- Рыбаков. Они много мелкой рыбы берут в озере. Сушат. Потом плывут к большой воде, бьют на берегу много рыбы с толстыми шкурами и большим жиром. Возвращаются к зимним чумам и мелкой рыбе и ждут весны.
Во как! То есть, тоже кочевники. Только маршрут у них другой.
- А охотники? Как они живут?
- Гоняют Кар. Убивают для мяса и шкур. Куда Кар - туда охотники. Везде... ходят, - подобрал Кып правильное слово. Мышек едят, рыбу. Жгут сушеную рыбу, лежачие деревья. Чумы у них маленькие - возят на волокушах.
Ай да старый дикарь! Ай да молодец! Всего несколько слов, а выдал важнейшие сведения. Выходит, рыбаков нужно искать вдоль той самой реки, а охотников...? С ними труднее. Но провести на севере охоту за головами, в принципе, возможно. Нет, брать этих "туристов" силой нельзя, но уговорить-то можно попробовать!
- Вон охотник! - махнул рукой Гол. - Чужой.
Справа в их сторону брёл (другого слова не применишь) замотанный в шкуры человек с копьём. Двигался он с юга на север поодаль от тропы, петляя между деревьев.
- Только не напугайте его, - распорядился Шеф. - Идём навстречу и делаем приветливые лица. Приветливые, Тэн, а не сардоническую ухмылку.
Испугать незнакомца вряд ли получилось бы - он был до предела измождён, замёрз и покачивался от усталости, время от времени опираясь на копьё. К тому же, это оказался Серый.
- Ф-в-ф-хе, - выдохнул он в ответ на приветствие серыми от холода губами.
- Тэн, Гол - возьмите его под ручки и в лагерь трусцой марш! Копья понесу я а...
- А Кып понесёт тебя, - ухмыльнулся Тэн, отдавая вождю оружие.
Побежали. Серый более-менее вовремя переставлял ноги, хотя в некоторых местах сильные руки мужчин просто приподнимали его - не дорожка под ногами, а лес с валежником и гнилыми стволами упавших деревьев. Вскоре начались окрестности посёлка - тут уже на земле ничего не валяется, мелкая поросль не путается под ногами, а промежутки между оставленными при вырубке здоровыми деревьями составляют по нескольку метров - просто парк, а не лес.
Вот и добежали.
- Серого в лабораторию. Кып! - оглянулся. Старый охотник приотстал и даже начал прихрамывать. - Шагом. Медленно, - опять забыл, что у человека ноги не в порядке - так-то, по жизни, это в глаза не бросается. - Ваня! - остановил взгляд на первом, кто подвернулся под руку. - Отправь в лабораторный корпус Мэг со всеми аптечными корзинами. Да помоги дотащить.
В лабораторном корпусе - бывшем лодочном сарае - действует сразу несколько печей, отчего тут и тепло, и воздух свежий - пришлось поломать голову над устройством вентиляции. Простой, конечно - форточки, отдушины.
- Света, какая температура в помещении?
- По кривому термометру двадцать три, по косому - двадцать один, а по хромому - двадцать четыре.
- Пуночке продолжать следить за перегонкой, остальным - очистить стол, - проследив взглядом, как Светка с Натальей снимают с дощатой столешницы крынки, чашки и горшки, расставляя их по полкам, повернулся к "ассистентам", продолжающим придерживать "пациента": - Гимнастику ему делайте, как, помните, Кольке, когда та ещё даже не ползала. Ручки сгибайте, ножки. Да осторожненько, смотрите мне!
В помещение ввалились Мэг, Ваня и Ленка, притащившие четыре корзины с крышками и, повинуясь кивку "доктора Пунцова", составили их на опустевший стол.
- Коллега! - это к Мэг. - Смесь номер шесть. Света! - кипятку доценту Мэгги. Наталья, помогай мне! Да осторожно - одежда, возможно, примёрзла к телу.
Вдвоём начали разоблачать Серого, разрезая завязки и аккуратно, слой за слоем, снимая шкуры: - Не красней, Наталочка! Он сейчас не мужчина, а кусок свежемороженого мяса. Главное, не оторвать от него ничего лишнего. Парни, на секунду прервите гимнастику.
Тэн и Гол остановились, удерживая Серого в полуприсевшем положении с разведёнными руками. Сняв последний, внутренний слой задубевших шкур, Веник принялся за осмотр - есть побелевшие участки, есть посиневшие, покрасневшие и какие-то омертвевшие. Приняв из рук Мэг чашку, сделал глоток - заваренная смесь липового цвета и сушёной малины приготовлена мастерски.
- Годится. Ввести перорально. Лен! Раздвинь ему зубы мешалкой, Света - воронку. Парни, наклоните пациента назад примерно наполовину.
Питьё вливал медленно, короткими порциями, рассчитывая, чтобы как раз на один глоток.
- Ваш диагноз, коллега? Ведь, наверно, встречала такое зимами?
- Болеть. Умирать, - пожала плечами Мэг.
- Хм, понял, - взглянув на Серого, увидел ужас в его глазах. - Ну, раз перед нами гарантированный покойник - пусть послужит развитию медицинской науки. Кто знает, что делать с обморожениями?
- Снегом растирают, - подсказала Ленка. Туристка.
- Гусиным жиром смазать, - от Натальи ничего другого и не ждал.
- Может, дёгтем? - нерешительно протянула Пуночка.
- Или спиртом, - добавил Ваня.
- А мха целебного приложить? - напомнила Мэг.
- А глицерином? Нет? - испуганно спросила Наташка. - Или у меня ещё клюквенная помада совсем свежая.
- Всё? Больше предложений нет? Тогда слушать сюда. Снега к нам нынче не завезли, спирта мы не сделали. Про глицерин или помаду я ничего не слышал. Берём квачики и покрываем Серого дегтем. Мазать нежно. Танцуют все - поехали. Коллега! Повторить смесь номер шесть. Тэн и Гол продолжают обеспечивать гимнастику. Пун! Пулей на кухню - доставить белки, жиры и углеводы в легкоусвояемой форме - Люба поймёт. И ударную дозу витаминов. Пошла. Маляры - поехали.
- Жжется! - наконец-то оттаял Серый. - А можно ещё чашечку, - добавил он, возвращая опустевшую чепарашку Мэг.
- Будет команда, будет и чашечка.
- А подмышку тоже красить? - спросила Светка.
- А этот, ну, что висит? - порозовела Наташка.
- Подмышка внутри - она не замёрзла. А на тот, что висит, ценный медикамент не трать - пусть, хоть отвалится, - хихикнула Ленка.
- Жиры! - в лабораторию ворвалась Пуночка и протянула чашку с растопленным салом. - Барсучий, - добавила она для ясности.
- Принять перорально, - распорядился Шеф. - Потом снова смесь номер шесть.
Серый выдул обе чашечки.
- Углеводы! - вбежала Пуночка с новой чашкой. И пояснила: - Черничный кисель, на желудёвой муке, - вздохнула, мечтательно закатив глазки, и убежала.
- Та-ак! - Веник снова осмотрел пациента. - Первый слой успешно впитался. Наносим второй - гусиный жир. Работают нежные девичьи пальчики, а я держу горшок с лекарством. Поехали!
Едва закончили - снова Пуночка. На этот раз со сковородкой, на котором яичница из одного-единственного яйца: - Белки, Шеф!
- Откуда!
- Три утки у нас живут возле кожедельни и один селезень. Вот, вчера снесли одно яичко.
- Давай, заглатывай! - это уже Серому.
Серый заглотил, потому что вилка прилагалась. Деревянная.
Тут снова Пуночка: - Витамины, - в чашке плескался клюквенный сок.
- Смесь номер шесть! - добавил Веник. - Стол освободить и выстелить мхом. Теперь укладываем пациента на спину прямо сверху и облепляем тем же мхом. Тэн, принеси заячью полость. Лен, подложи ему под голову полено посучковатей, чтобы жизнь мёдом не казалась. Всё, закончили. Личному составу приступить к работам, согласно полученным заданиям. А ты, Серый, если к завтраку не явишься, я тебе через ту самую воронку клизму с ромашкой поставлю.
Народ из лаборатории рассосался. Пуночка унесла на кухню лишнюю посуду и подбросила дровишек под чайник с торфом. Посмотрела, как булькает в чашке, куда опущен носик, и прикрыла поддувало.
Светка принялась за калибровку термометров, а Наталья продолжила растирать что-то с чем-то в керамической ступке деревянным пестиком.
- А? Э? - попытался заговорить накрытый меховой полостью "пациент", так и оставшийся лежать на лабораторном столе.
- Ты не волнуйся, Серенький, - успокоила его Светка. - Шеф - пацан конкретный. Если сказал, то обязательно сделает. Так что клизму получишь, даже, если кони отбросишь.
- Не кажется ли вам, коллеги? - подняла голову от записей Пуночка, - что доктор Пунцов не согласился с диагнозом доцента Мэгги?
- Не кажется. Убеждены, что не согласился. Но, как интеллигентный человек, не стал на людях подвергать сомнению её заключение, - кивнула Светка, осторожно подбивая клинышек настройки.
Полость затряслась. Под нею захрюкали.
- Никогда не поверю, что Серый пропустит завтрак, - ухмыльнулась Наташка.
Глава 29. Почему так рано?
К завтраку Серый вышел, завернутый в ту же заячью полость. Мох, прилипший к жиру, кое-где виднелся на его лице и шее.
- Дальнейшее лечение тебе назначит Мэгги, - сказал ему Шеф. - А теперь, Вячик, напомни мне, где у нас самая дальняя к северу заимка?
- День пути - примерно вдвое дальше, чем Кубьина могилка. Там ещё ручей с подтопленной луговиной - мамонты её влево обходят, потому что справа топко. А ближе и дальше нормальный лес. Зимой мы туда на фазанов ходим.
- А эта? Тигра без полосок?
- Так её Кып уже уконтрапупил. Как раз манто для Виктории... или палантин... я их путаю.
- Душегрейка, - буркнула Лариска. - В манто ты возле печки не шибко-то покрутишься, а она её носит, не снимая.
- Искренне рад, - остановил дискуссию Веник. - Нам нужно постоянно держать на той заимке парный пост. Похоже, на севере нынче погоды расшалились и подорвали кормовую базу, так что можно ждать прихода оттуда кого угодно. И жвачных, и хищников, и людей. Люди нам, как все уже поняли, нужны кругом. А на промысел дозорным можно не особенно напирать, чтобы не отпугнуть тех зверей, за которыми могут прийти охотники. Задача - подружиться, зазвать в гости, уговорить пожить у нас, а потом влить в наш коллектив новые кадры. Возражения не принимаются, поскольку решение принято. Любые предложения по составу набора подарков, гостинцев и иных завлекалочек принимаются до момента выхода. Это с рассветом, то есть, примерно через час.
Дежурим по неделе. Первая смена моя. В напарники беру... - толчок локтем в бок, - Кобецкую. Следующий наряд сформирует Вячик, он же обеспечивает смену караула и отправку провиантского довольствия с уходящими в дозор. Остальные вопросы решает Босс.
***
Вечером в мастерской-пристройке тоже проходили тихие игры. Прикраивали берестяную латку на обшивку очередного челнока, прилаживали накладную подошву к мокасину, выглаживали плечи лука - тут, в основном, копошились мальчики. Только Галочка сидела с Лёхой и Пашкой - они натягивали на прямоугольную гитару струну и передвигали по грифу лады, выбирая им место. Слушали и спорили, что за нота прозвучала. К ним и подсел Серый, обряженный в "дежурный" хитон из потёртых заячьих шкурок.
- Выходит, Веник так теперь с вами разговаривает, как вроде вы ему домовые эльфы, - завел он разговор на тему, что его взволновала. - Ну, я понимаю, что должон быть порядок, но, блин, почему именно он? Ведь никакой же, этой... кхе... кхар...
- Харизмы, - подсказала Галочка.
- Точно! Не было же у него её ни на копейку.
- Зато сейчас сразу две, - ухмыльнулся Лёха. - Саней зовут, и Ленкой. Они его во всём поддерживают, а он им потакает. Вместе получается сила.
- Фигню ты сгородил, Лёшик, - отмахнулась Галочка. - Харизма бывает только одна, а у Веника помощников много, целый пантеон.
- Пантеон? Это же там, где боги сидят.
- Не, сидят они на Олимпе, а Пантеон - это их список, - встрял в разговор Пашка.
- Ну и что из того, что пантеон? - решил уточнить Серый.
- А то, что у каждого есть своя специализация. Любаша - за домашний очаг отвечает, как Деметра, Саня - за кузницу, как Гефест, ну и так далее.
- А Ленка?
- Она вроде Геры. Или Артемиды. Понимаешь, в этих богах сплошная путаница кто, чем должен заниматься. Хотя, и по жизни так же выходит. Прикол в том, что в любой команде всегда есть точка отсчёта - пока все о ней помнят - дела идут. А как только начинаются вопросы типа, а почему он? - вот тут-то прекращается любое дело. Учти, Серый, я в этом пантеоне - не последняя флейта. И таких тут - почти каждый. Начнёшь свою игру играть - пойдёшь собирать собственный клан, - Галка недобро усмехнулась. - Так Пашка, ля это, или не ля?
- Э? А? - изумился Серый. - Ты чо, Галь? Ты же тихая, и всегда смущаешься?
- Я, Серенький, и медведя на рогатину возьму, если что. Не зли меня, ладно? Налажу под зад, а потом смутюсь... то есть смущусь... Ой, мальчики, не говорите Кыпу, что я тоже в некоторых словах путаюсь, - Галочка покраснела и прикрыла рот ладошкой.
- А ты вообще-то чего сюда припёрся? - спросил Пашка.
- Да, за солью пришли с мужиками, а там на столбе в верёвочной петле железная кирка болтается. Вот, блин, думаю - а у парней-то дела идут, раз они такие вещи оставляют в местах общего пользования. Попрощался, и двинул сюда. Сперва поблуждал по степи у кромки лесов, пока вышел на тропу, потом по дороге меня прихватило холодами. Трут закончился, а палочками, как местные, я так и не научился добывать огонь. В общем, думал - всё.
Помолчали, пока ребята отмечали место очередного лада.
- Та группа, с которой ты ходил, где они сейчас? - спросила Галочка.
- На юг подались сайгаков бить.
- А летом куда ходили?
- К востоку, к большой реке. Они так далеко на север не забредают, хотя, живут так же, как и Аон со своими. Переходят с места на место, иной раз и по несколько дней в пути, а то привал устроят на неделю или две.
- Еще с кем-нибудь встречались?
- Бывало. У реки виделись с тамошними рыбоедами, потом вместе ещё с одной толпой стояли лагерем - загнали стадо оленей в ямы-ловушки. Ты что? Всех этих дикарей собираешься зазвать сюда? Как Шеф приказал? Типа - короля играет свита?
- Шел бы ты спать, Серый, - вздохнул Лёха. - Некогда нам гонять тараканов в твоей голове.
***
К заимке подошли уже в густых сумерках. Коряво срубленная из разномастных брёвен и покрытая накатом из плохо подогнанных обрубков стволов, она была "утеплена" щедро запиханным в щели мхом, снабжена отличной деревянной дверью и наскоро связанными нарами. Аккуратная кирпичная печка с трубой и связки порубленного в нужный размер хвороста - вот и весь уют. Затопив и перетаскав от тачки корзины и туеса с провиантом, Веник выбросил с нар старые осыпавшиеся еловые ветки и сходил за новыми. А тут и день угас - они нынче коротки.
Ленка уже утвердила на печи горшок и принялась варить густую мясную похлёбку из копчёной гусятины, заправляя её промёрзшими в дороге клубнями тростника. Крошечное помещение начало прогреваться. Пока шла готовка, заткнули мхом несколько щелей, откуда заметно дуло, застелили ложе хвоистыми лапами. Потом выхлебали единственное блюдо, обильно заедая его оттаявшим желудёвым хлебом и, не раздеваясь, завалились спать - целый день ходьбы навстречу пронизывающему ветру оказался утомительным.
- Вень! А ведь нам уже по шестнадцать, - шепнула Ленка.
- Угу. Замуж собралась? Даже рожать не побоишься без медицины?
- Вот зануда - гад ползучий. У меня на глазах трёх человек с того света вытащил, а туда же - нет у нас медицины!
- Трёх? Не помню трёх. А кто второй?
- Лунка, Колька и Серый.
- Не, Серый в лесу бы, если у костра, тогда, да, мог окочуриться. А в доме с отоплением при нормальном питании, выжил бы и без особой помощи. Ну, разве что выздоравливал дольше.
- Вот в кого ты у меня такой тупой? Говорю же - жильё у нас не хуже, чем в средние века, питание вообще прекрасное, одежда теплая, труд посильный. Та же леди Ровена из Айвенго не комфортней жила. И эскулапы, что в те времена лечили народ, не больше твоего умели. Так что, кончай из себя скромника строить.
Веник повернулся и облапил подругу через тяжелую меховую одежду. В этот волнующий момент дверь в хижину открылась: - Вор пришел, - раздался незнакомый голос. Ворвавшийся ветер колыхнул огонь в печи.
- Заходи, Вор, - полузадушено пискнула Ленка. - Ну, чего лапищи распустил, - набросилась она на Шефа. - Пришёл тот, кого мы ждём. Не лежи бревном - прими гостя.
- Мыр, Ныр! Заходите, - тем временем произнёс тот же голос, и в заимку втиснулись сразу трое.
Веник, поднялся - благо, мокасины так и оставались на ногах, хоть и с распущенными завязками. Подталкивая, он разместил пришедших вдоль бока печки - сразу стало тесно, так что было не до церемоний. Отодвинул кирпич-заслонку и подбросил в огонь несколько хворостин - сделалось чуть светлее, но гости остались в тени.
Зажёг лучину и укрепил её в держателе - вот теперь всё видно. Обычные для этих мест дядьки неопределённого возраста в шкурах, обвязанных лентами из тех же шкур. То есть уровень материальной культуры - стандартный. Вернул на плиту горшок, плеснул туда остатки воды из туеска, завязал шнурки, застегнул куртку и пошел к роднику - составленные справа от входа копья - знак того, что ребята просто зашли на огонёк.
Когда вернулся, гости уплетали хлеб. Он уже совсем оттаял и шёл буквально на ура. Ленка тоже в зашнурованных мокасинах, кивнула, показывая, что надо долить, а потом принялась засыпать в воду копчености и корневища камыша.
- У тебя нет запасной ложки? - спросила она смущённо.
- Нет. Сейчас посмотрю в подарочной корзинке - не видел, чего туда напихали.
Разомлевшие в тепле гости клевали носом и на русскую речь не реагировали. Но, когда из горшка начали доноситься правильные запахи - приободрились.
- Нет снега - есть трава - хорошо, - заговорил Вор. - Холодно - земля твёрдая - нет следов - плохо. Олени нашли траву - носороги прогнали оленей - сами едят траву. Вы видели оленей?
- Нет, не видели. А разве нельзя охотиться на носорогов?
- Очень опасно, - развёл руками Вор.
А Ленка нашла ложки. С тех пор, как Саня отковал стамеску желобком, в хозяйстве каждый день прибавлялось по одной, а то и по две ложки - они больше не были такой уж большой ценностью.
- Поедите, поспите, - Веник указал на нары, - а утром найдёте оленей.
Ох уж этот местный язык! Нельзя строить на нём такие сложные фразы. Во-первых, гости восприняли эту короткую речь, как команду, и потянулись к горшку. Пришлось показать им, как пользоваться ложкой. А может, они и раньше знали? Во всяком случае, недоваренный, но уже успевший немного покипеть суп, они смолотили в мгновение ока. Довольно рыгнули и завалились на нары - как раз трое там и уместились, укрывшись пушистой тёплой шкурой, что приготовили для себя хозяева.
Ребята устроились рядом с печкой и, привалившись друг к другу, задремали. Незнакомые охотники, действительно, устали значительно сильнее. К тому же, они всё сделали так, как велел хозяин. И оленей утром они обязательно найдут именно потому, что это приказал хозяин. Язык-мысль, язык-действие - нельзя об этом забывать.
***