- Неважно. Если дернется, сади его секирой по шее. Ну и вы, мистер Иамен, вашими методами…
Костыли поддавались с трудом. Тут‑то я и пожалел, что как от чумы бегал от дедовской кузни. Совсем отвертеться от уроков ремесла мне не удалось, но никогда мое сердце к физическому труду не лежало. Правильно Нили говорит - какой из меня свартальв? Сплести кольчугу - это еще ладно, хотя работенка нудная и кропотливая. Но орудовать молотом, упаси меня Имир! После того, как я заявил деду, что подшипники и горбыли намного быстрее и дешевле закупать в Срединном Мире, а кузню его следует оборудовать хотя бы паровыми механизмами, старик меня чуть не проклял.
После часа возни ножовкой туда‑сюда мне удалось освободить три драконьих лапы, крыло и хвост. Металлическая крошка набились мне под ногти, и штанины были облеплены железной пылью. Нили все это время преданно стоял на страже, занеся секиру над шеей змея. Я как раз перешел к левой передней лапе, когда Нили на секунду опустил секиру, чтобы перекинуть ее в другую руку. Делать этого не следовало. Ящер взревел и стеганул хвостом. Нили с придушенным хрипом отлетел к стене. Взбесившаяся тварь рванулась, с мясом выдирая костыль и ножовку у меня из рук, хлопнула крылом - с ног меня сшиб поднявшийся ветер - и занесла надо мной свободную правую лапу. Высверкнули огромные черные когти, в лицо мне пахнуло жаром и гнилью, волосы обдуло сквозняком от скорости, с которой страшная эта лапа вознеслась над моей головой… я закрыл глаза. Да, я закрыл глаза от ужаса, да, Нифлинг вас задери, я, как последний трус, закрыл глаза! На меня упало что‑то, но оно не могло быть драконовой лапой - оно было легче и без когтей, и пихнуло меня в сторону, так что я заскользил по гладкому полу. Послышался яростный крик Нили, каменное ложе пещеры сотряс удар, человеческий стон, яростный вопль дракона. Не прошло и секунды с того момента, когда я зажмурился. Я открыл глаза и обнаружил рядом со своей щекой небольшую кисть. В кисти зажата была серебряная катана, но кисть не двигалась - хозяин ее лежал вниз лицом, придавленный тяжестью драконовой лапы, лежал в луже крови, Имир, опять меня спас этот коротышка, да сколько же можно - я выдрал из не желающихся разжиматься пальцев катану и отсек чешуйчатую конечность, а потом рубил и рубил бьющееся туловище, и рядом хакал и хекал Нили, как древоруб в разгар рабочего дня, и всюду была черная драконья кровь и красная - моя?..
А бой наш продолжался, наверное, не больше двух минут. Через две эти бесконечные минуты глаза ящера подернула пленка. Могучее тело еще содрогалось, но без всякого смыла и толку. Ящер подыхал. И тогда, когда задние лапы его в последний раз скребнули пол, оставляя глубокие борозды от когтей - тогда ящер развернул ко мне уродливую, еще более нами обезображенную башку и с последним своим дыханием прошипел - тихо, но явственно:
- Радуйся, свартальв! Отныне ты связан долгом крови с сыном черного Эрлика.
Шипение перешло в бульканье, и я не сразу понял, что ящер смеется. А когда наконец понял, яростный огонь в его желтых очах уже мигнул в последний раз и потух навсегда.
Нили за моей спиной прерывисто втянул в грудь воздух. Я обернулся. Раненый некромант поднимал себя с пола. Мне не надо было знать о том, что умирающий дракон не солжет никогда - достаточно было лишь взглянув в лицо мистера Иамена, чтобы убедиться, что это правда.
То, что последовало за драконьим откровением, ввергает меня в краску стыда до сих пор.
Некромант поднимался с пола. Он почти уже вздернул себя на ноги, когда Нили подошел к нему и ударил кулаком в лицо. Удар снова бросил Иамена на землю. Я не остановил телохранителя. Не остановил я его и тогда, когда, порывшись в рюкзаке, он достал моток изоленты. Изоленту Нили считал одним из лучших изобретений человечества. Прижав раненого коленом к полу (тот застонал - Нили давил ему на разодранное драконьим когтем плечо), воин деловито обмотал его сведенные за спиной локти и запястья. Еще один кусок он шлепнул некроманту на рот, и это было правильно: мало ли какие проклятья мог призвать на наши головы чародей. Только тут я разлепил губы и пробормотал:
- Слезь с него, ты его удушишь.
- А и удушу, - радостно отозвался Нили. - Непременно удушу, но только потом, после того, как мы его обо всем очень подробно расспросим.
Наверное, лик мой был весьма зелен, потому что Нили озабоченно нахмурился. Оглядевшись, он ткнул пальцем в маленькую дверь, ведущую в соединенную с залом комнатушку.
- Ты вот что, Мастер Ингве. Дракон тебя чуть не измордовал, вон как харю перекосило. И вообще, негоже князю наблюдать затем, как такие вещи делаются.
- А что князю гоже?
- Князю гоже посидеть тут у стеночки и выпить воды из фляжки, пока я погуторю с нашим труповодом вон в той комнатке. И не стоит князю туда заходить, пока я его не покличу.
Он вздернул пленника на ноги и поволок к двери. На пути залез в рюкзак и швырнул мне булькнувшую флягу. Я инстинктивно поймал фляжку, прежде чем она врезалась мне в скулу, и слабо улыбнулся: фляга была иаменовская и до сих пор едва ощутима пахла спиртом. Устало опустившись на пол, я оперся спиной о холодную стенку и сделал глоток. Вода была горькой - или это все еще в горле у меня стояли железная крошка и пыль схватки.
Я прикрыл глаза и, кажется, отключился. Вывел меня из забытья крик. Потом еще один. И еще. Так кричит человек в смертельной муке. Нили в свое время служил в нашей гвардии - недаром отец приписал его мне в телохранители - и участвовал во взятии крепостей альвов на Туманном Берегу. Побывал он и при осаде Тир‑на‑Ногта. Гвардия Свартальфхейма - практически тот же спецназ, только вооружение малость отличается. А вот набор необходимых навыков неизменен. Нили умел пытать пленников.
Я попытался не слушать крики Иамена. Я боролся с сильным искушением зажать уши ладонями, только это было бы уже совсем малодушно. Я хотел убедить себя в том, что дитя Эрлика‑Предателя ничего хорошего нам наверняка не готовило. Я напоминал себе, как не люблю некромантов. А перед внутренним мои взором рисовалось одно и то же, одно и то же: дышащие глазницы мертвеца; оскаленная драконья пасть в острых иглах зубов; черный длинный коготь. Трижды он спас меня, трижды: в первый раз отдав за меня силу, во второй - слово, и скрепив все это собственной кровью. Я сжал зубы. Я отбросил фляжку в сторону и встал. На негнущихся ногах я пересек зал и вошел в маленькую комнату.
Толстые столярные гвозди вовсе не предназначены для того, чтобы их загонять людям под ногти. Намного больше для такой цели подходят мелкие обивочные гвоздики, а еще лучше - зубочистки. Нили, кажется, не был знаком с этим золотым правилом, или просто его проигнорировал. Нили вовсю отыгрывался за страшную мертвецкую ночь. Тупой гвоздь никак не хотел входить под ноготь Иамену, а Нили все давил, давил, текла кровь, на лбу старательного ката выступили бисеринки пота. Честно - я не знаю, что со мной сделалось. Очухался я уже тогда, когда стена комнатушки трещала от ударов. Приглядевшись, я понял, что, ухватив Нили за ворот куртки, колочу им о стену, да так энергично колочу, что уже сыплются мелкие камушки, а непробиваемый затылок Нили при каждом ударе оставляет на стене красные отпечатки.
- Мастер Ингве, - прохрипел телохранитель.
Сзади раздался слабый голос:
- Прекратите, вы же его убиваете.
И тогда я отпустил свою жертву. Нили мешком рухнул мне под ноги, жадно хватая воздух. Я присел рядом, и, приблизив лицо к его перекошенной роже, прошипел:
- Если ты его хоть пальцем еще раз тронешь - добью.
- Но…
- И если он у тебя сбежит - тоже добью.
Встал, развернулся и - все той же походкой железного болвана - вышел из комнаты. Чтобы мучиться вот этим, наверное, уже до могилы.
Я стянул с себя куртку, стянул дедовскую кольчугу - в схватке с драконом она незаметно и не раз, наверное, спасла мне жизнь, потому что рубашка над ней была искромсана в клочки. Я промыл длинную рану на плече Иамена водой из фляжки и как мог, перевязал некроманта. Делал я это неловко, потому что лекарскому искусству обучен был еще менее, чем кузнечному ремеслу. Иамен только зубами поскрипывал. Нили наблюдал за всем этим обиженно и неодобрительно. Верный мой друг, слышишь ли ты меня из тех областей, где находится сейчас твоя душа, видишь ли позднее мое раскаяние?
Вместе мы с трудом перевалили драконью тушу на бок. Под брюхом твари в каменном сером полу обнаружилась черная дыра колодца. Я принюхался. Из дыры ужасно смердело. Нили посветил фонариком, и луч света явил железные скобы в колодезной стене, облепленные потеками какой‑то слизи. Колодец был неглубок - саженей семь, не больше. Внизу поблескивала вода и темнели камни.
- Этого, - Нили с отвращением кивнул на некроманта, - здесь оставим? Пакость еще всякую с собой тащить.
Я призадумался. Хель знает, куда ведет проход. Возможно, возвращаться нам придется другой дорогой. Судя по ласкающему ноздри аромату, это мог быть и один из старых карликовых туннелей, которые обладали зловредным свойством: расстояние, пройденное под землей, никак не соотносилось с дистанциями в Срединном Мире. Войдешь в такой колодец, скажем, в Неаполе, сделаешь два шага - и ты уже на Малой Арнаутской. А обратного ходу в цверговых туннелях тоже не было. Только потомки Мотсогнира знали, как ими пользоваться. Оставлять же связанного некроманта в заброшенном монастыре, не будучи уверенным, что я смогу за ним вернуться, мне не хотелось.
- Иамен, вы можете идти самостоятельно?
Тот кивнул.
- Тогда решено. Нили, спускайся первым. Иамен второй, я замыкаю.
Еще поворчав, телохранитель мой навьючил на себя рюкзак, автоматы и секиру. Я взял фонарик в зубы и закинул за плечи перевязь с катаной. Иамен попробовал встать, пошатнулся. Скулы его посерели от боли. Я протянул ему руку, и с грехом пополам некромант утвердился на ногах. И, мысленно помолившись Отцу Воинов и Светлой Фрейе, хранящей от порождений нифльхеймского мрака, я нырнул следом за Иаменом в зловонную утробу туннеля.
Здесь было холодно. В теплом верхнем зале монастыря я и позабыл, что по гребням гор уже метет снегом. Порванная куртка с лезущим из дыр синтепоном от мороза ничуть не спасала. Некромант впереди спотыкался и едва волочил ноги. Луч фонарика прыгал по мокрым стенам и низкому потолку. Под ногами чавкала коричневая грязь. Вонь оглушала, хотя источник ее так и оставался непонятным.
Я ожидал, что от основного коридора будут ответвляться боковые проходы, и заранее запасся терпением. Заблудиться под землей свартальв не может, но это отнюдь не значило, что нам не суждено проплутать по подземелью часами. Однако туннель был прям, как стрела. Похоже, строители его вполне ясно представляли, куда хотят нас завести. Иамен впереди споткнулся. Я как раз собирался объявить передышку и уже посветил фонариком, выискивая местечко посуше, как вдруг некромант завопил:
- Нили, стойте!
Нили и не подумал остановиться. Озадаченный криком, я направил луч вперед - и увидел тонкую проволоку, протянутую над полом на уровне щиколоток. Нили как раз сделал шаг, и нога его задела струну…
Стены вздрогнули. Будто вздохнула огромная грудь, нет, не вздохнула - выдохнула с облегчением, сбрасывая с плеч опостылевший груз. Трещины побежали от пола вверх, и спустя мгновение на нас посыпались камни.
- Назад! - заорал я, но было уже поздно. Нили поймало в камнепад. Уклоняясь от рушащихся глыб, он развернулся и со всей силы толкнул Иамена обратно по коридору. Некромант отлетел, по пути врезавшись в меня. Со скрежетом каменная плита потолка накренилась… Нили подставил плечи. В дрожащем луче фонарика я видел, как вздулись на лбу его жилы, как напряглись могучие мышцы. И все же он склонялся под страшной тяжестью все ниже - а на плиту уже давили сверху другие камни, только и ожидавшие, когда Нили выпустит свой груз и им вольно будет рухнуть вниз, окончательно завалив проход.
- Уходите, - проскрипел Нили.
- Какая неумная ловушка, - задумчиво проговорил некромант за моей спиной. - Хотя соорудившему ее нельзя отказать в мрачном чувстве юмора.
Вместо ответа, я встал рядом с Нили и подставил плечо. И задохнулся под бременем каменного свода.
- По‑честному, - продолжал Мистер Иамен, склонив к плечу голову, и, кажется, от души забавляясь, - мне следовало бы оставить вас здесь.
- Ну и вали, гнида, - хрипанул Нили.
Я тоже ничего хорошего не подумал.
- Мастер Ингве, Имира ради, вылезайте из‑под плиты. Вы еще успеете уйти по проходу. Я один удержу…
- Пошел в Хель.
Иамен, нагнувшись, поднял фонарик и посветил назад.
- Пока вы соперничаете в самопожертвовании, господа свартальвы, могу порадовать вас известием, что тот конец коридора тоже завалило.
И вправду, луч фонаря осветил сплошную стену обломков и клубы пыли. Мне стало смешно. Вся эта возня с драконом, вся бездарная суета вокруг меча - и лишь затем, чтобы быть расплющенными в каменной могиле.
- Ну что же вы, мистер Иамен, - сказал я. - Призовите нам на помощь духов преисподней или кого‑нибудь покруче.
- Духи преисподней тут ни к чему. Достаточно нажать на ручку сливного бачка. И Мастер Нили это уже проделал.
- Что?
На голову мне шлепнулась капля влаги. И еще одна. И еще. Зловонная и горячая жижа уже текла по моей макушке ручейком.
- На вашем месте, господа, я бы набрал в грудь побольше воздуха…
- Что он несет?..
Сверху раздался еще более ужасающий рев, рокот, плеск, камень под моими руками вдруг начал расползаться в вонючую кашу - и, пока я пытался сообразить, что к чему, нас захлестнуло грохочущим водопадом.
Брезгливый Нили сидел на обломке скалы и плевался. Отплеваться он никак не мог, да это и не имело смыла - мы с ног до головы были облеплены бурой гадостью. Река дряни, истончившаяся, впрочем, уже до мелкого ручейка, весело журчала по камешкам. За горами на востоке собиралось всходить солнце - но беременные им тучи, кажется, настолько были увлечены созерцанием наших перекошенных рож, что родовые схватки откладывались.
- Драконье дерьмо! - взывал Нили, грозя кулаком то ли небу, то ли входу в монастырь, располагавшемуся саженях в пятидесяти у нас над головой, то ли неведомому шутнику. Шутник, впрочем, был мне как раз очень ведом.
Иамен сидел, опершись спиной о валун, и улыбался во весь рот. Впервые я видел, как улыбка коснулась светлых глаз. Странные же у некоторых поводы для веселья, подумал я.
- Нет, согласитесь, Ингве, это смешно. Направить нас в отхожее место, полное замерзшего драконьего кала… я бы хотел познакомиться с господином Гармовым поближе. По крайней мере, он ясно дал понять, что думает о тех, кто соберется его преследовать.
Я соскреб с лица особенно липкий комок дерьма и мрачно поинтересовался:
- Вы же сразу сообразили, куда мы лезем. Могли бы и предупредить.
- Но, Ингве, вы так целеустремленно ринулись в эту дыру… Потом, признаюсь, я был несколько зол на господина Нили, который настолько упорно хотел выведать мои жуткие секреты, что извел весь имеющийся при нем запас гвоздей.
- А если бы мы захлебнулись?
- Захлебнуться в дерьме - это ли не интересная смерть?
Возразить на это, как и обычно, мне было нечего.
Тучи все же решили разрешиться рассветом, и нам пришлось срочно убираться обратно в треклятый монастырь Недонг.
Нили злобно пинал драконью тушу. В дальних комнатах мы обнаружили фонтанчик с тепловатой, пованивающими тухлыми яйцами водой, и кое‑как соскребли верхний слой грязи. Иамен, с прилипшими ко лбу мокрыми темными волосами, внимательно осматривал желтую тряпку под потолком.
- Ну и чего мы добились? - в который раз воскликнул мой телохранитель.
Он уже довольно давно вымещал обиды от неудачной экспедиции в подземелье на дохлом ящере. Я подозревал, что намного охотней Нили отпинал бы сейчас мистера Иамена, но приказ мой засел в его упрямой башке твердо.
- В дерьме искупались. Дракон нас исполосовал. Обзавелись пиявкой‑некромантом, который еще и сынок старой гадины‑Эрлика.
- Я бы на вашем месте, почтенный Нили, не стал орать имя моего отца во всю глотку. Мы находимся как раз над его царством. Не думаю, что в завершение сегодняшних приключений вам хотелось бы повстречаться с ним лицом к лицу.
Я вяло прислушивался к их перепалке. Жемчужный свет, похоже, все же поддерживался драконовыми заклинаниями. Сейчас он почти угас. Темнота копилась в углах. Поминать Эрлика всуе, пожалуй, и вправду не стоило.
Наконец я встал и подошел к неподвижной туше. Пнул ее пару раз ногой в брюхо. И вытащил из ножен катану.
- Он уже мертвый, - с сочувствием в голосе сказал Нили.
Видимо, честный вояка решил, что в результате выпавших на нашу долю испытаний я слегка поехал рассудком. Я оглянулся на некроманта. Тот кивнул.
- Гадание на драконовых внутренностях, - сказал я поучительным тоном (который, будем честными, слямзил у нового знакомца), - есть один из вернейших способов определения судьбы. Те благородные рыцари, которым не удавалось разговорить дракона при жизни, весьма часто к нему прибегали.
Я развернул лезвие параллельно полу и одним длинным ударом вспорол драконье брюхо. Пахнуло гнилью. На пол вывалились перевязанные узлами багрово‑черные кишки.
- Не хочу вмешиваться в ваше увлекательное занятие, - сухо сказал Иамен, - но у меня появился вопрос: кто здесь умеет гадать по драконьим внутренностям?
Я обернулся.
- Мне казалось, вы, Иамен…
- Увы, этим полезным искусством я овладеть не успел.
Я почесал рукояткой катаны в затылке. Нили зарылся в рюкзак. Основательно там пошарив, он извлек спутниковый телефон. Включил его. К счастью, рюкзак Нили был водонепроницаемым - когда мы откопали пожитки в ложе навозного ручейка, все внутри оказалось сухим и целым.
- Позвони пидору, - предложил Нили.
Иначе он Ингри и не называл.
Некромант склонил голову к плечу.
- Пидор умеет гадать на драконьих кишках?
- Нет, - ответил я, мысленно проклиная Нили, - пидор найдет нам гадателя.
- Не хочу, опять же, критиковать ваши планы, но если гадатель не прибудет сюда в течение ближайших двадцати четырех часов, предсказание будет… несвежим. У вас на телефоне есть камера?
Камеры на спутниковой мобиле не было. Я озадаченно посмотрел на Нили. Нили озадаченно посмотрел на меня. Иамен задумчиво посмотрел на желтую ленту под потолком.
- Если уважаемый Нили залезет на драконью лопатку и достанет это полотнище…
Отпечаток кишок на шелке вышел неожиданно четким. Я набрал номер Ингри. Спустя два десятка гудков трубка отозвалась сонным голосом:
- Слушаю, мой повелитель, и повинуюсь. Прикажешь ли построить дворец или разрушить город?
- Ингри, кончай молоть чепуху. Брось все дела и срочно добудь мне координаты гадателя по драконьим потрохам.
Трубка ответила изумленным молчанием.