- Вряд ли. Этот ублюдок выбросил мою руку обратно, едва успев проглотить. - Он приподнял покалеченную руку, уже начавшую восстанавливаться. - Вряд ли этот пес привык есть мясо.
- Но мы-то можем его съесть? - спросил я.
Лиза усмехнулась и положила в рот еще ложку отходов выработки.
- Мы можем съесть все, что угодно. Мы взобрались на вершину пищевой цепочки.
- Странно, что он не может есть нас.
- В твоей крови ртути и свинца больше, чем может переварить любое животное дотехнобионтического периода.
- Это плохо?
- Раньше считалось ядом.
- Странно.
- Наверно, я его сломал, когда впихивал в клетку, - сказал Джак и внимательно осмотрел пса. - Он почти не двигается, как было раньше. И я слышал, как что-то хрустнуло, пока его засовывал.
- И что?..
- Мне кажется, он не восстанавливается, - пожал плечами Джак.
Пес действительно выглядел так, словно его сильно избили. Он просто лежал на брюхе, а бока поднимались и опускались, как кузнечный мех. Глаза были полуоткрыты, но зрение не фокусировалось ни на одном из нас. Когда Джак неожиданно дернулся, пес приподнял веки, но не сделал попытки встать. Он даже не зарычал.
- Никогда не думал, что животные могут быть такими хрупкими, - добавил Джак.
- Ты тоже хрупкий. И это никого не удивляет.
- Да, но я сломал ему всего пару костей, и что из этого вышло? Он просто лежит и тяжело дышит.
Лиза сосредоточенно нахмурилась:
- Он не восстанавливается. - Она неуклюже поднялась на ноги и подошла к клетке, чтобы взглянуть на животное. Было заметно, что она взволнована. - Это настоящая собака. И мы должны были быть такими же. На ее восстановление может уйти несколько недель. Одна сломанная кость, и она ни на что не годна.
Лиза просунула руку с вставленным лезвием в клетку и сделала тонкий разрез на ноге животного. Из раны выступила кровь, но не остановилась, а продолжала вытекать. Так продолжалось несколько минут, и только потом ранка перестала кровоточить. Собака продолжала лежать неподвижно, только дыхание стало еще более прерывистым; она явно очень ослабела. Лиза засмеялась.
- Трудно поверить, что мы когда-то могли жить достаточно долго, чтобы эволюционировать. Если оторвать ей ноги, они больше не вырастут. - Она озадаченно склонила голову набок. - Животное так же уязвимо, как скалы. Разрушь их, и они больше никогда не станут единым целым. - Лиза нагнулась и пощупала спутанную шерсть собаки. - Ее легче уничтожить, чем наш поисковик.
Прогудел зуммер коммутатора, и Джак поднялся, чтобы ответить.
Мы с Лизой продолжали смотреть на собаку - как в маленькое окошко своей предыстории. Вскоре вернулся Джак.
- Банбаум послал биолога, чтобы тот взглянул на собаку.
- Ты хотел сказать "биоинженера", - поправил я.
- Нет. Биолога. Банбаум говорит, что они изучают животных.
Лиза уселась на свое место, и я подошел проверить, не сбила ли она какое-нибудь лезвие.
- Это бесперспективное занятие.
- Наверно, они выращивают их из ДНК. Изучают, на что способны эти создания. Поведение, что ли, будь они прокляты.
- Кто же им платит?
Джак пожал плечами:
- В Панамериканском Фонде числится три таких специалиста. Изучают происхождение жизни. Вот один из них и приедет. Муши-как-его-там. Не разобрал фамилию.
- Происхождение жизни?
- Ну да. То, что заставило нас тикать. Что делает нас живыми. Что-то вроде этого.
Я влил в рот Лизе очередную порцию грязи. Она проглотила с удовольствием.
- Грязь заставляет нас тикать, - сказал я.
Джак кивнул на собаку:
- А ее грязь не заставляет тикать.
Мы все снова взглянули на животное.
- Трудно сказать, что ей нужно для жизни.
Лиин Мушарраф оказался черноволосым коротышкой с выдающимся крючковатым носом. Его кожа была украшена резным круговым узором с вживленными лампочками, так что, выпрыгнув из чартерного "Х-5", он светился в темноте, словно голубая спиральная гирлянда.
Кентавры озверели при появлении неопознанного посетителя и не давали шагу ступить от корабля. Они все собрались вокруг, рычали, обнюхивали его самого и сумку с ДНК-определителем, сканировали каждый участок тела и направляли "сто первые" прямо в светящееся лицо.
Я дал ему немного попотеть, а потом отозвал охрану. Кентавры разомкнули кольцо, попятились, не переставая ворчать, но стрелять не стали. Мушарраф был явно потрясен. Я бы не стал его винить. Это опасные ребята - они крупнее и быстрее, чем люди. Поведенческая программа предусматривает проявление злобы, а уровень модернизации позволяет им обращаться с военной техникой. Рефлекс "бежать-сражаться" настроен таким образом, что в случае любой угрозы они способны только атаковать. Я сам видел, как наполовину сожженный кентавр разорвал человека голыми руками, а потом присоединился к атаке на укрепления противника, причем ему пришлось ползти только при помощи рук. В случае опасности таких созданий очень полезно иметь за спиной.
Я увел Мушаррафа подальше от часовых. По дороге заметил, что на затылке у него полный набор запоминающих устройств. Толстая трубка передачи информации уходила прямиком в мозг, зато не было никакой защиты от ударов. Кентавры могли покончить с ним одним ударом по голове. Кора головного мозга после этого могла бы и восстановиться, но он стал бы совсем другой личностью. Одного взгляда на тройные мерцающие плавники на его затылке хватило, чтобы понять, что перед тобой типичная лабораторная крыса. Одни мозги, и никаких инстинктов выживания. Я не стал бы вживлять в череп дополнительную память даже за тройной бонус.
- Вы обнаружили собаку? - спросил Мушарраф, когда мы оказались вне пределов досягаемости кентавров.
- Похоже на то.
Я провел его в наш бункер мимо стоек с оружием, мимо приборов наблюдения в общую комнату, где все это время оставалась собака. Пес при нашем появлении поднял глаза - это единственное, на что он был способен с того момента, как Джак поместил находку в клетку.
Мушарраф подошел вплотную.
- Замечательно.
Он опустился перед клеткой на колени, открыл дверцу и достал из кармана горсть таблеток. Собака поползла вперед. Мушарраф попятился, освобождая ей дорогу, и пес настороженно и напряженно последовал за ним. Наконец лохматая морда ткнулась в коричневую ладонь, и животное захрустело таблетками. Мушарраф поднял голову.
- И вы обнаружили его в отстойниках?
- Верно.
- Замечательно.
Пес доел таблетки и ткнулся носом в ладонь, требуя добавки. Мушарраф поднялся, широко улыбаясь.
- Больше нет, тебе пока хватит.
Биолог открыл свой ящичек с приборами, достал шприц и воткнул в тело пса. Прозрачная трубочка стала быстро наполняться кровью.
- Вы с ним разговариваете? - спросила внимательно следившая за биологом Лиза.
- Это привычка, - пожал плечами Мушарраф.
- Но он же не понимает.
- Да, но собакам нравится слушать голоса.
Шприц заполнился до конца. Мушарраф выдернул иглу, отсоединил прозрачный контейнер и вставил его в прибор. Шкала анализатора ожила, и кровь с тихим шипением исчезла внутри прибора.
- Откуда вы знаете?
- Это же собака, - снова пожал плечами Мушарраф. - Они всегда были такими.
Мы все нахмурились. Мушарраф стал проводить тесты, что-то беззвучно бормоча себе под нос. Его ДНК-анализатор посвистывал и попискивал. Лиза следила за его манипуляциями, и ее явно раздражало, что из "СесКо" прислали лабораторную крысу, чтобы проверить ее собственные исследования. Ее недовольство было легко понять. ДНК-анализ мог сделать даже кентавр.
- Никак не могу поверить, что вы нашли её среди завалов пустой породы, - пробормотал Мушарраф.
- Мы собирались ее сжечь, - сказала Лиза, - но Банбаум этого не одобрил бы.
- Как предусмотрительно, - заметил биолог, глядя ей в глаза.
- Приказ есть приказ, - пожала плечами Лиза.
- И все же ваше термическое оружие - большой соблазн. Как хорошо, что вы оставили в живых голодающее животное.
Лиза подозрительно нахмурилась, и я забеспокоился, как бы она не разорвала биолога на части. Лиза и так была довольно вспыльчивой, а Мушарраф осмелился разговаривать свысока. Приспособления и приборы на его затылке тоже были довольно соблазнительной целью. Один удар сзади, и с лабораторной крысой будет покончено. Я спрашивал себя, заметит ли кто-нибудь его пропажу, если мы утопим труп в отстойнике. Проклятый биолог!
Мушарраф снова занялся своими приборами, ничуть не подозревая об опасности.
- Можете мне поверить, что раньше люди считали себя обязанными проявлять сочувствие ко всем земным обитателям? Не только к другим людям, но и ко всем живым существам?
- И что?..
- Хотелось бы надеяться, что вы проявите сочувствие к одному глупому ученому и не станете сегодня разрезать его на части.
Лиза рассмеялась. Я расслабился. Ободренный Мушарраф продолжил:
- Нет, правда, это очень любопытно, что среди горной разработки уцелел такой экземпляр. Я уже лет десять или пятнадцать не слышал о подобных случаях.
- Я когда-то видел такое существо в зоопарке, - вставил Джак.
- Да, зоопарк - самое подходящее место для них. Да еще лаборатории, конечно. Они продолжают удивлять нас некоторыми генетическими особенностями.
Биолог погрузился в чтение результатов анализа и кивал в такт бегущим по монитору строчкам.
- Кому нужны животные, если мы можем есть камни? - насмешливо спросил Джак.
Мушарраф начал складывать свое оборудование.
- Ну да. Эволюция. Технобионты. Мы покинули пределы животного мира. - Он захлопнул крышку ящичка с прибором и кивнул всем нам. - Что ж, это было крайне интересно. Спасибо, что позволили взглянуть на вашу находку.
- Ты не собираешься забирать ее с собой?
Мушарраф удивленно помолчал.
- Нет, не думаю.
- Значит, это не собака?
- Что вы, это самая настоящая собака. Но что я с ней буду делать, ради всего святого? - Он продемонстрировал герметичный сосуд с кровью. - Я получил ее ДНК. Живое существо довольно трудно содержать, это очень дорогое удовольствие. Производство основных элементов питания требует сложной технологии. Нужны чистое помещение, воздушные фильтры, специальное освещение. Восстановление живой ткани тоже нелегкое занятие. Гораздо легче избавиться от собаки, чем пытаться ее вылечить. - Он посмотрел на пса. - К несчастью, наш лохматый друг не сможет приспособиться к современному миру. Черви съедят его так же быстро, как и все остальное. Нет, вы, конечно, можете залечить его царапины, но что из него получится? Биороб без рук?
Мушарраф рассмеялся и направился к своему "Х-5".
Мы переглянулись. Я бросился за лектором и догнал его у выхода на взлетную площадку. Перед люком он немного помедлил.
- Теперь ваши кентавры меня знают? - спросил он.
- Да, все будет в порядке.
- Хорошо.
Он откинул створку и вышел на холод. Я шагнул следом.
- Постойте! Что же нам с ним теперь делать?
- С псом? - Мушарраф вскарабкался в "Х-5" и начал пристегиваться. Порывы ветра секли нас песком, срывавшимся с отвалов. - Бросьте обратно в отстойник. Или можете его съесть. Как мне кажется, это настоящий деликатес. Существуют специальные рецепты для приготовления животных. Это требует времени, но результат того стоит.
Пилот "Х-5" запустил двигатели.
- Вы смеетесь?
Мушарраф пожал плечами и напрягся, чтобы перекричать шум двигателей:
- Вы должны это попробовать! Это еще одна частица нашего наследия, которая атрофировалась в процессе технобионтической эволюции.
Он опустил колпак летного кокона и заперся изнутри. Турбовентиляторы взвыли еще пронзительнее, и пилот жестом приказал мне убраться из-под воздушной струи. "Х-5" медленно поднялся в воздух.
Лиза и Джак не смогли договориться, как поступить с псом. Для улаживания конфликтов у нас существуют определенные соглашения. Они нам необходимы, поскольку мы - общество убийц. Обычно мы без труда находим общее решение, но бывают случаи, когда все запутывается, каждый стоит на своей позиции, а потом, когда дело доходит до кризиса, может начаться резня. Лиза и Джак сцепились не на шутку. После пары дней препираний, когда Лиза угрожала приготовить еду из собаки, пока Джак спит, а он, в свою очередь, в этом случае пообещал поджарить ее саму, было решено прибегнуть к голосованию. У меня был решающий голос.
- Я требую, чтобы мы съели собаку, - сказала Лиза.
Мы сидели в комнате наблюдения, просматривали информацию со спутников и созерцали, как передвигаются по поверхности инфракрасные точки рабочих роботов. В углу комнаты в клетке лежал предмет спора, принесенный сюда Джаком в надежде повлиять на исход спора.
Джак развернулся на крутящемся кресле и отвлекся от мониторов.
Я считаю, что собаку надо оставить. Она забавная. Из далекого прошлого. Скажите, среди ваших знакомых у кого-то еще есть настоящая собака?
- Кому нужна такая обуза? - огрызнулась Лиза. Я хочу попробовать настоящего мяса.
Лезвием одной руки она провела по предплечью, потом, пока ранка не затянулась, собрала пальцем капельки крови и попробовала на вкус.
Оба спорщика обернулись ко мне. Я смотрел в потолок.
- Вы уверены, что не сможете обойтись без моего участия?
Лиза ухмыльнулась:
- Давай, Чен. Решение за тобой. Собаку нашли все вместе. Джак не обидится, правда, Джак?
Он ответил ей мрачной гримасой.
Я посмотрел на Джака.
- Я бы не хотел, чтобы плата за корм собаки вычиталась из общего вознаграждения. Мы договорились выделить часть общих денег на покупку нового Виртуального Погружателя. Старый меня совсем замучил.
Джак пожал плечами:
- Меня это устраивает. Я могу платить за корм из своей доли. Но я не хочу больше спорить.
От удивления я откинулся на спинку кресла и взглянул на Лизу:
- Что ж, если Джак хочет платить за собаку, мы можем ее оставить.
Лиза не хотела верить своим ушам.
- Но мы же могли приготовить из нее еду!
Я посмотрел на лежащего в клетке пса:
- У нас будет свой собственный зоопарк. Мне это нравится.
Мушарраф и Панамериканский Фонд помогли нам сделать запас таблеток для собаки, а Джак заглянул в старинную базу данных и узнал, как срастить ей сломанные кости. Он даже купил фильтр для воды, чтобы собака могла пить.
Мне казалось, я сделал правильный выбор, поддержав Джака, но не мог подозревать, сколько хлопот доставит нам содержание в бункере неподвижного существа. Собака гадила по всему полу, иногда отказывалась есть, ее тошнило без всяких причин, а восстанавливалась так медленно, что в конце концов нам всем пришлось стать сиделками, пока она лежала в клетке. Я опасался, что в одну из ночей Лиза свернет ей шею, но, несмотря на все жалобы, Лиза не уничтожила пса.
Джак пытался подражать Мушаррафу. Он разговаривал с собакой. Он провел массу времени в библиотеке и перечитал все, что мог найти о собаках из прошлых времен. Как они бегали стаями. Как люди разводили животных.
Мы сообща пытались определить, какой она была породы, но не могли даже сузить круг поисков, а потом Джак выяснил, что собаки разных пород могли спариваться и приносить потомство. Все, что нам удалось выяснить, это принадлежность пса к породе крупных овчарок, но с головой ротвейлера. Происходили собаки от волков или койотов. Джак решил, что этот пес произошел от койота, поскольку считалось, что они легче приспосабливаются к новым условиям. Кем бы пи были предки нашего пса, у него должен быть большой запас приспособляемости, чтобы выжить среди отвалов пустой породы. У него не было усилителей, как у нас, и все же он выжил среди скал и кислотных отложений. Этот факт производил впечатление даже на Лизу.
Я проводил ковровое бомбометание над позициями Антарктических Отступников, загоняя отдельные группы противников на плавучие льды. Если повезет, я всю деревню загоню на опасный участок и потоплю раньше, чем они поймут, что происходит. Я спустил свой аппарат еще ниже, на бреющем полете выбросил очередном заряд, а потом поднялся вверх, чтобы уклониться от ответного огня.
Это занятие было забавным, но оно всего лишь помогало убить время между настоящими боевыми рейдами. Новый BП должен быть не хуже, чем аркады, с полным погружением и обратной связью, более компактным. Некоторые так погружаются в игру, что прибегают к внутривенному питанию, чтобы не истощить себя, пока они находятся в виртуальном мире.
Я приготовился потопить целую толпу Отступников, но тут раздался крик Джака:
- Идите сюда! Вы должны это видеть!
Я сорвал очки и бросился в комнату наблюдения, чувствуя мгновенный прилив адреналина. С порога я увидел ухмыляющегося Джака, стоявшего посреди комнаты, а рядом с ним - собаку.
В следующее мгновение ворвалась Лиза.
- Что? Что происходит?
Ее взгляд сразу метнулся к мониторам в поисках нового повода для резни.
- Посмотрите сюда, - все так же ухмыляясь, предложил Джак. Он повернулся к псу и протянул руку. - Давай.
Пес сел на хвост и с серьезным видом поднял переднюю лапу. Джак радостно улыбнулся и пожал лапу, а затем бросил псу питательную таблетку. После чего повернулся к нам и отвесил поклон.
Лиза сосредоточенно нахмурилась:
- Сделай еще раз.
Джак пожал плечами и повторил все представление.
- Он способен думать? - спросила Лиза.
- Кое-что понимает, - уклончиво ответил Джак, - Его можно научить определенным вещам. В библиотеках полным-полно инструкций. Собаки поддаются дрессировке. Не так, как кентавры и прочие, но их все же можно научить некоторым трюкам. А если собака подходящей породы, то она может работать.
- В качестве кого?
- Некоторых тренировали как охранников, другие разыскивали взрывчатку.
- Вроде ядерных зарядов и пластида? - с любопытством уточнила Лиза.
- Наверно, - пожал плечами Джак.
- А можно, я попробую? - спросил я.
- Подходи.
Я наклонился над псом и вытянул руку:
- Давай.
Он подал мне лапу. У меня даже волосы встали дыбом. Как будто посылаешь сигнал пришельцам с другой планеты. Конечно, мы уверены, что биоробы сделают то, что от них требуется. Кентавр способен производить взрывы. Искать вражеские силы. Вызывать подкрепление. Поисковик "Х-5" тоже на многое способен. Они все выполнят. Но они для этого и были созданы.
- Покорми его, - сказав Джак и протянул мне таблетку. - Собаку надо награждать, если задание выполнено правильно.
Я положил таблетку на ладонь, и длинный розовый язык прошелся но коже. Еще раз я протянул руку. "Давай". Пес снова поднял лапу, я пожал ее. Янтарно-желтые глаза серьезно смотрели прямо мне в лицо.
- Какая-то чертовщина, - бросила Лиза.
Я вздрогнул, кивнул и попятился. Пес проводил меня взглядом.