Пригодные для жизни теневые стороны адски жарких планет-прародителей дали вампирам Протектората бледную кожу почти землистого цвета. Способ не плавиться от невыносимой духоты и жары остудили тело, снизив показатели температуры до нескольких градусов ниже стандартной человеческой. Мутации, радиация и биологическое загрязнение планет подарили вампирам стойкую зависимость от чужеродного гемоглобина и плазмы крови животных. Ходили упорные слухи, что вошедшие в древнюю историю на Земле рассказы и мифы о вампирах среди людей появились там как раз тогда, когда пропала первая колонизационная волна энтузиастов-исследователей, решивших отправиться на покорение других, соседних планет.
Теперь же дела обстояли так, что каждый из выживших, сосланных в резервацию представителей необычной для человечества расы должен был каждый год проходить процедуру контроля. Отмечаться, получать запас свежей крови и уходить обратно в темные пещеры Аквара, начинавшиеся как раз за каменистой пустыней.
Унизительно, противно, жестоко, но необходимо. Это понимала и Мария, у которой внезапно оказались на руках целых шестеро чужих детей, оставшихся в наследство от скончавшихся три месяца назад сестры и ее мужа.
Глава семейства погиб при обвале шахты, где работал, а его жена умерла от голода, оставив детям свою порцию крови. На самом деле, и это Мария знала точно, сестренка просто сбежала с богатым и зажиточным жителем города, оставив ее с детишками доживать век в окраинных пещерах. А муж, прежде чем свалиться головой в штольню, хорошенько принял на грудь. Впрочем, этого младшим детям Мария бы никогда не рассказала.
Майерс Хоул спрыгнул на безжизненную каменистую почву, и мелкие камешки из-под ребристых подошв его ботинок брызнули в разные стороны. Он обвел взглядом медленно подтягивающихся к месту высадки вампиров и, стянув черную перчатку с руки, приложил ладонь к сенсору панели управления грузовым отсеком. В зеркальном щитке шлема отразился огонек панели управления, и по выдвинувшейся ленте транспортера поползли контейнеры с кровью.
- По одному, карточки протягивать медленно, - бросил он через плечо, управляя разгрузкой… Благодаря ловким манипуляциям лейтенанта Хоула рядом со шлюпкой развернулась полевая станция выдачи крови. Майерс обвел хмурым взглядом образовавшуюся толпу, и остановился на изможденном бледном лице молодой женщины, стоявшей в первых рядах.
Высокая, худая до измождения, с короткими светлыми волосами, она стояла прямо, прижимая к груди идентификационную карту, и смотрела на Майерса большими зелеными глазами.
В груди лейтенанта Хоула что-то екнуло и оборвалось. Нечто неуловимое в облике этой женщины привлекало внимание лейтенанта настолько, что он несколько секунд не мог оторвать от нее взгляда. Через некоторое время, когда рядом раздались нетерпеливые покашливания, Майерс посмотрел на развернутую станцию и впервые в жизни осознал всю бессмысленность и никчемность своей работы. Мысль, острой иглой кольнувшая сознание лейтенанта, показалась ему настолько нестерпимой и давящей, что он едва не развернулся и не улетел прочь, оставив груз на поживу местным жителям.
Коротко стриженная блондинка заметила замешательство курьера, подождала, пока он возьмет себя в руки и шагнула вперед. Тут же ее оттолкнул невысокий толстяк, омерзительно сопящий и отдувающийся, как от долгого бега. Он появился будто из ниоткуда, брызгая слюной и шумно втягивая мясистыми ноздрями сухой холодный воздух.
- Барон Крюгер, - выдохнул он, тыкая своей картой в лицо Хоулу, - я беру двадцать порций, вот бумаги…
Он порылся в карманах и вытащил кипу одноразовых карточек на допуск.
- Она стояла первой, - неожиданно для самого себя сказал Майерс, указав на блондинку за спиной барона. - И двадцать порций у меня нет в одни руки. Иначе может не хватить остальным.
- И что? - взвился барон Крюгер. - У меня большая семья, родные и близкие!
Майерс одним движением сгреб в охапку толстячка, придвинул к себе и заглянул в бесцветные глаза через преграду зеркального щитка шлема.
- Я тебе не верю, - прошипел Хоул, вложив в слова всю ненависть к этому месту и конкретному человеку перед ним. - И сунь свои фальшивые карточки в свою толстую задницу. В конец очереди! - рявкнул он на барона так, что у того на голове заколыхались жидкие волосы. - Иди сюда, - внезапно севшим голосом позвал он высокую блондинку, оттесненную пухлым бароном. Тот попытался протестовать, но Майерс так посмотрел на барона, что Крюгер подавился своими невысказанными словами.
Мария подошла к Хоулу, глядя прямо в глаза курьеру СБУ Протектората, и протянула свою идентификационную карту. Майерс ловко вскрыл первый контейнер, и по собравшейся толпе прокатился дружный сдавленный стон.
- Семь порций, годны год по стандартному планетарному времени, - менторским тоном произнес он заученную фразу, сунув карту женщины в ручной сканер на запястье. - Колбы сохраняют природную температуру даже после вскрытия, - зачем-то добавил он то, что и так было известно из инструкции на каждой баночке с кровью животных.
- Спасибо, - вымученно улыбнулась Мария, прижимая к груди полученную кровь. - Я не для себя, - почему-то добавила она, будто извиняясь перед старшим лейтенантом.
И тут Майерс понял, что привлекло его внимание в облике незнакомки. Она была человеком. Жительница Протектората или другого объединения, диких колоний первой волны заселения, а, быть может, даже нелегалкой на Фьорде, но она не была гемоглобинзависимой.
- Почему? - тихо-тихо спросил Хоул, почувствовав, как на лице ходят желваки.
- Моя сестра жила с вампиром, - быстро и так же тихо ответила Марта, отступая прочь, - она и ее муж погибли недавно. У меня остались дети…
Женщина нервно оправила волосы, кивнула и бросилась прочь. Майерс Хоул еще долго думал о ней. Он продолжал проигрывать внутренний диалог с незнакомкой до тех пор, пока не понял, что в катере кончился груз, а толпа страждущих растворилась в серой пыли подступающего дня, скрытого наползшими тучами. Набрякшие от дождевых капель, они нависали над лейтенантом Хоулом, как дамоклов меч над повинной головой приговоренного.
Майерс забрался в катер, положил руки на сенсоры управления и замер. По корпусу начали барабанить первые капли холодного дождя, а Майерс Хоул все никак не мог решиться дать старт с ненавистной планеты, к которой он оказался привязан куда как более прочным поводком, чем долг и обязанности.
- Через семь лет они поженились, - закончил фон Цепеш. - Мой приемный прадед увез мою приемную прабабку на Землю, дослужившись до звания майора. Он получил его в одном локальном конфликте на Европе, когда население спутника внезапно воспротивилось переселению на развивающийся Ганимед. Я не знаю, в чем было дело, но за ту короткую историю длинною в пару месяцев Майерс Хоул полностью поседел, вышел в отставку майором и никогда не рассказывал своей жене о событиях конфликта в зоне спутника Юпитера.
Ричард постучал пальцами по экранчику комма.
- Когда это было? - спросил он у нового бортинженера.
- Почти пять сотен лет назад, после первой массовой волны терраформации планет Протектората, - отчеканил Ульрих фон Цепеш. - В моих жилах течет кровь благородного рода, капитан. Мои предки нашли близких по генетике существ на Земле, положив начало новому роду фон Цепешей. Но не стоит беспокоиться, что я перенял все худшие качества легендарного предка по материнской линии.
Ричард Морган смерил взглядом стоящего перед ним навытяжку нового члена команды, оставив при себе мысли о том, когда и как он будет беспокоиться, да и по какому именно поводу.
- Добро пожаловать в команду, бортинженер.
ГЛАВА 11 "АСТАРТА". УЛЬРИХ. РАЗГОВОР НЕЗНАКОМЦЕВ
Только речи его горячи,
Только прочь сомнения, прочь.
Самый звонкий крик - тишина,
Самый яркий свет - ночь.Пикник "Самый звонкий крик - тишина"
"АСТАРТА"
02:11 ПО КОРАБЕЛЬНОМУ ВРЕМЕНИ
- …А потом я попал к тем людям, которые просто выбросили меня на первой же попавшейся стоянке, - трагически завывал на одной ноте Ульрих, пока Травкин снимал показания датчиков. - Они выбросили меня, как мусор в вакуум, просто бросили на планете и сбежали!
- Да я с ними солидарен, блядь, - тихо прошипел Джек, опрокинув в рот минералку. Он был трезв и потому крайне плохо переносил общество депрессивного вампира, своего брата и жизнь в целом. Гавриил стоически продолжал записывать в личное дело нового члена экипажа медицинские данные, цифры, пометки и особенности Ульриха фон Цепеша.
- А знаете, с чего все это началось? - вампир шмыгнул длинным носом и заискивающе взглянул в глаза Джеку.
- Нет! - хором отозвались братья. - И знать не хотим, - синхронно продолжили они. На какое-то время Ульрих замолчал, обиженно сопя, но пауза продлилась недолго.
- Когда я почти умер, - загробным голосом начал говорить он, - когда оказался на грани жизни и смерти, осознал в полной мере все свои ошибки, когда мне оставался один шаг в забытье, вот тогда меня и озарило. Именно тогда я решил дать обет вегетарианства, навсегда отказавшись от теплой крови разумных или животных.
- Лучше бы ты сдох, - смачно сплюнул в ближайший лоток Кацман. - Гнида истеричная.
- Что? - вопросил вампир, не расслышавший слов боцмана из-за гула приборов. - Ты что-то спросил?
- Не разговаривай, данные будут неточные, - отрешенно пробормотал Травкин, с головой погрузившись в работу. Он тоже, как и его брат, не позволял себе лишнего, едва Астарта вышла к точке прыжка.
Непривычно серьезный, с холодными, как лед, голубыми глазами, Гавриил сильно напоминал ангела Апокалипсиса или, хотя бы, очень злого и беспринципного его потомка.
Кацман выглядел еще хуже. Мало того, что ему пришлось со щеткой соскребать с себя недельный слой грязи, так еще и начисто вымытые волосы он расчесывал не меньше двух часов, что уж никак не добавило ему хорошего расположения духа. Обрядившись в старую черную футболку, на которой едва угадывались буквы древней группы в стиле хэви-металл, он с непривычки даже попытался вспомнить, что же именно было когда-то написано на этом раритете.
Вспомнив, что футболку он делал сам по макету с картинкой, найденной корабельным искином, он совсем скис. Не помогли даже старые любимые джинсы, с любовно заштопанными дырками и кучей металлической фурнитуры, бережно цепляемой Кацманом на каждой планете, куда он прилетал. По его штанам можно было рисовать новый атлас обитаемых миров, если бы он сам точно помнил, с какой именно планеты притащил и присобачил к джинсам ту или иную фиговину.
Травкин таким хобби не страдал, однако, в сборах новых образцов местной наркотической флоры себе не отказывал.
- Ничего я не спрашивал, - налил себе еще минеральной воды боцман, - тебе показалось.
"Неужели эта сопля реально томатный сок с водярой хлещет? - подумал в ужасе Джек. - Да ему же с детского шампанского плохо будет".
Шаблоны бывалого боцмана рвались в клочья, усеивая ментальный пол кусочками растерзанных представлений о жизни.
- Все, - щелкнул тумблером отключения приборов, сказал Травкин. - Можешь одеваться и быть свободным.
- Настоящая свобода в душе, - поджав губы, пафосно сказал Ульрих. Кацман тихо завыл, а его брат только рассеянно кивнул.
- Значит, так, - решился на выпад боцман, подтаскивая к себе за грудки обалдевшего вампира, - с момента старта ты переходишь в мое личное пользование до особых распоряжений капитана. Если выучишься и освоишься быстро, так и быть, я отпущу тебя живым на твое рабочее место. Но в первом рейсе ты полностью мой, от кончиков волос до твоей бледной тощей задницы…
Он еще даже не успел договорить, как Ульрих, злобно зашипев, с нечеловеческой силой отшвырнул Джека к стене.
Сползая по ней, Кацман с уважением подумал, что парень не так уж безнадежен.
- Только попробуй, - с сильным немецким акцентом прошипел вампир. Его клыки удлинились, глаза полыхнули красноватым огнем, а черты лица заострились.
- Ты не безнадежен, - потирая ушибленную голову, отклеился от стенки Кацман. - Но предупреждаю: еще раз заведешь свою пластинку про несчастную жизнь, я тебя лично на паровой котел насажу по самые клыки. Понял?
Ульрих кивнул, приобретая нормальное, даже слегка виноватое, выражение лица.
- У нас нет парового котла, - шепнул на ухо Травкин своему брату, когда вампир вежливо решил подождать за дверью. - Ты его сам и пропил. На кастрюлю, что ли, сажать будешь?
- Надо будет, и на кастрюлю посажу, - буркнул Джек. - Если по-другому не заткнется.
Док тяжело вздохнул. Он знал своего брата лучше остальных, а потому горячий вечер без свечей вполне мог оправдаться.
ЗАВЕДЕНИЕ БЫСТРОГО ПИТАНИЯ ГДЕ-ТО У РЕМОНТНЫХ ДОКОВ.
ПРИМЕРНО ТО ЖЕ ВРЕМЯ
Немолодой, коротко стриженный мужчина вразвалочку подошел к одному из столиков, за которым скучал с чашкой дешевого кофе интеллигентный молодой человек в темных очках. Мужчина в комбинезоне ремонтника потер испачканные в чем-то маслянистом руки о свою одежду и надтреснутым голосом обратился к молодому человеку:
- Не занято?
- Я жду друга, - не глядя на подошедшего, ответил тот.
- А мы уже друзья? - старик тихо захихикал. - Друзей я в таких местах не принимаю.
Интеллигент поднял взгляд на ремонтника, подумал несколько секунд и неуверенно кивнул на стул напротив.
- Садитесь, - тоном аристократа сказал он, инстинктивно отодвинувшись назад.
- Какие новости?
Старик без стеснения забрал у молодого человека его порцию кофе и пододвинул к себе грязную пепельницу. Достав дурно пахнущие сигареты, он закурил, стараясь выпускать дым в лицо собеседнику.
- Никаких, - поморщившись, очкарик разогнал дым холеной рукой. - Почти никаких.
Старик-ремонтник крякнул, делая большой глоток кофе.
- Агент на корабле молчит. Прошло уже достаточно времени, чтобы я советовал отменить операцию. Стоит признать, что и в этот раз у нас ничего не получилось.
- Пока что приказы тут отдаю я, - ледяным тоном сказал старик, не поднимая взгляда на собеседника. - Какая именно информация последний раз поступала с Астарты?
- С тех пор, как капитан обновил команду, никаких. В том числе, и от нашего агента на борту. Мы не знаем, получилось ли у него выскрести из корабельного искина хотя бы записи о последних полетах, не говоря уже о том, чтобы у него появилась информация, которая нам нужна.
- Агент жив?
- Да, его видели сегодня.
- Значит, операция продолжается, - удовлетворенно выдохнул дым старик. - Пока есть хотя бы один шанс, я не отменю задание и не стану давать приказ на включение режима уничтожения у агента.
- Голова капитана Ричмонда - это не корабельный искин, - обиженно поджал губы очкарик. - Может потребоваться время.
- А мы торопимся? - удивленно взглянул на него старик. - Лично я - нет.
Он сладко улыбнулся, глубоко затягиваясь дешевым табаком. Окурок почти обжег ему пальцы, когда старик все же смял его в пепельнице.
- Я просто думал, что… - смутился молодой человек.
- Приказа думать я тебе не давал, - отрезал старик. - Без тебя умных до хрена, сопля инкубаторская. Думать он тут решил, блядь, посмотрите на него!
Интеллигент покрылся красными пятнами, но промолчал.
- В общем, так, - жестко произнес старик, - Ждем вестей от нашего агента. Рано или поздно он выйдет на связь. Я не верю в то, что он внезапно начал проявлять участие или перешел на сторону капитана Астарты, а это значит, что он с нами свяжется. Надо дать время на адаптацию, время на полное сращивание вложенных программ и распаковку спящих модулей. Слишком рано пока хоронить мертвецов.
Старик мерзко захихикал. Внезапно он резко встал и поплелся к выходу, переваливаясь с ноги на ногу, словно инвалид. Со стороны могло показаться, что у старика вместо ног протезы, или что он безумно устал со смены в ремонтных доках. На самом деле и то, и другое было почти правдой.
ГЛАВА 12 "АСТАРТА". КАЦМАН. ПОХМЕЛЬЕ
Мама, я не могу больше пить
Мама, я не могу больше пить
Мама, позвони всем моим друзьям
Скажи - я не могу больше пить
Вот она - пропасть во ржи
Под босыми ногами ножи
Как достало жить не по лжи -
Я не могу больше питьАквариум - Мама, я не могу больше пить
Кацман открыл один глаз. Судя по его ощущениям, это был третий глаз, возникший прямо посреди лба и обозревающий обстановку с высоты тонких миров. Боцман вслепую потянулся за бутылкой местного самогона из еловых опилок и птичьего помета, нашел емкость и лихо опрокинул ее в рот.
Во рту не появилось ни капли живительной влаги. Так и не разлепив ни одного глаза, Джек потряс бутылку в рот, даже облизнул горлышко, но, убедившись в бесполезности своего занятия, разом открыл оба глаза.
Неяркий свет технического отсека показался боцману солнцем Магарры, вошедшем в зенит, и ослепляющим своими жестокими бело-голубыми лучами.
В голове тут же появилось тиканье часов, отмеряющих последние секунды жизни боцмана. Взгляд осоловевшего бедолаги уперся в кривую и помятую этикетку на бутылке, которую он все еще продолжал держать перед раскрытым ртом.
- "Jack Daniels", - хриплым шепотом произнес он, читая надпись, - тезка, значит. И чего ж ты такой жестокий, а?
Кацман страдальчески отшвырнул пустую тару в угол, где та звонко ударилась о своих стеклянных соседок.