Я зашёл в ближайший магазин, нетвёрдой рукой достал из холодильника бутылку самого крепкого пива, подошёл к прилавку, попросил у продавщицы пакетик сушённой рыбы, расплатился, вышел на улицу, присел на лавочку и с удовольствием стал употреблять искомые напиток и продукт. О, вот это именно то, что мне сейчас крайне необходимо! Так, пока оставим все мучительные раздумья на будущее, следует немного успокоиться и прийти в себя, надо подумать о чём-то приятном и хорошем.
Я подставил лицо под утреннее, но уже легко и вальяжно пылающее солнце, сделал глубокий глоток пива, потом счастливо засмеялся. О, Леди Ли! Моя любимая женщина! Как ты там, без меня? Королева моя ненаглядная! Как поживаешь, горячо обожаемая мною, прекрасная дама с волосами цвета вороньего крыла и с попкой, которая самая упругая в мире?! Боже мой, как же я по тебе скучаю! Я сейчас сойду с ума от любви! Я жажду свидания с тобой! Стоп, стоп! О чём это я?! Сон, сон, сон, всего лишь странный сон и волшебный сон… Бред, бред, бред! Полный бред! Ужас!
- Уважаемый Синьор! Не позволите ли вы мне присоединиться к вашему застолью? - услышал я очень вежливый и учтивый голос, который раздался откуда-то сбоку.
- Застолье, - это когда несколько человек сидят именно за столом и пьют, и едят, и веселятся вместе, - устало и грустно произнёс я. - А у меня совершенно другая ситуация. Я нахожусь в полном одиночестве. Компания отсутствует. Сижу на лавке и тоскую. Какое же это застолье?
- Застолье имеет несколько ипостасей, Синьор. Главное - иметь настроение на контакт. Застолье некоторое время возможно и без компаньонов, которых обрести, кстати, никогда не поздно!
- Да, в чём-то вы и правы! - легко и весело рассмеялся я и слегка скосил глаза в сторону.
Передо мною предстал мужчина непонятного возраста с недельной щетиной на лице. Он был одет в какую-то странную куртку зелёного цвета и в ватные чёрные штаны. На ногах он имел огромные, бесформенные, весьма стоптанные и, непонятно какого цвета, башмаки на меху. На его голове покоилась чёрная и грязная кепка с длинным козырьком. В руке господин держал прочную и, как ни странно, довольно изящную и, видимо, дорогую трость, выполненную из красного дерева. Да, личность довольно колоритная…
- Как вас величать, милейший? - спросил я.
- Я отнюдь не милейший, сударь! - бурно возмутился пришелец. - Я один из самых паскудных и ненормальных типов на этом свете! Возможно, мерзостность и гадостность моя распространяются на нашу Галактику, а, вероятнее всего, даже на всю необъятную и мрачную Вселенную! Но, если вы хотите всё-таки узнать моё имя, то разрешите представиться! Зовите меня с сего момента НЕГОДЯЕМ! Так и только так! Очень ёмко, искренне, правильно, бескомпромиссно и беспощадно! - лихо почти щёлкнул каблуками ботинок мой новый знакомый.
- Как-то чрезвычайно жёстко это звучит, знаете ли, - лениво и вальяжно усмехнулся я. - Может быть, вас стоит называть, ну, например, ПАСКУДНИКОМ?! Как-то мягче воспринимается это имя, как-то более игривее, загадочнее, задумчивее и не так жёстко будет отзываться оно в трепетных людских сердцах! Не находите?
- Не нахожу! - сурово сказал незнакомец. - И, вообще, трепетных и отзывчивых сердец вокруг себя не наблюдаю уже сто тысяч долгих лет!
- Вот как? А почему?
- Падают нравы…
- Ну, что вы говорите!
- Да, вот так! Увы, увы, увы… Люди мельчают, теряют способность переживать и, самое главное, сопереживать! Ладно, вернёмся к основной теме, - нервно произнёс пришелец. - Ну, я о, якобы, мерзком Паскуднике… Паскудник, - это очень и очень слабо! Крайне нерешительно! А вот Негодяй, - это же совершенно другое дело! Таков я и есть на самом деле, и не скрываю сего прискорбного факта от этого сурового и несчастного мира, в котором, увы, мне суждено было родиться, и в котором я вынужден пока существовать и пребывать! Временно, конечно… Вот так!
- Ну, хорошо… Хозяин - барин. Негодяй, так Негодяй. Не худшее из имён, - улыбнулся я.
- А что же бывает хуже? - удивился мой нежданный собеседник.
- Им нет числа, этим иным именам, - мрачно произнёс я и горько сморщился. - Сатана, Убийца, Насильник, Кровопийца, Развратник, Извращенец, Людоед, ну, и так далее…
- Но ведь все они НЕГОДЯИ!
- Да, вы абсолютно правы… - рассмеялся я. - Так что, вы объединяете в своём имени все данные имена? Вас следует считать тем, кто вобрал в себя свойства этих личностей?
- Да нет, конечно же нет! - очень сильно смутился мой собеседник. - Побойтесь Бога! Я людоедом никогда не был и не буду!
- И так, господин Негодяй! В качестве кого вы решили присоединиться к моему столу, вернее, к застолью?
- В качестве истинного Негодяя: нахлебника и юродивого, крайне убогого и нищего подонка, бродяги, переполненного сарказмом и отвращением к этому жалкому, суетному и смешному миру! Вместе с тем довожу до вашего сведения, что я, - истинный философ, эстет и эрудит, а кроме того, весьма неплохой поэт! Денег у меня нет, но умные и содержательные беседы с вами достойно восполнят этот досадный пробел в моём бытие, и внесут в вашу жизнь определённое разнообразие, прогонят скуку и, возможно, даже помогут постичь смысл всего сущего!
- О, как? Интересно, очень и очень интересно! Крайне интересно! Постичь смысл всего сущего давным-давно истово и совершенно безрезультатно пытаюсь я, знаете ли.
- А как вы хотели?! - усмехнулся пришелец. - Проблема эта и беда ваша заключаются в отсутствии достойного собеседника! Ну, ну… Без меня вам, - никуда! Только мой мозг с заключённым в нём могучим интеллектом способен привести вас к истине!
- Мне ваш подход к данной ситуации и, вообще, к этому самому бытию, очень и очень нравится. Умная беседа сейчас в моём состоянии мне отнюдь не помешает. Жажду разнообразия в жизни. Собственно, его я совсем недавно ощутил и получил непонятно где и как, - я задумался, вспомнив о Леди Ли, о её божественной и волнующей груди, о её длинных, стройных и совершенных ножках, а также о её волосах цвета бездны и слегка раскосых глазах цвета тихого полуденного моря.
- Кхе, кхе, кхе… Сударь, так как мы поступим далее? - деликатно прервал мои размышления Негодяй.
- Ах, да, извините… - я встрепенулся, не торопясь, допил пиво и насмешливо посмотрел на собеседника. - Ну, а насчёт постижения смысла всего сущего… Знаете ли, эта очень интересная тема сильно и беспрерывно волновала миллионы людей до нас, но, увы, она так и остаётся открытой. Но я чувствую, что истина всё-таки где-то рядом! Возможно, мы её с вами всё-таки постигнем, в самое ближайшее время! Или когда-нибудь… Через века… Чем чёрт не шутит! А кто, если не мы!?
- Как хорошо сказано!
- Да, бывают иногда у меня определённые светлые прорывы в сознании и в разуме. И даже его игры я допускаю. Ну, а смысл… - загрустил и глубоко задумался я, и снова с волнением вспомнил о Леди Ли.
- Не волнуйтесь вы так! Всё будет очень и очень замечательно! Вообще-то, я - гений! Я помогу вам разобраться в этом чрезвычайно сложном и важном вопросе! Именно мы с вами дадим исчерпывающий ответ на него! - решительно и безапелляционно заявил Негодяй, тяжело плюхаясь на скамейку рядом со мною. - Вы в курсе того, что гении чаще всего не находят признания при жизни? Вот, например, Ван Гог…
- Ну, ситуация с ним довольно банальная. О, - этот бедный Ван Гог! Честно говоря, не думаю, что он достоин того ажиотажа, который сложился вокруг его имени и, вообще, вокруг этой странной личности и его искусства. Могу поделиться с вами своим исключительным мнением в отношении этого типа, по совершенно страшному секрету, - улыбнулся я. - Собственно, какой это секрет… И мнение моё отнюдь не исключительное.
- Ну, и?! Очень интересно!
- Идиотом, придурком и балбесом был этот, якобы, гений! Вернее, он был сумасшедшим и полным отморозком! Ухо себе отрезал… Зачем, к чему? - возмущённо произнёс я.
- Ну, ну…
- По одной из версий, суховей какой-то на него подействовал и чрезвычайно обеспокоил разум. Вернее, затмил его. Как же назывался тот ветер с юга? Какой-то испанский, или французский, или итальянский… Не помню. Но суть ни в том! Совершенно ни в том! Ни в отрезанном ухе, ни в ветре с Сахары или ещё откуда-нибудь, - задумчиво произнёс я.
- А в чём?
- В непонимании тебя миром.
- Да, вы совершенно правы.
- А в чём, собственно, его гениальность? Самой настоящей мазнёй занимался. Тоже мне, великий пост импрессионист! Ничего такого исключительного и особенного в его живописи я не нахожу и не наблюдаю, и считаю, что даже я написал бы что-то более значительное и достойное! - смело заявил я.
- А "Подсолнухи"?
- Да, его "Подсолнухи" не плохи. Признаю сей факт… - скорбно и задумчиво произнёс я. - Не мне судить, но "Подсолнухи" действительно не плохи. Очень и очень не плохи…
- А "Ночное кафе", а "Пейзаж в Овере после дождя"? Какие контрасты цвета! Какая порывистость ритма!
- На любителя, на любителя… Увы, творчество Ван Гога в целом совершенно не трогает мою душу, - усмехнулся я и сделал глоток пива. - Ну, а вот "Подсолнухи" всё-таки неплохи, очень неплохи… Вынужден признать данный факт ещё и ещё в сорок девятый раз…
- Почему именно в сорок девятый?
- Семь на семь…
- Понятно…
- Вернёмся к несчастному Ван Гогу. Всё остальное его творчество, - полная ерунда! Мазня! Чушь! Белиберда! Ах, да! Мне, честно говоря, нравятся ещё и "Виноградники в Арли", или как там их…
- Жаль, что вы придерживаетесь такого категоричного мнения по поводу творчества Ван Гога, - искренне опечалился Негодяй.
- Боже! - засмеялся я. - Кто бы мог подумать, что в конце явно затянувшегося марта, в этом старом заброшенном парке я повстречаю человека, который что-то знает о Ван Гоге!? Когда среди легиона безмозглых компьютерных идиотов, невежд и дебилов с тощим, тупым и немощным разумом обнаруживается вдруг эрудированная личность с живым умом, то, какое же удовольствие от общения с ним получаешь! Боже мой!
- А знаете, почему гении неистребимы и вечны? - вдруг спросил Негодяй.
- Почему?
- Потому что они живут в потомках, - мрачно и тяжело произнёс мой случайный знакомый.
- А кто же они, ваши предки?
- Я думаю, что моим предком являлся Сократ!
- Сам Сократ? О как! - изумился я.
- Именно так! Данное предположение, увы, недоказуемо, но я ощущаю за своим плечом его ироничную улыбку и чувствую дыхание мудреца с признаками глубокого и бесконечного перегара.
Я весело и от души рассмеялся.
- Не вижу ничего смешного, - поморщился Негодяй.
- Ладно, оставим эту весьма скользкую и сомнительную тему о наших предках, - поморщился я.
- Оставим на время.
- А в чём, собственно, проявляется эта самая ваша гениальность? Ну, конкретно? - насмешливо спросил я и дал гению денежную купюру, которая должна была поддержать нашу тонкую, крайне чувствительную и сверх интеллектуальную беседу.
- Во всём!
- А именно?!
- Я же сказал! Во всём, а особенно в философии. Сейчас быстро схожу за пивом, и продолжим нашу интересную и содержательную дискуссию, сударь! - засуетился философ.
- Конечно, конечно, - я легко и весело рассмеялся, встал, задумчиво и неторопливо прошёлся по аллее парка туда-сюда, любуясь прозрачно-голубым небом и надеясь на скорое возвращения гонца.
Он не заставил себя долго ждать. Мы с удовольствием сделали по паре глотков напитка, который решительно и холодно стискивал зубы, похрустели солёными орешками, меланхолично помолчали некоторое время, вперив взгляды в редкие облака, которые как всегда незаметно и легко появились ниоткуда.
- Да, долгожданная весна всегда приходит неожиданно, - задумчиво произнёс Негодяй.
- А вы знаете, недавно я тоже самое подумал об осени.
- Вот как? Может быть, может быть…
- Но мы с вами оба неправы.
- Почему?
- Неожиданно наступает только зима. Перед её приходом ещё длится осень, деревья неторопливо и одно за другим сбрасывают остатки багряно-жёлтой листвы, на улице ещё вроде бы сравнительно тепло. Вот настала ночь, а утром мы с удивлением и восторгом вдруг обнаруживаем, что весь мир за окном покрыт белым-белым снегом!
- Да, вы правы. А вот весна, лето и осень лишены свойства приходить неожиданно. Весна легко и плавно переливается в лето, особенно средних и северных широтах. Лето, в свою очередь, также неторопливо и неспешно, под шелест опадающей листвы, трансформируется в осень.
Мы снова полюбовались небом и сделали по глотку пива. Я вдруг неожиданно сам для себя с грустью продекламировал:
- "Вот и лето прошло! Эту фразу мой друг произнёс вдруг в апреле. А ему я, наивный дурак, не поверил".
- Я так понимаю, что это начало гениального стихотворения? Боже мой, как точно, тонко и умно сказано! - восхитился Негодяй. - Да, дни мелькают. Время неуловимо, иллюзорно и неумолимо. Оно протекает сквозь пальцы в никуда… Очень жаль. А может быть так и надо…
- Увы…
Я вдруг вспомнил о своей проблеме, касающейся времени и иного мира, и задумался.
- Кхе, кхе, кхе…
- Ах, да! И так!?
- Что, - и так!?
- Ну, я о философии. Вы же, вроде бы, философ!?
- Я великий и неповторимый философ!
- Ну и прекрасно.
- Извольте, сударь! Задайте тему, - Негодяй вдруг вытащил из внутреннего кармана куртки довольно объёмистую замусоленную флягу и с удовольствием приложился к ней.
- О, как!
- Извините за небольшое отступление от сути, но при осмыслении мудрости должны наличествовать экстаз, знаете ли, а кроме этого - вдохновение. Пиво таковых последствий не предполагает.
- Без проблем! Ради Бога! Готовьте себя к экстазу и вдохновению! Без экстаза - никуда! Вообще-то, только истинный экстаз рождает вдохновение! А оно, в свою очередь, рождает экстаз! Вот таков пасьянс, однако. Только так, и никак иначе! - усмехнулся я.
- О, как интересно и мудро, однако, подмечено! Экстаз и вдохновение несомненно - два близнеца брата, - задумчиво произнёс Негодяй.
- Скорее, они брат и сестра, - легко улыбнулся я и спросил у мудреца. - А нельзя ли мне приобщиться к этому напитку, дабы тоже почувствовать истинный экстаз?
- Можно, - вальяжно ответил Негодяй.
Я приобщился, поперхнулся, закашлялся и хрипло произнёс:
- Вот это да! Что это такое?
- Самогон двойной выгонки.
- Понятно… Ну, и?!
- Что, ну и?!
- Господи, Боже мой! Ну сколько можно!? Мы хотели пофилософствовать, смею вам напомнить!
- Ах, да… Извините! Извольте, господин хороший!
- Я не господин вам!
- Ах, ну да… Извините, товарищ мой!
- Ну, ну…
- Так вот… Как-то жил был давным-давно в Германии один философ. Лейбниц Готфрид…
- Вильгельм… - вежливо произнёс я.
- Что?
- Полное имя Лейбница, - Готфрид Вильгельм, - я скромно опустил взор свой к асфальту, покрытому скелетообразными останками прошлогодних и убогих жухлых листьев.
- Да, в таком странном месте встретить эрудита и философа, - огромная удача и редкость для другого философа и эрудита, - восхитился Негодяй.
- Согласен с вами.
- Именно на мыслящих людях держится этот мир. Эх, мне бы ещё немного везения, денег и силы воли!
- Не только перед вами стоят эти вечные проблемы, - печально сказал я и досадливо поморщился. - Но есть ещё одна главная и вечная, как мир, проблема.
- И какая же?
- Бабы, бабы…
- Да, баба хорошая нам бы не помешала.
- Да я совсем не о том!
- А о чём?
- Не придуривайтесь! Вам это совершенно не идёт!
- Да, я знаю… Извините меня ради Бога!
- Извиняю. Сам такой же придурок…
- Эх!!! - горестно воскликнул Негодяй.
- Да, женщины, женщины, - грустно произнёс я и задумался.
Мы некоторое время помолчали, а потом Негодяй сумрачно произнёс:
- И так… Вернёмся к главной теме, к философской теме. "Я стою на том, что плохая голова, обладая вспомогательными преимуществами и упражняя их, может перещеголять самую лучшую, подобно тому, как ребёнок может провести по линейке линию лучше, чем величайший мастер от руки". Лейбниц Готфрид Вильгельм…
- Браво! Я восхищён!
- Да чему здесь восхищаться? - поморщился Негодяй.
- Как чему!?
- В принципе, кому нужны мудрые мысли, изложенные в так называемых великих и, якобы, вечных трудах!? И, вообще, полная ерунда всё это! Ну, донесу я сейчас до вашего ума мировоззрение Лейбница. Это же полный бред, который абсолютно чужд и совершенно непонятен чисто практическому и повседневному разуму простого обывателя!
- А всё-таки, изложите! - воскликнул я. - Если мы являемся двумя истинными философами, неторопливо ведущими беседу о чём-то сложном, то именно об этом и следует говорить, а не о том, что импонирует повседневному и практическому уму!
- Водки бы ещё?! - мрачно произнёс мой собутыльник и потряс пустой флягой перед головой. - Увы, мой фирменный напиток закончился.
- Да без проблем! - весело рассмеялся я и послал Негодяя за водкой, а сам предался меланхоличным размышлениям.
Гонец вернулся очень быстро. После употребления искомого напитка у меня началось определённое кружение в голове.
- И так… Основными критериями философии, выдвигаемыми Лейбницем, были универсальность и стройность рассуждений, достижение которых обеспечивалось выполнением четырёх принципов.
Я стал медленно погружаться в нирвану.
- И так… Первый принцип. Непротиворечивость возможного, или мыслимого бытия (Закон противоречия).
- Второй принцип, - икнул Негодяй. - Логический примат возможного над действительным, или существующим.
- Третий принцип, - Негодяй стал медленно погружаться в нирвану вслед за мной. - Достаточная обоснованность в существовании именно этого, а не другого мира или события (Закон достаточного основания).
- Этот и другой мир? - нервно встрепенулся я.
- Да, да…
- А четвёртый принцип? - пробормотал я.
- Ну, а четвёртый принцип… - сонно ответил мой собеседник. - Он заключается в следующем…
Его сути я так и не понял, потому что погрузился в сладкую и тягучую дрёму. Но, незадолго до этого я вдруг почувствовал странное томление духа, и увидел перед собой прекрасную и желанную Леди Ли. Она сидела в лёгком кресле-качалке на фоне синего-синего, томного и бесконечного океана, и белого-белого песка, и видневшихся вдали туманных гор, и улыбалась безмятежно, ласково и легко. И струились волосы цвета чёрной бездны по её роскошным плечам и не менее роскошной груди, и глаза, подобные утреннему весеннему небу, улыбались мне и пухлые и чувственные губы сулили мне столько надежды и счастья! Ах, Леди Ли, Леди Ли! Королева моей души! Самая прекрасная и желанная из женщин и на том, и на этом свете!
И было всё очень благостно, печально и мглисто, потому что эта обворожительная дама жила далеко-далеко от меня своей лёгкой, иллюзорной, неведомой, непонятной и странной жизнью. И стало мне очень грустно и зябко, и застонал я оттого, что мне предстояло испытать и пройти. Но выхода не было. Никакого… Что же, всё-таки попытаемся найти его даже в самом безнадёжном и тупиковом из всех тупиковых тупиков!