Ее зовут Мириам, и ее история продолжается в городе на холмах, осажденном моторизованной ордой. Она потеряла свой дом, но обрела тех, кого нужно защищать – и новых друзей, странных, не похожих друг на друга. Вместе они готовы бросить вызов рейдерам: таинственная воительница-киборг, странствующий монах-убийца, гладиатор, скрывающийся от прошлой славы. Битва приближается, счет идет на часы – но чем сможет помочь друзьям Мириам, совсем недавно открывшая в себе необычный дар? Сможет ли он спасти хоть кого-нибудь от неизбежной гибели? Или, возможно, в городе найдется другая сила, способная на это?
Часть первая.
Клинок и птица.
Глава I.
Интермедия I.
Квин дрожал.
Не от холода, хотя подходящая к середине ночь успела выпить все тепло из окружающих домов и той подворотни, в которой он сидел уже полчаса, прижавшись спиной к медленно леденеющей стене. И не от страха – улица была знакома ему, словно собственная ладонь. Тени, движущиеся по ней и пропадающие в переулках, он помнил наперечет.
Задумываться над причинами, заставляющими вздрагивать мышцы, было опасно. Стоило мыслям об этом занять его, и дрожь бы усилилась, проникая глубже, открывая путь холоду, противостоять которому гораздо труднее. Поэтому Квин старался думать о чем-то постороннем, не имеющем отношения к темной улице: теплой каморке, которую недавно покинул, сестре, кашляющей за перегородкой, и чайнике, остывающем на электрической плитке…
Медленно теряющем тепло…
Он резко выдохнул, стараясь согреться, и темнота в глубине подворотни пришла в движение, словно услышав его. Пара человек, показавшихся оттуда, до смерти напугали бы Квина еще неделю назад. Сейчас же их кожаная броня, нашивки и оружие казались ему естественными. Более того – он был рад их видеть.
– Вы долго. – Проворчал он для порядка, и удивился тому, каким высоким оказался его голос… просто какой-то писк. Старший из наемников, высокий, с черными волосами, поблескивающими в темноте – не обратил на его слова ни малейшего внимания. И швырнул ему сумку, тяжелую, с широкими пластиковыми ремнями.
– Что, задницу отморозил? – Спросил второй наемник, пониже ростом, хорошо знакомый Квину. – Ничего, тяжесть потаскаешь – согреешься.
– А где… все? – Спросил Квин.
– Перед тобой. – Сказал высокий наемник. – С нами прогуляешься, тут недалеко. Где башня с баком знаешь?
– С чем?
– Бак с водой на вышке. – Уточнил Финг, второй наемник, и хлопнул Квина по плечу. – Ты же вроде как храбрец? Сам вызвался, я тебя за язык не тянул.
– Водонапорная.... – Квин с трудом восстановил равновесие и забросил сумку за спину. – Да тут два квартала пройти наверх, и свернуть…
– Вот и двинули. – сказал Финг.
– Но я думал…
– И зря. – Отрезал второй наемник. – Не твое это дело, думать. Сумку тащи, и под ноги смотри.
– Вот-вот. – Поддержал его Финг. – Не так просто в Шипы попасть, как кажется, братишка. Сперва поработать придется.
Они вышли из подворотни, словно охотники в глубокой пустыне, ожидающие атаки – высокий наемник впереди, Финг позади, а Квин посередине. Сумка с чем-то тяжелым и твердым то и дело била по спине, заставляя спотыкаться. К тому же наемники словно специально выбирали участки улицы, освещенные хуже всего, даже не приближаясь к редким фонарям. Несколько раз они останавливались в темноте, по шипящей команде высокого наемника, пропуская мимо гвардейские патрули. И еще раз ждали дольше, минут пять, пока компания пьяных Молотов выясняла отношения посреди улицы.
Водонапорная башня проступила в звездном небе квадратной тенью, и только тогда Квин понял, как замерз.
– Здесь. – Сказал он. – Пришли.
– Вот и хорошо. – Обрадовался Финк. – Не такая она и большая, верно?
– Точно. – Ответил высокий наемник. – По одному на опоры будет достаточно, пару сохраним, пригодятся.
– А что делать? – Спросил Квин.
– Тебе – заткнуться. – Высокий отобрал у него сумку и бросил на землю.
– Дальше мы сами. – Сказал Финк, доставая оттуда что-то небольшое, прямоугольный сверток, слабо различимый в темноте. – А ты пока отдохни… типа.
– Я не понимаю, это же…
– Как и я. – Громкий шепот прозвучал словно в голове Квина, заставив вздрогнуть.
Финк выронил сверток и обернулся. Рядом с ним возник, заплясав, словно светлячок, зеленый индикатор зарядов – высокий достал игольник, и теперь водил стволом из стороны в сторону, ища цель.
– Че за…
– Вы взорвете вышку, возможно, убив людей в окружающих домах. Разрушите часть улицы. Зачем?
– Эй, покажись…
– Из-за денег? Но через два дня они не будут стоить здесь ничего. – Голос приблизился, и совсем рядом с Квином проступила серая тень. Человек в плаще, вроде тех, что носят жители пустыни, стоял между ним и наемниками, неизвестно как там оказавшись. – Вы не успеете их потратить.
– Да ну. – Индикатор пропал из поля зрения Квина. Теперь ствол смотрел в его сторону, на неизвестного, стоящего между наемниками. – Ты вообще кто будешь?
– Я вижу, что речь не об одной вышке. – Шепот стал громче, и Квину захотелось зажать уши. Слова, произнесенные со странным выговором, словно ввинчивались ему в мозг.
– Обо всех, что с этой стороны холма. – Неожиданно ответил Финк, который тоже успел достать игольник, и держал его на весу. – Их всего три, вроде.
– Вот как?
– Да. Эта водная, и еще две с орудиями. – Речь Финка стала ускоряться, слова полились потоком. – Те, что пониже, на восточную сторону смотрят. Нам не говорили, но я слышал, как мелкий сказал про них. Мы вроде как и знать об этом не должны…
– Заткнись! – Прошипел высокий наемник, видимо, совершенно переставая понимать, что происходит. – Что ты несешь?!
– Но я краем уха слышал. Еще две группы должно быть, или даже три – те, что с базы в Яме пойдут. Там большая база, и они сами по себе…
Хлопнул игольник и Финк замолчал. Квин, зажав уши руками и опустившись на корточки, наблюдал, как тот покачивается, а затем мягко оседает на мостовую. Давление стало сильнее, словно шепот, на самой грани слышимости, сдавливал голову с двух сторон. Высокий наемник пытался прицелиться в незнакомца, стоящего совсем рядом, но что-то явно мешало ему. Игольник, отблескивая в свете звезд, плясал, словно рыба в канале, не дающаяся в руки незадачливому рыбаку.
– Значит, вас больше? – Снова прозвучал шепот. – Я исправлю это.
– А… иди к черту! – Ответил высокий наемник. Игольник в его руках неожиданно повернулся, и в темноте раздался еще один хлопок.
Квин не услышал, как тот упал. Незнакомец смотрел теперь прямо на него, каким-то невозможным образом он видел в темноте его лицо, обезображенное металлическими осколками, врастающими в кожу.
– Я… не знал. – Сказал Квин, отвечая на безмолвный вопрос. – Кредиты, работа… купить еды.
– Сестра. – Ответил шепот, озвучивая его мысли. – Сестра больна, нужны лекарства, больше никого. Комната, дом, тепло. Не хочу быть здесь, хочу домой.
– Да. – Согласился Квин и заплакал.
– Беги. – Сказала сломанная маска.
И Квин побежал.
I.
– Ты видел Бога?
– Где?
– На небе. Ты же был на небе, ты должен был увидеть Бога.
– Небо – это тонкая оболочка, за которой лежит холодная пустота. Там нет жизни, и воздуха. Люди строят там особые дома, из металла, и обогревают их изнутри. Много таких домов складываются в небесные города, парящие над особыми точками на Земле.
В коридоре на втором этаже не горел свет, но шепот разносился далеко. Мириам отлично слышала оба голоса, присев на верхней ступеньке лестницы. Не то, чтобы она собиралась подслушивать – скорее во всем были виноваты несколько стаканов молока, выпитых перед сном, заставивших ее проснуться в час ночи, и спуститься в альков, на первом этаже. А проигнорировать стук в дверь, которым Таня пыталась добудиться Джино, она просто не могла.
– То есть Бога там точно нет?
– В пустоте – нет. Но те из нас, кто верит в него, считают, что он находится во всем – в свете, воздухе, воде, в самом пространстве и каждом из нас. Например в тебе…
– Во мне?
– Ну конечно. Если его нет в детях, то значит он точно не существует… – Джино рассмеялся. – Так говорила учительница, в младшей школе.
– Твоя мама?
– Нет, учительница. Мы рождаемся не так, как вы, а в специальной машине. А потом детей воспитывают всех вместе, сначала в яслях, потом в школах…
– Машина делает детей?
– Ну да, можно и так сказать.
– И у тебя не было мамы?
– Получается, что нет.
– Это плохо. Слушай, но если Бог есть во всем, то он есть и в тебе?
– Ну… наверное.
– Почему же ты тогда так болеешь?
– Потому что… – Голос Джино, приглушенный дверью, зазвучал еще тише, словно он, как и Таня, сел, опираясь спиной о дверь. – Потому что я сам в этом виноват.
– Но что ты такого сделал?
– Я спустился на Землю, и этого достаточно. Я мог выстрелить себе в голову, и это тоже было бы моим выбором. Никто, кроме меня, не был бы за это в ответе…
– Но это не правильно!
– Почему? Все справедливо. Я получил награду, сообразно своему поступку.
Таня замолчала ненадолго, обдумывая его слова.
– Но если бы ты мог решать снова, ты бы остался дома… наверху?
– Не знаю, об этом не хочется думать. Почему ты задаешь все эти вопросы?
– Я думала, небесные люди знают ответы на все.
– Это не так. Я обычный человек…
– Неправда, ты очень умный…
– И очень усталый. – Не выдержала Мириам, и встала со ступеньки. – Ему же нужно спать, Таня!
Голос она не повышала. Наверное только поэтому Таня не вскочила с криком, а только сжалась, по прежнему прижимаясь к двери.
– Я боялась, что завтра он… что не успею спросить обо всем.
– Это Мириам? – Спросил Джино.
– Да.
– Спасибо за рисунок.
– Не за что. Это просто бумага, и немного мела…
– Это еще и мое лицо. – Голос Джино прозвучал глухо, снизу. Мириам присела у двери, рядом с Таней, чтобы лучше его слышать. – О котором ты мне напомнила…
– Би сказала, что ты будешь спать…
– Я спал достаточно. Девочка права, насчет завтра. Сколько тебе лет, Мириам?
– Шестнадцать. Осенью будет семнадцать, а что?
– Осень… это когда зеленеют деревья, да? Вся долина становится зеленой, а на холмах вырастают цветы?
– Ну да, а поздней осенью созревает второй урожай яблок, и кукурузы. А цветы… они просто красивые. Их собирают… ну просто, чтобы собрать.
– И дарят девушкам, да?
Мириам улыбнулась в ответ, и сразу же поняла, что ее улыбку не увидит в темноте даже Таня, тихонько сидящая рядом.
– Да. Цветы, и цветные ленты, и кольца с браслетами. На осенней ярмарке можно купить все это, она даже больше весенней.
– Но у тебя, кажется, нет колец?
Таня тихонько хихикнула, а Мириам почувствовала, что краснеет.
– Что-то не так? – Спросил Джино.
– Обычно так знакомятся с девушками. – Ответила наконец Мириам. – С теми, с которыми хотят… ну… в общем спрашивают, где ее колечко, лента в волосы или сережка…
– Извини…
– За что? Это же не обидно. Девушка всегда может сказать, что и без сережек хороша, или что колечко у парня, а парень в гвардии. Или еще как-то отшутиться…
– Я не знал.
– У вас не знакомятся с девушками?
– У нас все… иначе.
– А что дарят небесным девушкам? – Встряла в разговор Таня.
– Я, если честно, затрудняюсь…
– А тебя ждет на небе девушка? – Мириам толкнула Таню плечом, и та замолчала, обиженно засопев.
– Не обижайся. – Прошептала Мириам. – Она маленькая, и не хотела…
– Не ждет. – Тихо ответил Джино. – Да и… я не хотел бы, чтобы ждала.
Мириам прижалась щекой к двери, слушая хриплое дыхание, с другой стороны. Цвет Джино пробивался сквозь щели между досками вместе с биением его сердца, которое Мириам не слышала, но угадывала по пульсации цвета.
– Ты… печальный. – Сказала она, положив палец на губы Тане. – Плохо, когда тебя не ждут, и знать, что… плохо и страшно. Ты смелый, Джино. Наверное, у вас на небе очень глупые девушки, раз ни одна не взяла твое кольцо, или твою сережку. Я… я бы взяла.
Она встала, и подняла Таню, которая тут же попыталась по своему обыкновению что-то спросить. Мириам снова дотронулась до ее губ.
– Мы пойдем. – Сказала она. – Выспись, пожалуйста, чтобы мы смогли завтра поговорить.
– Да. – Прошептал Джино. – Спокойной ночи.
И, когда они уже отошли от двери, до них долетело, совсем тихо:
– Спасибо… Мириам.
II.
Мириам зевнула и споткнулась.
Город не спешил просыпаться, заря едва-едва окрасила небо над крышами, начинающими блестеть от утренней росы, и улицы оставались непривычно пустыми. Только раз навстречу попался бородатый старик, подметавший мостовую, и даже не глянувший в их сторону.
Би на секунду остановилась, поджидая Мириам. Она тоже выглядела усталой – или, возможно, просто казалась такой в предрассветных сумерках.
– Почему так рано? – Спросила Мириам, и снова зевнула.
– Это гвардейское стрельбище. – Ответила Би. – Позже его могут занять.
Мириам пожала плечами. Ей никогда не составляло труда вставать с рассветом, как принято на фермах – большинство ее постояльцев просыпались очень рано, с первыми лучами солнца. Но сегодня Би пришлось расталкивать ее довольно долго. Видимо, дело было во вчерашнем дне, перенасыщенном событиями настолько, что даже во сне Мириам продолжала переживать их.
Стараясь успеть следом за Би, Мириам пыталась вспомнить свой сон, но не могла. Ни слов, ни картин – остались только ощущения паники и холода, засевшие глубоко в памяти, и сейчас отступающие все дальше, с каждым шагом по мостовой Хокса.
Поначалу ей казалось, что стрельбище должно быть в Верхнем городе, но Би шла явно не к воротам. Они пересекли Праздничную площадь, пустую и замусоренную, и свернули в уже знакомый переулок под решетчатой башней. На этот раз в нем никто не ждал, хотя Мириам все равно непроизвольно оглянулась, проверяя, не следят ли за ними. Но город все еще просыпался, и только утренний ветерок гонял по площади пластиковые обертки от сладостей.
Они свернули еще раз, в другой знакомый переулок, и подошли к высокому забору, переходящему прямо в бетонную стену Верхнего города. В прошлый раз Мириам не обратила на это место ни малейшего внимания. Но сейчас, стоило им приблизиться, из-за стены раздался голос, показавшийся ей знакомым.
– Вольно!
Аккомпанементом команде прозвучал женский смех. Знакомый голос сказал что-то еще, уже тише, и смех раздался снова.
Би хмыкнула, подошла к малозаметной двери в стене, и толкнула.
Мириам никогда раньше не видела стрельбищ, и не очень представляла, на что оно может быть похоже. Ее взгляду открылся широкий двор, с рядом грязно-белых плакатов, развешанных в дальнем конце, несколькими длинными скамьями у стен и грубым деревянным барьером, вроде длинного стола. Ничего любопытного во дворе не было, за исключением, пожалуй, его обитателей: четверки гвардейцев, сидящих на скамье у входа, и группы девиц с игольниками, в разноцветных плащах самых невероятных оттенков, окруживших обладателя знакомого голоса.
– Еще раз повторяю. – Сказал монах, и смех стих. – При команде "Вольно" убираете палец с курка, и кладете ствол на плечо. Сначала убираете палец, потом поднимаете руку, вот так, и направляете ствол вверх.
– Ты не так объясняешь, монах. – Сказал другой знакомый голос, со скамьи. – Им про ствол не понятно. Ты им что другое в руки дай, так они сразу куда надо попадут!
Гвардейцы засмеялись.
– Конечно, сержант. – От группы, окружившей монаха, отделилась высокая рыжая девушка, в ярко-зеленом плаще. – Твое достоинство, небось, и в иголочное ушко пропихнуть можно! Если его сперва найти… Хотя моим девчонкам не привыкать – если что, у твоей жены спросим, она же когда-то нашла?
Сержант Торренс тяжело поднялся, смерил взглядом рыжую, и ее хихикающих подруг, затем своих гвардейцев, давящихся смехом – и обернулся на звук захлопывающейся металлической двери.
– Вы что, сговорились?! – С явным облегчением в голосе проворчал он. – Только я со взводом потренироваться собрался…
Смех затих.
– Мы не помешаем, сержант. – Сказала Би. – Нам понадобится только одна мишень.
– Да я бы рад, только…
– … вам уже заплатили за это утро?
– Да вроде как…
– Крайняя мишень свободна. – Сказал монах. – Мы постараемся сильно не мешать.
– Что значит свободна?! – Возмутилась рыжая. – Мы же кучу кредитов отвалили…
Кейн улыбнулся ей вместо ответа. Девушка смерила его подозрительным взглядом, а затем с таким же подозрением осмотрела воительницу и Мириам, приближающихся к их маленькой группе. Мириам не понравился этот взгляд – жесткий, оценивающий, совсем не женский и заставляющий забыть о ее красоте.
– Так вот кого кошка на хвосте принесла. – Тихонько протянула рыжая, и взяла Кейна под руку, очень интимным жестом, однако монах этого словно и не заметил. – А ты и не говорил, что она придет?
– Это Анита. – Сказал Кейн невозмутимо. – Мы с ней давно знакомы.
– Давным-давно…
– Это и есть твое дело? – Спросила Би. – Или тоже вышло случайно?
– Дело.
– Хорошо. Лишние стрелки нам не помешают.
– Ты… смеешься над нами, да? – Спросила рыжая, в ее голосе низкой нотой прозвучала обида. – Глупые девки додумались учиться стрелять? А ты знаешь, что когда все мужики похватают ружья, да по стенам разбегутся, то о нас просто забудут? Потому что мы никому не нужны, когда нет караванов и купцов с кредитами. И когда всех мужиков поубивают, то нам придется куда хуже, чем им…
Вглядываясь в Аниту, Мириам внезапно поняла, на кого же она похожа – на тетю Клер. Не внешне – своей простой и понятной решимостью стоять на своем, свойственной женам фермеров… и видимо, не только им. Да и девчонки за спиной Аниты, как видела теперь Мириам, ничем не отличались от обычных девушек с ферм, обливавшихся водой и визжавших по утрам у нее во дворе. Ну разве что одеждой и украшениями, о которых в пустыне можно было только мечтать.
– Я не смеюсь. – Сказала Би. – Через два дня у нас будет на счету каждый человек, а вы – ничем не хуже других.
– Лучше, да только не в том, что надо, баронесса. – Хмыкнула рыжая. – Но все равно спасибо…
– Баронесса?
Девицы за спиной Аниты дружно захихикали.
– А разве плохо? – Как ни в чем не бывало спросила Анита. – Барон у нас молодой, да и красивый…
– Глупо. – Сказала Би.
– А кто бы спорил. – Неожиданно согласилась рыжая. – Мечтать вообще глупо…
Би кивнула, показывая, что разговор окончен, и пошла к противоположному концу барьера. Мириам поспешила за ней. Девушки, собравшись вокруг монаха, зашептались, но Кейн прервал их:
– Хватит. – В наступившей тишине что-то металлически щелкнуло, видимо, часть игольника. – У нас мало времени. Вытащили картриджи…