответствующие числу 26 – номеру Бартелла в ордене.
– Мне это оставил рейнджер Бартелл, когда сказал, что вы должны приехать ему на смену, – продолжила женщина. – Пока он тут жил, я убиралась в доме и готовила для него.
Вскрывая конверт и разворачивая лист бумаги, Уилл вспомнил, что тогда Бартелл еще не знал, кто придет ему на смену, поэтому в качестве адресата написал просто "рейнджеру". Он пробежал глазами письмо:
Эдвина Темпл – надежная и достойная доверия работница, служившая мне верой и правдой восемь лет. Рекомендую ее любому, кто будет служить здесь после меня. Она прекрасная повариха и хозяйка, а ее муж, Клайв, заведует деревенским постоялым двором. Надеюсь, вы позволите ей и дальше выполнять работу по дому – тем самым вы окажете услугу и мне.
Бартелл, рейнджер 26
Уилл поднял глаза и улыбнулся. Было приятно осознавать, что кто-то будет убираться в доме и варить ему еду. Но затем его смутила одна мысль – он не имел ни малейшего представления, как быть с оплатой ее услуг.
– Ну что ж, Эдвина, Бартелл очень хорошо отзывается о вас, – начал он.
Женщина снова поклонилась:
– Да, мы с ним ладили, сэр. Рейнджер Бартелл был настоящим джентльменом. Я служила ему целых восемь лет.
– Ну… хорошо…
Женщина, поняв, что перед ней неопытный юноша, и разглядев сомнение в его глазах, добавила:
– А что касается оплаты, то не беспокойтесь. Мы получаем деньги из замка.
Уилл нахмурился. Он не был уверен в том, должен ли позволять замку оплачивать свое содержание. В конце концов орден выделил ему определенное жалованье. Эдвина догадалась и об этом.
– Все в порядке, сэр. Рейнджер Бартелл говорил, что замки обязаны предоставлять жилье и провизию служащим у них рейнджерам. Мои услуги тоже часть этого соглашения.
Да, это действительно так, вспомнил Уилл. Замок каждого удела получал услуги рейнджеров в обмен на их содержание, и стоимость этих услуг вычиталась из ежегодных налогов в казну короля. Теперь, когда ему стало все понятно, Уилл искренне улыбнулся:
– Ну, в таком случае с радостью принимаю ваши услуги, Эдвина. Как я понимаю, это вы сегодня прибрались в доме и разожгли огонь в камине?
Эдвина кивнула:
– Мы ожидали вас всю неделю. Я приходила сюда каждый день, чтобы поддерживать порядок и отапливать дом. Погода нынче холодная.
Уилл кивнул в знак признательности:
– Я искренне вам благодарен. Кстати, меня зовут Уилл.