– Ну? – протянул Северянин. – И кто это еще мог быть, как не инквизитор? Я почти уверен, что это кто-то из товарищей отца Каспера пожалел мальчишку, приговоренного со дня на день погибнуть под ножом брата. Жаль, что ты не внял этому предупреждению. Полагаю, тогда вся жизнь для тебя пошла бы совершенно по-иному.
– Подожди! – взмолился я, почувствовав, как от избытка сведений у меня заломило в висках. Грузно опустился на стул и с тяжелым вздохом спрятал лицо в ладонях, пытаясь хоть немного упорядочить тот ворох фактов, который вывалил на меня Северянин. В затылке медленно заворочалась пробуждающаяся мигрень.
Варвар терпеливо дожидался, когда я опять смогу с ним разговаривать. Он не торопил меня, вновь повернувшись к зеркалу и легонько постукивая пальцами по его гладкой поверхности, в которой сейчас не было никакого отражения.
– Если отец Каспер знал, что мой брат решил вызвать демона, то почему он его не остановил? – наконец тихо спросил я, отняв руки от лица и устало посмотрев на Северянина.
– А зачем? – Тот пожал плечами, словно удивленный столь глупым вопросом. – Вулдиж, посуди сам: подобный поступок Мерара был выгоден в первую очередь именно инквизиции. Святые отцы никогда не отличались особым человеколюбием или милосердием, поэтому вполне могли пожертвовать сопливым мальчишкой для достижения своей цели. Мерар убивал тебя, они убивали Мерара – и род Сурина, который уже давно был для них, так сказать, занозой в мягком месте, переставал существовать. Ты сам прекрасно знаешь, что некромантия не относится к числу запрещенных магических искусств. Однако любой некромант рано или поздно рискует пересечь невидимую грань и угодить в объятия Темного Бога. Ваш род всегда представлял серьезную угрозу и головную боль для церкви. За потомками Сурина нужен был глаз да глаз. Намного проще было уничтожить проблему раз и навсегда.
– Но откуда отец Каспер знал, что затевается?
– Откуда? – Северянин негромко хмыкнул. – А где твой брат взял книги по запрещенному колдовству? И куда они исчезли сразу после обряда? Быть может, их ему кто-нибудь прислал, пообещав легкие деньги и власть? Людьми ведь на самом деле очень легко управлять, даже на расстоянии. Вы такие предсказуемые! Одна лишь фраза, намек – и вы уже начинаете мыслить в нужном направлении.
– Это не ответ! – Я упрямо мотнул головой. – Отцу Касперу необходимо было знать точное время, когда Мерар задумал провести ритуал. Иначе он бы не сумел остановить моего брата, когда тот получил бы обещанное демоном могущество.
– Неужели ты еще не догадался? – Северянин вновь расплылся в так раздражающей меня самоуверенной ухмылке. – Вулдиж, по-моему, я дал тебе все подсказки. Осталось лишь сказать прямо. Но я не оставляю надежды, что ты все-таки поймешь…
И опять забарабанил пальцами по резной раме.
Неполную минуту я наблюдал за ним с все возрастающим раздражением, смешанным пополам со страхом. Затем посмотрел в темное зеркало, которое, вопреки обыкновению, не спешило продемонстрировать мне какого-нибудь утопленника или прочую гадость. Кстати, именно по этой причине я не так давно перенес его из своей спальни. Надоело каждое утро просыпаться и видеть перед собой ухмыляющуюся морду очередного гнилозубого упыря. Видимо, этими же соображениями руководствовался мой брат Мерар, когда держал это зеркало в отцовском кабинете. Но все же почему в таком случае он не использовал его при ритуале вызова демона? Да, зеркало бы неминуемо разбилось, но не все ли равно? Ни у меня, ни у Мерара никогда не было особой любви к зловредному предмету обстановки, то и дело демонстрирующему нам свое извращенное чувство юмора. Хм-м…
Мелькнувшая в голове догадка была настолько жуткой и в то же время чудовищно правдоподобной, что я едва удержался от болезненного стона. Прикрыл рот ладонью, круглыми от ужаса глазами уставившись на проклятое зеркало. О небо! Неужели Северянин намекает на то…
– Намекаю? – фыркнул тот с сарказмом. – Да нет, Вулдиж, я прямо говорю тебе: это зеркало всегда было, есть и будет своеобразным окном. Если оно обладает возможностью показывать тебе всевозможных чудовищ, то, значит, умеет и передавать на расстоянии то, что творится у тебя в кабинете. Никогда не задумывался об этом?
– Но как?.. Как такое возможно? – потрясенно прошептал я, силясь вспомнить, что именно происходило перед этим зеркалом.
Боги, да если подумать – все! Да, некоторое время я держал его в спальне, но потом был вынужден вернуть на прежнее место в кабинет, поскольку зеркало чуть ли не взбесилось. В итоге я просто устал ежеминутно лицезреть упырей да покойников, отражающихся по другую сторону. Когда я перенес его сюда, то все пришло в норму. Помнится, я еще шутил в разговоре с Ташей, что, видимо, зеркалу больше по нраву отражать всевозможные ритуалы, чем безмятежно спящего некроманта. Или же что оно обиделось на меня, поскольку испокон веков висело именно здесь, напротив рабочего стола. Небо, мне даже страшно представить, свидетелем чего было это зеркало! Да, я никогда не переходил через грань между некромантией разрешенной и запрещенной, не устраивал перед ним кровавых обрядов и человеческих жертвоприношений, но все же. Длинными тоскливыми вечерами, которые мне скрашивала лишь бутылка вина, а чаще всего и не одна, я разговаривал сам с собой. Ругал инквизицию, вслух мечтал, каким мучениям подвергну отца Каспера, если вдруг он попадет в мои руки. Неужели все мои слова незамедлительно попадали к святым отцам? Демоны, каким же глупцом я был!
– Полагаю, кого-то твои слова и пьяные угрозы точно изрядно повеселили. – Северянин слабо усмехнулся. – Но не думаю, что отца Каспера. Да, для тебя этот святой отец – воплощение зла, и ты предпочитаешь видеть в нем источник всех твоих бед. Но на самом деле он обычный исполнитель. Правда, чуть более рьяный и ответственный, чем остальные.
– И кто же тогда за мной наблюдает? – хмуро спросил я, выцеживая остатки вина себе в бокал. Затем жадно хлебнул и тут же закашлялся, вспомнив недавние события в доме купца Биридия. Как там сказал этот мерзкий библиотекаришка Харус? Моим родом заинтересовался сам главный инквизитор. А это значит…
– Это значит – тебе не стоит ждать ничего хорошего, – любезно закончил за меня Северянин.
Затем посмотрелся в зеркало, которое упрямо показывало лишь черную непрозрачную хмарь. Однако это не смутило варвара. Он аккуратно разгладил воротник белоснежной рубашки, выглядывающей из-под камзола, отступил на шаг, словно любуясь своим несуществующим отражением. А в следующий миг резко выбросил руку, сжатую в кулак, перед собой. Я вскочил на ноги, от неожиданности опрокинув бокал себе на колени. В голове, уже начавшей хмелеть от выпитого во время разговора вина, моментально прояснилось. А мое фамильное зеркало осыпалось горсткой осколков к ногам варвара.
– Так оно будет вернее, – проговорил он без тени улыбки. Повернулся ко мне. – Прости за беспорядок, Вулдиж.
– Н-ничего страшного, – чуть запинаясь от перенесенного испуга, заверил я, хотя на самом деле ощутил мгновенный укол сожаления.
Я знал, что это глупо, но мне стало очень грустно из-за разбитого зеркала. Да, оно никогда не отличалось примерным поведением, насколько это слово применимо к предметам обстановки. Вместо того чтобы покорно отражать мебель и людей, вредная вещь показывала мне всякие ужасы. Но я уже привык к тому, что, посмотревшись в зеркало, вполне мог увидеть ухмыляющуюся болотную кикимору или же философски настроенное умертвие. Порой эти безмолвные собеседники были единственными, кто помогал мне скоротать долгие зимние вечера, когда я готов был кричать в полный голос от одиночества и тоски. А что теперь?
– А теперь у тебя есть невеста, которую вообще-то было бы неплохо спасти, – вкрадчиво напомнил мне Северянин.
Я гневно посмотрел на него, готовый сказать что-нибудь резкое. Легко сказать – спасти! А как, если магия в отношении Ричарда не действует? Или мне надлежит бегать по всему замку с факелами и кричать в тщетной надежде, что мне ответят?
– Я сказал тебе достаточно, Вулдиж. – Северянин на редкость неприятно ухмыльнулся. – Думай.
После чего шагнул назад, не отрывая от меня насмешливого взгляда. А в следующий миг за его спиной с пола поднялась волна тьмы, в которой и растворился демон.
Я опять остался один.
* * *
Я злился. Очередной визит Северянина принес только новые вопросы и никаких ответов. Нет, кое-что, конечно, стало яснее, но его объяснения некоторым событиям, произошедшим в недавнем прошлом, ужасали меня и опять-таки приводили к новым раздумьям. Если все правда и главный инквизитор имел удовольствие наблюдать за всеми моими действиями в этом проклятом месте, то почему меня еще не сожгли на костре? Я ведь не раз и не два позволял себе весьма откровенные высказывания в адрес церкви, которые с легкостью могут быть истолкованы как ересь. Но даже не это волновало меня больше всего. Неужели варвар прав и мой брат пал жертвой интриг инквизиции? Неужели именно святые отцы подсунули ему книги по темному колдовству, точно зная, что наивный юноша, попавший в тяжелую жизненную ситуацию, вряд ли сумеет воспротивиться искушению решить все свои проблемы одним махом?
И оставался самый главный вопрос – неужели Северянин прав и на самом деле тогда на костре сожгли не тело моего брата? Что если Ричард действительно явился в мой замок, чтобы отыскать останки Мерара? Но почему это потребовалось именно сейчас?
Эх, как много "неужели"! Я заметался по кабинету, не зная, что предпринять. Необходимо было в кратчайшие сроки разыскать Ташу, пока ей не причинили какого-либо вреда. Но как это сделать, если проклятый инквизитор с легкостью блокирует все мои заклинания? Даже фамильные призраки молчат, просто не в силах материализоваться и помочь своему хозяину. Чудо, что моей матери удалось докричаться до меня.
Я резко остановился и вцепился обеими руками в волосы. Что же, что же делать? Никогда прежде я не чувствовал себя настолько беспомощным. Даже если предположить, что мне повезет отыскать Ричарда, то как с ним сражаться? Мои чары практически бессильны против молитвы и святой воды. А если наглому пришельцу придет в голову освятить замок, то на долгие годы я вообще лишусь последнего пристанища, поскольку стены оскверненного жилища начнут выкачивать из меня энергию вместо того, чтобы восполнять ее потери.
От накатившего отчаяния я выдрал у себя изрядный клок волос. Некоторое время с тупым удивлением смотрел на него, затем закрыл глаза, чувствуя, как в глубине души нарождается волна мутной ярости. Сдается, я знаю, где искать Ричарда. Да, в этом поединке мне вряд ли удастся победить, но я просто не могу оставить Ташу в руках этого самозванца.
Я задумчиво провел пальцем по столу, стирая несуществующую пыль. Подцепил ногтем цепочку с кристаллом, мягко заигравшим зеленоватыми бликами в лиловом полумраке. Пригодится. Сейчас, когда у меня нет боевого посоха, каждая капля энергии на счету. Боюсь только, что это слишком смехотворное оружие против инквизитора. Ну да ладно, в крайнем случае можно будет хорошенько размахнуться и засветить кристаллом ему в лоб. Такого он вряд ли от меня ожидает.
Я немного помедлил перед тем, как выйти из кабинета. Зачем-то оглянулся на отныне пустую раму и вновь печально вздохнул при виде сверкающей груды осколков у стены. Никогда бы не подумал, что буду скучать по вечно строящему мне рожи упырю. Затем глубоко вздохнул, набрав полную грудь воздуха, и выскользнул в залитый мраком коридор.
Я благоразумно не взял с собой свечи. Зачем, если гораздо проще воспользоваться ночным зрением? Заодно есть слабая надежда, что у меня получится подкрасться к Ричарду и Агнессе незамеченным.
"Если ты их сумеешь отыскать в этом огромном замке", – с сарказмом добавил внутренний голос, но я предпочел не услышать его.
Кристалл, свисающий с моей руки на тонкой цепочке, мягко светился. Немного подумав, я повесил его на шею и спрятал под камзол. Теперь-то уж точно ничто не укажет Ричарду на мое приближение.
В коридоре я немного помедлил, но почти сразу же отправился по направлению к комнате моей матушки. Кому как не ей знать, где искать тело Мерара. От цепкого взгляда леди Аглаи ни при жизни, ни тем более после смерти ничто не могло укрыться. Если Ричард потерпел поражение в подземелье, то он наверняка вспомнит о призраках и попытается их разговорить. Тоннис ему ничего не расскажет, поскольку сам не в курсе, иначе я давным-давно бы услышал от него, что на костре сожгли не останки моего брата. А вот матушка… Наверняка она знает, что произошло той ночью на самом деле. Долгое время она отказывалась побеседовать со мной на эту тему, но сегодня ей придется выложить все начистоту. И на сей раз я не побоюсь использовать свой дар некроманта, чтобы принудить ее к откровенности. Даже если при этом мне придется забыть про сыновнюю почтительность и причинить ей боль. Потому что слишком многое поставлено на кон.
За несколько шагов до спальни матушки я понял, что не ошибся. В комнате действительно кто-то был. Из-под двери выбивались тонкие полосы тусклого света, слышался непонятный шум.
Немного не доходя до цели, я остановился и прислушался. Пустое! Тяжелая дубовая дверь почти не пропускала звуков, тем более что находящиеся в комнате не повышали голоса. Ну что же, придется действовать нахрапом.
Я сделал еще один шаг. Напрягся было, готовясь вышибить дверь плечом, но тут она открылась, будто тот, кто стоял за ней, был заранее предупрежден о моем появлении.
– А, барон… – В светлом прямоугольнике дверного проема появился Ричард. Инквизитор широко улыбнулся при виде меня, правда, его глаза оставались на удивление холодными. – Я как раз вас ожидал. Что вас так задержало?
После чего приветливо склонил голову и любезно взмахнул рукой, приглашая меня войти.
– Увы, вы забыли прислать мне приглашение, – пробормотал я, невольно подражая его светскому тону. – Мне пришлось поломать голову, решая, где же состоится наша очередная встреча.
– Надо же, – фальшиво удивился Ричард. – Как странно! А мне про вас рассказывали небывалые вещи. Будто бы ваш ум и находчивость не знают себе равных.
– Тот, кто так говорил, льстил мне. – Я медлил, переминаясь с ноги на ногу и никак не решаясь пересечь порог. – На самом деле я далеко не так сообразителен, как мне хотелось бы. И уж точно доверчив без меры. Если бы не эти качества, вы бы не попали в мой замок и я встретил бы праздник спокойно.
– О, барон, не обольщайтесь. – Ричард негромко рассмеялся. – Неужели вы думаете, что ваше разрешение имело для нас какое-нибудь значение? Вам бы все равно пришлось нас терпеть. Просто я надеялся, что наш визит пройдет без неприятностей и каких-либо осложнений.
Я удивленно вскинул брови, не понимая, о чем он. Каким это образом, интересно знать, он собирался обойтись без осложнений? Неужели намекает, что если бы я отказался впустить эту развеселую компанию в дом, то меня убили бы прямо на пороге, чтобы не мешался под ногами?
– Входите, барон, – с чуть заметной ноткой раздражения повторил свое приглашение Ричард и посторонился, пропуская меня. – Полагаю, у вас накопилось более чем достаточно вопросов ко мне. Ну что же, ночь только началась. Я могу уделить вам немного своего драгоценного времени, хотя сейчас оно на вес золота.
Я проглотил так и вертящееся на языке ругательство. Такое чувство, будто не Ричард здесь назойливый и слишком много позволяющий себе гость, а я. Ладно, послушаю, что он собирается мне рассказать. В бой всегда вступить успею.
Когда я наконец-то вошел в комнату, то с трудом удержался от изумленного восклицания. Во-первых, вопреки моим ожиданиям, я не увидел ни Таши, ни Агнессы. А во-вторых, здесь все оказалось приготовлено для ритуала вызова духов. Дорогой пушистый ковер был откинут в сторону, а на полу красовался круг, начертанный белым мелком. Ричард не забыл и про тонкие черные свечи, расставленные треугольником. Они уже сгорели почти наполовину, и это свидетельствовало о том, что как минимум одну попытку призвать душу моей матушки инквизитор уже совершил. И, видимо, его старания не увенчались успехом, раз свечи до сих пор горели.
– Что, некромантия оказалась более сложной наукой, чем вам представлялось? – язвительно поинтересовался я, одним взглядом оценив обстановку.
Судя по тому, как Ричард стыдливо отвел взгляд, мои предположения оказались верны: он действительно пытался переговорить с леди Аглаей. И потерпел в этом сокрушительное поражение.
– Не силен я в запретном колдовстве, – мрачно буркнул он, опасаясь даже на миг встретиться со мной взглядом.
Я хотел было добавить еще несколько колкостей, но поспешно прикусил язык. Хм-м… Занятно. А ведь у Ричарда был под рукой некромант, послушный его воле. Силия. Почему он не поручил ей призвать душу моей матушки? Неужели тот загадочный ритуал, в результате которого девушка погибла, был для инквизитора более важным? Понять бы, для чего он проводился.
– Некромантия не считается запретным колдовством, – привычно возразил я, силясь поймать на невозмутимом лице Ричарда хотя бы тень эмоции, дабы понять, что он задумал.
– Не начинайте пустой спор, барон, – кисло поморщился инквизитор. – Я знаю все доводы, которые вы приведете в пользу своего мнения. Вы тоже в курсе как официального, так и неофициального мнения инквизиции на этот счет. Лучше перейдем к той теме, которая интересна нам обоим, – и замолчал, выжидающе уставившись на меня.
– Ну, это вы обманом проникли в мой замок, вам и начинать разговор. – Я немного помедлил, но потом все же сел в ближайшее кресло, по-хозяйски в нем развалившись. Хотя бы таким образом покажу, кто здесь истинный хозяин. После чего продолжил: – Итак, Ричард, зачем на самом деле вы явились ко мне в гости?
– По-моему, вы слышали, – тот неохотно последовал моему примеру и в свою очередь примостился на самом краешке огромной кровати под балдахином. – Я мог бы придумать очередную ложь, но не стану. Я пришел к вам, чтобы отыскать останки вашего брата – Мерара из рода Сурина.