- Точно! - обрадовался Саня. - Их в Америке называют карибу. Они там все дикие. А у нас в Европе и в Азии наоборот - почти все домашние. Вроде, как даже молоко дают, а уж про мясо и шкуры даже и говорить нечего. И ещё на них ездят. Хоть на нартах, хоть верхом.
- Намекаешь, что неплохо бы их одомашнить? - понял намёк Веник. - Кып, а на север туда, где они водятся, можно дойти на лодках,?
- Можно. Месяц туда, два обратно. Против течения медленно.
- Так они же северным мхом питаются! - возразила Светка. - Если ты их одомашнишь и пригонишь сюда, то чем будешь кормить?
- Ты про ягель? - уточнил Саня. - А разве им больше ничего не подойдёт?
- Кар всё ест, - уточнил Кып. - Ветки, траву, мыши, рыба, грибы. Соль любит. Мы подманивали, чтобы охота успех.
- Шеф! - прикрикнула Ленка. - Я тебя одного ни на какой север не отпущу. Даже не мечтай. И к этим рогатым ближе, чем на выстрел, не подпущу. Они же наверняка бодаются.
- Их за рога ловят верёвкой, - продолжил объяснять Саня. - Один не самый крупный мужчина запросто может свалить оленя на землю и поставить ему на ухо клеймо.
- Шеф! - топнула Ленка ногой. - Сначала нужно торф поблизости найти для добычи на топливо и сделать печь для его переделки в уголь.
- И паровую лесопилку с тёплым сортиром поставить, - насмешливо изогнула бровь Любаша. - А ну, осади, долговязая! Шеф думу думает.
Веник задумчиво посмотрел на подругу, покрасневшую от возмущения. Как-то она в последнее время частенько стала на него набрасываться. Может пора её приобнять, как сестру, и погладить по голове? Давненько он этого не делал. Вот только сначала разберётся с верёвками - поймёт, какие из них годятся для аркана.
***
Ещё в декабре, в один из дней, когда не пуржило и не вьюжило, на стоянку вышел медведь-шатун. Шак его учуял и забеспокоился. Девчата, занимавшиеся фехтованием под руководством Вячика, сменили учебное оружие на полноценные копья, встали в стену и... не успели они принять косолапого на встречный удар. Звякнул арбалет Вячика, спустя секунду Кып пробил зверю череп. Ленка и Пуночка сняли с тетив стрелы, так и не сделав ни одного выстрела. Ещё несколько ребят с луками только крякнули огорчённо - тоже не успели. К месту события спешила Любаша с "поварятами" и Лариска с ножами для снятия шкур. Одним словом - медведю были рады. Только Петя забеспокоился, встал на лыжи и заторопился в лес. Вернувшись, успокоил - это не здешний мишка. Тутошний Топтыгин так и спит в своей берлоге.
Шкура оказалась не очень, разве что на пол положить, но хорошо выделалась и была постелена в огороженном углу, где обычно ползала Колька. Мясо понравилось не всем. Часть его нарезали на порции и заморозили для Шака. Жира натопили совсем немного - полтора небольших горшка. Вот тут и вспомнил Веник про один способ лечения, рассказанный бабкой. Дело в том, что у Мэг явно было что-то не в порядке с дыхалкой. То есть из-за неё девушка быстро теряла силы - ноги тут оказались ни при чём. Они, скорее, отражали общее состояние заморенности хилого организма. Что это не астма - решили потому, что не задыхается.
Так вот, он прописал болезной ложку этого согретого до жидкого состояния жира дважды в сутки - утром и вечером. То есть был уверен, что вреда не будет. Вреда и не было.
Вред он нанёс всему личному составу клана, когда Лерка обнаружила в женском туалете глистов. Сам сбегал, посмотрел и вспомнил, как его от этой гадости поили пижмой. И как потом было паршиво.
И на этот раз тоже было паршиво, причем сразу сорока трём человекам. Сортир, где обнаружили мерзость, немедленно залили кипятком, обвалили и сожгли, подбрасывая в огонь хворост. А мытьё рук усилили. Мальчиковый туалет стал девочковым до тех пор, пока не возвели новый, выкопав яму в мёрзлом грунте.
Светка начала очищать соль - растворяла в воде, цедила рассол, то через мох, то через песок, то через слой щепы. А потом выпаривала. Для размалывания соли пришлось сделать ручные жерновцы. Потом ещё одни для Галочки - она часто растирает камни для своих замесов. Ещё одни побольше - для руды. Но они так и остались ждать начала навигации - не было возможности доставить их в Рудное.
Мэг за зиму повеселела, округлилась щёчками и перестала поглядывать вокруг напряженным взглядом. Её даже затащили в фехтовальную секцию. Да, слабее остальных эта новенькая, но не полная развалина. Вячик сказал, что кое-какой прогресс заметен.
На всякий случай, потому что раньше глистов в клане не замечали, Лёху и Мэг Веник поил пижмой ещё два раза с интервалом в две недели. А Мэг через день - ромашкой. Ромашка-то точно не повредит, раз её дают малюткам. А вдруг ещё от чего-то поможет!
Медвежий жир закончился раньше. Девушка к этому моменту выглядела веселее. Она уже неплохо освоилась и выучила самые главные слова: - "Да, Шеф", "Есть, Шеф" и "Будет исполнено, Шеф".
***
Веник долго колебался - с кем посоветоваться относительно странного поведения Ленки? Очень уж часто она на него стала рявкать или даже отвешивать затрещины. То есть, каждый раз действует обоснованно, но ведь не заслужил он этого!
Колебался между двумя кандидатурами - Любаши и Галочки. Спрашивать о чём-то подобном взбалмошную Лариску было рискованно - она могла и чем-нибудь тяжёлым засветить. Связываться с парнями тоже не решался - они, как он понял, и сами ничего не соображают в подобных делах.
Собственные размышления и воспоминания о консультациях собственно с самой Ленкой откровенно ставили его в тупик. Ведь он всё делает как, как она велела. Слегка обнимает иногда, по голове гладит, по плечику. Тихонько и ласково, как мама. А в ответ к нему поворачиваются спиной, поддают ягодицами и отодвигаются. И что ей не так?
Сначала подошёл к Любаше. Отвёл в сторонку и долго не знал, как спросить. Получилось коряво, но уж как сумел: - Слушай, чего Ленка на меня кидается последнее время? Вроде, не обидел ничем!
- В том-то и дело, что не обидел.
- Это как? Что-то я не понял!
- Попробуй сперва, а только потом до тебя дойдёт.
И как это прикажете понимать? Понятно, что к Галочке он не пошёл. Люба дурного не посоветует. А ночью положил руку Ленке на бедро. Она её мягко сняла и придвинулась поближе. Так и спала, прижавшись к его животу. А утром, когда нечто внизу напряглось и кое-куда упёрлось, не показала виду, что почувствовала. Надо же - работает!
***
В Рудное выбрались только в феврале, когда снег слежался и стал хорошо держать лыжи. Нагрузили сани съестными припасами и двинулись сразу двумя упряжками по четыре человека. Путевые шалаши отыскали, хотя и не раз поспорили - копать или не копать? Снег своими сугробами сильно исказил привычную картину. Откапывали, ночевали в тесноте и отправлялись дальше. Добрались за обычные семь дней - посуху значительно дольше, чем водой.
У рудокопов особых проблем не было, кроме того, что сначала не смогли вывезти наплавленное, а потом закончилась руда - копать новую мешал снег. Да и промывать её в промёрзшем ручье, да на морозе не получалось. Топлива же оставалось много, в том числе и угля, поэтому шлако-железные лепёшки все проковали - времени было достаточно. Обратно везли уже чистое железо.
Делать здесь больше было нечего, пока не сойдёт снег, так что в обратный путь выступили все вместе. И правильно сделали - весна нынче была не то, что давеча. Тепло навалилось в середине марта, прошли дожди, снег стремительно таял и повсюду текли бурные потоки талой воды. Река резко вздулась, затопив низкие места. В селении даже кожевню подтопило, и от мыльни снесло приготовленный на несколько дней хворост.
Веник, как обычно в тревожный период продержавший людей рядом с собой, только радовался, что сейчас все вместе и остались в сухости и тепле.
В Рудном же, когда туда наведались, застали подмокшие снизу дом и домницу - она была из черепкового огнеупорного кирпича, который охотно впитывал воду. У обжиговой печки тоже глина по низу кладки размягчилась от воды. "Унесённые" водой уголь и дрова нашлись - было такое впечатление, что они в своё время всплыли, разбрелись кто куда, да так потом и осели повсюду. То есть следов действия потока тут заметно не было.
Пых сразу зачесал в затылке, думая и о ремонте, и о том, как впредь уберечься от подобного безобразия.
- Всё придётся поднимать на лиственничные сваи, - рассудил он, - как Венецию. В доме-то только пол сделать, да балки под стены подвести, но печи придётся перекладывать заново, причём на деревянных помостах. Эх, и когда уже лесопилку построим? - и выжидательно посмотрел на Веника.
Глава 26. Летний туризм
В поездку на север за оленями Шеф взял Толяна, как самого быстрого на ногу. Ленку просто потому, что она наотрез отказалась отпускать его одного, и Кыпа проводником. Собственно экипировкой как раз старый охотник и занимался. Он же отказался отправляться, пока не спадёт вода: - Не узнаю, - объяснил, показывая на залитые водой луговины, - потеряю путь, никогда не вернёмся.
Шутил, наверное. Он вообще человек лёгкий и смешное слово любит.
Но до начала мая, до уверенного летнего тепла, экспедиция никуда не отправилась. А потом сели на байдарки по одному в каждую, и ритмично помахивая веслами, пустились в дорогу. Что там погружено в лодку на носу, Веник не разбирался - некогда было. Он был занят с Саней - анализировали зависимость качества металла от способа подготовки руды и надёжно установили, что после предварительного прокаливания в растертом виде, особенно, если тонким слоем да с перемешиванием, выплавляемый металл становится лучше - и куется хорошо, и цементируется и закаляется.
А потом, уже не в первый день дороги после петляния через протоки и череду озёр, с удивлением понял, что они движутся на юг.
- На севере снег лежит, - объяснил Кып. - Нам соль нужна.
Разумеется, Веник и не подумал возражать - помнит он подобный спор, после которого они нашли руду. Как раз выясняли, куда ехать А шли, между тем, очень ходко. И сами байдарки плывут быстро, наверное, вдвое быстрее пешехода. Да ещё и течение помогает, а оно сейчас, при всё ещё высокой воде, тоже нешуточное. Пытаясь оценить суточный пробег, Веник приходил в тихий ужас и отказывался верить цифрам больше сотни километров, хотя по расчётам получалось около двухсот. То есть вообще что-то нереальное.
На пятый день пути вышли в совсем большую реку - не меньше сотни метров в ширину. Выбрались на стрежень и даже немного поднажали. Загибонов и поворотов тут было значительно меньше. После полудня восьмого дня Кип сказал "Приехали" и махнул рукой в сторону одинокого дерева, растущего на левом берегу позади стены камыша. После этого прошли от силы километр и причалили уже к чистому месту чуть выше поваленного дерева - здесь рос корявый лес из деревьев незнакомых пород, среди которых не было видно ни ёлок, ни сосен - всё покрыто свежей листвой.
Тут и поставили палатку - четыре длинных палки пирамидкой, поверх которых надевается чехол из треугольных полотнищ. Конечно, кожаное покрытие тяжелее невесомых тканей их времени, но и с ним можно справиться. Костёр, горшок на глиняной треноге - привычные атрибуты привала. Тут-то из лодок появились колёса и другие детали тачек. Кып с Веником принялись их собирать, накладывая поверх мест соединения верёвочные бандажи. Потом разведали дорогу сквозь лес к подъёму в степь - необъятный простор, сколько хватает взору на все три стороны, покрытый волнующейся травой.
Вернулись как раз к темноте. После ужина (Толян наловил рыбки, поэтому была юшка и отварной судак) Веник занялся обсервацией. Астроном он не великий, но разыскать Большую Медведицу способен. Правда, нынче ковш у неё какой-то кривой, но найти Полярную Звезду помогает. Вот угол на неё относительно горизонта и определил. Грубо, потому что даже транспортира с собой не прихватил, но только и без него понятно - они чуть ниже сорок пятого градуса.
Это выходит что только по широте они удалились от дома где-то около десяти градусов! А ведь каждый, если точно с севера на юг, около ста одиннадцати километров. Тысяча сто в сумме. Но ведь они ещё и петляли! То есть не меньше полутора тысяч намотали на вёсла. За восемь дней. О. Фи. Геть.
С утра Кып затеял стройку. В степи около спуска к реке возвели добротную хижину, куда затащили байдарки. Под плотной камышовой крышей они дождутся хозяев в сухости. А потом покатили тачки в направлении... ну... Кып показал прямиком от реки - можно сказать, перпендикуляр. Ориентиров тут мало. Хорошо только то, что видно далеко. Однако когда крыша хижины стала пропадать за горизонтом, старый охотник захлестал в землю кол, к вершине приладил берестяной флажок, достал из сумки компас и сверил направления.
Здешней выделки компас, без стекла, зато с кованой стрелкой. Судя по стилю цельнодеревянного корпуса - Ванькиной работы. Вот ведь что у Шефа прямо под носом творится! А он - ни сном, ни духом.
Таких кольев по дороге захлестали восемь штук, потом вышли к низине с плоским дном. На её склоне стали копать - быстро наткнулись на грязную массу, от которой и откалывали комья, складывая их в мешки.
- Этот год ещё никто не приходи, - Кып показал на горку камней у подножия столба, который выглядел со стороны стволом высохшего дерева - корявый.
- Свежий палка-копалка нет, - объяснил он сделанный вывод.
Действительно, лежащие тут палки выглядели старыми. Иные оказались гнилыми или трухлявыми. Получается, здесь что-то вроде места общего пользования.
Пока "мальчики" трудились в раскопе, наполняя тачки, Ленка сварганила ужин - вода и дрова были с собой. А вот палатки не взяли, переночевали, сбившись в кучу на подстилке из травы.
Обратная дорога с тяжелыми тачками была не то, что давеча. Колёса продавливали землю, и сопротивление качению резко возрастало.
- Легче нести, - возмутился Кып после нескольких сотен шагов.
Веник молча выгрузил половину мешков - пошло легче. Подумал, и убавил треть оставшегося: - три раза сходим, объяснил он. - Нечего пупы надрывать.
- Есть, Шеф, - выразила согласие Ленка.
На три ходки потратили шесть дней.
Веник снова пытался оценить расстояние, на этот раз по суше от хижины до соляной копи. Считается, что на равнине до горизонта четыре километра. Восемь промежутков между кольями с флажками, да еще пара - от хижины и от корявого столба. Получается сорок - десять раз по четыре. По классике - два дня пути, а они с пустыми тачками проходили эту дистанцию с хорошим запасом светлого времени. Правда, с полными, пусть и на треть, тачками каждый раз еле доползали. И в последней ходке Кыпа снова пришлось везти - опять у мужика ноги сдали. А он тяжелый - тащить пришлось втроём, потому что колесо опять "резало" грунт. Хорошо хоть тропу немного утоптали, да и подсохла она.
- Колёса нужно сделать шире, - пришёл к выводу Толян.
- Приезжать надо позже, - добавила Ленка, - когда в степи суше.
- Пока лодки не загрузили, смотаемся на другой берег, - решил Шеф. - Там какие-то кручи. Ты бывал за рекой, Кып?
- Нет. Мы всегда оставались по эту сторону. Тут много небольших речек, где удобно подкарауливать сайгаков, как назвал их Босс. А позже, когда степь просыхает, становится очень жарко. Речки мелеют, вода в них делается грязная. Озёра совсем пропадают. Через месяц. Сайгаки уходят.
Действительно, сейчас в конце весны в этих местах оживлённо. В траве снуют грызуны, видимо, суслики. Вдали виднеются группы жвачных, пара волков пробегала. Птицы незнакомых видов, орёл в вышине. И жара не донимает, хотя уже тепло.
***
На правом берегу в подмытых водой обрывах взяли образец глины. Поднялись на прибрежный холм - такая же степь вокруг, просто не ровная, как стол, а с рельефом - возвышенности и овраги, пологие склоны, покрытые травой. Зверья много, есть и крупные - наверно зубры. Видели мамонтов - они драли траву в тех местах, где она повыше и погуще. Отличная панорама открывалась на равнину противоположного берега - там тоже много крупных копытных. Ничего похожего на выходы камня не приметили. Словом, просто посмотрели, да и всё.
При переправе в обе стороны ребят здорово снесло течением, хотя гребли они вдвоём с Ленкой на одной лодке и наваливались от всей души - потом пришлось выгребать у самого берега, поднимаясь вверх по течению до нужного места. Хижина с воды была прекрасно видна - отличный ориентир, не промахнёшься.
Поскольку шли прямо под берегом, заметили оживление и в зарослях у воды - семейство кабанов рылось в траве. При виде людей убежали.
Кып весь день пролежал, задрав ноги повыше, как велел ему "доктор Пунцов", а Толян сначала рыбачил, а потом сооружал импровизированную коптильню, выкопав в откосе пещерку с загибом вверх. Сразу и не сообразишь, горячее было копчение, или холодное, но очень вкусно.
А ещё Толян засолил полный котёл чёрной икры. То есть, горшок, конечно. Жаль, что второго с собой не захватили - то, что не вошло, тут же съели прямо ложками.
- Ты раньше пробовал хоть что-нибудь подобное? - спросил Веник у Кыпа.
- Нет. Копьём ни разу такую рыбу не бил. И никто не бил. Не видели их около берега, - ответил охотник, веточкой отгоняя мух от вялящихся балыков.
- А они просолились? - спросила Ленка.
- Не знаю, - развёл руками Толян. - Я тонко порезал и погрузил их в тёплый рассол, а когда он остыл, то достал, потому что нужно было икру туда складывать. Мало мы посуды с собой взяли.
- Знаешь, Толик, а на север я тебя с собой не возьму, - рассудил Шеф. - Обратно сюда отправлю - заготавливать икру. Выберешь себе кого надо в помощники, и пригоните полную лодку горшков. Жильё-то тут есть.
- Пусть Мэг возьмёт, - сообразил Кып. - Она тут нужных трав насобирает.
***
Обратная дорога заняла месяц. Не перегруженные лодки шли хорошо, но встречное течение заставляло жаться к самому берегу, хотя и там оно не пропадало совсем. Были и места, где войти в тихие воды не удавалось - упавшие деревья, повороты, мысы. Однако, если принять верной оценку расстояния, сделанную по дороге "туда", то вёрст по пятьдесят в день они проходили. Икра по дороге не протухла, а балыки не испортились. Но на сорок с лишним человек того угощения оказалось буквально на один зуб. Смели в один присест.
Половину мешков с солью из лодок извлекли - она тут тоже нужна, потому что старая подходит к концу. Вместо них прибавили несколько корзин с разнообразной посудой и чем-то позвякивающим, да и съестных припасов взяли много. Оставив дома Толика, собирающегося на большую рыбалку, взяли Лёху, да и побежали, на этот раз в другую сторону. Пока собирались, заметили новую стройку - к саманному дому приделывали флигель, тянущийся от хозяйственной зоны в сторону кузницы. Не столь большой - около шести метров в ширину и около двадцати в длину. Понятно - Саня, как всегда, сконцентрировался на удобствах.