Звук удара раскатился по окрестностям и отразился от горных теснин, а затем начался камнепад. Знак Древних всколыхнул слежавшуюся каменную породу, и она обрушилась на врагов. Массивы гравия, вывернутые из грунта замшелые булыжники и деревья, подобно речному потоку, скатились вниз. Красивое и страшное зрелище, но потери у противника были небольшими, ибо ущелье широкое, а вдоль тракта находились специальные стенки-отбойники, которые сдержали лавину.
На некоторое время Сагамыр закрылся пылевым облаком. Что происходило в ущелье, я не видел, но своей работы не прекращал.
"Ураган". Знак напитался силой, активировался и бросил на проход меж гор дополнительную порцию камней, придорожного мусора, веток и травы. Все это одним мощным массивом сдуло пыль от лавины и ударило в щиты пехоты.
"Молния". Удар по левому склону – и очередная осыпь, не такая большая, как после "смерча", но приличная.
Затем пауза и тишина. Жрецы замолчали – наверное, наглотались пыли. И, удовлетворенно кивнув, я вызвал иероглиф "смерть", который обрушился на авангард противника в виде бледных дождевых капель.
Стоны. Крики. Ржание лошадей. Хаос. Гибель живых существ. Все как обычно, ибо это война.
Видимо, нирским солдатам и жрецам приходилось нелегко, и у меня промелькнула мысль, что сейчас все может закончиться – враги сдадутся. Однако королевский военачальник, не знаю кто именно, скорее всего, кто-то из тысячников, сменивших гвардейского сотника Мирра, не оплошал. Он понял, что оборона равносильна поражению, и приказал оставить баррикады, после чего собрал вместе всех жрецов, выдвинул в авангард тяжелую пехоту, прикрыл ее стрелками и пошел на прорыв.
Опять затянули свою грустную монотонную песню служители богов, и из пылевого облака выдвинулись пехотинцы. Они шли с трудом, строй неровный, и много раненых, а за ними следовал обоз с покалеченными товарищами. Но наступали нирцы решительно. Надо отдать им должное, регулярные солдаты у короля Фурро ничем не хуже морейских легионеров, стойкие и дисциплинированные бойцы. Даже жаль, что они враги, да только это зависит не от меня.
– Лучники! – услышал я голос Ромая. – Бей!
Неполная сотня лучников дала залп. Стрелы зависли в вышине и упали на тракт. Противник прикрылся щитами, но все равно многие солдаты получили ранения. Второй залп. Третий. Нирцы продолжали наступать, а затем сами стали отвечать стрелами, и опять я обрушил на них магию.
"Огонь" и следом "ветер". Подхваченные воздушными потоками огненные мотыльки поднялись, пролетели сотню метров и опалили передовых пехотинцев.
"Молния". Ветвистая огненная плеть ударила с небес в дорогу, но вреда нирцам не причинила, только напугала.
"Камень". Это заклятие ударило в тракт прямо перед строем солдат, и магический булыжник разбил дорогу. Каменные плиты раскололись, и обломки осыпали наступающих, да так хорошо, что выбили не менее трех десятков человек.
"Лед". Замороженная водяная глыба упала вслед за "камнем", и новая порция осколков, калеча и убивая, осыпала врагов.
"Лава". Перегородив путь, перед солдатами образовалось огненное озерцо, и они, разрывая монолит строя, поползли по склонам.
Я так увлекся, что не заметил, как королевские воины подошли вплотную. Мне было интересно экспериментировать с иероглифами, и я не чувствовал усталости. В этот миг я был подобен ребенку, который дорвался до новых игрушек. Мне все было в новинку, и останавливаться не хотелось. Но рядом находился Вольгаст, он вернул меня в реальность.
– Оттар! – рывок за плечо. – Отходим! Живее!
Вражеские стрелки начали закидывать нас стрелами, а за ними полетели дротики, и молодой Дуган прикрыл меня щитом. Расстояние между мной и противником было не более тридцати метров, и я отступил.
Рывок в сторону. Перекат. Вновь подъем – и бегом в гору. Дуган, Вольгаст и я вслед за ополченцами отошли на склон, а лучники Ромая нас прикрывали.
– Смотри! – закричал Вольгаст, когда мы остановились. – Они не отстают!
Действительно, королевский полководец, кряжистый мужик в багровом плаще и тяжелом доспехе, мечом указывал на меня и что-то орал. Все понятно – он хотел превратить поражение в победу, поймать меня и рассеять ополченцев. Молодец! Однако тысячник считал, что я отступаю, потому что истощен. Это ошибка – у меня силы еще имелись, хотя усталость была, и опять в ход пошла магия.
Вновь испытанные знаки – "огонь" и "ветер". Пламя вспыхнуло, воздух загорелся и поджег траву, а затем ветер сбросил этот огненный комок на карабкающихся вверх солдат.
– А-а-а-а!!! – Крики слились в один вой, в котором было столько боли и страдания, что мне захотелось зажать уши. Только я этого конечно же не сделал. Лицо каменное и без единой эмоции. Я – лидер. Я не имею права на слабость. Я на острие вражеской атаки и веду бой. Горцы это видели, краем глаза я наблюдал за ними, и тоже продолжали сражаться. Они осыпали солдат копьями и стрелами, сбрасывали на них камни и метали заранее припасенные булыжники. Яфтарии получили своего спасителя, а я верил, что получил людей, которые будут преданы мне и пойдут за мной куда угодно, хоть на равнины, хоть в мой родной мир Кассерин.
Впрочем, все это мысли на отвлеченную тему. Они посетили меня, отложились в голове и исчезли, а бой продолжался.
"Вода". Новый иероглиф, который пока не использовался. Знак возник – я запомнил его правильно, – до предела, насколько это возможно, налился энергией и активировался. Секунда. Еще одна. И на склон между нами и королевскими воинами обрушился водяной поток. Не ручеек, не речушка, не десяток двухсотлитровых бочек воды, а небольшое озеро, которое, повинуясь силе притяжения, хлынуло вниз и за несколько секунд затопило тракт.
Поток смывал все, и для него не было преград. Лошади, люди, телеги с ранеными и жрецы. Они оказались под водяным покрывалом, и если бы у меня было больше сил, то вся вражеская армия погибла бы. Но я не полноценный чародей, а только учусь быть им и нахожусь в самом начале своего пути. Поэтому мой поток быстро схлынул и ушел в сторону ущелья Сагамыр. А нирские солдаты и продолжающие песнопения жрецы, потеряв множество людей и припасы, оставили обоз. После чего, мокрые и испуганные, неорганизованной толпой бросились бежать.
– Мы сломали их! – Оборотень потеребил меня за рукав, взял паузу и поправился: – Ты их сломал, Оттар! В очередной раз!
– Ага! – Я почувствовал слабость и присел.
– Что дальше?! Отдавай приказ! – не унимался Вольгаст.
– Организуй преследование противника и разведку. Вышли связных к Будаю. Посчитай, сколько бойцов мы потеряли и каковы потери врага. Допроси пленных.
– Понял. Это все?
– Что-то мне немного не по себе. Прикажи, чтобы на горе поставили палатку.
– Сделаем.
Вольгаст убежал, и рядом остался только Дуган, который смотрел на меня, будто я какое-то божество, и постоянно что-то шептал. Что с него взять? Сказитель – он сказитель и есть. Наверняка новую песню сочиняет о славных подвигах великого героя и спасителя. А какой я герой? Сам себя я таковым не ощущаю, хотя понятие о своих обязанностях вождя имею и уверен, что все у меня получится.
Неожиданно моя голова закружилась, неимоверно захотелось спать, и я стал заваливаться на бок.
– Оттар! Оттар! – донеслось до меня. – Что происходит?!
– Все в порядке… – проваливаясь в сон, ответил я. – Переутомление… Сейчас только посплю… Немного…
Как меня отнесли в палатку и уложили на трофейную походную кровать, я не чувствовал. Мой разум уже отринул все проблемы и заботы, расслабился и погрузился в блаженное состояние покоя. Однако выспаться мне все-таки не дали. Может, часа четыре поспал. А потом пришло пробуждение…
Сначала был звук голосов. Кто-то спорил прямо возле палатки, и невольно я прислушался.
Голосов было несколько, и некоторых людей я узнал. Будай, голос резкий и слегка надменный. Наймар, неуверенный и в то же время раздраженный. Шипастый Рип, второй тыловик и помощник графа, сухой и спокойный. Ромай, разгоряченный и гневный. Дыхо, командир первой сотни, какой-то равнодушный. Ойген, запыхавшийся, словно пробежал пару миль. Ну и Вольгаст, который всех оборвал:
– Молчать! Дайте Оттару отдохнуть! Приходите со своими проблемами через пару часов!
– Нет! – ответил ему Будай. – Это наши проблемы! Общие!
Улыбнувшись, я окончательно проснулся, потянулся и понял, что мне гораздо легче. Силы вернулись, и, откинув покрывало, я встал, прихватил меч и вышел.
– В чем дело? – Взгляд скользнул по лицам командиров нашего войска.
Отозвался Вольгаст:
– Вожди и часть воинов требуют разделить хабр. Прямо сейчас.
Что такое хабр, я уже знал и в будущем предвидел проблемы. Но вопрос всплыл раньше, и его предстояло разрешить.
Хабр – это общая добыча. После каждого боя собиралось все, что было захвачено, и боевой вождь производил дележку, принцип которой мне очень сильно не нравился. Рядовой боец получал долю, десятник две, отличившийся воин три, сотник пять, а сам вождь от десяти до двадцати.
По мне, так это полнейшая чушь. Ведь выходило, что я основная ударная сила и великий спаситель, а получаю небольшую часть. По горским законам так, и если идти на поводу у вождей, которые уже выдвигали требование разделить хабр, про регулярную армию можно забыть. Ополчение так и останется слабо организованной бандой под предводительством племенных вожаков, а мне необходимо вооружать, одевать и снабжать вновь прибывших бойцов. И за свой счет, за десять-двадцать долей, сделать это невозможно.
Мой взгляд встретился с глазами Будая, и он не выдержал. Старый вождь потупился, и его примеру последовали другие предводители, вставшие за спиной главы яфтариев. Они не могли мне противиться, но и отступать не хотели. Слишком велика взятая в последнем бою добыча. Тут и обоз с припасами, и палатки, и лошади, и деньги, и не менее полутысячи комплектов вооружения с доспехами. Для нищих горцев, которые в большинстве своем не имели ничего, кроме нескольких овец, коровы и дырявой хижины, все это огромное богатство, и многие уже представляли себе, как они разбогатеют. Ха-ха! Наивные мечтатели. Я никому и ничего раздавать не собирался, а то ведь половина моей куцей армии, едва получит кусок от жирного трофея, по домам разбежится. К гадалке не ходи, так и будет, и я обратился к Будаю:
– Значит, ты требуешь долю от трофеев?
Слово "требуешь" я выделил особо, а затем опять посмотрел в глаза старого вождя, – и вновь он не выдержал, опустил голову и пробурчал:
– Это не моя прихоть, Оттар… Таков наш древний обычай… Есть хабр, и его надо разделить… Сразу… Пока есть такая возможность…
– Никакой дележки не будет. – Я ткнул пальцем в Наймара и Шипастого Рипа: – Вот два человека, которые отвечают за сбор и хранение трофеев, распределение продовольствия и раздачу вооружения. Они назначены мной, и кто идет против них, тот выступает против меня. Это понятно?
Будай почесал затылок и кивнул:
– Мне-то понятно, не дурак. Но воины могут не понять.
– А им что важнее – доля от трофеев, которые добыты благодаря мне, или свобода родины?
– Свобода, конечно. Но обычай нарушать тоже не стоит…
– Стоп! – Я приподнял ладонь и оборвал его: – Обычай не закон, и вы не сами по себе. В первую очередь вы со мной, и я решаю, каким будет войско и по каким правилам оно будет жить.
Старый вождь оглянулся на своих товарищей, а потом вновь мотнул головой:
– Мы тебя услышали, Оттар, и передадим твои слова воинам. Нам можно уйти?
– Да. – По моим губам пробежала улыбка, и в более мягкой форме, сбавив тон, я добавил: – Расскажите храбрым горским мужчинам, о чем мы говорили, и разъясните один момент. Хабр, который мы сегодня взяли, – мелочь. Вот захватим Нирзой – там трофеи более ценные, и никто не уйдет обделенным. И даже тот, кто погибнет в бою, получит долю, которая отправится его родственникам. Так что терпение: победим – все станете богатыми и вновь будете хозяевами на своей земле. Я все сказал. Военный совет вечером. Будем думать, как следующий вражеский заслон разбивать.
Услышав про еще бо́льшую добычу, вожди призадумались и отошли в сторону. Там они немного поговорили и, улыбаясь, разошлись по своим сотням. Все ясно. Пока вопрос с хабром замяли, а дальше будет проще. Война выдвигает новых командиров, которые назначаются мной, и они преданы мне, а не племенным вожакам. Это пока они в авторитете, но сие ненадолго. Нирзой захватим – выделю им долю и раскидаю по деревням, а тех, кто пойдет за мной, оставлю в войске и в городе.
Вздохнув, я оглядел соратников и спросил:
– Ну и чего стоим? Кого ждем? Заняться нечем?
Наймар, Дыхо, Ромай, Ойген и Шипастый Рип покинули меня. Пространство возле палатки очистилось, и, оглядев лагерь, я опять вернулся в палатку.
Сонное состояние на время отступило, и я достал тетрадь Халли, перекинул листы к закладке и продолжил изучать иероглифы Древних. Но информация шла плохо, так ничего толком и не запомнил – сказывалась слабость, – и я начал размышлять. Обо всем и ни о чем.
Мыслей в голове было много, однако в итоге я сосредоточился на одной.
Вот я сейчас побеждаю. Потому что обладаю магическими способностями и против меня жрецы местных культов, которые могут обороняться, но не имеют в арсенале ничего наступательного. По крайней мере, пока они не атаковали, а только защищались. А что было бы в моем родном мире? Хм! Понятно что. Один маг, пусть даже последыш Вайда, против нескольких чародеев долго не выстоит. Да и против обычных вояк, если они с негатором, особо не повоюешь. Это очевидный факт, и чтобы победить врагов, необходимо становиться сильнее. А я тут разлегся и ничего не делаю. Подъем!
Эта мысль меня слегка подстегнула, и опять тетрадь брата оказалась у меня в руках. Только в этот раз я открыл ее наугад и напоролся на раздел под названием "Композитные магические знаки".
"Интересно-интересно", – подумал я и углубился в чтение.
"Находясь в далекой южной стране, – писал Халли Фэшер, – я встретился с кузнецом-умельцем, который смог придумать нечто новое и необычное. Он создал композит – сплошной неоднородный материал из нескольких компонентов с четким разделением между ними. Эти компоненты соединялись между собой армирующими материалами, за счет чего были гораздо прочнее обычных. И тогда я задумался о том, что в бою можно использовать не один, а сразу несколько знаков. После чего провел ряд экспериментов, и у меня все получилось.
Раньше для более сильного эффекта я использовал один иероглиф Вайда, а затем следом другой. Но это потеря времени, и результат бывает разный. А если использовать два знака сразу, то они скрепляются магической энергией и активируются одновременно.
Как пример – знаки "воля" и "щит". При одновременном использовании они могут создавать силовое поле, которое очень трудно пробить и невозможно пройти. А когда этот композиционный знак подключается к энергопотокам Древних на постоянной основе, он уже не требует вмешательства чародея и работает автономно…"
Дальше пошла методика и описание магического приема, а затем на двух страницах описывались композитные знаки. Но когда я попробовал соединить хотя бы два иероглифа, у меня ничего не вышло. Опять та же самая препона, что и раньше. Нехватка опыта и сноровки.
– Эх! – Я вздохнул, перевернул страницу и обнаружил еще одну интересную тему. "Изучение иностранного языка при помощи знака Древних". Для меня это было очень важно, и глаза забегали по ровным строчкам:
"В морейской магической традиции иностранный язык изучается при помощи заклятия "языковой синкретизм". То есть происходит обмен чем-то конкретным, в данном случае языком, с его носителем, присутствие и наличие которого обязательно. Само по себе заклятие хорошее, и чародей имеет возможность контролировать степень обмена информацией с носителем (разумным существом). Однако словарный запас загружается непосредственно в голову чародея в несколько приемов и вызывает сильнейшие головные боли.
В магической традиции Вайда все иначе. Используется иероглиф "слово", который направляется непосредственно на мага, и он получает знание всех языков в радиусе нескольких миль, копируя их у носителей, сколько бы их ни было. Болезненные ощущения отсутствуют, а знания полные. Почему так – долго не мог понять, но в конце концов, изучая наследие Вайда, разобрался.
Заклятие Древних не загружает голову чародея лишними знаниями, а формирует для него информационный блок в астрале. После чего чародей пользуется знаниями и попутно усваивает их. Что нужно – остается, а остальное со временем рассеивается".
– Вот это да, здорово. – Хлопнув в ладоши и отложив тетрадь, я немедленно сформировал знак "слово" и применил его.
Иероглиф растаял над моей головой, и ничего не произошло. Совсем ничего. И тут в палатку заглянул Вольгаст.
– Ты в порядке? – спросил оборотень.
– В полном.
– Темнеет, пора на военный совет. Вожди и сотники уже собираются.
– Это все?
– Нет. Там к нам новый отряд горцев пришел…
– И что?
– Они не яфтарии, а мараханы.
– Сколько их?
– Полсотни воинов под предводительством племенного вождя, и они готовы сражаться против королевских войск.
– Хорошо. Пойдем посмотрим на мараханов и с вождем познакомимся.
В общем, вечер как вечер. На лагерь опустилась тьма, и мы с оборотнем, скользнув меж костров, направились туда, где должен был пройти очередной военный совет. Ничего примечательного, кроме того, что я начал понимать речь яфтариев!
"Отлично! – прислушиваясь к разговорам воинов, с удовлетворением отметил я. – Работает метод Древних. Значит, не ошибся Халли".
Глава 8
Тамма Лаэм вышел на стену города и посмотрел на освещенное сотнями костров ночное поле. После чего он медленно помотал головой, словно не верил в то, что возле Нирзоя вражеская армия, и покосился на своего спутника, сотника Мирра.
Гвардеец сильно сдал, постоянно сутулился, и на голове воина появилась седая прядь. Побывав в плену, он стал другим – чересчур осторожным, раздражительным, нервным. Поспешные и неосмотрительные действия гвардейского сотника привели к разгрому нескольких королевских отрядов, неоправданным потерям среди личного состава регулярных армейских соединений и гибели многих жрецов. За это кому-то предстояло ответить, и Мирр понимал, что крайним, скорее всего, назначат его. Поэтому он искал благосклонности наместника, который может сказать за него веское слово, и Лаэм это конечно же замечал.
– Как думаешь, сотник Мирр, – наместник кивнул в сторону вражеского лагеря, – почему сегодня чародей не стал нас штурмовать?
– С нами милость богов, – прохрипел гвардеец, ладонью смахнул с лица пот и добавил: – Жрецы не оплошали. Они заверили нас, что так будет, и оказались правы. Магия не смогла пробить защиту. Но…
Сотник замялся, и Лаэм поторопил его:
– Договаривай, Мирр.
– Если бы не помощь из королевства и не артефакты, которые вчера привезли, чародей смог бы нас разбить и захватить Нирзой.
– Ты так считаешь?
– Я в этом уверен.
Наместник качнул головой, помолчал и задал гвардейцу новый вопрос:
– А что ты скажешь про "Кобру"?