Организатор сделал все возможное, чтобы по максимуму сохранить стиль гонки, учитывая право зрителей на анонимность. В данный момент у всех желающих в салоне гремел один и тот же финский рок, транслировавшийся с компьютера в кафе Капитана. Этого оказалось достаточно, чтобы придать спонтанному стритрейсингу некую уютную атмосферу, благодаря чему можно было наслаждаться гонкой, не выходя из машины, осознавая, что с твоими чувствами солидарны чувства других людей, которые испытывают их прямо здесь и сейчас. В особенности единению способствовали камеры, которые крепились на машинах участников гонки и транслировали сам процесс заездов в реальном времени. Зрителям предоставлялась возможность наблюдать за гонкой на экранах ноутбуков, переключая ракурсы по своему желанию, и слушать комментарии Капитана, которые он выдавал под заранее заготовленный саундтрек в исполнении "Poets Of The Fall".
Борланд скорректировал позицию, протиснувшись между машинами Артика и Кайнама, и остановился рядом с "Фордом". Между "Ламборджини", приземистым шедевром автодизайна двухметровой ширины, и "Корветом" оставалось совсем немного пространства, но синий "Вайпер" вписался в просвет без всяких затруднений. Борланд попытался разглядеть Литеру. Тонированные стекла полностью скрывали девушку.
Капитан закончил говорить, убрал телефон в чехол, встал посередине дороги, жестами показал несколько условных знаков и резко взмахнул руками.
Четыре колесные ракеты мгновенно рванули с места под аккомпанемент клаксонов других авто.
Борланд по привычке взял чуть в сторону, чтобы не задеть Капитана. Он всегда удивлялся выдержке, с которой тот мог стоять между двумя стартующими болидами, хотя и понимал, что эта позиция была непременной частью шоу.
"Корвет" вырвался вперед и тотчас же занял позицию по оси трассы. Как и предугадывал Борланд, Артик на пятой секунде поравнялся с Кайнамом и попытался оттеснить того в сторону. Поддав газу, Борланд переместился на четвертую позицию, оказавшуюся свободной, и вышел на первое место. Ему пришлось пожертвовать удобной траекторией для первого поворота и вписаться в него по внешнему радиусу, но маневр этого стоил.
Кайнам и Артик немного постращали друг друга ложными столкновениями, поборовшись за внутренний, более выгодный радиус поворота, и в результате доехали до него одновременно. Именно на это и рассчитывал Борланд.
"Ламборджини" продолжала набирать скорость, когда совсем рядом, ревя двигателем, промчался синий "Вайпер". Борланд чертыхнулся и вильнул в сторону. Когда он вернулся на нужную позицию, Литера уже обогнала его.
- С ума сошла?! - крикнул Борланд. Если бы подобный маневр совершил кто-то из опытных, известных ему гонщиков, он бы и внимания не обратил, но соревноваться с глупой девчонкой ему не хотелось. Или же за рулем "Доджа" сидела профессионалка, отлично разбирающаяся в психологии крымских стритрейсеров.
Борланд чуть снизил скорость и решил потратить остаток первого круга на изучение манеры вождения Литеры, одновременно не пропуская вперед себя двух остальных соперников. После нескольких поворотов он убедился, что девушку можно назвать хорошим водителем лишь с большой натяжкой. За первые же минуты гонки она несколько раз попадала в ситуации, в которых любой профи, на ее-то автомобиле, мог легко оторваться от хвоста. Но было не похоже, что девушка намерена добиваться победы любой ценой. Снова проезжая через стартовую линию, Борланд вспомнил, что заезд показательный. Может, все дело в этом и победа Литере не нужна?
Он поравнялся с "Вайпером", и обе машины пронеслись мимо восхищенных зрителей одновременно.
Однако Борланд не разделял идей "демократии" в заездах. Дальше можно было с чистой совестью идти на обгон, который оставалось только осуществить. Борланд легким касанием педали набрал скорость и легко обошел Литеру. Ухмыльнувшись краешком губ, он плавно передвинул рычаг переключения передач. Для езды в городских условиях "Ревентону" вполне достаточно первой скорости, а для получения штрафа - второй. К счастью, предыдущий владелец машины предпочел оборудовать ее ручной коробкой передач. В проекте модели "Ревентон" по умолчанию нет ни ручной, ни автоматической - выбранная клиентом устанавливается по персональному желанию.
Борланд попытался рассмотреть "Додж", но не смог. Одна из немногих проблем "Ламборджини" - отсутствие нормального заднего обзора. В салоне зеркальце если и установлено, то лишь для того, чтобы видеть показания дисплея, установленного сзади, на панели, прикрывающей расположенный за спиной водителя двигатель, который занимает основную часть объема машины. Боковые же зеркала показывают в основном корпус самой "Ламборджини". Борланд еще раз бросил короткий взгляд в одно из них, и на этот раз "Вайпер" резко ослепил парня светом фар. Литера подобралась к нему слишком близко.
Борланд поехал еще быстрее. Он не мог чувствовать себя уверенно с непредсказуемым соперником на хвосте и предпочел оторваться. Хотя трасса была вполне удобной, на ней не обнаружилось ни одного достаточно длинного участка, чтобы хоть на секунду включить третью скорость, на которой мотор "вэ-двенадцать" заработает в полную силу. На прямой дороге и вопросов никаких не возникло бы. Здесь же следовало учитывать многие посторонние факторы.
Мощный вокал, рвущийся из акустических колонок машины, провозгласил что-то о закрытии солнца, когда "Додж" снова мелькнул в зеркале, совершая маневр, казавшийся ненужным. Литера не пропускала "Корвет" или "Мустанг". Было очевидно, что финишировать последней девушка тоже не желает.
"Ревентон" выехал на удобный участок трассы, на самом деле - отрезок широкой набережной. Снующие на асфальте голуби взлетели, пропуская мощный автомобиль. Борланд слегка повернул, меняя позицию, и "Додж" промчался мимо него.
Он неожиданности парень едва не влетел в чугунное ограждение. На этом фрагменте Литера может обогнать его лишь благодаря сложным и безрассудным трюкам, которые отважится совершить на поворотах. Вот и сейчас она фактически выехала за пределы трассы… Возвращаясь к центру дороги, "Вайпер" подпрыгнул на канализационном люке, и автомобиль девушки подбросило. Крышка люка полетела в "Ламборджини". Сначала Борланд даже не понял, что случилось, пока огромный тяжелый диск, сверкнув в свете фар, не пролетел над ним. Не будь его собственное авто таким приплюснутым, гонка для парня закончилась бы самым скверным образом.
Борланд машинально вывернул руль в противоположную сторону, наехав на канализационное отверстие в асфальте половиной широкого колеса. Он совсем замедлил скорость, однако его никто не обгонял. Возможно, крышка люка нашла себе в качестве мишени кого-то из других гонщиков. С этой невеселой мыслью Борланд снова утопил педаль в полу, рассчитывая перегнать Литеру окончательно и поскорее закончить этот непредсказуемый заезд. "Мустанг" Артика на мгновение мелькнул в зеркале, и Борланд почувствовал облегчение.
- "Форд" это сила, - пробормотал он. - "Форд" - это аргумент…
К завершению второго круга он снова догнал "Вайпер". На этот раз победа в этапе была целиком за Литерой. Борланд после первого же поворота снова попробовал обогнать девушку, но теперь она ему не позволила сделать это. После неудачной попытки парень чуть было не зацепил корму "Доджа" и опять замедлился. Появилось ощущение, что Литера просто играет с ним, однако право на это признавалось лишь за самыми лучшими гонщиками. Безрассудство слишком дорого стоит, за него можно поплатиться и жизнью.
Но победа есть победа. Борланд совершил несколько маневров и притер "Вайпер" к внешнему радиусу поворота. В этот раз на набережную они с Литерой заехали одновременно, и в этот же момент салон "Ламборджини" наполнил тревожный голос Капитана, донесенный автоматически включившейся громкой связью.
- Гонка стоп! - командовал организатор. - Всем остановиться! Кайнам разбился! Глушите моторы!
Борланд непроизвольно дернулся в кресле. Тут же он заметил проломленную ограду, отделявшую набережную от моря. Желтый спойлер "Корвета" валялся здесь же, разбитый на несколько частей. Маневр Литеры на втором круге всплыл в памяти, и сразу стало ясно, кто направил Кайнама навстречу аварии. Голуби, после второго проезда гоночных автомобилей слетевшиеся в кучу, опять рассыпались во все стороны. Борланд лишь увидел, как одного из них по совершенно неестественной траектории затянуло вправо и вверх, и птица превратилась в комок спрессованных перьев…
Мир Борланда, и без того перенасыщенный событиями, в этот миг перевернулся.
Давно миновало время, когда парень, чтобы выжить, чуть ли не на уровне рефлексов ощущал мгновенные метаморфозы растительного и животного мира, подобные только что произошедшей с голубем. Картина, которую он увидел сейчас, была абсолютно несовместима с его текущей жизнью.
Успокаивающе-уютный, широкий низкий салон красивой скоростной машины разрезал пространство… Голос комментатора что-то приказывал по громкой связи, перекрывая кульминационный момент в песне, призывающей к всепрощению… Автомашина одного из соперников покоилась в море, всего в нескольких метрах левее… Синий "Додж-Вайпер" мчался рядом с "Ревентоном", постепенно снижая скорость… А перед Борландом прямо в воздухе реял огромный гравиконцентрат.
Автогонщик исчез из салона, на его месте возник сталкер.
Борланд на миг отпустил руль одной рукой и дотронулся до несуществующего кармана, чтобы вытащить и бросить болт. Одновременно сталкер чуть не раздавил педаль газа. Его вжало в спинку сиденья, он поравнялся с машиной Литеры и резким поворотом рулевого колеса оттеснил ее в сторону от аномалии. Борт "Ламборджини" со скрежетом оставил несколько длинных царапин на "Вайпере", помяв крыло и сломав зеркало. Синий автомобиль врезался в цветочную тумбу, опрокинул ее и наконец остановился. С тихим свистом, полностью заглушённым ревом двигателей, гравиконцентрат втянул в себя "Ревентон", пролетевший сквозь аномалию в мгновение ока. Дисплеи на приборной панели лопнули, Борланда подбросило вверх, и низкая крыша пребольно ударила его по голове. Прежде чем сработали подушки безопасности, он успел лишь увидеть, как стремительно приближается серая поверхность асфальта. Углепластиковый корпус лопнул, подобно скорлупе, полторы тонны карбона и стали впечатались в дорожное покрытие.
"Ламборджини" перекувыркнуло несколько раз, обломок некогда роскошного автомобиля прокатился по земле и остановился за добрую сотню метров, снеся по пути два киоска. Острые зубья колесного диска взлетели высоко вверх и вонзились в песок на пляже.
Искореженная дверца с грохотом отвалилась, водитель упал на нее сверху. Борланд ничего не видел и не слышал вокруг себя, он чувствовал лишь нестерпимую боль в каждой клеточке тела. Сталкер пополз дальше, то и дело тычась лбом в горячую набережную. Резкие колебания земли и невыносимый жар сообщили ему о том, что его машина взорвалась, однако он и этого в полной мере не осознавал. Чьи-то руки подняли Борланда, синий "Вайпер" возник в поле меркнущего зрения, и бывший водитель "Ревентона" полностью отключился.
Глава 2. Ночной посетитель
Разбудил его громкий хлопок закрывшейся двери. Яркие лампы уставились на Борланда овалами кристально чистых плафонов. Парень медленно вздохнул, попробовал пошевелить рукой, и что-то острое укололо в локтевой сгиб. Оторвав тяжелую голову от подушки, он посмотрел на руку. Непослушными пальцами вытащил из вены иглу капельницы. Только после этого подумал, что вытаскивать, возможно, не стоило, но было уже поздно. В любом случае какого-либо резкого ухудшения состояния Борланд не почувствовал.
Глаза попривыкли к яркому свету, и он рассмотрел помещение получше. Оказалось, что это одноместная больничная палата, о чем убедительно свидетельствовали характерные запахи медикаментов и шумы в коридоре. Борланд попробовал было сесть в кровати и дотянуться до стойки с капельницей, чтобы рассмотреть возможную этикетку на флаконе. Никаких ярлыков не обнаружилось. Наскоро осмотрев себя, невольный пациент обнаружил какие-то присоски в области грудной клетки и решительно избавился от них тоже. Парня нервировала зависимость от медицинского оборудования, он привык полностью доверять собственному самочувствию.
Как только Борланд закончил освобождаться от пут медицины, дверь распахнулась, и в палату ввалился измученный Капитан.
- О-о, ну наконец-то! - выдохнул организатор гонок с облегчением. - Долго же ты отсутствовал!
Борланд ощутил резкую боль в голове и был вынужден снова улечься на подушки. Капитан уже сидел на стуле возле кровати, внимательно вглядываясь в лицо товарища.
- Как себя чувствуешь? - спросил он и заметил иглу капельницы, что валялась на простыне. - Ты зачем вытащил-то? Подожди, я сейчас позову сестру…
- С-стой, не надо, - сипло исторг Борланд, хватая его за руку. - Что там случилось?
- Ты попал в аварию, - ответил Капитан. - И сейчас в больнице. Сильных повреждений не получил, хвала "Ревентону" и его подушкам безопасности. Борланд еще раз осмотрел помещение.
- Это не похоже на обычную больницу, - сказал он.
- Отдельная палата, - уточнил Капитан. - Я тебя оформил в документах, показал твои права на тачку. Убедил, что владельцев "Ламборджини" не стоит помещать в общую камеру.
- Моя машина - это все, что у меня было, - сказал Борланд и тяжело вздохнул.
- Но им-то знать об этом ни к чему, - ответил Капитан, понизив голос. - Главное для тебя сейчас - вылечиться.
В эту секунду Борланд тоскливо осознал, что ему придется смириться с мыслью: последняя вещь, представлявшая для него практическую ценность, потеряна. Осознание это одарило бывшего водителя роскошного автомобиля спокойствием, на смену тревоге явилось полное безразличие. И головная боль неожиданно исчезла, растворилась в этом успокоении… - Сильно меня потрепало? - спросил он.
Капитан задумчиво потер висок и ответил:
- Сложный вопрос, брат. Ты даже не сломал ничего. Но что-то с тобой не так…
- Что не так?
- Я не знаю, брат. У врачей спрашивал - понять не могут. В общем, анализ крови у тебя взяли.
- И что там? - спросил Борланд. Покой моментально омрачился нехорошим предчувствием.
- Да как сказать… - Капитан с трудом подбирал слова, он старался сохранять невозмутимое выражение, но мускулы лица непроизвольно выдавали отчаяние. - В общем, пробирка с твоей кровью разбилась.
- А что, нельзя было взять новый анализ?
- Пробирку никто не ронял, брат. Она разбилась сама. Стояла среди остальных образцов… стояла и лопнула. Лаборантке пришлось давать капли, чтобы успокоилась.
У Борланда потемнело в глазах. Резко заболела голова.
- Что это значит? - спросил он. - С моей кровью что-то не так?
- Судя по лабораторным реакциям, все в норме. Позже взяли новую пробу, наскоро исследовали, все у тебя пучком. Отложили пробирку в сторону… То же самое. Маленький взрывчик, и куча осколков. Минут через пятнадцать после того, как эту кровь у тебя брали.
Капитан умолк и сидел с виноватым видом. Борланд постарался унять дрожь в пальцах и сжал их в кулаки. Но его начало трясти еще сильнее.
- Как остальные? - тихо спросил он.
- В порядке. "Корвет" вытащили из воды, рихтовать будут очень долго. Кайнам сломал руку в двух местах и получил сотрясение. Жить будет.
- Артик? - спросил Борланд еще тише.
- С ним о'кей. Успел остановиться, когда я скомандовал заканчивать гонку. Он не видел, что с тобой случилось, фордовского жеребца в момент остановки занесло.
- А Литера?
- Тоже в порядке. Только… это… пока мы к тебе бежали, она уехала. Даже из машины не вышла.
Борланд с грустью покивал. Синий "Вайпер" явился перед его мысленным взором, принеся с собой новую волну боли.
Гравиконцентрат…
- Что ты ей потом сказал? - спросил он. - Она сумела описать, как я навернулся?
- Я не спрашивал, - ответил Капитан и понурился.
- Почему? Мне нужно знать, как авария выглядела со стороны.
- Не могу в этом помочь, - вздохнул организатор заезда. - Я не видел Литеру после гонки.
- Как? Почему?!
- Я не знаю, где ее искать.
Борланд провел ладонью по губам. Они были сухими и горячими, как разогретая солнцем глина.
- О чем ты? - спросил он. - У тебя нет ее контактов?
- Нет. Я сожалею.
- Пробил бы через общих знакомых. Ты же видел ее в каком-то заезде.
Капитан поднялся на ноги, шагнул к окну и уставился через стеклопакет на улицу. Снова переведя взгляд на томящегося в ожидании Борланда, он замотал головой.
- Извини, брат, - сказал организатор гонки, в которой не оказалось победителя. - Я об этой Литере вообще ничего не знаю.
Прошла долгая как вечность минута, прежде чем Борланд воспринял ответ.
- Это все, что ты можешь мне сказать? - спросил он совсем тихонько.
Капитан снова покачал головой.
- Прости, брат, - смиренно сказал он. - Я не знаю.
- Ты… Ты же видел ее в гонке! Наводил справки!
- Прости, брат, - повторил Капитан, губы его задрожали. - Я соврал. Видит Бог, не хотел, чтобы так случилось… Ничего я не знаю об этой девчонке. Я просто хотел, чтобы эта долбаная гонка состоялась. Вот и все… Литера нарисовалась за день до старта, сказала, что согласна участвовать в открытии сезона, и мы ударили по рукам.
Борланд закрыл глаза и стал молиться, чтобы все произошедшее оказалось страшным сном.
- Совсем забыл, - хлопнул себя рукой по лбу Капитан. - Она же приходила к тебе сегодня!
- Когда?! - вскрикнул Борланд, за что расплатился новым приступом боли.
- С утра. Я заходил в больницу и разминулся с ней на входе. Не успел ничего спросить, она быстро убежала.
Борланд старался собрать мысли вместе, но они не желали повиноваться.
- А кровь у меня когда брали? - спросил он.
- Вчера, - ответил Капитан. - Если ты думаешь, что Литера что-то тебе вколола, можешь забыть. Я уже обдумывал этот вариант. Но она приходила позже.
Со стоном Борланд снова сел в кровати и уставился на Капитана изможденным взглядом.
- Послушай меня, - сказал он. - Я хочу, чтобы ты сходил в регистратуру и просмотрел всех, кто ко мне приходил. Она должна была расписаться и оставить свои данные.
- Я уже разузнал это, - ответил Капитан, глядя на травмированного гонщика грустными и честными глазами. - Сразу, как увидел ее. Сперва подумал, что вы успели пообщаться, но преследовать ее не стал, решил, вдруг ошибаюсь, и с тобой что-то случилось. Тут же проверил в журнале посетителей, порасспра-шивал всех, кого можно было. Она не расписывалась. Отказалась наотрез. Здесь при визитах в частную палату нужно паспортом светить… может, это ее напугало.
- Как же ее пропустили?!
- Ее и не пропускали. Она только поговорила с твоим врачом. Насколько я понял, он ничего не захотел- объяснять незнакомой посетительнице. После этого она ушла, на выходе я на нее и наткнулся. А потом забыл.
Борланд немного поразмыслил.
- Больше ничего? - спросил он.