Я не осмелился ей ответить. Я уже видел эту форму казни, предпринятую Зверем, и больше не желал ее видеть.
Я подбежал к столбу, на котором висел Остин. Собрав всю свою силу, я попытался опрокинуть его, но он не поддавался. Основание столба было зарыто слишком глубоко в землю. Я попытался разорвать путы из ткани, но только испачкал руки в смоле, пахнущей серой. Ткань была более липкой и твердой, чем слизь мирмеков.
- Мэг, мечи! - я не был уверен, что они чем-то помогут, но ничего лучше не придумал.
Откуда-то сверху послышался уже знакомый нам рокот.
Зашелестели ветви. Карпои Персик провалился между сучьями деревьев и, кувыркаясь, приземлился у ног Мэг. Он выглядел так, будто ему пришлось пройти через суровые испытания, чтобы добраться сюда. Его руки были порезаны, и из ран сочился персиковый сок. Его ноги испещряли синяки и ссадины. Его подгузник опасно провисал.
- Хвала богам! - сказал я. Обычно я совсем не так реагировал, видя духа зерен, но его зубы и когти идеально подходили для освобождения полубогов. - Мэг, быстрее! Прикажи своему другу…
- Аполлон, - тяжелым голосом сказала Мэг.
Она указала на тоннель, из которого мы пришли.
Из муравьиного гнезда вышли двое таких огромных мужчин, каких я никогда не видел. Каждый был под два метра ростом. Они, похоже, состояли из чистых мышц, облаченных в броню из конской кожи, и весили около трехсот фунтов. Их светлые волосы сверкали, словно серебристый шелк. В их бородах блестели украшенные камнями кольца. Каждый мужчина нес овальный щит и копье, хоть я и сомневался, что им нужно вооружаться, чтобы кого-то убить. Они выглядели так, будто могли голыми руками разрывать пушечные ядра.
Я узнал их по татуировкам и округлым узорам на щитах. Таких воинов нелегко забыть.
- Германцы, - следуя инстинкту, я заслонил собой Мэг.
Элитные имперские телохранители были хладнокровными жнецами смерти в Древнем Риме.
Сомневаюсь, что они как-то изменились за прошедшие столетия.
Мужчины взглянули на меня. Их шеи опоясывали тату в виде змеев, такие же, как и у хулиганов, напавших на меня в Нью-Йорке. Германцы разошлись в сторону, и из тоннеля вышел их повелитель.
За тысячу девятьсот сколько-то там лет Нерон почти не изменился. На вид ему было тридцать, хотя выглядел он отвратно. Его лицо было измождено, а живот раздут после многочисленных попоек. Его губы застыли в насмешливой ухмылке. Кучерявые волосы будто продолжались в окружавшую шею бороду. У него был такой слабый подбородок, что мне захотелось создать кампанию на GoFundMe, чтобы купить ему челюсть получше.
Свое уродство он пытался компенсировать дорогим итальянским костюмом из пурпурной шерсти. Его серая рубашка была расстегнута, демонстрируя золотые цепочки. Кожаная обувь ручной работы явно не подходила для похождений по муравьиным гнездам. Впрочем, Нерон всегда любил все дорогое и совершенно непрактичное. Это, наверное, была единственная его черта, которой я восхищался.
- Император Нерон, - сказал я. - Зверь.
Он презрительно скривил губы.
- Можно просто Нерон. Рад тебя видеть, мой дорогой предок. Прости, что я почти не приносил подношений за последние несколько тысячелетий, но, - он пожал плечами, - ты мне не был нужен. Я и сам неплохо справлялся.
Мои руки сжались в кулаки. Мне хотелось свалить с ног этого толстопузого императора с помощью раскаленного добела луча силы, но у меня, правда, не было никаких раскаленных добела лучей. У меня не было стрел. Даже голос уже сел. Против Нерона и его двухметровых телохранителей я мог воспользоваться только бразильским носовым платком, связкой амброзии и китайскими колокольчиками из латуни.
- Тебе нужен я, - сказал я. - Освободи этих полубогов. Дай им уйти вместе с Мэг. Они не сделали тебе ничего плохого.
Нерон рассмеялся.
- Я буду рад дать им уйти, когда мы придем к соглашению. А что касается Мэг… - Он улыбнулся ей. - Как ты, дорогуша?
Мэг ничего не ответила. Ее лицо было таким же серым и суровым, как и у бога-гейзера. Персик у ее ног рычал и шуршал своими крыльями-листьями.
Один из телохранителей Нерона прошептал ему что-то на ухо.
Император кивнул:
- Скоро.
Он снова обратил внимание на меня:
- Где же мои манеры? Позволь мне представить мою правую руку, Виниция, и левую руку, Гария.
Телохранители указали друг на друга.
- Ах, прошу прощения, - исправился Нерон. - Мою правую руку, Гария, и левую руку, Виниция. Это римские версии их батавских (прим.: батавы - древнегерманское племя, покоренное римлянами и считавшееся преданным союзником Рима) имен, которые я не могу произнести. Обычно я зову их просто Винс и Гэри. Скажите "привет", мальчики.
Винс и Гэри сердито смотрели на меня.
- У них тату в виде змеев, - заметил я, - как у тех уличных разбойников, которых ты послал, чтобы напасть на меня.
Нерон пожал плечами:
- У меня много слуг. Кейд и Майки - просто пешки. Их единственным заданием было слегка тебя потрепать, поприветствовать в моем городе.
- Твоем городе, - очень похоже на Нерона: присваивать себе крупные города, который очевидно принадлежали мне. - А эти два джентльмена… это правда древние германцы? Как?
Нерон издал какой-то ехидный лающий звук. Я уже и забыл, насколько ненавидел этот смех.
- Владыка Аполлон, я тебя умоляю, - сказал он. - Даже до того, как Гея захватила Врата Смерти, души постоянно сбегали из Эреба (прим.: место в подземном мире, куда души попадали сразу после смерти; иногда так называли Тартар). Для такого бога-императора, как я, было довольно легко призвать моих последователей.
- Бог-император? - взревел я. - Скорее помешанный экс-император.
Нерон выгнул брови:
- Что делало тебя богом, Аполлон… когда ты им был? Разве не сила твоего имени, покровительство над теми, кто верил в тебя? Я ничем от тебя не отличаюсь, - он взглянул влево.
- Винс, упади на свое копье, пожалуйста.
Даже не задумываясь, Винс поставил копье на землю, направив его конец на свою грудную клетку.
- Прекрати, - сказал Нерон. - Я передумал.
Винс не предал ожиданий. В общем-то, на приказ он отреагировал с едва заметным разочарованием. Он снова поставил копье рядом с собой. Нерон ухмыльнулся мне:
- Видишь? Я владею силой жизни и смерти своих почитателей, как и любой бог.
Я чувствовал себя так, будто проглотил личинку гусеницы в капсуле.
- Германцы всегда были безумны, как и ты.
Нерон прижал руку к груди.
- Ты меня ранил! Мои друзья-варвары - верные представители династии Юлиев-Клавдиев! (прим.: первая императорская династия Древнего Рима) И, конечно же, мы все происходим от тебя, владыка Аполлон.
Мне не нужно было этого напоминать. Я так гордился моим сыном, первым Октавианом, позже названным Августом Цезарем. После его смерти его потомки стали очень высокомерными и изменчивыми (за что я винил их смертную ДНК; эти качества они точно не могли перенять от меня). Нерон был последним из династии Юлиев-Клавдиев. Я даже слезу не пустил, когда он умер. И вот теперь он стоит передо мной, нелепый и не имеющий подбородка. (прим.: игра слов; ранее Аполлон упоминал про то, что у Нерона слабо выражен подбородок, а здесь он использует слово 'chinless', которое, кроме этого, обозначает "бесхарактерный", "слабовольный").
Мэг вышла из-за моего плеча:
- Ч-что тебе нужно, Нерон?
Учитывая, что она обращалась к человеку, убившего ее отца, говорила она на удивление спокойно. Я был благодарен за ее силу. Это давало мне надежду, ведь на моей стороне были умелый димахер и алчный персиковый ребенок. Однако, наши шансы на победу против двух германцев все равно мне не нравились.
Глаза Нерона сверкнули.
- Прямо к сути. Я всегда восхищался этой твоей чертой, Мэг. На самом деле, все просто. Вы с Аполлоном открываете врата Додоны для меня. А затем эти шестеро, - он указал на подвешенных на кольях узников, - будут освобождены.
Я покачал головой.
- Ты разрушишь рощу. А потом и нас убьешь.
Император снова издал тот ужасный лающий звук.
- Только если вы меня заставите. Я справедливый бог-император, Аполлон! Я бы хотел скорее контролировать рощу Додоны, если это возможно, чем позволить тебе ею воспользоваться. У тебя был шанс, когда ты был хранителем Оракула. Ты с треском провалился. Теперь это моя ответственность. Моя… и моих партнеров.
- Два других императора, - сказал я. - Кто они?
Нерон пожал плечами:
- Хорошие римляне. Люди, которые, как и я, способны делать то, что нужно.
- Триумвираты никогда не работали должным образом. Они всегда приводили к гражданской войне.
Он улыбнулся так, будто эта вероятность его совсем не беспокоила:
- Мы пришли к соглашению. Мы разделили новую империю… под которой я подразумеваю Северную Америку. Как только мы будем контролировать Оракулов, мы расширим свое влияние и сделаем то, что у римлян всегда хорошо получалось, - захватим весь мир.
Я мог только изумленно смотреть на него.
- Ты и вправду ничему не научился после твоего прошлого правления.
- О, я научился! У меня были века, отведенные на размышления, планы и приготовления. Ты хоть представляешь, как раздражает быть богом-императором, неспособным умереть, но, к тому же, неспособным и жить полной жизнью? В Средние века мое имя было почти забыто на триста лет. Я был почти что миражом! Слава богам за Ренессанс, когда наше классическое величие снова вспомнили. А потом появился Интернет. О, боги, обожаю Интернет! Теперь я точно не смогу исчезнуть полностью. Я бессмертен, потому что обо мне есть статья в Википедии!
Я вздрогнул. Теперь я еще больше убедился в безумии Нерона. В Википедии постоянно писали обо мне не те вещи.
Он покрутил рукой:
- Да, да. Ты думаешь, что я сошел с ума. Я мог бы рассказать тебе о своих планах и доказать обратное, но сегодня мне нужно многое сделать. Мне нужно, чтобы вы с Мэг открыли эти врата.
Я не смог этого сделать, даже приложив все свои усилия, но у вас двоих точно получится.
Аполлон, ты же близок к Оракулу. А Мэг умеет обращаться с деревьями. Приступайте.
Пожалуйста и спасибо.
- Мы скорее умрем, - сказал я, - ведь так, Мэг?
Никакого ответа.
Я взглянул на Мэг. Серебристая струйка поблескивала на ее щеке. Сначала я подумал, что это расплавился один из стразов на ее очках. Потом я понял, что она плакала.
- Мэг?
Нерон сложил руки так, будто собрался молиться:
- Боги. Похоже, между нами произошло небольшое недопонимание. Понимаешь, Аполлон, Мэг привела тебя сюда, потому что я ее попросил. Хорошая работа, милая.
Мэг пыталась вытереть лицо:
- Я…. я не хотела…
Мое сердце сжалось до размеров камушка:
- Мэг, нет. Не могу поверить…
Я потянулся было к ней, но Персик с рыком встал на моем пути. Я понял, что карпои был здесь не для того, чтобы защитить нас от Нерона. Он защищал Мэг от меня.
- Мэг? - сказал я. - Этот человек убил твоего отца! Он убийца!
Она таращилась на землю. Когда она вновь заговорила, ее голос звучал еще более измученно, чем мой, когда я пел в муравейнике.
- Зверь убил моего отца. А это Нерон. Он… он мой отчим.
Не успел я переварить эту информацию, как Нерон развел руки в стороны:
- Все верно, дорогая, - сказал он. - И ты сделала чудесную работу. Иди к папочке.
Я с трудом встал на ноги.
- Но ты извлек выгоду из него.
Смотря в лицо Нерона, я стал вспоминать все безвкусные и аморальные детали его правления.
Его несдержанность и жестокость казались мне, его предку, постыдными. Нерон был таким родственником, которого никогда не захочется пригласить на Луперкалии. (прим.: древнеримский языческий праздник плодородия в честь Луперка - бога Фавна; фестиваль, связанный с пастушеским культом).
- Мэг, - сказал я, - твой отчим наблюдал за тем, как было разрушено 70 % Рима и как умерли десятки тысяч людей.
- Я был в тридцати милях оттуда, в Анцио! - огрызнулся Нерон. - Я примчался обратно в город и самолично руководил пожарной бригадой!
- Только, когда огонь дошел до твоего дворца.
Нерон закатил глаза.
- Я ничего не могу поделать с тем, что прибыл как раз вовремя, чтобы спасти самое главное здание.
Мэг закрыла свои уши.
- Прекратите спорить. Пожалуйста.
Я не остановился. Уж лучше продолжать говорить, чем умирать или помогать Нерону.
- После Великого пожара, - я сказал ей, - вместо того, чтобы восстановить дома на Палатине (прим.: центральный из семи главных холмов Рима), он сравнял с землей окрестности и построил новый дворец - Золотой дом.
С мечтательным выражением лица Нерон сказал:
- Ах, да… Золотой дом. Он был прекрасен, Мэг! У меня было свое озеро, три сотни комнат, фрески из золота, мозаики, сделанные из жемчуга, и бриллианты. Я наконец-то мог жить, как нормальный человек!
- Ты посмел воздвигнуть бронзовую статую высотой под сто футов у себя во дворе! - сказал я.
- Статую самого себя в образе Сола, бога солнца. Иначе говоря, ты притворился мной.
- Воистину, - согласился Нерон. - Даже после моей смерти эта статуя продолжала существовать. Я узнал, что она стала известной как Колосс Нерона! Они переставили ее к гладиаторскому амфитеатру, и все стали называть театр в честь статуи - Колизей, - Нерон выпятил свою грудь. - Да… Статуя была идеальным решением.
Интонация его голоса стала еще более жуткой, чем обычно.
- О чем ты вообще говоришь? - я спросил.
- Хммм? Да так, ни о чем, - Он посмотрел на свои часы… на Ролексы из розового золота. - Дело в том, что во мне был некий шик! Люди любили меня!
Я покачал головой.
- Они отвернулись от тебя. Римляне были уверены в том, что ты начал Великий пожар, поэтому ты свалил все на христиан.
Я осознавал, что этот спор был бессмысленным. Если Мэг скрывала свою настоящую сущность все это время, то не думаю, что вдруг смогу переубедить ее. Но, возможно, я достаточно потянул время для того, чтобы подмога успела прийти. Если бы у меня была подмога.
Нерон пренебрежительно махнул рукой.
- Понимаешь, христиане были преступниками. Быть может, они не начинали пожар, но они все равно были причинами других бед. И я понял это раньше всех!