Тонгор отбил клинок рукой, не обращая внимания на то, как ее, распарывая, обжигает холодный огонь стали. Он словно кошка вскочил на ноги, до того как его противник успел принять боевую стойку, и огромный валькарский меч по самую рукоять погрузился в сердце отара.
Йелед Малкх покачнулся, разинул рот и судорожно глотнул воздух. Глаза его выкатились, остановились на торчащей из груди рукояти меча и начали стекленеть. Обессилевшей рукой он попытался выдернуть меч. Затем колени подогнулись, изо рта хлынул поток крови, и отар повалился к ногам Тонгора мертвый.
Наемник уперся пяткой в живот трупа, выдернул свой меч и вытер его о накидку убитого. Держа в руках меч, он обвел взглядом побелевшие лица. Никто не осмеливался заговорить. Северянин пожал плечами и вложил меч в ножны.
За спиной шаркнула сандалия. Но не успел Тонгор обернуться, как тяжелая дубинка ударила его по голове. Он упал лицом вниз и погрузился в море темноты.
Тонгор с трудом очнулся и ощутил боль в голове. Он оказался прикованным к сырой каменной стене камеры в подземелье глубоко под крепостью Турдиса. Сквозь люк в потолке падал под наклоном одинокий луч света, и по углу наклона этого луча Тонгор заключил, что без сознания он пролежал немногим меньше часа. Сейчас уже близился закат.
Он осмотрел цепи и понял, что их не разорвать даже с его гигантской силой. Затем он просто махнул на все рукой и отнесся к этому с фатализмом, свойственным философии северян, которые не тратят времени, пытаясь сделать невозможное. Тонгора даже немного удивило то, что он до сих пор жив. Офицеры, друзья Йеледа Малкха, могли бы легко с ним покончить одним ударом кинжала, пока он находился без сознания. Тонгор мрачно ухмыльнулся. Без сомнения, увидеть его прикованным к веслу на весь остаток жизни на турдисской галере или посмотреть на то, как скармливают его слитам, цветам-вампирам, растущим в личном саду сарка, больше импонирует их изощренной жестокости и садизму, чем просто прикончить его одним ударом кинжала.
Ножны его, конечно, были пусты, и Тонгор все сильнее чувствовал и другую пустоту, пустоту в животе. Примерно в эту часть дня он привык выпивать кружку кислого эля, закусывая жареным окороком буфара и делить трапезу с Элдом Турмисом и другими товарищами в таверне "Обнаженный меч". "Ладно, но надо получить все в этой жизни, что хочется", - подумал Тонгор,
Он принялся орать, пока к двери камеры не приковылял тюремщик, толстопузый и пахнущий порошком лотоса сновидений. Тюремщик поглядел на бронзового гиганта, прикованного к стене.
- Что тебе надо?
- Есть хочу, - сказал Тонгор.
Жирный тюремщик разинул рот, затем презрительно рассмеялся:
- Еды тебе подать? Не позже как через час ты предстанешь перед даотаром, чтобы он судил тебя за убийство своего командира, а ты думаешь только о том, чтобы набить себе брюхо! Может быть, ты хочешь, чтобы тебе накрыли стол яствами из кухонь сарка?
Тонгор улыбнулся:
- А почему бы и нет? Я оказал городу услугу, ивбавив его от обманщика, труса и плохого командира. И даотар, и Фал Турид, сарк Турдиса, должны наградить меня за это.
Тюремщик фыркнул:
- Да, северянин, они тебя наградят - скормив твое сердце слитам! Разве ты не знаешь, что даотар охраны, знатный Баранд Тон, является старым другом отца убитого тобой человека? Да! Мы полюбуемся тем, как тебя пожирают цветы-вампиры, - вот твоя награда!
- Пусть будет то, что будет, - проворчал Тонгор. - Но от этого я не стану менее голодным. Перед тем как скормить меня слитам, пусть по крайней мере меня покормят!
Тюремщик что-то недовольно пробурчал и зашаркал прочь, а чуть позже вернулся с кувшином кислого дешевого вина и мясной похлебкой. Он вошел в камеру и поставил еду перед валькаром.
- Цепи у тебя длинные, дотянешься, - проговорил он, мучаясь одышкой. - Когда поешь, крик нешь - и, во имя богов, успей поесть до того, как явятся за тобой люди даотара. Не хочу, чтобы начальство думало, что я балую подонков вроде тебя!
Цепи действительно оказались достаточно длинными, так что Тонгор жадно проглотил похлебку и двумя огромными глотками выпил все дешевое вино. С полным животом ему всегда думалось лучше; и теперь, когда голод был утолен, северянин начал ломать голову над тем, как выкрутиться из создавшегося положения. Его уже сажали в тюрьмы, из которых он успешно выбирался в дюжине городов за время его долгих приключений, так что он знал столько же способов побега.
Первой его мыслью было привалиться к стене, притворившись спящим, а когда тюремщик придет забрать посуду, ударить его нескованными ногами и попытаться отнять ключи.
Тонгор некоторое время обдумывал этот план, но затем отказался от него в пользу другого. Если цепи достаточно длинны для того, чтобы он дотянулся до еды на полу, их хватит для того, чтобы собрать в руке тяжелую петлю, которой можно огреть тюремщика по голове, - это, по крайней мере, стоит попытаться сделать. Тонгору уже приходилось служить на галерах садиста сарка Шембиса, так что больше у него не было желания попадать туда.
Он позвал тюремщика, заявив, что уже поел, и сжал в руке тяжелую петлю железной цепи. Солнце заходило, и луч розового света почти совсем исчез. Камеру постепенно наполняла темнота, так что Тонгор решил, что тюремщик может и не заметить цепи у него в руке. Тонгор снова крикнул… и его острый слух различил приближающийся по коридору звук быстрых легких шагов. В замке лязгнул ключ, и дверь со скрипом открылась. Теперь было так темно, что Тонгор не мог разглядеть лица тюремщика, когда тот входил в камеру. Северянин следил за тем, как темная фигура подходит ближе, его гигантские мускулы напряглись, и он приготовился проломить цепью череп охранника.
- Тонгор?
Северянин едва не вскрикнул от неожиданности.
- Это я… Элд Турмис.
- Горм! Что ты здесь делаешь? Друг его тихо рассмеялся:
- Ты думал, я позволю им отправить своего лучшего товарища на галеры? Вот… я захватил ключ и принес твой меч. Скорее!
Тонгор улыбнулся. Элд Турмис, хотя в нем и текла жидкая турдисская кровь, отчего он, как и все южане, стремился к удобству и спокойствию, был превосходным воином. Он был первым человеком, с которым Тонгор подружился в Турдисе, и сделался его лучшим другом. А сейчас он чуть не проломил ему цепью голову!
- Как ты раздобыл ключ?- - спросил Тонгор, когда Элд Турмис нагнулся, чтобы открыть замок на цепях.
Турданец улыбнулся:
- Тюремщику, в том состоянии, в каком он сейчас находится, ключи все равно не нужны, так что я прихватил их.
- Надеюсь, тебе не пришлось его убить. Он хорошо меня накормил.
Друг его расхохотался:
- Ты действительно северный варвар - всегда думаешь о своем желудке! Нет, не бойся, тюремщик просто решил немного вздремнуть. А… ну вот!
Цепи громко упали на каменный пол. Тонгор отошел от стены, разминая свои могучие члены. Будучи неприрученным странствующим варваром, он ненавидел клетки и цепи так же, как и любой дикий зверь.
Элд Турмис передал ему огромный меч.
- Вот твой неуклюжий валькарский клинок и темная накидка для того, чтобы спрятать твою страшную рожу. Торопись! Сейчас придут люди Баранда Тона, так что нам надо убираться.
Они выскользнули из камеры, пробрались по темному коридору, прошли сквозь помещение охраны, где без сознания лежал тюремщик, и принялись петлять по лабиринту хорошо освещенных, но пустых коридоров, пока Элд Турмис не остановился перед небольшой низкой дверью.
- Через нее ты выйдешь на боковую улицу. Тонгор кивнул:
- Благодарю тебя. Никогда не забуду твоей дружбы.
- Я тоже не забуду, и теперь мне будет не хватать тебя в таверне "Обнаженный меч". Но сейчас торопись. Можешь украсть зампфа из тюремного загона и выбраться через Караванные ворота, до того как забьют тревогу.
- Да.
- Куда ты направишься, Тонгор? Тонгор пожал плечами:
- Туда, где нужны сильные руки и хороший меч. В Зангабал, вероятно, или в Кадорну. Хороший воин редко оказывается без работы.
- Тогда прощай. Не думаю, что мы еще увидимся, Тонгор.
Варвар молча пожал руку товарища. Он похлопал друга по плечу и прошел сквозь небольшую дверь, растворившись в густых пурпурных тенях мощеной улочки.
ЧЕРНЫЕ КРЫЛЬЯ НАД КУШЕМ
Воинственные девы носились по железному небу.
Идем, братья, убьем или погибнем!
Когда человек погибал, опускалось одно черное крыло,
Для того чтобы доставить наши души в загробный мир.
Боевая песня воипов-валькаров
Тонгор оказался в узком переулке между крепостной стеной и огромным складом. В самом конце улицы он увидел загоны. Там ворочались громадные, похожие на драконов зампфы. У заграждения стояли, облокотившись, два скучающих стражника и глядели на массивных животных. Стражники стояли спиной к Тонгору и, вероятно, одним ударом можно…
Вдруг раздался резкий звук гонгов, поднимающих тревогу. Тонгор чуть не выругался. Люди даотара добрались до его камеры и обнаружили, что она пуста, или увидели лежащего без сознания тюремщика. Если бы тревога раздалась хоть немного позже, Тонгор успел бы сделать те несколько шагов, отделявших его от стражников, и убить их. Теперь, однако, стражники были начеку: вынув клинки, они стояли по обе стороны ворот, за которыми находились стойла. Из задних ворот крепости бежали еще стражники, для того чтобы усилить охрану загонов. Бежавший узник в первую очередь, конечно, постарается украсть верховое животное.
Тонгор скрипнул зубами и выругался по-валькар-ски. Здесь, в густом мраке переулка, его не видно, но как, во имя всех девятнадцати богов, ему выбраться отсюда? Тонгор принялся отчаянно озираться по сторонам, затем взглянул наверх. В глаза ему бросилась удлиненная металлическая конструкция, поблескивающая в свете факелов.
Огонек злорадства блеснул в золотистых глазах Тонгора. То что надо! Там на крыше крепости был пришвартован первый опытный образец новых кораблей сарка, летательных аппаратов, при помощи которых Фал Турид намеревался завоевать всю Лемурию. Мудрый саркский алхимик Оолим Фон решил делать из урилиума, невесомого металла, эти необычные воздушные суда. В движение их приводили простые пропеллеры, и хотя валькар не имел ни малейшего представления о том, как управлять этим странным аппаратом, он решил, что научится. И какой удар! Бежать на драгоценном саркском воздушном корабле - пока единственном существующем! Судно перенесет его высоко над башнями и стенами Турдиса и доставит в желаемое место быстрее, чем самый быстрый зампф из загонов Фала Турида.
Острым глазом северянин измерил высоту крепостной стены. Крепость построена из огромных глыб серого камня, размером в половину человеческого роста, с зазором между ними примерно в дюйм. С детства привыкший лазить по скользким ледяным стенам обширных ледников своей полярной родины, охотясь за дикими снежными обезьянами ради их ценного меха, Тонгор испытает меньше трудностей, карабкаясь по этой стене, чем кто-либо другой.
Для Тонгора придумать что-то означало испробовать это. Он быстро скинул сапоги. Связав их лямками, он перекинул их через плечо и, отбросив назад накидку, схватился за ближайшую кромку камня и принялся подтягиваться на руках. Упираясь большими пальцами ног в щели между камней, Тонгор медленно поднимался по стене.
С Южного моря дул ветер, и воздух был прохладен, но, к счастью, огромную золотую луну Ле-мурии скрывали густые тучи. На крыше стояли стражники, и будет очень плохо, если они заметят его. Сейчас, с занятыми руками и ногами, он находился в невыгодном положении для боя.
Тонгор карабкался все выше, будто огромный черный паук на серой каменной стене. Улицы Турдиса были теперь далеко внизу. Стоит раз ошибиться, и мозги его будут размазаны по скользкой мостовой. Тонгор дышал спокойно и глубоко, не обращая внимания на боль в раненой руке.
Вдруг непрочно державшийся кусочек цемента оторвался у него под ногой и полетел вниз в переулок. Какое-то время Тонгор болтался, держа весь свой вес на кончиках пальцев. Затем он сжал зубы и снова начал подтягиваться на руках, дюйм за дюймом, пока не смог зацепиться ногами.
На несколько мгновений северянин прижался к стене, восстанавливая дыхание и давая отдых рукам. Наверху, на стене, двое стражников, облокотившись о парапет, лениво оглядывали город. Стоит им только бросить взгляд вниз, и они не смогут не заметить Тонгора, черную тень на сером камне. Северянин затаил дыхание, когда стражники небрежно заговорили, глядя поверх башен и шпилей Турдиса. Мышцы Тонгора на плечах и руках начали болеть от напряжения. Казалось, будто в мускулы вгоняют раскаленные докрасна иглы.
А стражники все стояли, облокотившись, прямо над ним. Он даже слышал их разговор - говорили о том, кто из узников бежал. Стражник пониже бился об заклад, что это наемник-северянин.
- Помнишь огромного подлеца, того, который поспорил с Йеледом Малкхом, утверждая, что его зампф не придет первым, на вчерашних бегах? Он заколол благородного отара своим оружием свинопаса, когда отар отказался платить! Я слышал, что Йелед Малкх едва сам не убил эту скотину, но этот грязный олух плеснул вино в лицо благородному офицеру. Да! Мы бы сами получили звание отара, Тулаи Хтор, если бы поймали этого северного подонка.
- Да, - проворчал его товарищ. - Но его схватят уличные патрули, а не ты или я. Он украдет зампфа и направится к Караванным воротам наверняка… если только не купит себе укрытие в воровском квартале. Как бы я хотел встретиться с этим свиньей-наемником лицом к лицу. Я бы ему показал, что может сделать турдисская сталь с северным мясом!
Когда Тонгор уже готов был сорваться вниз, эти двое отвернулись, прислонившись к парапету спиной. Тихо, будто тень, северянин забрался на стену за их спинами и по-волчьи оскалился.
- Боги исполнили твое сокровенное желание, Тулан Хтор. Вот тебе шанс показать свинье-наемнику то, на что способна турдисская сталь.
Стражники резко обернулись и увидели бронзового гиганта, голого, если не считать кожаной набедренной повязки и черной накидки, который стоял на парапете с мечом в руке. На чисто выбритом лице пылали золотистые глаза, а длинная буйная грива черных волос ниспадала до плеч.
Парализованные, стражники глядели, разинув рты, на этот призрак, который появился из ниоткуда при помощи какой-то сверхъестественной силы. Тонгор ударил одного стражника ногой по горлу так, что тот упал. Удар меча рассек горло второму стражнику от уха до уха. Тонгор спрыгнул на крышу и стал над поверженными телами.
Но там были еще стражники. Раздался крик - в свете факелов заблестели клинки. Тонгор побежал по крыше крепости.
Летательный аппарат сарка был привязан к мачте на середине крыши и невесомо парил на высоте около двадцати футов. Толстый канат крепился к середине мачты, а другой его конец проходил сквозь кольцо на палубе летающего судна. Тонгор взял меч в зубы, подпрыгнул и ухватился за канат. Он пролез, перебирая руками, вверх по тросу и перелез через ограждение палубы, прежде чем кто-либо успел его остановить.
Одним ударом меча он перерубил канат, и воздушное судно свободно поплыло над улицей. Тонгор прошел по узкой палубе, которая качалась у него под ногами, и залез в небольшую закрытую каюту. Он окинул взглядом несколько простых рычагов управления, а внизу все это время гонги били тревогу и кричали люди.
Летательный аппарат был абсолютно невесом благодаря корпусу из урилиума, блестящей оболочке из голубоватого металла. Судно имело длину около двадцати футов от заостренного носа до кормы. В движение его приводили вращаемые пружиной пропеллеры. Одна группа пропеллеров, находящаяся сзади, толкала судно вперед; другая группа, в носу, толкала судно назад; пропеллеры в центре палубы и под килем перемещали корабль вверх или вниз.
Устройства эти приводились в действие четырьмя рычагами, на которых было явно обозначено их назначение. Сейчас рычаги находились в нижнем положении. Чем выше поднят рычаг, тем с большей силой пропеллеры движут судно.
Не успел ветер отнести летательный аппарат и на десяток ярдов от крепости, как Тонгор уже усвоил назначение этих нехитрых рычагов и включил задние пропеллеры. Воздушный корабль понесся над городом, высоко над башнями. Когда Тонгор пролетал над могучими стенами Турдиса, он поднял летательный аппарат так, чтобы не долетела никакая стрела. Жужжа пропеллерами, воздушный корабль летел сквозь ночь.
Крохотную каюту освещала масляная лампа, защищенная стеклянным колпаком. Зафиксировав рычаги, Тонгор быстро обследовал корабельный рундук. Он нашел там дневной запас вяленой рыбы, флягу с водой и целебные мази, которыми он тут же смазал раненую руку: Йелед Малкх прорезал лишь кожу.
Над единственной койкой висел мощный боевой лук, подобный тем, что используют люди-звери и синие кочевники с равнин, лежащих далеко на западе Лемурии. Фал Турид намеревался создать флот из таких воздушных судов и снабдить их экипажами из лучников, обученных владению этим оружием, славящимся дальностью стрельбы по всей Лемурии. Несмотря на усталость, Тонгор с любопытством осмотрел это оружие. Северянин впервые видел его вблизи, поскольку странствия не приводили его до сих пор в западные равнины, где безраздельно властвуют среди развалин самого древнего царства Немедии, погибшего тысячу лет назад, чудовищно жестокие синие кочевники.
Оружие имело шесть футов в длину, сам лук выполнен из гигантских кривых рогов какого-то неизвестного животного с великих равнин. Благодаря необычайной упругости рога, натянуть лук было очень трудно, однако это придавало большую силу стреле. От старых воинов из западных городов Тонгор часто слышал рассказы о баснословном искусстве великанов с синей кожей, которые, как утверждают, могут послать стрелу на пятьсот ярдов с фантастической точностью.
Тетива была сделана из тонкой стальной проволоки, а сами стрелы, длиной не менее чем в пол-копья, имели зазубренные наконечники из твердой кости, заточенной как бритва. Тонгору не терпелось испробовать это оружие.
Летательный аппарат, жужжа, продвигался по ночному небу Лемурии. Вот золотая луна пробилась сквозь пелену облаков и осветила местность внизу. Проверив рычаги и еще раз убедившись, что они установлены в нужном положении, Тонгор вышел на палубу и взглянул через низкое ограждение на землю, проносящуюся под ним. Внизу виднелись хутора, окружавшие стены Турдиса, кое-где мимо хуторов проходили широкие, мощенные камнем дороги. Тонгор ясно видел в лунном свете сельские домики и хозяйственные постройки. С такой высоты они, казалось, были не больше телег, на которых селяне привозят свои товары на городские рынки.
Это фантастическое, ни с чем не сравнимое переживание - лететь, подобно гигантской птице, высоко над землей- Лишь несколько человек, включая Оолима Фона и самого сарка, летали до этого. Тонгор чувствовал себя героем мифа, Фондатом Перворожденным, который летит сквозь ночь верхом на драконе. Он улыбнулся, почувствовав, как холодный ветер развевает его черную гриву. Так же летали Воинственные девы, унося души храбрых воинов к Отцу Горму, где они должны жить в Чертоге героев, до тех пор пока вся Лемурия не погрузится в голубые воды великого моря!