Они переглянулись в третий раз, и Андрей объявил:
– Ладно. Только, слышишь, тут еще такое дело… Мы, короче, рассказали кое-кому, где Лесной дом расположен.
– Чего?
– После того как уехали от вас, просчитали маршрут, ну и вычислили, конечно, где вы засели. Потому что было такое подозрение: как мы работу сделаем и вернемся, вы нас пришьете, чтобы деньги не платить, ну и чтоб не разболтали мы, чего не надо… Так вот, теперь расположение Лесного дома еще один человек знает. И шестьдесят тысяч вы нам не на своем холме отдадите, а… а вот в "Сундуке" у Сорняка. А Сорняк нейтральной стороной будет, наблюдателем. Мы ему за это пару тысяч подкинем, он доволен останется…
– Ну вы уроды, – протянул Касьян. – Хитрая ты сволочь, Химик. Но и Слон не хуже тебя хитрец, так и знай. Так это что, "третий человек", выходит, Сорняк?
– Нет, не он. Из вас никто не знает, кто это. Но, ежели мы с ним через некоторое время не свяжемся, место, где Слон живет, вся Зона будет знать, он всем расскажет. Все враги Слона, все, на кого он наступил в свое время.
Касьян возразил:
– Иногда людей заносит туда, где особо не поговоришь. На пару метров под землю.
– Да вы не вычислите этого человека, ну никак. Ты все понял, Касьян? Понял, ага?
– Ага. Заплатишь ты когда-нибудь за эти свои штучки, Химик! Дорого они тебе обойдутся, ох и заплатишь…
– Ладно, давай номер счета, я переведу.
Касьян в ответ промолчал, и Андрей добавил:
– Нет больше других вопросов у тебя к нам? Ну все, давай…
– Погоди! Я же сказал уже: не все вам пока рассказал. Еще один вопрос остался, Химик, непроясненный.
– Какой?
– Отравлены вы.
– Чего? – вскинулся Никита.
– Отравлены, – повторил Касьян раздельно. – Это не шутка, Химик, слышишь? Яд был в виски, а противоядие – у ученых.
Воцарилась тишина, лишь шуршали и потрескивали помехи.
– Какой яд? – спросил наконец Андрей.
– Я не разбираюсь в этом, повторяю только то, что мне передать было велено. Яд, как это… про-лон-гированного действия, во. Он в микрокапсулах, размером с эти… электроциты или как их… То есть красные кровяные тельца. Начнут растворяться в крови через сто двадцать часов. Значит, пять суток у вас, чтобы доехать. А противоядие на самом деле – жидкость с этими, как их, демонов… с нанороботами! Как выпьете, те разойдутся по вашей крови, выловят все капсулы и уничтожат.
– Что ты за бред несешь?! – изумился Никита.
– Не бред, Пригоршня. Вам теперь только одна дорога – к ЧАЭС, а иначе копыта отбросите. Потому на самом деле Слон мог вам больше денег за работу не накидывать – и так бы все сделали. Но он справедливый, Слон, и о репутации своей заботится… Все, теперь точно все. Отключаюсь.
– Стой! – заорали они, но было поздно: собеседник ушел с канала.
Еще несколько секунд Пригоршня непонимающе пялился в решетку динамика, а потом стукнул кулаком по панели.
– Врет! – рявкнул он. – Врет Касьян, Зоной клянусь! Какие капсулы, какие нанороботы? Это… это фигня какая-то, бред!
Андрей молчал, уставившись в лобовой колпак, прокручивая перед мысленным взором их встречу со Слоном.
– Ты ж тоже не веришь в это? – спросил Никита.
– Не знаю.
– Не знаешь?
– Не знаю!
– Да ты сам подумай, когда они нам этот яд могли подсунуть? Мы ж ничего не пили там, кроме виски…
– Ну так правильно – виски.
– Но я слышал, в алкоголе яд нельзя, алкоголь его разрушает.
– Это смотря какой алкоголь и какой яд. И потом, если там и вправду микрокапсулы какие-то хитрые…
– Но ведь Слон тоже с нами пил! – сообразил вдруг Никита.
Андрей покачал головой.
– Нет. Я вот сейчас вспоминать стал: в бокале его было уже что-то налито, когда мы пришли. Не виски, другого цвета. Мы выпили из той бутылки, потом ты, кажется, ему налил – и он уже не пил.
– Но… Но… – Пригоршня замолчал, не находя больше возражений.
– Понимаешь, какое дело получается… Может, и вранье это. Дешевое такое вранье, чтобы мы не попытались по дороге слинять куда-нибудь, выбросив ящик. Но Слон верно все рассчитал: мы не знаем правды и, главное, узнать никак не можем. Ведь наверняка он подозревал, что так и решим: ложь, нет никакого яда. И тут же подумаем: а вдруг не ложь? Потому что пусть небольшой шанс, что правда, что через сто часов микрокапсулы эти распадаться начнут в нашей крови, таки есть. А это значит – смерть. Так что, все равно не поверим ему? Нет, поверим, даже если очень большие сомнения будут, а иначе слишком уж рискованно выходит.
– А я все равно не верю!
– Да пойми ты! Можешь верить, можешь не верить – это не имеет теперь значения! Действовать нам придется все равно так, будто это правда. Обыграл нас Слон. Примитивно, но ловко, нечего сказать.
– И ведь где-то же есть острова… – пробормотал вдруг Никита, зажмурившись и постучав себя кулаком по лбу.
– Что? – удивился напарник.
– Я говорю: Багамы, Мальдивы… Курилы. Андрюха, острова есть – но меня на них нету! Там шикарные блондинки сжимают в своих объятиях каких-то совершенно недостойных оболтусов. А я что? Я вместо этого колешу по Зоне, со всеми этими мутантами вокруг… а теперь еще и отравленный! Ладно, я тебя понял: действуем так, вроде правда это. Хотя все равно не верю…
Передатчик пискнул.
– Ты смотри, день радио какой-то. – Никита щелкнул тумблером, подкрутил настройку.
– Химик, Пригоршня? – произнес в динамиках молодой голос.
– Бегун? Привет! – Никита ткнул напарника кулаком в бок. – Я ж говорил? Бегун, что у тебя? В гости зовешь?
– Зову, – ответил сталкер. – Вы далеко отъехали?
– Несколько километров.
– К северу, да? Ну так назад поворачивайте. Съезжайте с шоссе, там как раз дорога есть наискось, прямо к нам на ферму зарулите…
– Бегун, здоров, – громко произнес Андрей. – Извини, не можем мы сейчас. С радостью бы, ты ж знаешь, – но спешим очень. Мы на обратной дороге…
– Нет, вы лучше сейчас, – перебил голос в динамике. – Тут такое дело… Короче, это, можно сказать, не я вас в гости зову. Это другой… другой человек просит.
– Какой другой человек?
– Да вот, понимаешь… Болотник к нам… То есть – Макс к нам заявился десять минут назад. Попросил с вами связать. А Максу ж трудно отказать, сам знаешь, какой он. Ну вот… Давайте, короче, к нам, он поговорить хочет. Без всяких этих… неприятностей. И неожиданностей, гарантирую. Просто поговорить – на моей территории неожиданностей не будет. Домик вам выделим, где у нас типа бара что-то, посидите там, потолкуете, а после поедете по своим делам. Вот… что? – голос стал тише. – Ладно, на…
Секундная пауза, и после резкий голос Макса Болотника в динамике произнес:
– Химик. Разворачивайтесь, езжайте сюда. Разговор есть.
* * *
Оставив броневик посреди короткой улицы, протянувшейся между бывшими свинарниками и коровниками, они шли вместе с Бегуном, молодым – но в авторитете – сталкером, через лагерь Свободы, который уже давно стоял на этом месте.
– Вы не бойтесь, – говорил Бегун несколько смущенно. – Никаких ловушек. Он хоть и Болотник, а тоже ведь знает, с кем дело имеет. Я его предупредил: вокруг домика, где разговаривать будете, семеро людей поставлю, в разных местах. Все со стволами и все хорошие стрелки. И если вдруг что-то внутри… Ну, я имею в виду, если он вас там положит – то и сам ляжет. Его продырявят тут же, такой приказ я своим дал. Какой бы он там ни был, Болотник… Семеро его в сыр превратят дырчатый за пару секунд. А у Шурупа еще и пули разрывные, вот.
– "Положит", – повторил Никита. – Откуда знаешь, может, это мы его положим?
– Это Болотника-то? – уточнил Бегун.
– А чего? Ну и что, и Болотника можем…
Командир лагеря похлопал Никиту по плечу.
– Ладно, молодец. Не переживай, поговорите и разойдетесь.
– Я и так знаю, что он не станет нападать, – сказал Химик. – Спасибо тебе, Бегун, но ты бы мог своих людей не поднимать, Болотник нам сейчас ничего не сделает. Если он сказал, что только поговорить хочет, – значит, так и будет.
То, что местные называли "баром", оказалось домиком сторожа возле колхозного поля – давно заброшенного, поросшего бурьянами. На краю его сталкеры расчистили себе место под огородик, выращивали там картошку с луком и огурцы. В Зоне особо сельским хозяйством не позанимаешься, конечно, но и здесь попадались места вполне чистые, без радиации в земле, – особенно если недалеко от Кордона.
Вокруг постройки они увидели четверых сталкеров; один лежал на крыше, другой сидел на завалинке с винторезом в руках, двое стояли в кустах. Значит, где-то притаились еще трое.
В домике была одна дверь и два окна, но то, что со стороны поля, – наглухо заколочено. Дверь раскрыта, в проеме видна часть комнаты и край стола.
– Там он, – сказал Бегун, ободряюще кивая. – Ладно, я не буду уходить, да? Покараулю тут тоже на всякий…
Андрей возразил:
– Нет, почему, иди. Занимайся своими делами, все нормально. Говорю же: если он сказал, что только на разговор зовет, значит, стрельбы не подымет.
– Ага, зачем ему, у него нож, – согласился Никита, но тут же добавил: – Химик прав, братан. Иди, не волнуйся за нас.
Он первым зашагал к домику, но напарник быстро нагнал его, прежде чем они вошли, сказал:
– Только, Никита, слышишь… ты молчи, ладно?
– Почему это?
– Потому что я тебя об этом прошу. Это не значит, что ты там вообще рта открывать не должен, но… Короче, лучше я с ним говорить буду, хорошо?
Болотник сидел за длинным столом, на котором остались следы недавней попойки: лежали перевернутые бутылки, стояли стаканы и пустые тарелки.
Он не сказал ни слова, когда гости вошли. Химик тоже ничего не сказал, а Пригоршня кивнул, здороваясь, и буркнул что-то неразборчивое.
Андрей сел напротив низкорослого сталкера, облокотился о край стола. Никита пристроился в стороне. Задел случайно ногой валявшуюся на полу пустую бутылку, та покатилась, зазвенела… Пригоршня быстро нагнулся, подхватил ее, понюхал зачем-то и поставил на лавку рядом.
Химик молча разглядывал человека в плаще. Лицо того едва виднелось под капюшоном. В руках был нож – одно из легендарных оружий Болотника, которое он делал себе сам. Узкий, всего в сантиметр, клинок, скошенный на конце, и деревянная рукоять, вырезанная в виде спирали. Она была обмотана тонким побегом волчьей лозы, концы которого привязаны к железному колечку на торце рукояти. Левую ладонь Макс прижал к столешнице, растопырив пальцы, стучал острием по дереву между ними. На указательном возле сустава виднелся тонкий разрез, оттуда сочилась кровь.
– Ладно, хватит колотить, – сказал наконец Никита. – Зачем звал?
Болотник положил нож на стол, оглядев раненый палец, поднял руки и медленно стянул капюшон с головы, показав морщинистое лицо и ежик седых волос. Химик услышал, как шумно вздохнул Никита, как скрипнула под ним лавка.
– Все бродишь? – спросил Андрей нейтральным тоном.
– Как умею, так и живу, – откликнулся Болотник и положил ладони на стол. – Слушай: мне заказали вас.
Пригоршня вновь скрипнул лавкой.
– Именно нас? – спросил Андрей после паузы. Собеседник не ответил, и он добавил: – Кто заказал, Макс?
Никита глянул в сторону напарника. Сказано было с таким выражением, словно эти двое хорошо знали друг друга. Тональность голоса была не дружеской, но и не враждебной, скорее уважительной. И настороженной.
– Неважно, – ответил Болотник.
– Важно. Это монолитовцы. Ты был тогда возле Лесного дома. Я плохо разглядел, но звери… Никто другой не смог бы погнать их на холм по заминированным склонам.
– Доктор смог бы, – возразил Болотник. – И Черный Копатель. Хотя он только псов и крыс, не кабанов… Еще, может, Картограф. Хотя не уверен. Неважно. Да, я там был. Но мои заказчики – мое дело. От меня ты ничего не узнаешь, Андрей. Слушай. Отдай то, что у вас сейчас, то, что вы везете, – и я вас не трону. Мое слово железное, ты знаешь.
– А, так заказали не нас, – протянул Химик. – Только этот Черный Ящик. Всего лишь бизнес, да, Макс? Забрать вещь, которая в броневике…
Собеседник покачал головой.
– Ящик – да. Но мне было сказано убить тех, кто Черный Ящик везет. Потому что у вас теперь возможности, которых не должно быть у обычных сталкеров. Но я не стану вас убивать, вы мне не враги. Вынесите ящик, Андрей, поставьте здесь и уходите. Дальше мое дело.
И тут Никита не выдержал. Потому что с удивлением, нет – с изумлением увидел, что напарник колеблется. Будто уже почти согласен на предложение! И Пригоршня возмутился.
– Да чего мы его слушаем?! – почти закричал он. – Андрюха, ты обалдел совсем? Да пристрелить его сейчас – и все дела! Да я…
Он замолчал. Болотник перевел на него взгляд – не холодный, не презрительный, не равнодушный, но и не полный ненависти или злости… В голове зазвенело. Никита машинально поднял руки, коснулся ладонями ушей, да так и остался сидеть, приоткрыв рот.
– Не позволяй ему говорить, Андрей, – сказал Болотник ровным голосом, переводя взгляд обратно на Химика, – когда говорим мы с тобой.
Звон прошел, но Пригоршня благоразумно решил молчать. Он все еще с удивлением косился в сторону напарника – тот опустил голову, вперив взгляд в столешницу, не шевелясь, словно погруженный в какие-то мысли. Он и вправду на полном серьезе думал над словами Болотника! Размышлял, не отказаться ли от дела, не кинуть ли Слона – Слона! – не отдать ли Черный Ящик… Это было невероятно, немыслимо – но это было так.
Химик наконец поднял голову, и глаза его встретились с прозрачно-зелеными водянистыми глазами собеседника.
– Нет, – произнес он и встал.
– Моя защита от Слона, – сказал Болотник. – Я решу с ним вопрос, если станет на вас наезжать.
– И с ядом в наших организмах?
– С каким ядом?
– Пролонгированного действия. Неважно. Короче, не договорились мы.
Болотник склонил голову.
– Тогда всё, Химик, – голос его стал будто мертвым, равнодушным… от него мурашки побежали по коже. Никита понял вдруг, что и он уже не сидит – а ведь и сам не заметил, как поднялся. Ладонь лежала на рукояти пистолета на ремне. И еще он заметил, что Болотник впервые обратился к напарнику не по имени.
– Это очень плохо, Химик, – продолжал мертвый голос. – Будет много шума. И много смертей. Ты готов к этому?
– Готов, Болотник.
– Пожалеешь.
– Я смерти не боюсь, Болотник. А ты?
Химик развернулся и пошел к дверям. Пригоршня попятился – почти ожидая, что сейчас Макс достанет свой знаменитый "маузер" и засадит напарнику между лопаток, и тогда он, Никита, тоже откроет огонь и, конечно, попадет, но вот уверенности в том, что Болотник не успеет выстрелить и по нему, нет…
– Что это?
Он оглянулся на Химика – тот стоял возле дверного проема, к чему-то прислушиваясь.
– Машины, – сказал Никита. – Приближаются. Много их.
– Быстро приближаются, – согласился напарник. – Очень быстро.
Рев двигателей нарастал – судя по нему, к лагерю Бегуна неслась целая кавалькада.
Глава 2
Двойное преследование
1
Где-то на другом конце фермы прозвучал взрыв, потом рядом затарахтел автомат, за ним второй. Раздались крики. Андрей шагнул к дверям, Никита присел возле окна, выглянул. Нет, со стороны колхозного поля и огородика никто не нападал. Пригоршня повернулся – и понял, что Макса Болотника нет в комнате. Когда в лагере началась перестрелка, тот приподнялся за столом, накинув капюшон на голову, стал отступать к стене… тени окутали его, сомкнулись, скрыв лицо и очертания фигуры. Сталкер растворился в них, пропал, будто и не было его здесь.
Никита во всякую мистику не верил и в то же время был человеком суеверным. Встав сбоку от двери, он еще раз окинул взглядом помещение. И наконец увидел вторую дверь в противоположной стене, за полками, – совсем небольшую. Как и заколоченное окно, она вела к полю. Значит, сейчас Болотник может пройти вдоль фермы, потом повернуть на соседнюю улицу…
– Андрюха, бежать надо, – сказал Никита. – Вдруг он к "Малышу" сунется? Попробует внутрь залезть, а оно в ответ взорвется…
Присев, он быстро выглянул. На улице никого не было, выстрелы звучали в отдалении, на другом конце фермы. И звучали как-то уж очень часто. Можно сказать – непрерывно.
– Слышишь? Там чуть не в двадцать стволов палят.
– И гранатометы у них, кажется, – согласился Химик.