* * *
- Человек, ты прожил бы гораздо дольше, - сказала черная птица, - если бы не зарился на чужое.
В поединке с Конаном она лишилась когтистой лапы и кончика крыла, но это ничуть не остудило ее храбрости. Она лишь решила перевести дух.
- Кто ты? - зло спросил Конан, вися над пропастью. - И что тебе от меня надо?
- Я служанка Темного Ольта, - охотно отвечала птица. - И послана за твоим сердцем.
Конан зажал меч в зубах и схватился за каменный выступ второй рукой. Рывком подтянулся и лег животом на острую кромку карниза. Гигантская птица злобно каркнула - видно, не ожидала от противника такой ловкости. Она напала врасплох, со спины, и, столкнув киммерийца, уже торжествовала победу. Его спасли выступ, оказавшийся прямо под ногой, и сильные пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в камень. Ну и мастерство фехтовальщика, разумеется: левой рукой он сражался ничуть не хуже, чем правой.
Над головой захлопали крылья. Конан резко перевернулся на спину и ударил ногой вверх. Подошва сапога угодила по кровоточащей культе. Птица каркнула и отпрянула, а в следующее мгновение киммериец был уже на ногах, и меч, описав в сумраке полукруг, с хрустом впился в тонкую костистую шею. Судорожно всплескивая крыльями, сжимая и разжимая когти на уцелевшей ноге, посланница Темного Ольта улетела в бездну. Конан устало сел на карниз.
- Эй, проводник, - зло окликнул он, - где тебя демоны носят?
- Я здесь, человек. - С потолка прямо к его носу спустился на серебристой ниточке белый паук. - Не брани меня, я сам застигнут врасплох. Едва успел превратиться в уступ под твоей ногой. Увы, мое волшебство далеко не то, что в былые годы. Я чахну, и если ты не убьешь Темного Ольта…
- То он убьет меня, - проворчал Конан. - Хватит канючить, отступать мне уже поздно. Я должен прикончить Ольта. Хотя бы ради целости собственной шкуры.
Несколько мгновений он помолчал, собираясь с мыслями, затем спросил:
- Откуда взялся этот копченый ворон? Он ведь сзади напал. Значит, прятался где-то, ждал, пока я пройду. А потом крался за нами, дожидался удобного момента. Ну, я-то ладно, я тут в первый раз, а вот как ты ухитрился его не заметить?
Дух Подземелья промолчал. Видимо, не нашелся с ответом.
* * *
- Кто вы? - спросил изумленный Конан. - И откуда взялись?
- Клянусь милостью богов! - воскликнул коренастый чернокожий мужчина в грязной одежде. - Это же призрак!
- Храни нас Митра! - вторил ему полный светловолосый человек с красными глазами; при виде огромного варвара с обнаженным мечом он выронил кайло и осенил себя крестом бога-солнца.
Каменотесы попятились, пока не уперлись лопатками в скалу. У них отвисли челюсти, глаза широко раскрылись - гримасы неподдельного ужаса на лицах этих людей ошеломили Конана не меньше, чем само их появление в каменном мешке, куда он забрел, когда его внезапно покинул Пенат, улетевший куда-то по своим делам.
В полусферическом подземном зале горели масляные светильники, на чистом ровном полу аккуратной грудой лежала посуда. У стены Конан заметил богатый арсенал старательских инструментов - кирки, зубила, ломы и тому подобное. Еще он увидел целый штабель из бочек, туго набитых мешков и больших глиняных кувшинов. "В бочках, - предположил он, - солонина, в мешках - сухари, в кувшинах - вино и масло". Чуть поодаль притулилась к стене небольшая поленница.
- Я не призрак, - сказал он хмуро. - Это вы - призраки. Слуги Темного Ольта.
- Мы? - удивленно переспросил чернокожий. - С чего ты взял?
- Мы люди из плоти и крови, - заявил светловолосый. - Самые обыкновенные люди.
- Тогда что вы тут делаете?
- Да так… - Светловолосый пожал плечами. - Ищем кое-что.
- Золото? - спросил Конан.
- Ты догадлив. - Чернокожий ухмыльнулся; к нему быстро возвращалось спокойствие.
- Еще в пяти шагах от этого зала, - сказал киммериец, - я вас не слышал. Как вы это объясните?
Светловолосый вновь пожал плечами.
- Мы тут работали… вырубали вон того красавца. - Он кивком указал на выступающий из кварцевой жилы золотой самородок величиной с баранью голову. - И разговаривали во весь голос. Ты не мог нас не слышать.
- Мы даже песню распевали, - подхватил чернокожий и гнусаво завел: - "Готов я спуститься хоть к демонам в ад…"
- "Если там спрятан порядочный клад!" - пискляво подтянул напарник.
- Дух Подземелья! - позвал Конан, хоть и не надеялся, что Пенат отзовется. - Кто эти люди?
- Странные речи, - заметил чернокожий. - Сдается мне, ты все-таки привидение.
- А мне сдается, - парировал Конан, - что вы служите Темному Ольту.
- Мы - честные труженики, - с обидой в голосе возразил светловолосый. - Мы даже слыхом не слыхивали ни о каком Темном Ольте.
- Почему же, я слыхал, - сказал чернокожий. - В сказках. Говорят, тысячу лет назад в этой пещере действительно прятался Темный Ольт. Но потом сюда спустился герой по имени Конан и разделался с ним…
- Тысяча лет? - потрясение спросил Конан. - Неужели наверху уже прошла тысяча лет?
- Призрак! - в один голос воскликнули старатели. - Это же сам Конан!
Охваченный тяжелыми раздумьями, киммериец опустил меч и потупил голову.
- Пощади нас, Конан! - взмолился светловолосый. - Мы ведь ни в чем не виноваты, мы не желаем тебе зла!
- Мы выведем тебя наверх, - пообещал светловолосый.
Конан печально вздохнул. Неужели же, выбравшись из пещеры, он увидит совершенно неузнаваемый мир?
- Золото там по-прежнему в цене, - уверил его светловолосый. - Мы отдадим тебе самородок. Бери, нам не жалко.
- Мы себе еще найдем, - бодро проговорил чернокожий. - У нас нюх на золото.
Эта фраза насторожила киммерийца. Он пристально посмотрел чернокожему в глаза и заметил в их глубине насмешливый огонек. Подозрение переросло в уверенность.
- Возьми самородок, Конан, - сказал светловолосый. - Он твой по праву. Ведь ты победил Темного Ольта, если верить легенде. Значит, заслужил награду. Золото - твое.
Конан отрицательно покачал головой.
- Я не сражался с Темным Ольтом.
- Но ведь легенда не могла родиться на пустом месте, - заметил чернокожий с ласковой улыбкой. - Выходит, кто-то сделал эту работенку за тебя. А тебе достались лавры победителя. Что ж, бывает. Бери золото и уходи. И считай, что тебе просто повезло. Бери, Конан, не стесняйся.
Конан покосился на самородок и непреклонно сказал:
- Не возьму.
- А ведь и вправду не возьмет, - процедил светловолосый сквозь кривые зубы.
- Нет тут никакого золота.
Это была всего лишь догадка. Старатели переглянулись.
- Он прав, - подтвердил чернокожий. Конан снова бросил взгляд на кварцевую жилу.
Ни кварца, ни самородка. Глухая известняковая стена.
- Но он обязательно появился бы, стоило тебе до него дотронуться, - хмуро проговорил чернокожий. - Ты сам бы стал золотым самородком, Конан.
- Никто не может позариться на сокровища нашего господина и уйти безнаказанным, - назидательно произнес светловолосый.
- Значит, я могу уйти? - спросил Конан. - Я ведь на них не зарился. Да их тут и нет, если на то пошло. Кстати, про то, что я здесь уже тысячу лет брожу, вы тоже соврали?
Слуги Темного Ольта промолчали.
- А ну, с дороги! - рявкнул Конан. Чернокожий- поднял кирку над головой. Светловолосый нагнулся за своей.
- Ты можешь уйти только наверх, - заявил чернокожий.
- Мы обязаны защищать господина, - заявил его напарник. - Пока ты здесь, его жизнь в опасности. Давай мы тебя выведем, и ступай на все четыре стороны. Согласен?
- Я вам не верю, - помотал головой Конан. - Вы меня уже дважды обманули. Уж лучше сам выберусь как-нибудь.
- Придется его убить, - равнодушно сказал чернокожий.
- Похоже на то, - кивнул светловолосый. Они дружно вскинули кирки и ринулись на Конана. Дважды взметнулся меч, и слуги Темного Ольта рухнули, один - разрубленный от плеча до позвоночника, другой - с раскроенным черепом.
Хмуро глядя на мертвецов, киммериец проворчал:
- Уж не знаю, какие из вас старатели, а вояки неважные.
* * *
В бочках он обнаружил гнилые опилки, в мешках - сенную труху, из кувшинов пахло мочой. Лампады дружно погасли. Однако Конан недолго сидел во мраке. Посреди каменного мешка вырос гриб-поганка на тонкой бледно-зеленой ножке; его шляпка подрагивала, излучая неровный рассеянный свет.
- Куда ты пропал на этот раз? - раздраженно осведомился киммериец.
Мертвые лжестаратели исчезли вместе со своим скарбом и припасами. В каменном зале остались только Конан и Пенат.
- Я все время был здесь, - холодно отозвалась поганка.
- Да неужто? Верно, у меня глаза шалят.
- Не пеняй на зрение, оно спасло тебе жизнь. Ты разглядел насмешливую искорку в глазах слуги Темного Ольта и понял, что он лжет. Я и был той искоркой.
Конан расхохотался.
- Ну и ну! Разве нельзя было просто сказать?
- Напрасно смеешься, человек. Чем ближе мы к Темному Ольту, тем сильнее его страх. Он сражается не только с тобой, но и со мной, хоть я и гораздо слабее его. Всякий раз, когда Ольт подстраивает ловушку, он в первую очередь старается обезвредить меня. Он очень изобретателен, и мне все труднее находить в его паутине лазейки. Советую впредь рассчитывать только на свои силы.
- Это я уже понял. - Конан поднялся на ноги. - Ладно, доходяга пещерный. Веди дальше.
Поганка запрыгала к выходу в коридор.
* * *
Карабкаться приходилось по чуть ли не отвесной скале. Снова исчез дух Подземелья, снова Конан не смог до него докричаться. "Дурной знак, - подумал он. - Темный Ольт подготовил новую пакость, и Пенат, наверное, уже бьется в его силках".
Он чуть ли не физически ощущал, как напрягается чутье - не говоря уж о мускулах и нервах. О том, чтобы взяться за меч, не стоило и мечтать: страшно было даже на миг оторвать пальцы от скалы; будь у Конана хвост, как у обезьяны, он бы, не задумываясь, пустил в ход и его. С превеликим трудом находилась опора для рук и ног; несколько раз он едва не срывался, а падение с такой высоты было чревато переломом ног или даже позвоночника.
"Отличная мишень для лучника или пращника, - подумал вдруг о себе Конан, глянув вниз, на сухое ложе подземного ручья. - Пока я взберусь…" Однако чутье подсказывало: Темный Ольт не прибегнет к столь заурядному способу расправы.
Одно хорошо: каменные сосульки на своде пещеры - сталактиты - излучали слабое сияние. В нем влажно поблескивало широкое темное пятно, которое начиналось в каких-нибудь двух локтях и выглядело весьма подозрительно. Конан охотно миновал бы его, если бы видел другой путь.
Он перенес вес на правую ногу, медленно выпрямил ее в колене. Вот оно, пятно, только руку протяни… Он так и сделал. С превеликой осторожностью коснулся блестящей поверхности пальцем. Не очень приятная на ощупь. Скользкая и холодная, как лягушачья кожа. Но и только.
Добравшись до середины пятна, Конан выяснил, что оно способно говорить.
- Я чувствую твой страх, - сказало пятно.
- А я - твой, - медленно ответил Конан.
- Странное ты создание, - рассудительно проговорила "лягушачья кожа". - Видишь западню и все равно лезешь в нее очертя голову.
Конан промолчал. Он лихорадочно соображал, как быть - спрыгнуть со скалы, рискуя переломать ноги, или упорно ползти вверх в ожидании неминуемой расправы? Знать бы, на что способна эта "лягушачья кожа"… Как назло, Пенат снова куда-то запропастился, а то можно было бы хоть спросить… Киммериец криво улыбнулся, вспомнив совет духа Подземелья рассчитывать только на себя.
- Что заставляет тебя так упорно идти вперед? - спросила "лягушачья кожа". - Любовь к золоту?
"Пожалуй, нет", - решил Конан. От золота он бы, конечно, не отказался, но платить за него жизнью? Это точно не для него.
- Тогда что? - допытывалось пятно, расценившее его молчание, как отрицательный ответ. - Мечтаешь получить ту женщину, Камаситу?
Конан пожал плечами.
- Не знаю даже… Просто хотел посмотреть.
- Просто хотел посмотреть, - передразнила "лягушачья кожа". - Точно дитя неразумное. На что ты надеешься? Что мой повелитель добровольно отдаст все богатства и согласится стать твоим рабом?
"Да, пожалуй, на это рассчитывать не стоит", - подумал Конан.
- А может быть, - вкрадчиво спросила "лягушачья кожа", - ты замыслил убить его?
- Ну что ты, - поспешил успокоить ее Конан, - мне это и в голову не приходило. Ведь ничего плохого он мне не сделал.
- Вот именно, - обвиняюще изрекло блестящее пятно. - Он не сделал тебе ничего плохого. А ты? Явился сюда непрошеным и обрек его на душевные муки. Знаешь, как он будет переживать, когда твоя смерть ляжет на его совесть? Думаешь, он легко переносит гибель незваных гостей?
- Зачем же такие страдания? - спросил Конан. - Отпусти меня, и я уйду восвояси.
- Ты слишком упрям, чтобы уйти восвояси, - сказала "лягушачья кожа". - Ты обманешь меня - попробуешь найти другую, безопасную дорогу. Я не вправе рисковать.
- Ты уже рискуешь, - произнес Конан. - Я силен и ловок. И могу тебя победить.
- Считай, что ты уже мертвец. - Но это почему-то прозвучало с запинкой.
"Пенат, - подумал Конан. - Запинка - это он. Ни на что большее его сил не хватило. Пенат сумел лишь намекнуть, что "лягушачья кожа" вовсе не уверена в победе. Значит, у меня все-таки есть шанс. Но если я ошибся, мне конец!"
Он двинулся вверх, и "лягушачья кожа" отреагировала мгновенно. Конан почувствовал, как все его тело облепила жесткая, непроницаемая для воздуха пленка - что-то вроде рыбьего пузыря, но в сотни раз прочнее. Сквозь нее он видел ореолы вокруг сталактитов. Киммериец почувствовал, что задыхается. Не только легкие - все до единой поры кожи остались без воздуха. Он попробовал было открыть рот, но губы даже не разомкнулись. Просунул между ними язык - тот уперся в пленку.
И она затвердевала!
Сияние сталактитов приобрело рубиновый оттенок. С огромным трудом Конан наклонил голову и увидел свои руки - пленка на них окрашивалась в багровый цвет. "Она сохнет, - подумал он, - и превращается в коросту. В рубиновую скорлупу. Я - внутри драгоценного камня". Киммериец еще мог шевелить руками и ногами. Согнул кисть - рубиновая корка на запястье пошла складками. Но быстро твердела.
Вскоре внутри каменной оболочки перестанет биться человеческое сердце. И Конан навсегда останется в этой пещере - точно диковинный нарост на скале. Если только за ним не явится Темный Ольт и не перенесет в свой "тронный зал". Чтобы бережно положить на груду сокровищ. Или поставить в нишу, как статую, и любоваться им время от времени, хваля себя за хитрость и изобретательность.
Он умирал. В черепе полыхало пламя, легкие корчились в спазмах, конечности дергались внутри драгоценной скорлупы.
"Она… вот-вот… застынет… - складывались воедино кусочки мысли, - и тогда ее можно будет… расколоть".
Расколоть? Чем?
Он опустил правую руку к мечу…
Нет, ему лишь показалось, будто он сделал это: пальцы по-прежнему цепко держались за выступ скалы.
Скорлупа превращала кисть руки в расплывчатое красное пятно. Конан собрал остатки сил, пытаясь оторвать руку от скалы, но пятно оставалось на месте. Он вспомнил, что успел поднять левую руку, и испугался. Если поднять и правую, он обязательно сорвется. И упадет на камни…
Камни! Падение на камни с такой высоты способно расколоть скорлупу!
Еще не додумав до конца эту мысль, он уже силился разогнуть пальцы правой руки. Не тут-то было - рубин вцепился в скалу мертвой хваткой. Тогда киммериец подался грудью вперед, а затем рванулся назад всем телом. Затем еще раз… И полетел вниз.
Боли он не почувствовал.
* * *
- Мы победили! - воскликнул Пенат. На сей раз он явился в образе крота; забавно подергивая головой, зверек словно обнюхивал Конана.
- Видел бы ты, чего мне это стоило, - посетовал киммериец.
- Мне не нужны глаза, чтобы видеть. Ты цел и невредим, просто слегка ушибся.
- Ничего себе слегка!
Конан попробовал шевельнуться и обнаружил, что получается. Может, и впрямь обошлось? Он приподнялся, оперся на локти, согнул ноги в коленях, помотал головой. Бывают же чудеса! Как он и предполагал, осколки драгоценной скорлупы, едва не задушившей его, исчезли. Темный Ольт всегда умело заметал следы своих поражений.
- Ты сказал - победили? Ты имел в виду, Ольта теперь можно не бояться?
- Да, - возбужденно отозвался Пенат. - И в этом твоя заслуга. Каждая твоя удача отнимала у него силы. Золото, Конан! Золото - источник его могущества. Оно отдается тому, кто сильнее любит. И вдобавок не жалует неудачников. Иди скорее, до сокровищницы уже рукой подать. Клянусь, там тебя ждет сюрприз.
Конан сказал, что ему до смерти надоели сюрпризы, но фраза канула в пустоту. Он сразу насторожился - внезапные исчезновения духа Подземелья всякий раз означали скорую встречу с неприятностями.
Но повторное восхождение на крутую скалу обошлось без приключений - там, где в прошлый раз его подстерегала "лягушачья кожа", сейчас был только шероховатый камень. Под самым потолком зала он перебрался в узкий лаз, напоминавший изнутри толстую кишку - вот только стенками той кишки были известковые натеки. Двигаться по этому лазу пришлось на четвереньках. Не оставив за спиной и дюжины локтей, он увидел перед собой сокровищницу Темного Ольта.
- Милофти пфофим, милофти пфофим, - радушно проговорил молодой человек в дорогой, но рваной и грязной белой одежде, царственно расположившийся на груде сокровищ. Словно спохватясь, юноша выковырнул из-за щеки увесистый кошачий глаз и положил рядом с собой на груду золота и драгоценных каменьев, на вершине которой так уютно восседал. - Так это ты - храбрец, который отправился спасать меня и преодолел все ловушки проклятого демона?
- Далион? - Конан не верил собственным глазам.
- А ты - Конан. Пенат все рассказал о тебе. - Заметив, что Конан оглядывается в поисках крота или какой-нибудь иной ипостаси духа Подземелья, Далион пояснил: - Здесь его не ищи. Моя любимая его на дух не переносит, прости за невольный каламбур. Он старается не появляться тут без особой надобности.
- Твоя любимая? - Конан ничего не понимал. - Камасита?
- Камасита? - недоуменно переспросил Далион. А затем всплеснул руками и расхохотался. - Та наивная большеглазая малютка! Нет, Конан, она - часть ненужного прошлого, а я теперь живу настоящим.
- Зато она тебя помнит, - хмуро сказал киммериец. - И ждет.
- Увы… - Далион вздохнул с притворной горечью. - У меня теперь другая жена, и сейчас - наша брачная ночь. - И он ласковым взглядом окинул сокровища.
- Так я что, помешал? - спросил Конан.
- Отчего же? - Далион рассмеялся. - Такая любовь еще слаще на глазах у завистников. - Он указал рукой влево. - Видишь? Он с ума сходит от ревности.
Конан повернул голову и увидел в сталагмитовой клетке Темного Ольта. Бородатый великан осунулся и вообще казался пришибленным. Однако ненавидяще скрежетал зубами и не сводил безумных глаз со своего везучего соперника. Отвечая ему полным злого торжества взглядом, Далион рассмеялся.