Т-двигатели вообще никак не взаимодействовали с прочими частями звездолетов, за исключением интерфейса. Какие–то умники решили, что держать консоль всё же лучше поближе к тому, чем она управляет, поэтому командные рубки обычно помещали в глубине сферы. Дальше уже начинался креатив создателей конкретных моделей, хотя основные принципы редко изменялись - сфера состояла из множества изолированных секций, образующих окружности, именуемые палубами.
Палуб на четырехстах метрах радиуса умещалось немало, так что их количество обычно варьировалось от тридцати до шестидесяти. Внешние занимали грузы, не боящиеся космического излучения и низких температур, далее шли отсеки с продовольственными товарами, и, наконец, пассажирские, имевшие системы жизнеобеспечения. Через всю сферу проходили сквозные туннели, использующиеся шаттлами для погрузки и разгрузки. Конструкция позволяла экономить на материалах внешнего корпуса, производить эффективную замену поврежденных секций, а заодно создавала буфер минимум в триста метров стальных и полимерных перегородок между людьми и открытым космосом. Вовсе не лишне в случае, если кораблю доведется подвергнуться метеоритному удару или радиационному воздействию.
Третий класс звездолета означал, что его владельцы экономили, как могли. Дешевые материалы, базовая система жизнеобеспечения, отсутствие внешних секций с собственными маневровыми двигателями. Эту функцию выполняла дюжина шаттлов, которые таскали за собой корабль в точки прыжков и от точек выхода, как буксиры. Снаружи "Один" выглядел как любой "третий класс", находящийся в эксплуатации несколько десятков лет у небогатых хозяев. Внешняя поверхность, состоявшая из сотен секций, давно утратила какую–либо структурную однородность. Некоторые участки выглядели относительно свежими, другие, казалось, могли рассыпаться в пыль в любой момент. Я видел и поврежденные, с признаками метеоритных пробоин - изолированные, и ждущие, когда бюджет позволит произвести их замену.
Картинка заметно отличалась от сверкающих звездолетов в мыльных операх, и по салону транспортника прокатился тихий беспокойный ропот. Но билет в одну сторону на этом чуде стоил двадцать тысяч юнов, и отказываться было поздно. Шаттл скользнул в один из туннелей, и поплыл между задранных перегородок палуб к нижним отсекам. Когда началась выгрузка, мне с грустью вспомнились древние фильмы о будущем, где искусственная гравитация являлась непременным атрибутом любого стоящего космического путешествия. Увы, в суровой реальности к Т-двигателям данная опция не прилагалась.
Процедура размещения пассажиров не оказалась ни быстрой, ни изящной. Два ловко лавировавших внутри челнока молодца извлекали человека из кресла, после чего на беспомощно барахтающегося субъекта надевалось что–то вроде сбруи. На ней загорались веселые зеленые огоньки, сигнализирующие о готовности, пассажира выпихивали из люка, и автопилот бережно нес его к нужному отсеку. Перед перемещаемым стояла одна задача - уберечь голову и конечности от травм при столкновении с перегородками корабля.
Я безропотно дал напялить на себя устройство, и как мог с достоинством выплыл из шаттла. Сбруя увлекла меня по коридору, к индивидуальной капсуле, где мне предстояло пережить прыжок. Мой модуль носил номер Т23, и смахивал на диагностические машины, с которыми я недавно имел возможность познакомиться в больнице. Следуя инструкциям, услужливо подсказываемым "сбруей", я улегся внутрь, дав команду о закрытии капсулы. Экран перед лицом предложил мне ассортимент фильмов и развлекательных программ. Я предпочел им картинку с камер, демонстрирующих процесс подготовки к полету.
Шаттлы между станцией и кораблем уже не сновали, но внутри кипела работа по размещению и закреплению грузов. Часть пенсионеров, разумеется, умудрилась залететь не в свои отсеки. Парочка молодых отморозков, разбирающихся в технике, сумела захватить управление над "сбруями", и теперь весело носилась по третьей палубе, уворачиваясь от отряженных для их поимки членов экипажа.
В рубке капитан и старпом с серьезным видом обсуждали какие–то вопросы космических масштабов. Насколько я себе представлял, их функция состояла в том, чтобы нажать нужную кнопку на интерфейсе взаимодействия с Т-двигателем, принципов работы которого они всё равно не понимали. Так что беседа, скорее всего, вилась вокруг проблем выплат по ипотечным кредитам, или достоинств и недостатков девиц легкого поведения в различных мирах.
Наконец через пару часов экипаж доложил о готовности груза и пассажиров к полету. Восемь шаттлов заняли свои места в отсеках, а четыре потащили за собой махину звездолета к точке прыжка. По какой–то причине, хотя это и не было доказано научно, считалось, что покидать наше пространство лучше вдали от любых небесных тел. Возможно, правительство боялось, что в один прекрасный день какой–нибудь Т-двигатель взорвется, и разнесет Луну, станцию Альфа, а может, и саму Землю.
Как только буксиры закончили свой путь, и скользнули в туннели внутри звездолета, капитан дал оповещение о готовности к прыжку, включив обратный отсчет. Сто двадцать секунд. Девяносто. Шестьдесят. Тридцать. Десять. Не было ни боли, ни иных неприятных ощущений. Просто на долю секунды сознание отключилось, а когда зрение вернулось, на мониторах уже сияло чужое солнце.
Глава 17
Шаттлы, предназначенные для посадки на планету, отличались о тех, на которых мы прибыли на корабль. Насколько я мог судить, передо мной возвышался самый настоящий десантный бот, причем не компактная разведывательная версия, на которой мне довелось полетать на Земле, а аппарат, предназначенный для высадки на планету штурмовых соединений. Тюнинг сводился к окрашиванию в небесно–голубой цвет, и удалению систем вооружений. К бокам приварили кустарно выглядящую конструкцию, предназначенную для крепления двигателей обратной доставки.
Транспорт выглядел оченьсолидно и безопасно в своей армейской броне, но лишь до того момента, как первый пилот, смазливый юноша лет двадцати пяти, не начал рассказывать висевшим перед ним в воздухе пассажирам, что их ждет дальше.
- Перед вами летательный аппарат космодесанта класса Р27КТ, на котором осуществляется посадка на Вальгаллу, а затем и возвращение на корабль. Данная модель уже не используется военными, но она вполне надежна. На "Одине" четыре таких транспортника, каждый вместимостью восемьдесят человек. Как вы видите, пассажиры располагаются в десантном отделении в креслах в четыре ряда. Мы ожидаем, что процесс приземления займет около двух часов. За это время мы рассчитаем оптимальный курс с учетом текущих погодных условий и активности… эээ… фауны планеты.
Дальше мы войдем в плотные слои атмосферы, где столкнемся с… гм… небольшой турбулентностью. На высоте восемь километров, убедившись, что курс правилен, мы отключим электронику, и перейдем в режим свободного падения. Миновавотметку в четыре километра, а может, и ниже, мы раскроем парашют. После этого мы приводнимся у берегов Внутренней территории. Там вы пересядете в лодки, которые доставят вас на берег, где после прохождения таможенного, санитарного и иммиграционного контроля вас доставят в отели. Вопросы?
- Молодой человек, а когда будет транспорт, на котором можно совершить посадку в более комфортных условиях? Мы доплатим, если нужно. Аттракцион с тряской в наш тур не входит, - понятия не имею, что рассказывал восьмидесятилетней сухопарой леди и её ещё более древнему супругу их турагент, но, похоже, что им сосватали не ту планетку.
- К сожалению, мэм, это единственный способ попасть на планету, - скучающе отозвался пилот, очевидно, привыкший к горе–путешественникам, не удосужившимся прочитать ни строчки о месте назначения.
- Но это возмутительно! - голос старушки теперь срывался на визг. - Мы любим снимать процесс посадки! А у вашего… вашей посудины даже окошек нет! Какие парашюты? Причем здесь "фауна"?!!
- Это птички размерами с наш бот, - вклинился в разговор какой–то не в меру начитанный юнец. - Любят атаковать стаями на высоте. Повредить бот они не смогут, но способны спихнуть нас с курса, и закинуть на гору. Там, если не повезет упасть на шестом или седьмом плато, мы считайте покойники. А если отнесет от острова на несколько километров в море - точно покойники.
По висящей в воздухе толпе прокатилась волна вздохов ужаса. Судя по всему, не прочитавших путеводитель набралось немало.
- Процесс посадки вполне безопасен, - недовольно прервал эрудита пилот. - Хеллбёрды не в состоянии причинить ущерб десантному боту, в отличие о комфортабельного шаттла, о котором здесь спрашивали. Они не опускаются ниже пяти километров, так что даже в случае… гм… контакта, мы потом сможем скорректировать курс с помощью управляемого парашюта. В маловероятном случае падения на плато с неблагоприятной средой, нам просто нужно будет дождаться спасателей внутри бота. То же самое в случае нашего приводнения на участке вне отмели - бот не утонет, уверяю вас. Прошу всех на борт.
Приглашение носило скорее формальный характер, поскольку самостоятельно двигаться в невесомости почти никто из присутствующих не мог. Снова объявившиеся молодцы из экипажа, не обращая внимания на причитания стариков, хватали очередную жертву, и запихивали внутрь бота, намертво прикрепляя к креслу замысловатой страховочной системой. В "комплект десантника" также входили обязательные полимерный шлем, шейный каркас и капа.
Сопротивления никто не оказывал, но тут и там раздавалось недовольное бормотание. Перспектива торчать два часа в узком отсеке лицом к лицу с такими же напиханными как пиксели в древний монитор горемыками никого не радовала. Боты стартовали с четырехчасовыми интервалами, и наш оказался вторым в очереди. Пилот с видимым облегчением отрапортовал, что, судя по данным визуального контроля, первый аппарат благополучно приводнился в заданной точке, после чего экипаж задраил люки, и шлюпка выскользнула из звездолета.
Первая половина пути прошла сносно - в пассажирском отделении всё же обнаружился монитор, демонстрирующий картинку прямо по курсу. Как и у большинства обитаемых миров, у Вальгаллы было две луны, хотя наблюдали мы только одну. В дополнение к обычным спутникам местные жители могли похвастать самым настоящим астероидным поясом, состоящим из нескольких тысяч глыб диаметром от десяти до ста метров. Говорят, ночью с поверхности планеты зрелище завораживало.
Аккуратно обогнув каменную мешанину, бот некоторое время двигался по орбите, рассчитывая точку входа в атмосферу. С этой стороны планеты царила ночь, но вскоре мы очутились на солнечной стороне, а в центре континента появился голубой проблеск Внутреннего моря. Аппарат нырнул в плотные слои, и началась обещанная турбулентность. Эти не самые приятные десять минут в жизни пассажиров бота показались вполне терпимыми в сравнении с ощущением от короткой фразы пилота "Отключение электроники через двадцать секунд". Бот как раз проходил слой облаков, и по курсу не наблюдалось ничего, кроме белой мглы. Десять секунд. Отсчет вело электронное табло.
Пять, четыре, три, две, одна. Табло погасло, а следом исчез и звук двигателя. Бот на долю секунды как будто замер в нерешительности, и рухнул вниз. Салон теперь освещали лишь химические лампы, придававшие лицам всех пассажиров нездоровый зеленый оттенок. Но и это было терпимо, пока в аппарат не врезалось первое чудище. Несмотря на отсутствие окон, происходившее снаружи сомнений не вызывало. Пернатым монстрам мы не нравились, и их собралось немало, чтобы дать нам это понять.
Удары следовали один за другим. Бот швыряло из стороны в сторону, как бешеный. Несколько особей, похоже, уцепились за рамы, предназначенные для внешних двигателей, и падение приостановилось - теперь нас несло скорее вбок, чем вниз. Какая–то старуха, начавшая скулить сразу после отключения двигателей, теперь визжала, как заведенная. Ей вторил бледный юнец, сидевший рядом с Нгубо. Не сомневаюсь, что приятель быстро заткнул бы крикуна, но ему мешали ремни безопасности.
Убедившись в серьезности нападения, пилот решил задействовать всё, что у него было. Когда полет попытался перейти в горизонтальное парение, из кабины заговорил крупнокалиберный пулемет. Огнестрельное оружие издавало просто адский грохот в замкнутом пространстве, и переборка между отсеками спасала слабо. То ли пилот оказался неплохим стрелком, то ли хеллбёрды не ожидали такого поворота, но удары по корпусу почти сразу прекратились, и мы продолжили движение к поверхности. Юнец теперь только всхлипывал, сидевшую у меня за спиной старушку слышно не было.
Ещё одна бесконечная минута. Бот перетряхнуло от резкого рывка вверх. Парашют. Теперь мы неспешно планировали куда–то. Будет обидно оказаться на восьмом плато, и снова пообщаться с рассерженными птичками. Да и первая пятерка не давала особых поводов для оптимизма. Удар. Бот снова перетряхнуло, но, судя по звукам, упали мы в воду. Это обнадеживало. Если, конечно, мы не на третьем плато. Или, что ещё печальней, за пределами двухкилометровой отмели вокруг острова. Верхний люк открылся, и вниз спустился раскладной полимерный трап.
- Всех с благополучным приземлением, - бодро отрапортовал пилот. - Мы сели в заданной точке. Ну, близко к ней. Через несколько минут прибудут лодки, которые доставят вас на берег.
- Моя жена…, - отозвался слабый старческий голос. - Кажется, она умерла.
***
На самом деле умерло двое - визжавшая старушка, и тихий незаметный джентльмен лет девяноста в конце салоне. Несколько пассажиров находились в состоянии перманентной истерики, пока не получили принудительно дозы успокоительного. В остальном выгрузка прошла без особых проблем, хотя многих стариков пришлось поднимать к люку с помощью ручной лебедки, что совершенно не ускоряло процесс. Присланные за нами плоскодонки были сработаны из дерева, как мне показалось, нарочито грубо на потеху туристам. Зато в движение их приводили двигатели из современных полимеров земного производства, пусть и куда более шумные, нежели их начиненные электроникой собратья в метрополии.
Бот приводнился не далее чем в пятистах метрах от берега, но пристани в пределах видимости не обнаружилось. Путь до неё занял добрых двадцать минут, а значит, пилот лукавил, говоря о небольшом отклонении. Но жалоб слышно не было. Уже начинало смеркаться, и вымотанные посадкой туристы наслаждались каждым мгновением морской прогулки, тем более, что теперь на небе сияли обе луны, и кажущееся тоненьким с поверхности, но от того не менее прекрасное кольцо астероидов.
Процедура допуска на планету носила строго формальный характер. Электронных баз данных на Вальгалле по понятным причинам не водилось, поэтому местным чиновникам приходилось полагаться на полимерные сертификаты, предоставляемые пассажирами. Мы смиренно стояли со своей пачкой наготове и чемоданами в ногах, ожидая, когда нас подзовет к себе важного вида юноша, восседавший за столом для собеседований.
- Добрый день, - начинающий чиновник только что разобрался с десятком пар пенсионеров кряду, и теперь подозрительно пялился на нас с Нгубо, очевидно выделявшихся из толпы вокруг. - Цель вашего визита на планету?
- Научная экспедиция, - немедленно откликнулся глава миссии, - вот удостоверения личности и разрешение вашего правительства. Подтверждение уплаты сбора от Первого Земного банка. Гарантийное письмо того же банка на десять тысяч крандов на случай чрезвычайных расходов. Техническое задание за подписью ректора Мельбурнского университета. Медицинские свидетельства на нас обоих. Сертификаты прохождения таможенного контроля на Земле.
- Кажется, всё в порядке, - минут через пятнадцать молодой человек закончил изучение всех документов, но голос его всё равно звучал неуверенно. - Где вы планируете остановиться?
- Мы пока не знаем, - любезно пояснил Нгубо. - Нам рекомендовали местного агента, он должен позаботиться о проживании и транспорте. Роджер Морт. Возможно, вы его знаете?
- О, вами будет заниматься Роджер? - оживился юноша, и мы получили некий кредит доверия. - Ну, тогда вы в надежных руках. У вас очень красивый чемодан. Можно взглянуть, что внутри?
Вообще–то проверка багажа носила сплошной характер, так что было не совсем понятно, почему таможенник облек своё требование в форму вопроса. Вероятно, он обоснованно боялся, что не сможет вскрыть такое чудо техники.
- Конечно, - услужливо согласился я, и, взгромоздив поклажу на стол, открыл механический кодовой замок. Молодой человек несколько нерешительно заглянул внутрь, и приподнял рукой пару футболок, чтобы убедиться, что между ними ничего не спрятано. У чемодана имелось множество потайных отделений, в которые я распихал всякую всячину, и которые юный представитель власти не заметил. Я не стал говорить ему, как делать свою работу. Тем более, что ничего незаконного у меня там не хранилось. Багаж Нгубо вызвал ещё меньше интереса, и вскоре мы разбогатели на пару бумажных документов, разрешающих пребывание на Внутренней территории Вальгаллы сроком до ста двадцати дней. Товарищ с явным сомнением смотрел на хрупкий листок бумаги в своих руках.
- Это положим в чудо–чемодан, - наконец вынес он начальственный вердикт. - Хоть на что–то сгодится.
***
Когда ещё через час, набеседовавшись с медиками, мы вышли из здания терминала, уже совсем стемнело, и луны вместе с поясом астероидов радовали глаз. На освещенной химическими фонарями парковке туристов ждали хорошо знакомые мне по историческим хроникам аппараты, именуемые автобусами. Рассчитанные человек на сорок, они не спеша отплывали от здания по мере заполнения, и удалялись по единственной дороге, ведущей куда–то вглубь острова. Никакого поселения вблизи терминала не наблюдалось.
Я огляделся, но "коллег" из Сингапурского университета ожидаемо не обнаружил. Еслиони попали на первый бот, то у них имелось часа два на то, чтобы подготовить покушение. Пока я этого не слишком опасался - расстрел пары ученых через несколько минут после прибытия - перебор даже для D планеты. Следующие три месяца мы никуда не денемся, и они располагают массой времени, чтобы сделать всё тихо.
Помимо автобусов, на стоянке запарковались и несколько небольших экипажей вместимостью до восьми человек. Дизайн содрали с изделий автоконцернов двадцать первого века. Эти игрушки остров импортировал, а значит, они были безумно дороги, и доступны не каждому. Возле одного из автомобилей, который в хрониках обычно именовали "джип с открытым верхом", скучал худой долговязый субъект лет сорока. Увидев нас, он оживился, и поспешил навстречу.
- Доктор Сото и доктор Старгарт, я полагаю? - вряд ли нас можно было с кем–то спутать на этом рейсе, и, не дожидаясь ответа, незнакомец представился. - Я Виктор Найтхорс, владелец "НайтхорсТурс". Ваш университет нанял меня для оказания полного содействия экспедиции. Вознаграждение было, хм, весьма щедрым, так что я в полном вашем распоряжении до самого отбытия с планеты. С чего мы начнем? Предлагаю сегодня переночевать в гостевом домике при моей конторе, а завтра сможем посмотреть варианты для вашего постоянного лагеря. Я подобрал их немало, и все пожелания учтены. Особенно уединенность.