Девушка колебалась лишь мгновение, затем протянула вверх правую руку. Расставив пошире для большей устойчивости мускулистые ноги, Брэк перегнулся через край колодца, вытянув руку вниз. Девушка не сумела подавить рыдания - их ладони разделяло расстояние не больше ширины ножен меча.
- Поднимись на цыпочки, - прохрипел варвар, что есть силы вытягивая руку. - Еще чуть-чуть…
Цепляясь пальцами за голую стену, девушка тянулась к нему. Брэк до боли напряг ноги, миллиметр за миллиметром продвигая вперед свое тело, пока практически все его туловище не свесилось в темноту. Лишь сила могучих ног да впившаяся в каменный пол левая рука удерживали его от падения в бездну.
Ужасные красные глаза, огромные, как луны середины лета, открылись снова и глядели, глядели, глядели из темноты, откуда тянуло невыносимым смрадом. То был не просто запах, - казалось, из колодца поднималось некое безымянное древнее зло, осязаемое, как облако.
Лицо Брэка скривилось от напряжения, расстояние между руками еще немного сократилось. Острые камни впивались ему в живот и бедра крошечными копьями боли. Плечи ныли.
Вытянувшаяся в струну девушка потеряла равновесие… Она вскрикнула и начала падать. Брэк из последних сил рванулся всем телом вперед и поймал ее пальцы.
Вес девушки едва не вырвал его руку из сустава. "Еще немного…" - И вот он уже держал ее, обхватив пальцами хрупкое запястье. Теперь варвару предстояло вытащить девушку наверх. Брэк молился, чтобы ему хватило на это сил.
Девушка висела в пустоте над узким каменным козырьком. Нечеловеческим усилием напрягая мускулы руки, он начал поднимать девушку. В глазах потемнело. Брэк закусил губу и почувствовал во рту соленый вкус собственной крови.
Выше. Еще выше… И еще…
Внезапно камень, за который держался варвар, сдвинулся под весом двух тел и выскочил из своего ложа. Варвар застыл, силясь удержаться от падения в колодец. Запястье девушки заскользило в его пальцах…
Одно нескончаемое мгновение желтоволосый варвар был уверен, что и ему, и девушке пришел конец. Смерть ждала их в черном сердце Земли, откуда на них взирали горящие глаза. Снова и снова раздавался жуткий рев, этакое громоподобное "Добро пожаловать" для невинных жертв. Чудовище тоже чуяло близость смерти.
Но вдруг будто невидимый поток чужеродной силы влился в гигантское тело Брэка, пройдя его насквозь и наполнив новой жизнью.
По правой руке варвара прошла теплая волна дрожи. Она налилась силой столь сокрушительной, что от нее заболели мускулы. С мучительным криком Брэк покрепче обхватил руку девушки, потянул на себя и поднялся на колени. Кровь застучала в висках, в глазах двоилось. Но правая рука варвара не ведала слабости, охваченная силой, которая, как он смутно сознавал, не принадлежала ему.
Голова девушки показалась над краем колодца. Брэк рискнул освободить другую руку, перехватил девушку под мышки и рванул вверх. Секунду спустя мужчина и женщина прижались друг к другу, ловя ртами воздух. Еще через секунду Брэк поднялся на ноги. Странная огнеподобная боль в правой руке отступила. Осталось лишь покалывание невидимых игл. Вскоре и оно прошло.
Тем временем девушка встала. Заглянула в бездонную черную пропасть и обернулась. Даже в неясном сумраке пещеры Брэк увидел, что она весьма недурна собой: овальное лицо, полные, чувственные губы, большие темные глаза. Пышные, растрепавшиеся в нелегких испытаниях волосы опускались на плечи. Несмотря на некоторую присущую юности хрупкость, формы, просматривающиеся под простым платьем из белой шерсти, схваченным на талии тонким кожаным ремешком, были весьма женственными.
Девушка выглядела ошеломленной.
- Н-но ведь я упала. Я падала туда, к этой твари внизу. Да нет, мы оба падали, оба должны были погибнуть. И тем не менее я стою сейчас здесь. Благодаря тебе.
Губы Брэка разъехались в насмешливой улыбке.
- У меня есть для тебя сюрприз, милая, - мои руки достаточно сильны, но все же не настолько, чтобы вытворять такие штуки.
- Тогда как…
- Понятия не имею.
Из расщелины в стене высунулась чешуйчатая мордочка ящерицы, моргнула подслеповатыми глазами и спряталась обратно. От вони, подымавшейся из колодца, у Брэка снова стало подводить живот. Пора было убираться из этой жутковатой червоточины в теле Земли, слишком много сверхъестественного тут таилось.
Он тронул девушку за руку:
- Как бы то ни было, мы свободны. Так что давай договорим снаружи.
И они заторопились прочь из пещеры. Глаза спасенной округлились - только теперь свет позволил ей оценить богатырскую стать ее избавителя, размах плеч, мощь мускулатуры, дикарский вид - ветер играл желтой косой и львиной шкурой набедренной повязки. Они выбрались из пещеры. Запыхавшаяся девушка прижалась к отвесной скале то ли в смущении, то ли в страхе.
- Меня зовут Брэк. Я ехал мимо по дороге, когда услыхал твой крик.
- По твоему виду я догадалась, что ты прибыл издалека.
- С далеких северных нагорий. Из диких земель, лежащих в многих лигах отсюда. А направляюсь я на юг. Но расскажи мне, кто ты и как вышло, что ты забралась в эту дыру? Она, должно быть, ведет прямиком в ад.
- Не в ад, но к месту, где обитает Червь Червей.
- Червь Червей? - Брэк ощутил неприятное покалывание в спине.
- Так называют в этих местах хозяина пещеры. Еще никто и никогда не возвращался, чтобы описать его.
- Всем червям червь… Наверняка что-то допотопное, - наморщив лоб, пробормотал варвар. - И разит от него старьем, как ни крути…
- Чтобы ты знал, меня привело в пещеру не праздное любопытство, - все еще трепеща, сказала девушка. Очевидно, соседство Брэка беспокоило ее. - Мое имя Элинор. Я родилась и выросла в этих горах, - она показала на далекие горы. - Меня воспитал отец. Он всю свою жизнь пас овец, теперь, когда его нет в живых, этим занимаюсь я. Через каждые шесть полных лун я веду свою отару на рынок у пересечения дорог.
- Довольно одинокое житье для столь юной особы, как ты.
- Пожалуй. Но это куда лучше, чем жить среди людской толпы, если хотя бы часть баек, что рассказывают на торжище, правда. Так или иначе, сегодня утром одна из моих овечек сбежала. Я отправилась ее искать. Она забрела в пещеру и, судя по тому, куда попала я вслед за ней, упала в яму Червя Червей. Моя сандалия порвалась, и я едва не угодила туда же, но каким-то чудом удержалась на том маленьком карнизе. Я не помнила себя от ужаса, потому и кричала… и сейчас благодарю за это богов.
Она смущенно поглядела на стоящего рядом с ней гиганта, будто в словах ее было что-то неприличное.
- Эта страна полна удивительных вещей. Не могла бы ты, хотя бы в качестве платы за мою помощь, рассказать мне побольше о Черве? И еще о старике вон на той каменной игле? - Брэк прищурил глаза. - Похоже, он все еще спит.
Элинор вытаращила глаза:
- Может, спит, а может, находится в опасном путешествии.
- Путешествии?
- Его называют Амброзом Столпником. Он поклоняется какому-то своему особенному божеству, властвующему, как он полагает, над всеми царствами земными.
Брэк ничего не сказал, и девушка продолжала:
- Дни напролет он сидит здесь, грезя. Торговец на рынке сказывал мне однажды, что Амброз обладает удивительным даром - он может отправлять свое сознание в странствия. Куда именно, ведомо ему одному. Должно быть, в воображаемые миры снов и видений.
Варвар расправил плечи, обтер львиным хвостом кровь с пораненного острыми камнями живота, а потом произнес:
- Решив искать судьбу в неведомых землях Курдистана, я и помыслить не мог, какие встречи сулит мне дорога к этой цели. Стоило решить, что я попал в самое заброшенное и скучное королевство мира, как судьба привела меня сюда…
Огорченный заметным недоверием пастушки, Брэк добродушно улыбнулся и шагнул к ней, желая как-то продемонстрировать свое дружеское отношение. Должно быть, Элинор расценила его действия иначе - как грубую попытку силой получить "награду". Брэк понял это слишком поздно - она выставила перед собой посох:
- Я очень благодарна тебе за твое мужество и помощь, да ниспошлют боги успех твоему путешествию, да будет оно спокойным и безопасным. Но сейчас, извини, я должна возвращаться к стаду. В холмах появились волки, а овцы остались совсем одни.
- Подожди!
- Увы, мне пора.
- Прежде чем уйти, скажи мне хотя бы, где здесь найти место для ночлега…
- Спасибо тебе, Брэк… - донес ветер последнюю фразу пастушки, когда сама она молниеносно скользнула за выступ скалы. Вспылив, варвар бросился следом, но лишь успел мельком увидеть ее, бегущую, лавируя, между глыб сланца, в направлении горных пиков, где сочная зелень травы оттеняла камень цвета перламутра. Нечего было и пытаться догнать ее. Пробормотав пару нелестных слов о женском непостоянстве, Брэк повернул назад.
Вдруг варвара пронзило необъяснимое ощущение, что за ним наблюдают. Он резко повернулся, - Амброз Столпник все так же раскачивался на своем ненадежном каменном насесте, но позади колонны варвар ясно различил вспышку света, словно начищенный медный шлем мелькнул, скрывшись за валуном. Выходит, ему не почудилось, рядом затаился неведомый соглядатай. Довольно загадок! Брэк обнажил меч и, прыгая с камня на камень, ринулся в небольшую расщелину, где, как он был уверен, и таился наблюдатель. Но там никого не оказалось. Брэк опустился на корточки и поводил по каменистой иссохшей почве подушечками пальцев, но не обнаружил ни единого отпечатка человечьей ноги. Он прислушался.
Завыл, застонал ветер, и, вторя ему, застонал Амброз, а потом внезапно закричал тонко и пронзительно, как от сильной боли.
Этот крик и определил направление движения варвара: возможно, ему удастся разбудить старца и получить хоть несколько ответов на мучившие его вопросы по поводу этой удивительной страны. Не то чтобы Брэк собирался задерживаться тут надолго, но все же любопытство переполняло его. Брэк уже почти полностью уверился, что таинственный наблюдатель был лишь плодом его собственного воображения, а вспышка света - невинной шалостью солнечного луча, на миг пробившегося сквозь тучи. У него ведь и раньше были проблемы с видениями - взять хотя бы преследующий его фантом Септенгундуса…
Опустив меч в ножны, гигант пересек каменную площадку и подошел к основанию колонны. Амброз проснулся. Он встретил Брэка взглядом ясных янтарных глаз, казавшихся необычайно молодыми и яркими на изборожденном морщинам лице.
- Ну наконец-то ты проснулся, - приветствовал его Брэк.
- Отчасти, отчасти… - Старик теребил пальцами висевший на шее каменный крест.
- Я надеюсь, этого все же будет достаточно, чтобы понять то, что я говорю?
- Спящий иногда пробуждается, а иногда и нет.
- Что бы там это ни означало, старик, мое имя Брэк. Я родом с далекого севера, в этой стране проездом. Пока ты тут дремал, рядом взывали о помощи - девушка упала в колодец вон в той пещере.
Глаза отшельника впились в мускулистого мужчину, что стоял как раз под ним.
- Да-да, пастушка с гор, по имени Элинор. Она искала пропавшую овцу.
- Для человека с закрытыми глазами не слишком ли много тебе известно о происходящем вокруг?
Янтарные глаза старика подернулись дымкой.
- Не искушай судьбу, вопрошая о неподобающем.
- О чем это ты?
- Неважно. В этих краях ты не сыщешь иного существа женского пола, кроме Элинор, кто рискнул бы проникнуть в пещеру, невзирая на грозящую опасность. А коль скоро девушка в пещере была Элинор, значит, она разыскивала одну из своего стада. То, что ты спас ее с помощью своих могучих рук, - тут потрескавшиеся губы старика изогнулись в едва заметной улыбке, - тоже очевидно, ибо ее здесь нет, а ты невозмутим и спокоен. Ведь ты бы не беседовал сейчас со мною, зная, что она погибает в пасти Червя Червей?
Брошенное вскользь имя заставило Брэка совершенно забыть о том, что еще он собирался выяснить у отшельника.
- Червь Червей, - повторил он, - что это за тварь? Змея?
Амброз Столпник хмыкнул:
- Можно сказать и так, но обладающая куда более изощренным умом. Эта громадная, покрытая слизью тварь - последняя из своего рода. Она обитает в этой пещере с незапамятных времен. И кое-кто полагает, что создал ее сам Бог Тьмы.
- Йог-Саггот, - уверенно сказал Брэк.
Янтарные глаза сверкнули.
- Тебе известно о нем?
- Только имя, - отмахнулся Брэк. - Боги меня не интересуют.
Амброз поразмыслил над его словами, затем сказал:
- Червь Червей - лишь одна из причин, почему эту страну называют дважды проклятой.
Прежде чем Брэк успел задать вопрос, старец, уставившись на него расширенными глазами и стиснув узловатой рукой каменный крест, зачастил:
- Бери своего коня, варвар, прыгай в седло и скачи, не оглядываясь. Отправляйся на юг, как и собирался. Место сие злое, равно как и наше время. Здесь, в единственной изо всех ям и трещин обитаемого мира, вопиет и сотрясает землю Червь Червей. Здесь после убийства Цельсуса-алхимика началось наступление Хаоса и опустошения. Здесь лютует Алая Пасть. И набирает силу Йог-Саггот. Уезжай не медля, варвар. Уезжай прочь из проклятых земель…
Этот момент навсегда запечатлелся в мозгу Брэка: восседающий на своем троне-игле древний старец, выглядевший беспомощным и слабым, если бы не яростно полыхающие очи. Глаза эти, казалось, видели насквозь и Брэка, и вообще все вокруг, тая в себе бездонные глубины времени и множество темных угроз, кои Брэку не дано было постичь.
В варваре зародилось недоверие в отношении Амброза и его всеведения. Слишком много знал о нем отшельник: знал, что он едет на коне, знал, что собирается на юг, в Курдистан. Какова же истинная природа ясновидения Столпника?
И тут Брэка осенило: а не мог ли внезапный, необъятный прилив силы в его правой руке быть как-то связанным со странными способностями отшельника? Брэк не верил в такие вещи, но сила-то была. Она влилась, непрошеная, в его тело. Только откуда она взялась, оставалось тайной. Если допустить, что Амброз… а может, демонстрация могущества Безымянного бога… Ах, как все чертовски перепуталось. Брэк потряс головой. По спине его поползли мурашки, не столько от страха, сколько от ощущения собственной безоружности перед непостижимым.
- Я не понял ничего из того, что ты сказал, - буркнул Брэк почти с вызовом.
- Оно и к лучшему, - несколько раздраженно ответствовал Амброз. - Или тебе мало моего предостережения?
- Послушай, старик, я ведь не ребенок. Сотни раз отстаивал я свою жизнь в сражениях. И, когда недобрые ветры дуют мне в лицо, я, по крайней мере, хочу знать, откуда они берутся.
Столпник устало улыбнулся:
- Небеса? Ветры? Как странно, что ты заговорил о них. Пройдет не так много дней, и ветры задуют по всей этой стране. Поднимутся и заревут, как нигде более во всем цивилизованном мире, включая и далекий Курдистан. Все сойдутся здесь, когда Она станет взывать к ветрам. Ветры - лишь часть Ее магии.
Брэк в бешенстве топнул ногой:
- Будь прокляты твои загадки! Кто будет призывать ветры? Та пастушка, что ли? И о какой такой Алой Пасти ты лепетал перед этим? Еще ты сказал, был убит кто-то по имени Цельсус. А теперь будь любезен, старик, разъяснить мне все, что тут происходит, не то я выну меч и…
Мучительный крик смертельной агонии донесся из-за гряды каменных глыб, где варвар оставил своего коня. Гнев, вскипевший в Брэке, мгновенно угас, щеки его побелели. Он развернулся и помчался между камней. Выхваченный из ножен меч поблескивал в могучей руке воина.
Проскочив два последних валуна, Брэк замер в полном смятении. Самообладания его хватило лишь на короткое проклятие. Прямо посередине петляющей по холмам дороги в луже пузырящейся крови плавали обломки костей, мешанина кишок - все, что осталось от его коня. Кровь чернела, впитываясь в землю.
В отдалении Брэк услыхал металлический звон и стук копыт. Он бросился к повороту дороги. Ведомая упряжкой черных, как ночь, коней, бронзовая колесница с грохотом покатилась прочь, быстро скрываясь из виду. За нею тянулся шлейф зловония даже худшего, чем то, что подымалось из логова Червя. Это было нечто вроде запаха прелой шерсти, присущего цепным псам, но гораздо более интенсивный и смешанный с ароматом свежей крови. Брэк знал откуда-то: тварь, что воняет псиной, и разорвала на куски его коня… Но какая собака способна расправиться с животным, втрое ее большим? Нет собаки, которая может сделать такое. Нет, если только не предположить… Брэка передернуло. Ненависть отравляла ему кровь. Но разве может существовать пес во столько же раз больше обычных размеров… И какая вонь от Него исходит, - отвратительный смрад, словно смертельный яд, проникал, казалось, до самого мозга.
Колесница исчезла в облаке пыли, обогнув очередной поворот дороги. Брэк нырнул обратно в нагромождение скал.
- Старик! Старик! Промчалась колесница. И какой-то зверь…
И тут варвар остановился, плечи его опустились. Опять чувство грядущего зла овладело им.
Амброз Столпник опять раскачивался, закрыв глаза, и что-то бормотал себе под нос. Брэк еще некоторое время пытался докричаться до отшельника, но безрезультатно. Его безответные крики разносились среди сланцевых откосов, многократным эхом отражаясь от них. Солнце закатилось за тучи, и сумрак уныния воцарился над миром.
Глава 2
ЗВЕРЬ НА ПОСТОЯЛОМ ДВОРЕ
Оставив бесплодные попытки разбудить дремлющего отшельника, Брэк спрятал меч в ножны и, забросив их за спину, пешком отправился по серпантину горной дороги в том направлении, куда умчалась колесница, - до того как крик Элинор остановил Брэка, варвар ехал как раз в этом направлении.
Вскоре Брэк очутился на перекрестке дорог, который неторопливо пересекала крестьянская подвода, влекомая парой волов. Крестьянин-возница, поглядывая на огромного чужестранца с опаской и подозрительностью, объяснил, что сворачивающая направо дорога ведет к еще одной развилке и там находится большой постоялый двор.
- В последнее время на постоялом дворе не очень-то людно, - сказал крестьянин. - Торговцы с островов моря Чэм нынче не решаются вести свои караваны так далеко, как водили еще год назад. Дурные вести разносятся быстро.
- Что же за напасть терзает твою родину, фермер?
- Ничего такого, что следовало бы обсуждать с незнакомцем. Тому, кто излишне болтлив, злые духи могут причинить много неприятностей. Всего тебе хорошего.
С этими словами крестьянин подстегнул животных, и телега покатилась дальше. Полный противоречивых чувств, Брэк зашагал направо. Новая дорога явно использовалась куда чаще, чем та, что петляла среди скал и холмов. Неожиданно, словно призрачный мираж, перед ним открылась просторная долина. Тут и там стояли разрозненные подворья, а воздух был кристально чист, - можно было во всех подробностях рассмотреть окружающие долину горы, одетые лохматыми шапками облаков.
Женщина, глазевшая на Брэка из-за ограды фруктового сада, сделала знак от дурного глаза, едва он, отвернувшись от нее, прошел мимо неторопливой походкой.
Во всем вокруг - в садах, домах, полях - сквозила удручающая бедность. Быть может, на постоялом дворе ему объяснят, что за беда стала причиной нищеты этой благодатной земли. После оказанного ему крестьянином на подводе холодного приема он решил не соваться с вопросами к работникам, которых видел на полях.