Глава вторая
ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ КАБЕЛОТОВ ПОД ВОДОЙ
Лицо Рошаля неуловимо изменилось. В глазах появился незнакомый блеск, ноздри раздулись. Он посмотрел вокруг совершенно другим, каким-то мальчишеским взглядом – и Сварог с удивлением понял, что мастер старший охранитель, оказывается, умеет проявлять некоторые эмоции. Вид у него был, как у ребенка, которого разыграли – сказали, что Новый год отменяется, а потом пустили в комнату, где елка, Дед Мороз и куча подарков…
Впрочем, выражение жадного любопытства быстро исчезло с его лица, лицо вновь стало скучным и непроницаемым. И Сварог прекрасно понимал Рошаля. Ведь единственное, что можно было вынести из этой скоротечной встречи посреди океана, да и то с вероятностью не стопроцентной, – что они вроде бы не на Димерее. Ну и что, собственно? Дальше-то что? Чудесами и диковинами вокруг и не пахло, вокруг простиралась до тошноты знакомая и до зевоты простая, как столешница, водная гладь. Можете спросить, господа: а как же корабль напрочь неизвестной конструкции? Отвечаем: и где он, этот корабль? Покажите пальцем. Нету? Так какой прок от затонувшей посудины?..
– Ну все, – решительно заявил Сварог и встал, хрустнул пальцами, приготавливаясь. – Вы правы, нечего торчать на месте, у меня уже голову напекло. Пора убираться отсюда… куда-нибудь подальше.
– Граф…
– Соизвольте-ка отодвинуться малость в сторонку, мастер охранитель, колдовать бу…
Он осекся.
Сначала вокруг плота принялись лопаться редкие стайки пузырьков, поднимающиеся откуда-то из-под воды, потом пузырьков стало больше, еще больше, и вот уже вода буквально побелела, запенилась, зашипела, забурлила – совсем как в закипающей кастрюле… вот только кастрюле размером с футбольное поле. Что-то поднималось с океанского дна, огромное, тяжелое, как кашалот, поднималось прямиком под ними, вот уже видны очертания некоей серой массы, смазанные клокочущей водой… Они не успели даже испугаться – метрах в семи от них из морской глубины неторопливо вынырнула голова на изогнутой шее толщиной с телеграфный столб…
– Морской Гад! – крикнул Рошаль.
Сварог поймал себя на том, что стоит с открытым ртом. Поэтому он рот закрыл, моргнул и посмотрел вновь. Ухмыльнулся. И рявкнул, с трудом удерживая равновесие на ходящем ходуном плоте:
– Спокойно! Какие тут, к лешему, Гады…
А шея все лезла и лезла из воды, длиннющая, телескопическая, черно-лоснящаяся. Венчающая ее голова медленно поворачивалась вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов, единственный глаз бликовал на солнце… А вот показалось и серое туловище, откуда сия выя росла – габаритами побольше трансформаторной будки, прямоугольное в продольном разрезе, каплевидной обтекаемой формы в разрезе горизонтальном, с изящной металлической оградкой по верху, с аккуратными рядами выпуклых круглых заклепок в пять рядов… Нет, не само туловище – лишь его верхняя часть, остальное скрывалось под водой, но размеры силуэта, смутно угадываемого сквозь водную толщу, потрясали всяческое воображение. Вода с грохотом скатывалась со шкуры чудовища и, бурля водопадами, низвергалась обратно в океан.
– Ф-ф-у-у, – шумно выдохнул за его спиной Рошаль. – Прошу прощения, маскап. Я-то, грешным делом, подумал, что это…
– Пустое, – отмахнулся Сварог и прикурил новую сигарету. – Видели когда-нибудь такие штуки?
– Только читал. В прошлом Цикле такие вроде бы плавали, а у гидернийцев были только опытные образцы, раз в десять поменьше…
– Вот что. Всплыла эта хреновина здесь явно неспроста. Поэтому пока соблюдаем спокойствие, а переговоры буду вести я – как более опытный в таких путешествиях…
И он погладил шаур сквозь майку.
Рошаль возразить не успел.
Откуда-то изнутри, из утробы китообразного тулова донесся протяжный вопль, перешедший в надрывный скрежет металла по металлу, потом наверху с оглушительным лязгом откинулся толстенный люк, и на свет божий показалась голова.
Несомненно, человеческая – и на том спасибо. Человек высунулся из люка до пояса и облокотился на невысокое ограждение. Лет шестнадцати, в потрепанной серой робишке на голое тело и черной пиратской бандане он несколько секунд внимательно разглядывал Сварога и Рошаля… И затылок маскапа вдруг защекотало. По затылку вдруг пробежала и сгинула стайка пугливых мурашек. Сварог чисто интуитивно воспользовался защитным заклинанием, однако "щит" опоздал: покалывание исчезло так же неожиданно, как и появилось. Это было не знакомое Заклятье Ключа, что-то другое, но по сути то же самое: некто, наделенный колдовским знанием, решил проверить, что за мысли бродят в голове чужака. Проверил или нет – непонятно, но одно стало очевидным: колдовство в этом мире знают. И применяют. Ага.
– А известно ли благородным господам, – с напускной угрозой в голосе прокричал юный морской волк, глядя на них сверху вниз, – что Высочайшим Указанием Его Императорского Величества нахождение любого плавсредства без опознавательных флагов принадлежности в территориальных водах метрополии приравнивается к пиратству и подлежит смертной казни через растворение?
Оттарабанил как по писанному. И Сварог отчего-то ничуть уже не удивился, что прекрасно понимает его. В конце концов, и он прекрасно разумел и Великого Меча – домонгольского вождя, и ларов, и димерейцев… Более странным казалось то, что и Рошаль не выглядит озадаченным незнакомой мовой…
– Казни подлежит само плавсредство или же его нахождение в территориальных водах? – вежливо уточнил Сварог. И применил к морячку соответствующее заклинание – в качестве ответного выпада. Сосредоточился, присмотрелся. Не очень пристально, почти незаметно… В ином зрении морячок остался морячком, в нечисть стозевную не превратился, однако же имелась, имелась в нем некая колдовская жилка. Не слишком прочная, но кое-что сей покоритель океанов явно умел. Единственное, Сварог не сумел определить – к черной или белой магии относилась та жилка…
Юнец хохотнул и почесал в затылке.
– Смешно! Я как-то об этом не задумывался… И все же, позвольте полюбопытствовать: какого дьявола вы тут делаете?
Сварог пожал плечами. Страха не было. И уже ставшее привычным чувство дежавю услужливо подсказало: примерно так же Сварог познакомился некогда с капитаном Зо… Опять пираты? Что ж, стало быть, и здесь имеются судоходство, метрополии, короли-императоры, благородные лорды… и магия. Скучно, господа. Неужто во всех мирах все одно и то же?..
– Ежели кратко, – громко сказал он, – то в настоящее время мы терпеливо ждем, когда двух бедных жертв кораблекрушения подберет кто-нибудь и доставит в более обитаемые и менее мокрые места.
– На бедных жертв вы не очень-то похожи, – прищурился морской волчонок. – От голода и жажды, по всему видно, не страдаете, сигаретка даже вон дымится. Да и не было в здешних местах кораблекрушений уже лет пять, уж поверьте мне… Ну, кроме вот… давешнего. Сами-то вы кто будете?
Сварог сказал проникновенно и со значением:
– А ваше плавсредство, насколько я вижу, опознавательными флагами тоже не снабжено…
Моряк улыбнулся.
– Один – один! Тогда начнем сначала. Я Гран-Тай, йорг-капрал этой посудины, – он похлопал субмарину по мокрой металлической шкуре. Добавил с оттенком гордости: – Княжеских кровей, между прочим. Правда, княжества лишенный в силу непреодолимых обстоятельств…
"Йорг-капрал? – подумал Сварог. – Это что, звание у них такое?.."
– А посудина зовется "Дархская услада", ни больше, ни меньше, и флага на ней действительно нет – по той простой причине, что она не принадлежит никому, кроме экипажа и моря. Я вас удовлетворил? – и он выжидательно посмотрел на бедных жертв катастрофы.
– Вполне, – позволил себе дружескую улыбку и Сварог. Поколебался мгновение и сказал: – Позвольте представиться и нам: это – мой друг и помощник барон Рошаль (Гор скупо поклонился), а я – Сварог. Просто Сварог. Немного граф, маркиз и князь… и еще кое-кто по мелочи, долго перечислять. Всего понемногу. А посему хотелось бы побеседовать непосредственно с капитаном. Наличествует же на вашей посудине капитан?
Гран-Тай тихонько присвистнул.
– Прощения просим, благородные аролы. Не разглядели-с вашего благородства-с… – И, снявши с головы бандану, отвесил шутовской поклон. По плечам рассыпались черные лохмы.
– Ну так мы долго будем торчать на солнцепеке, уважаемый? – не обращая внимания на явственную издевку, поинтересовался Сварог. – Определяйтесь быстрее, берете вы нас на борт или чешете дальше своим курсом…
– Явно не с "Черной молнии", там ведь никого не осталось, мы ведь всех в клочья… – пробормотал Гран-Тай себе под нос, задумчиво глядя на бесформенное черное облако, медленно плывущее на восход. Облако, оставшееся от погибшего "Метеора". – Чудные дела творятся последнее время, право слово… – И решился: – Что ж, раз такое дело… Никуда не уходите, я быстро.
– Так что, это все-таки и есть ваш иной мир? – вполголоса спросил Рошаль, когда морячок ненадолго скрылся в недрах подлодки. – Так все это и выглядит?
Сварог развел руками. Самому бы понять – как это выглядит… Но, если не считать боевого корабля на подводных крыльях и подлодки размером с гору, пока это выглядело обыкновенно.
– Разочарованы? – спросил он.
– Ничуть. Напротив – весьма интересно… Но сейчас меня, мастер капитан, более беспокоит другой вопрос.
– А именно?
– Как так получилось, что мы оказались именно в том месте и именно в тот момент, когда этот подводный корабль напал на тот, другой корабль? Вы понимаете, о чем я?
Еще бы Сварог не понимал! Это странное ощущение, будто кто ведет его, кто-то переставляет его с места на место по клеткам шахматной доски, не исчезало уже давно. Вспомнить хотя бы всё ту же встречу с капитаном Зо, по всему – случайную, но оказавшуюся без преувеличения судьбоносной. Или же его первые шаги на Димерее… Ладно, Серый Ферзь Серым Ферзем, но как-то это, знаете ли, унизительно – чувствовать себя барашком на веревочке…
– Отлично вас понимаю, масграм, – вздохнул он. – И ничего ответить не могу.
– Однако вы полагаете, что нам следует лезть в этот плавающий утюг? После того, как эти пираты расстреляли корабль?
– Ну, еще неизвестно, кто кого расстреливал… А вы что предлагаете – остаться здесь, на плоту, посреди океана? И ждать следующее судно?
– Нужно добраться до обитаемых мест, – нехотя сказал Рошаль. – И там, на месте, разобраться, где мы оказались. Провести рекогносцировку…
– А о чем я толкую?
– Хотя, признаться, на все, что плавает по воде, я уже смотреть не могу.
На мостике вновь показался Гран-Тай.
– Эй, жертвы! Командование дало добро на подобрать вас. Полезайте-ка. Поговорим, а там посмотрим, что с вами делать… Ловите!
Мелькнула в воздухе веревочная лестница с деревянными скользкими ступеньками, звучно шлепнулась в полууарде от плота. Сварог выловил конец, вспомнил фильмы про пиратов, виденные им в детстве, – как те ловко ползали по вантам и мачтам, примерился. За все его странствования сквозь миры и Вселенные по веревочным лестницам ползать ему приходилось от силы разика два, даже в окна к очаровательным барышням ни разу не довелось, поди ж ты…
– Учитесь, масграм, – шепнул он. Гран-Тай, гаденыш, с интересом наблюдал за ними.
Масграм в ответ тихо застонал.
Мысленно перекрестившись и мысленно же поплевав на руки, капитан броненосца "Серебряный удар" взялся за шершавый канат и ступил на нижнюю перекладину. Грамотно, в общем, ступил, и взялся грамотно: не как дачник, ползущий на крышу фазенды, – а так, чтобы веревка (ну ладно, ладно, трос, линь, конец – да провалитесь вы с вашими морскими словечками!)… короче, перпендикулярно к лестнице занял позицию. И бодренько полез вверх, изредка касаясь боком теплого и гладкого корпуса лодки.
Гран-Тай протянул ему руку, рывком помог подняться на мостик. Спросил почти утвердительно, понимающе:
– Доводилось плавать?
– Да так как-то… – скромно сказал Сварог и глянул вниз.
Рошаль смотрел на них в высшей степени неодобрительно и с места не двигался.
– Давайте, барон, не задерживайте отплытие! – крикнул Сварог. – Ждут же…
Рошаль что-то произнес в пространство и ухватился за лестницу.
– Оружие сдать придется, – морячок протянул руку в сторону Сварога, когда охранитель, пыхтя, добрался до них.
– Оружие? – притворно удивился Сварог.
– Да ладно вам. Вон маечка на брюхе оттопыривается оч-ченно недвусмысленно…
Поразмыслив и придя к выводу, что сие логично и неизбежно, Сварог вытянул из-за пазухи шаур и протянул Гран-Таю рукоятью вперед. Предупредил миролюбиво:
– Только далеко от меня эту игрушку не относите, душевно вас прошу. Не больше, чем на пять шагов.
– А то что?
– А то рванет так, что давешний взрыв детским пуком покажется, – преспокойно сказал Сварог и кивнул в сторону облака черного дыма.
– Шутите?
– Какие уж тут шутки… Гарантия безопасности, слыхали о такой?
Парнишка недоверчиво хмыкнул, повертел незнакомое оружие в руках, но в карман робы спрятал бережно. Может, и не поверил, но решил не рисковать на всякий случай.
А что нам скажет чувство опасности? Чувство опасности молчало. Пока.
…Вниз, в нутро железной рыбы, пахнущее металлом и машинным маслом, вели крутые дырчатые ступени. Спустились. Металл, металл, опять металл, местами вытертый до блеска множеством ног, местами потускневший. Приглушенное "бух, бух, бух" откуда-то из недр лодки – аж в пятки отдает, явно работает какой-то исполинский механизм. Тусклые лампы, через равные промежутки укрепленные на стенах коридора – несомненно электрические. Тут же вспомнилось подземелье, охраняемое безумным, но охочим до карточных игр компьютером, и Сварог, как бы между прочим, спросил у впереди идущего Гран-Тая:
– А скажите-ка, такое слово – "Димерея", вам известно?
– Димерея? Первый раз слышу. Что это?
– А, скажем, "Талар"?..
– Тоже как будто нет… Впрочем, обо всем вам лучше всего будет спросить у капитана, я-то человек маленький, необразованный…
Сварог и Рошаль переглянулись.
Коридоры, отсеки, переборки в крупных заклепках, вентиляционные камеры, эти… как их… порожки перед люками – комингсы, во как, по-пчелиному жужжащие непонятные ящики на стенах. Ранее Сварогу на подлодках бывать не приходилось, но эта очевидно отличалась от всего того, что майор ВДВ видел в кино или о чем читал – и отличалась… не то что в лучшую, но, несомненно, в другую сторону. Не боевой корабль, а прогулочное корыто предпенсионного возраста, ей-богу. Медные ручки, бронзовая окантовка дверей, лампочки под некогда изящными, а ныне покрытыми зеленью абажурчиками, коридоры не в пример просторнее (хотя попадающимся навстречу спешащим матросам, в таких же, как у их провожатого, робах, все же приходилось вжиматься в переборки, чтобы пропустить гостей. Взгляды подводников были заинтересованные, но не более, из чего Сварог сделал вывод, что и не таких гостей встречали обитатели этого "Наутилуса"…)
Озарило вдруг: бляха-муха, так ведь это и есть "Наутилус", вот что! А точнее говоря – подводная лодка, какой ее представляли себе мсье Верн, мистер Уэллс и иные ранние певчие пташки научно-технического прогресса. Ну да, ну да – все эти ненужные фонарики, неуставные драпировочки на стенах, нефункционально высокие потолки, чуть ли не ковровые дорожки под ногами… Вот, разве что, иллюминаторов во всю стену не наблюдалось, и на том спасибо, а то ведь полопаются к чертовой бабушке – при давлении-то… И тут же в мозгу возникло видение огромного парового котла в центре корабля, полуголых потных кочегаров, закидывающих уголь в раззявленную топку, скрипуче вращающихся шестерней в рост человека и могучих поршней, ходящих туда-сюда и истекающих маслом… Бред, в общем.
Они шли и шли, спускались и поднимались по гулким винтовым лестницам, проходили мимо запертых дверей кают, сворачивали на пересечениях коридоров, и спустя какое-то время Сварог окончательно перестал ориентироваться. Ясно было, что глубоко к сердцу подводного корабля они не торопятся – стараются держаться верхних палуб. Субмарина оказалась здоровущей, прямо-таки неправдоподобно огромной, завидев которую любая атомная подлодка стратегического назначения Земли должна была немедля утопиться от зависти и осознания собственной ничтожности. Да-с, братцы, вот торжество прогресса во плоти… то бишь в металле. Так что тут у них, война идет, что ли? Если идет, то весьма и весьма давно – лодочка эта, судя по всему, находится в строю без капремонта лет эдак с десяток…
Где-то вдалеке вдруг отрывисто затявкал какой-то сигнал, последовал несильный толчок и палуба слегка накренилась (дала дифферент на нос, если уж быть точным).
– Уходим на перископную глубину, – услужливо пояснил морячок княжеских кровей. – Проверим напряжение в сети – и вперед…
Сварог покосился на Рошаля. Чем дальше, тем все больше мрачнел мастер старший охранитель. То ли клаустрофобия мучила гения контрразведки, то ли в самом деле надоело до чертиков пребывание на боевых кораблях… Или же, привыкший видеть вокруг исключительно интриги и козни, не любил он оказываться в запертом помещении, в окружении незнакомых людей… Тем более, в незнакомой Вселенной.
– Ничего, масграм, – ободряюще шепнул Сварог. – На дирижабле полетали, по океану поплавали, теперь можно и под водой…
Пришли, наконец, поднявшись по узкому трапу к полукруглой двери с яркими лампами по обе стороны, снабженной мощной проворачивающейся крестовиной – для герметичного закрытия, не иначе.
Гран-Тай остановился, трижды постучал. Потом с сомнением оглядел гостей, пробормотал что-то вроде: "Приодеть бы вас надо было, нехорошо перед дамой в таком виде…" и, не успел Сварог удивиться насчет "дамы", с натугой открыл дверь.
За дверью находились двое. Один, высокий статный старик с зачесанными назад седыми, как снег, волосами, стоял в сторонке, и, скрестив руки на груди, хмуро смотрел на вошедших, другой, росточком поменьше, оборотившись к двери спиной и положив руки на бронзовые рукояти, приник лицом к окулярам толстенной трубы перископа. Помимо них здесь имели место: несколько стульев с высокими спинками, штурманский стол, какие-то заковыристые приборы с блестящими ручками и рычажками, обилие карт, диаграмм и схем на стенах и стеллажах; и из всего этого, а также из факта куполообразного потолка над головой капитан Сварог сделал мудрый вывод, что находятся они в рубке. Или как это называется – капитанский мостик? Наблюдательный пункт? Черт, уже и забывать стал, ай-ай-ай, а ведь совсем недавно полпланеты переплыл…
– Резерв-победитель, штабен-йор, разрешите доложить: подобранные в море доставлены! – отчеканил Гран-Тай.
– Трофей, – фыркнул старец. – В количестве двух штук.
– И, судя по выправке, отнюдь не гражданского пошиба, – добавил второй. И отлип от перископа, повернулся.