- Кое-кто подозревал, что Нордика Огнегривая одержима. Так и есть. Эта женщина не Нордика. В теле Нордики, да, но этим и заканчивается сходство. На самом деле это самая отвратительная из когда-либо существовавших на земле ведьм, дочь чародея - наместника Бога Тьмы. Она завладела телом Нордики, призвала своих слуг - магианца да эту чертову псину - и занялась развращением душ, товара, который покупает Йог-Саггот. Не знаю, как она проведала о Цельсусе Гирканусе и его изысканиях, но при ее даре предвидения…
- Осторожней, Брэк, - змеиным шипением в вое ветра прошелестели слова Нордики.
Варвар бросил на нее косой взгляд и едва не ослеп от испепеляющего пламени, горящего в нефритовых очах. Сопротивляясь накатывающему головокружению, варвар прорычал:
- Остерегаться? Ради чего? Ведь я был мертв уже в тот самый момент, когда ты обнаружила меня на дороге в горах, не так ли, Ариана?
- Задолго до этого… Отец ведь предупреждал тебя.
- А тебе представился такой удобный случай отомстить собственноручно…
Его речь прервалась, лицо покрылось крупными каплями пота. Варвара снова замутило.
Во время обмена репликами с колдуньей он перестал обращать внимание на солдат. А между тем вслед за откровенно смеющимся рыжебородым и его недоумком-приятелем и другие в маленькой армии Повелителя Странна стали потрясать в его сторону кулаками, отпускать нелестные замечания насчет дикарского вида и поведения. Но что хуже всего - солдаты смеялись. Они не верили словам северянина.
- Говорю вам, она поведет вас на смерть! - кричал Брэк. - Послушайте же меня! Послушайте…
Бесполезно.
Вначале по одному, потом небольшими группами солдаты начали складывать оружие в быстро растущие на земле кучи и уходить вниз по дороге. Некоторые бахвалились и ерничали. Другие старались тихонько улизнуть. Когда целая шеренга, распавшись, присоединилась к потоку людей, удаляющихся по склону холма, Брэк, не в силах больше этого выносить, яростно взревел. Кровавая пелена заволокла глаза…
Алая Пасть бросился наперерез атакующему варвару, оскаленные зубы сверкнули одновременно с мечом северянина, нацеленным в грудь колдунье.
Нордика резко дернула цепь, выплюнув слово, которого Брэк не понял, и пес тут же изменил направление. За считанные мгновения он, взрывая когтями землю, преодолел расстояние до Странна и его коленопреклоненного сына.
- Ударь меня, и моя рука выпустит цепь, - медленно произнесла Нордика. - Первым умрет Странн. Потом его сын.
Меч в руке Брэка налился свинцом. В голове варвара запульсировало, глаза заслезились, во рту пересохло. И вдруг реальность стала ужасней ночного кошмара - он увидел, как плоть оплывает с лица Нордики Огнегривой, будто тающий воск. И под нею проступил костяной оскал черепа…
Брэк провел ладонью по глазам. Страшное видение исчезло. Огромные, горящие, как черные солнца, страстные глаза Арианы заглянули, обжигая болью, прямо в его смятенное сознание. Страдая от невыносимой боли, великан выронил меч, закрыл ладонями глазницы и зарычал, как попавший в западню хищник.
Иллюзия рассеялась, давление на его мозг ослабло. Варвар убрал руки от лица и поднял голову, тяжело дыша. Нефритовые глаза Нордики смотрели на него с холодной уверенностью.
- Пусть разум, а не ненависть ведет тебя, Брэк, - прошептала она, - я и сама не испытываю к тебе ничего, кроме ненависти за… прошлое, ноты все еще мне нужен. - Она указала рукой на хмурящиеся небеса, по которым ветер гнал клочья тумана. - К наступлению ночи сезонные ветры достигнут пика своей силы. Она понадобится мне для проведения ритуала. Сегодня вечером я намереваюсь произвести трансмутацию - первую из многих - свинца в золото и тем самым тысячекратно усилить мощь Йог-Саг-гота. Что ты выберешь - твою жизнь или их?
Странн слабо запротестовал:
- Не слушай ведьму, Брэк! Убей ее!
Алая Пасть натянул цепь, когти выдрали внушительный кусок дерна. Пемма пребывал в нерешительности, он переводил взгляд со своего отца на Брэка и обратно. В голосе Нордики зазвучало нетерпение:
- Так что же, Брэк? Мне спустить пса, или ты отправишься со мной и исполнишь отведенную тебе роль?
Варвар стоял перед ведьмой, в мозгу его затеяли пляску черный страх и красная ярость. Но воин быстро взял себя в руки.
- Оставь их в покое, - приказал он.
Нордика улыбнулась:
- Договорились. Это будет моя часть сделки.
- Нет, во имя богов войны! - заорал Пемма. - Даже если это будет стоить жизни моему отцу, я не могу стоять как трус и… Брэк!
Варвар, наподдав упавший в пыль меч, повернулся и направился к воротам замка.
- Брэк! - снова позвал Пемма.
Варвар даже не обернулся. Он миновал высокие ворота, за проход через которые так жестоко сражался еще совсем недавно. Завывания ветра поглотили последний призыв принца. Вслед за этим прозвенел веселый смех Нордики, идущей позади него с Алой Пастью на поводке.
Горечь сокрушительного поражения навалилась на Брэка, помутила рассудок, притупила ощущения. Он вскользь отметил, как с треском захлопнулись ворота, встал на место массивный дубовый засов. И тут - о ужас среди ужасов! - он услышал приказ ведьмы:
- К бойницам, лучники! Убейте обоих правителей, пока они не удрали. По кошельку серебра тем двоим, чьи стрелы уложат Пемму и Странна. Во славу Темного Владыки!
Во дворе воцарился хаос. Лучники заспешили вверх по лестницам. А в Брэке проснулся берсерк: словно громадный ослепший зверь, он водил головой из стороны в сторону, пока глаза не отыскали стоящую у ворот Нордику.
Защелкали тетивы, запели на ветру стрелы.
- Лживая сука! - в исступлении проревел варвар. - Ты же поклялась…
- Моя госпожа!
- Попали? - вскинула голову кверху колдунья.
Солдат прокричал из-за зубца стены:
- Оба - и Странн, и его сын - упали, пораженные стрелами.
- Тварь из ада! - орал Брэк, бегом направившись к Нордике. - Дьявольское отродье!
Сбегавшиеся со всех сторон воины окружили его и принялись избивать. Варвар бешено сопротивлялся, но вот враги схватили его за плечи, руки, ноги. Удар за ударом сыпался на его голову.
Ветер теперь неистово завывал в его мозгу. И, заглушая его, истерично хохотала женщина:
- Слишком поздно, Брэк, слишком поздно. Я так долго ждала этого дня. Стремилась к нему с той самой минуты, когда ты отвернулся от меня в Ледовом крае и послал в преддверье ада с отцовским кинжалом в спине. Его магический талант и воля Йог-Саггота вернули меня к жизни, чтобы снова послужить тьме. Сегодня круг замкнется.
- Ариана? - хрипел в полубеспамятстве варвар. - Это ты, Ариана?
- Да, да! Нынче же вечером я призову четыре ветра и превращу свинец в золото, взяв для этого твою жизнь. Ты слышал слова моего отца Септенгундуса: "Я последую за тобой". То была не пустая угроза.
Почти как избавление воспринял Брэк тьму, в которую его погрузили удары и пинки стражников.
Глава 12
СВИНЕЦ СТАНОВИТСЯ ЗОЛОТОМ, МЕРТВЫЙ - ЖИВЫМ
- …Проснись, проснись, проснись, проснись, проснись…
То громче, то тише, голос пульсировал в голове варвара гулким эхом. Брэк пошевелил опухшим языком. Нужно было найти выход из густой холодной темноты, окутывающей его. Он почувствовал: что-то удерживает его руки. И открыл глаза.
Тьма рассеялась. Охранник, державший Брэка сзади, воскликнул:
- Госпожа! Желтоволосый воин пришел в себя.
И тут к северянину вернулась память, ворвавшаяся в мозг вихрем, сметающим все на своем пути.
Он медленно выпрямился и огляделся вокруг. Ветер тут же нанес ему пощечину. Внутри у Брэка все похолодело, когда он понял, где и в каком окружении находится.
Зал был большим и круглым. Через одну из арок" Брэку были видны острые пики гор, почти черные р сероватом полумраке уходящего дня. Комната казалась очень просторной и высокой. Судя по открывавшемуся отсюда пейзажу, она располагалась в самой верхней части замка.
Сквозь арки порывами налетал ветер. Воздушные вихри образовывали то тут, то там ясно различимые облачка молочного цвета. Они исчезали почти в ту же секунду, как и возникали. Казалось, бурлящий воздух живет какой-то жуткой, сверхъестественной жизнью.
Варвара ждало очередное потрясение, когда он заметил, что в каждой из колонн, поддерживающих арки, выдолблена ниша. И в каждой нише, тараща каменные глаза, в ярости стиснув каменные кулаки и злобно искривив рот, стоял идол Йог-Саггота.
На полу из грубо обтесанного камня был начерчен огромный белый меловой круг. Особой формы кресты были расположены по его краю на равных расстояниях друг от друга. Один из них был начертан прямо перед ступнями Брэка.
Напротив него по другую сторону круга был нарисован еще один подобный знак. За ним, хотя и не связанный, подобно Брэку, но под охраной троих солдат, чьи копья упирались ему в спину, стоял Рунга. Рана на руке кузнеца была забинтована полоской льняной ткани, глаза его были мутными от страха.
Слева от варвара, рядом с другим крестом, стоял, пошатываясь, старый морской волк Дариос, борода его полоскалась на ветру. Трое вооруженных воинов присматривали за ним. И еще одна такая же троица стерегла Элинор, стоявшую по правую руку от Брэка.
Ему не понадобилось много времени, чтобы понять страшное предназначение круга с крестообразными метками и стоящих за ними людей.
Четыре жертвы замерли у символического изображения круга творения, каждая с той стороны, откуда дул один из четырех ветров земных.
В центре круга находился низкий и плоский каменный пьедестал. Вокруг него и на лучах от центра к краю круга был устроен целый лабиринт магических символов. Варвар тщетно пытался сообразить, что же могут обозначать все эти пентаграммы и многолучевые звезды.
С очередным стенающим воздушным вихрем в зале появилась Нордика. Лицо ее было белым, и еще белее казалось надетое на нее платье. Волосы развевались за ее спиной знаменем цвета запекшейся крови. Она стояла босой, держа в руках небольшой кирпичик серого металла. Лицо колдуньи выглядело абсолютно бесстрастным.
Она медленно прошествовала к центру круга и положила слиток на каменное возвышение, неотрывно глядя на него. Ветер играл подолом ее платья, дергая его то в одну, то в другую сторону и завывая с каждой секундой все громче и громче.
Голова ведьмы медленно-медленно поднялась. Нордика развернулась.
Посмотрела на Брэка. Алые губы едва заметно изогнулись, но и это мимолетное движение было для варвара красноречивее любых слов. Он узнал улыбку Арианы - улыбку радости, триумфа и наслаждения местью.
Нефритовые глаза Нордики были необычайно темны. Брэк ощутил отчаянье и бессилие, когда невозмутимый взгляд этих глаз настиг его.
Ариана победила. Он знал это. И она знала, что он это знает, но лишний раз убедилась в этом, заглянув в его глаза.
Тут и там варвар различал завихрения воздуха, миниатюрные смерчи, отливавшие перламутром облачка и другие порождения воздушных волн, - казалось, ветры жаждут принять осязаемую форму.
Рунга негромко заныл; один из стражей отвесил ему оплеуху. Эти движения положили конец ледяной невозмутимости Нордики. Она бешено сверкнула глазами. Двое гвардейцев тут же схватили Рунгу, не давая тому пошевелиться. Кузнец поневоле затих.
Одного взгляда на Элинор оказалось достаточно, чтобы понять, в каком смятении и ужасе пребывает юная пастушка. Но она всеми силами старалась сохранить самообладание и не уподобиться Рунге.
Брэк ужасно страдал. Причиной тому были не удерживающие его путы и стражники, даже не страх - варвар слишком устал, чтобы помнить об этом. Нет, он мучился оттого, что столько было выиграно боев, столько перенесено тягот, и все впустую.
Свинцовый брусок зловеще поблескивал на пьедестале. Один лишь Дариос был избавлен судьбой от необходимости лицезреть его, - на щеках так и не пришедшего в себя моряка по-прежнему горел лихорадочный румянец, а сам он обвис в крепких руках приставленных к нему стражей.
Нордика вскинула вверх правую руку и медленно повела ею в сторону вонзающихся в небеса гор, что виднелись сквозь арочный проем. Она заговорила. Губы едва шевелились, но, странно, Брэк отчетливо слышал каждое слово, несмотря на душераздирающий вой ветра, достигшего уже такой силы, что держащие пленников воины не могли сохранять выправку и слегка пригнулись для сохранения равновесия. Лишь Нордику буря ничуть не трогала.
- Великим именем Йог-Саггота, Бога Тьмы, я заклинаю четыре ветра, - нараспев декламировала она, уткнув вытянутый указательный палец в бурлящее небо. - Слейтесь воедино и даруйте мне могущество. Четыре ветра из глубин времени… Четыре ветра от истоков творения… Четыре ветра из черной бездны за краем жизни, где властвует Темный мой Господин… Четыре ветра, придите!
На комнату обрушился шквал. Каменный пол заходил ходуном. Или Брэку просто почудилось?
- Йог-Саггот посылает северный ветер! - пела колдунья. - Посылает студеный ветер голубых северных льдов!
В арке позади Рунги застонал, забесновался ураган. Брэк ощутил на груди его леденящее дыхание. Зал словно поплыл в синеватом тумане.
- Йог-Саггот шлет южный ветер, - выла Нордика, - зеленый ветер зноя и разложения!
Обжигающее марево горячего воздуха затопило комнату, неся с собою отвратительное зловоние органических останков, веками копившихся в пропитанных сыростью джунглях. Одного из охранников Брэка затошнило.
- Йог-Саггот посылает ветер с востока! Ярко-красный ветер маковой отравы!
Элинор и ее стражи покачнулись, когда в арку за их спинами ворвался ветер, дохнувший нездоровым приторно-сладким ароматом.
- И западный ветер насылает Йог-Саггот! Черный смерч с самого края земли!
Троица держащих одноногого моряка солдат исчезла в облаке чернильного цвета. Извиваясь и кружась, облако потянулось к центральному возвышению. Одно мгновение - и весь зал оказался втянут в ревущий смерч.
Диковинные радужные мушки заплясали у Брэка перед глазами, и в сердцевине искрящейся многоцветной дымки стало возникать изображение…
Бритый череп.
Орлиный нос.
Поджатые тонкие губы.
Сердце варвара неистово заколотилось в неожиданно ставшей тесной груди. Затем пришел страх. Страх…
В воздушных завихрениях сформировались глаза, большие, темные, с огромными зрачками, окруженные бугристой коркой иссеченной шрамами кожи. Во взгляде этих немигающих глаз, уставившихся на Брэка, светилось торжество…
Вслед за отдельными чертами материализовалось все лицо, и варвар увидел кожу, живущую жизнью судорожно извивающихся, переплетенных человеческих фигур. Из буйства колдовской бури Септенгундус, Наместник Зла на Земле, довольно взирал на мучения Брэка и остальных жертв.
Продолжалась отвратительная пляска бьющихся в корчах фигур, пронзительные застывшие глаза обозревали зал сквозь колышущуюся мглу. Выражение призрачного лица показало, что колдун остался доволен работой своей дочери.
В нечеловеческом веселье кружились воронки смерчей. Сквозь завывания ярящихся ветров Брэк услышал глумливый, издевательский смех Септенгундуса. Колдун явно смеялся над ним, и ему было отчего торжествовать: после долгих мытарств и бесполезной борьбы варвар по-пал-таки прямо в лапы Йог-Саггота, не достойного зваться богом. В ушах северянина загремел голос: "Я буду там!"
Брэк изо всех сил зажмурил глаза. Когда он вновь открыл их, одна только Нордика стояла в центре смерча, где царил абсолютный штиль - белое платье висело свободно, не развевались гнездом черных змей волосы. Вытянув руки по направлению к великану-варвару, Нордика воззвала:
- Во славу Йог-Саггота - соединись, южный ветер, с землей, вдохни в золото жизнь!
Брэк ощутил легкое покалывание в ногах, очень скоро перешедшее в жгучую боль. Она быстро распространялась вверх по телу, обволакивая его паутиной страдания.
Нордика повернулась к Дариосу:
- Во славу Йог-Саггота - слейся, западный ветер, с водою. Вдохни в золото жизнь!
Моряк протяжно и жалобно закричал, его и без того хилое тело прямо на глазах еще более поникло и сжалось.
- Во славу Йог-Саггота - соединись, северный ветер, с огнем, вдохни в золото жизнь!
Зарыдал и задергался Рунга. Крупные слезы покатились по его щекам, скрюченные руки стиснули бока.
- Во славу Йог-Саггота - восточный ветер, соединись с воздухом, вдохни в золото жизнь!
Элинор застонала и упала бы вперед, если бы один из насмерть перепуганных стражей не подхватил ее.
- Земля! Воздух! Огонь! Вода! Превращенье, начнись! Соберитесь, ветры! Дуйте, жгите, вдохните в золото жизнь!
Брэк чувствовал, что слабеет с каждой секундой. Голова отяжелела, в висках стучало, заволокло мутной пеленой глаза. Ноги стали ватными и подгибались, как у недавно начавшего ходить младенца.
Серая свинцовая чушка на темном постаменте начала излучать слабое желтое свечение, она словно стала наливаться жизненной силой. Той самой силой, что утекала, подобно песку, струящемуся в колбе часов, из тела, высасываемая ветрами. Варвар больше не чувствовал своего тела, он казался себе существом, состоящим из какого-то желеобразного вещества наподобие костного мозга. Когда жизнь его будет выпита до капли, от него, должно быть, останется только бесформенное склизкое пятно на мраморном полу.
Нечто подобное ощущали и три другие жертвы. Они все больше бледнели и даже, казалось, уменьшались в размерах. Потоки беснующегося воздуха сгустились в плотную непрозрачную пелену. Комнату опять закачало, на этот раз сильнее. Брэку показалось, что он слышит отдаленный грохот. Похоже было, будто весь замок сотрясался до самого основания. Борясь со слабостью, варвар продолжал держать голову высоко поднятой и в какой-то момент заметил извилистую трещину, открывшуюся в камне, венчающем арку позади Рунги. Где-то выругался охранник. Видимо, он тоже увидел трещину и понял, какую угрозу может представлять разбушевавшаяся стихия.
Лицо Нордики было озарено желтым сиянием, исходящим от слитка на возвышении, и кроме него, она ничего вокруг не желала видеть.
- Ветры, ветры, возьмите жизнь от живых! Ветры, вдохните жизнь в мертвую вещь! Ветры, отнимите силу у огня и воздуха, земли и воды. Превратите низменный свинец в пламенеющее злато, дабы грядущее владычество Йог-Саггота не знало границ!
Золотое свечение стало еще интенсивней.
И еще. По поверхности бруска пошли ярко-желтые полосы и пятна. Он преображался на глазах.
Нордика нависла над слитком, ее руки стали как птичьи когти, голос ее потерялся в кошмарном реве торнадо, объединившего все ветры небес.
Брэк почувствовал: еще чуть-чуть и он упадет. Сила, держащая его на ногах, все быстрей утекала через зал и подпитывала светящийся брусок. Он уже распрощался с надеждой, понимая, что конец его близок, да и остальных пленных - тоже.
И все-таки какая-то дикая жажда жизни, впитанный с молоком матери на северных равнинах инстинкт не позволял варвару окончательно сдаться. Тускнеющее сознание слепо искало выход, выход или хотя бы какое-то оружие, чтобы убить себя и Норди… нет-нет, Ариану!