* * *
Лететь на север над губернией было интересно. Внизу готовились к празднику - над каждым хутором, поселком, станицей в небе горели и переливались голограммы, то и дело взлетали и рассыпались огнями ракеты фейерверков. Над Прибоем вообще небо горело, как над Великим Новгородом, из общего сияния выплыли древние римские цифры - ССIII.
- Вот это да-а! - Степка не отрывал глаз от иллюминатора. Клотти устроилась возле него и тоже смотрела в окно. Женька вел машину, Лизка ему мешала. Остальные в салоне горланили шуточную песенку истребителей времен Галактической:
Мы рождены, чтоб звезды сделать пылью,
Перемешать пространство и простор,
Нам разум дал, чего мы не просили…
А дальше не очень приличное про "реактор" (с неправильным - для рифмы - ударением) и место, куда злокозненный разум его вставил.
И, если честно, то никто уже не вспоминал - не "не помнил", а "не вспоминал" - откуда взялась эта переделка. Когда выбрасывались на Сельговию десанты, именно русские под эту на ходу перекроенную старую песню атаковали зенитную оборону "восьмиугольника крепостей". Одними истребителями, потеряв четыреста двадцать из шестисот… Но зенитчики вынуждены были отбивать эту самоубийственную атаку - и десантные шаттлы сели почти без потерь. А песню с тех пор пели частенько - и уж совсем не так, конечно, как звучала она в те дни в эфире, забитом помехами, командами, призывами и воплями гибнущих, когда молодой отчаянный голос вдруг закричал - не запел даже - эти строчки, бесшабашно и вызывающе…
В честь тех пилотов была названа большая серия фрегатов, строившихся в последние годы войны…
…От Прибоя "камов" взял на северо-северо-восток, и вскоре под брюхом уже мелькали местами заштрихованные снежными зарядами волны Черной Чаши. Пару раз промелькнули катера - явно частные - а потом еще и серый патрульный ДЭК, с которого весьма строго спросили, кто там болтается наверху и куда их черт несет? Ребята заопасались, что их завернут, но этого не произошло.
- Да, у кого Новый Год, а у кого - работа, - философски заметил Борька.
- Завидую, - вздохнул Игорь и на минуту вновь погрузился в меланхоличное настроение, из которого вышел под воздействием воплей Зигфрида - воинственных, протяжных и жутких. Сперва Игорь подумал, что германцу плохо, но тут же выяснилось, что тот просто поет балладу на родном языке - юный дворянин понял, что в ней говорилось о том, как мальчик-сирота, выросший у добрых людей, влюбился в дочь смертельно больного херцога, но та в заботах об отце не ответила ему взаимностью, и мальчик отправился на войну, где погиб, а девушка, поняв, что потеряла, бросилась со скалы в залив сразу после отцовских похорон.
Игорь не рискнул спросить, серьезная это баллада или шуточная. У германцев не поймешь.
- Двести третий, - задумчиво протянула Катька, - каким он будет?
Степка, отвернувшийся от иллюминатора, закатил глаза и, вытянув руки перед собой, загробным голосом провыл:
- Я ви-и-и-ижжу-у-у!.. Вот оно, наше будущее! Мы все найдем свое счастье - кто как его понимает! - он подмигнул и уже со смехом добавил: - Лично мы с Клотти поженимся; исполнится нам по шестнадцать - и сразу. Этого вполне хватит для счастья, а?
- Конечно, - девчонка обеими руками обняла Степку, устроив голову у него на плече.
- Я не понимаю, - серьезным тоном, но делая остальным таинственные знаки, объявил Борька, - ну как ты там у них живешь? Они же спят на лавках.
- Да, - удовлетворенно подтвердил ничуть не обидевшийся Зигфрид. Клотти на слова Борьки вообще внимания не обратила.
- Это мелочи, - отмахнулся Степка. - Кровать я могу и сам сколотить.
- За нарушение обычаев они тебе руки отрубят, - злорадно заявил Борька.
- Это у него личное, - так же злорадно заметил Зигфрид, - после соревнований неделю назад. Он там тоже… спал, причем без лавки, а на пьедестале без него обошлись.
- Островок симпатичный! - заорал из кабины Женька. - Заходим?!
- Ты спрашиваешь или сообщаешь? - Игорь кинулся к иллюминатору. - Ага, сообщаешь… Эй, гулянка начинается!
3.
Тут, на семьсот километров северней станицы, снег шел капитально. Было около двенадцати градусов мороза, отличная новогодняя погодка, островок завалило снегом по бедра, и мальчишки минут десять дружно махали лопатами из аварийки (пневмоподдува там не оказалось) под веселый писк из вертушки, где прочно обосновались девчонки. При этом сверху продолжало сыпать.
На расчищенном пятачке в несколько секунд выросла ярко-оранжевая "северянка", от входа в которую скоренько нарастили переходник к вертолету, чтобы не носиться по снегу. Пока мальчишки занимались этим, девчонки раскочегарили внутри печку на сухом топливе и развесили по углам "комнаты" мощные лампы, после чего занялись продуктами, а парни принялись выгружать пиротехнику и натягивать вдоль стенок гирлянды - скоро палатку заливали струи и спирали разноцветного огня, казавшегося живым. Игорь вытащил из вертушки блок видеосвязи и стал настраиваться на Озерный.
До полуночи оставалось еще больше десяти часов, но и дел предстояло немало. Предпраздничный день вообще бывает всегда самым хлопотным, это закон.
Вскоре в палатке стало достаточно тепло (в том числе и от мягко пружинившего под ногами пола), а вот снаружи разыгралась самая настоящая метель - как раз такая, о которой Игорь мечтал, сидя в южной слякотности. Стенки палатки временами подрагивали. Девчонки что-то готовили со свирепым видом, никого не подпуская близко и никому ничего не показывая и не объясняя. Озерный по всем ловившимся каналам транслировал концерты и комедии.
- Никаких новостей! - Женька плюхнулся в надувное кресло и несколько раз подпрыгнул. - Новость одна - Новый Год!
- Почему, - Игорь вдруг снова захандрил. - Есть еще одна… Светлана уехала и даже не сказал - куда… Так что зря мы с Войко хвостами трясли.
- Игорь, - Клотти, держа в руках какие-то пакетики, подошла к мальчишкам. Лицо у нее было серьезным. - Это ты зря. Совсем зря. Я ведь видела ее глаза. Никуда она от тебя не денется, не захочет просто…
- Эх, если бы так! - по-прежнему не очень-то весело отозвался Игорь. - Дайте-ка мне гитару, что ли… - он принял инструмент, на миг уставился в потолок…
- Бледный свет луны паутинный -
Пламенеет вино в бокале.
Тень сгустилась в раме картинной.
Шум шагов в нарисованной зале.
Свет свечи колыхнулся резко.
Где-то дверь закрылась со стуком.
Я ловлю промельк властного жеста:
"Да подайте мне, сударь, руку!"
Пальцы тонкие скрыты перчаткой.
В волосах - бриллиантов слезы.
Нет улыбки. Губы - печатью.
И глаза - холодней мороза.
Звуки вальса в ночном кабинете.
Я совсем танцевать не умею…
Но вот этой, живущей в портрете,
Я ни в чем отказать не смею.
Но, лишь только наступит утро,
На мою ладонь обопрется,
Поглядит жестоко и мудро -
И в свой зал дотемна вернется…
… -Признайся, что сам написал, - после короткой тишины негромко сказал Борька. Игорь, похлопав по корпусу гитары ладонью, покачал головой
- Нет… Это старые стихи. Я не знаю, кто автор…
- Дай-ка, - Степка забрал у Игоря гитару. - Все-таки праздник, хватит уж грустить-то!
- Ага, спой! - оживилась Клотти. - Он столько старых песен знает, даже в информатории их нет!
- Спою, спою, - пообещал Степка, налаживая струны. - Это новогодняя что ни на есть!
Наша елка вся в огнях!
К нам на вечер приглашаем.
Новый Год уже в дверях.
Мы сейчас его встречаем!
- Запоминайте припев, ну, потом подпоете!
Наступает Новый Год!
Вот уж близко
дней веселых хоровод,
Дней подарков и хлопот!
Закружит веселье нас!
Выходи и ты смелее!
Пусть танцуем мы не вальс
- Это только веселее! - припев, который в самом деле легко запомнился, подхватили все вместе, а потом Степка опять пел один:
- В новогодний лес пойдем -
Там, где ели держат небо!
Всех влюбленных мы берем -
Неужели ты там не был?!
Наш российский Дед Мороз
Очень щедрый на подарки -
Из алмазов ставит арки,
Жемчугов сугроб нанес!
Снег пушистый за окном
Утром станет прошлогодним…
Так танцуй и пой сегодня -
Будь же счастлив завтра днем!
- А пошли в хоккей сыграем? - спросил Степка, хлопком ладони глуша струны.
4.
Снег продолжал идти, но за мыском в полусотне метров от палатки удалось найти место, где быстренько очистили лед и с удовольствием принялись гонять тут же вырезанную из него шайбу. Задумчивое настроение исчезло, то и дело кто-нибудь падал, что увеличивало общую суматоху и веселье.
- Промокнете же! -время от времени кричал из палатки кто-нибудь из девчонок. Потом - махал рукой и нырял обратно. Когда ледяная шайба почти растаяла, Игорь предложил искупаться, но его не поддержали, и вся компания - действительно мокрая с головы до ног - ввалилась в палатку.
- Лу-жи-и!.. - исторгла трагический вопль Лизка. - С вас течет! Переодевайтесь!
- Сейчас переоденемся, - пообещал Борька. - Между прочим, ветер еще сильней становится.
- А нам по фигу, - Женька вылезал из ветровки, которую предусмотрительно одел на свитер. Ему повезло больше остальных - свитер остался сухим.
- Я-то думал, мы будем цивилизованно встречать Новый Год у Игоря, - недовольно сказал Зигфрид. - А тут заснеженный остров. С меня и прошлого Нового Года хватило.
- А что с прошлым Новым Годом? - Игорь, подойдя к печке, протянул к ней руки.
- Мы его встречали на Пограничной реке, - пояснил Зигфрид. - Было минус тридцать семь и ветер с севера, а у нас сломался вездеход. Пришлось разбивать лагерь ночью и все поморозились.
- А мы их выручали, - дополнил Борька. - Тот еще был поход… убиться!.. А кто там будет воду вытирать?
- Мальчишки, - распорядилась Катька, - в желтой сумке - хорошее вино, тащите.
Женька влез в указанную сумку и достал одну за другой четыре тяжелых пирамидальных бутылки муската.
- Ого! Неужели с Земли?!
- Не-а, - Игорь принял одну бутылку, перевернул и чиркнул пальцем по выдавленному на толстом днище коду. - Компания Кларион Лимитед, вывезено с плантаций на Кенх.
- Кенх - это вроде бы планета-колония поларианцев, - вспомнил Зигрфид.
- Двояк по экономике, - вздохнула Катька, ухитряясь отобрать сразу все бутылки. - Англосаксонская Кларион Лимитед контролирует всю внешнюю торговлю Кенх… Мы специально с Лизкой в космопортовский магазин Озерного летали, там без пошлин.
- А время-то идет, - заметил Степка, посмотрев на комбрас. - У меня в голове все поперепуталось: столичное время, местное, земное… Когда встречаем-то?!
- Да чему тут путаться, - хмыкнул Игорь, - встречают всегда по тому месту, где живут.
- Ну, в мое… короче, я видел и по-другому, - возразил Степка. - Кое-кто аж три раза ухитрялся встретить: по Гринвичу, по Москве и по местному.
- А с какой стати по Москве и по Гринвичу? - удивился Женька. Степка быстро и правдиво пояснил:
- Историческая реконструкция.
- А… Ну, у нас-то еще шесть с лишним часов.
- Если вам нечем заняться, - вкрадчиво вмешалась Катька, - то режьте печенку.
- Свежая, только вчера из иррузайца вырезали, - добавил Зигфрид и захохотал, когда Лизка изобразила, что ее тошнит, а потом заорал:
- Эх, гулял я в поле и косой махал -
Нэйкельского десантника на части порубал!
Таким я уродился, таким я и помру,
А всех Чужих поганых в порошок сотру!
Я вчера для бодрости сторков веселил -
Бросил в них ботинок, сорок штук убил!
Крысу я поймал, съесть хотел - кусается,
Лучше с ней пойдем и загрызем джаггайца!
- Это что такое? - насторожился Степка. Зигфрид ответил беспечно:
- Так, фольклор Первой Галактической.
- Не, по-моему, это раньше было, - задумчиво покачал головой Степка, - только не про нэйкельцев со сторками…
- Да какая разница, - отмахнулся германец…
…После этой вспышки шума стало почти тихо. Из четырех светильников погасили три - один оставили, потому что Катька неугомонно возилась у плиты, добавляя полстолько того, четверть столько этого, щепотку такого дольку эдакого… Остальные девчонки успокоились - все уже было фактически готово. Стерео продолжало работать, но его толком не смотрели - превратив кресла в один общий диван (точней - просто выросшую из пола спинку), валялись возле нее, как котики на лежбище Командорской Косы, слушая, как за стенками палатки воет уже настоящая метель.
- А вдруг это на несколько дней? - загробным голосом спросил Женька.
- Ну и фик с ним, - решительно отозвалась Лизка, - у нас еды полно, а потом откопаемся.
- А помните, как летом… - начала Катька, после чего обстановка на время оживилась за счет воспоминаний. Итог им подвел Борька:
- Все это в прошлом. Впереди - новая жизнь.
- Целая планета, - дополнил Женька. Игорь, положив ногу на ногу, возразил:
- Не будет у вас целой планеты, пока население не вырастет. Вам людей не хватает. И до тех пор власть наша останется чисто номинальной.
- Умный ты, - вздохнула Клотти, устроившись под боком у Степки. - Тебе бы надо генерал-губернатором быть.
- А то он про все это не знает, - проворчал Игорь, с легким стыдом вспомнив свои попытки советовать Довженко-Змаю. Впрочем - не такие уж и бестолковые… - Откуда он людей возьмет - родит?! У него дел и так хватает! Мы ему с нашей экспедицией свинью подложили - столько всего понаоткрывали, для экономики - рай, а разрабатывать и осваивать не с кем.
- А Объединенная Космическая Компания ему палки в колеса ставит, - возмущенно вспомнил Женька. - Налетчики… Явятся, похватают верхушки, да еще местных против себя восстановят, а потом крик поднимают - де-"местные жители нас не хотят из-за реакционно-феодальной политики генерал-губернатора!"!
- Предыдущий генерал-губернатор, Моховой, был снят за то, что не уделял внимания границе, - вспомнил Борька. - Скандальная была история, я хоть и мелкий тогда был, а помню. А у Довженко-Змая проблемы из-за того, что он границе слишком МНОГО внимания уделяет. Ну и жизнь.
- Хватит о политике, - Катька уселась, наконец, скрестив ноги, рядом с Борисом. - Давайте про Новый Год.
- В нем политика займет достойное место, - серьезно заверил Борька.
В результате общий разговор распался по половому признаку. Мальчишки заговорили о чемпионате по лапте, девчонки - о мехах, которые привозят вабиска-охотники из княжества Кесьан за северными отрогами Второго Меридиана и модных зимних "бесформенках", который из них шьют в мастерской Соколова в Озерном. Печка рубиново светила в темноте, придавая всей обстановке некий интимный уют.
- Предлагаю сыграть в карты, - подал идею Зигфрид.
- И отключите связь, - попросила Катька, - ближе к полуночи врубим… Карты у кого?
- Знаете анекдот про парня из администрации уезда? - Женька полез в сумку. - Отец рассказывал… Ну вот. Нанимает он парня - по своему, пожарному профилю… Нанял. Первый месяц, подходит срок жалованья - парень этот не приходит. Второй, третий - не приходит! На четвертый отец с ним связывается:
"Ты за жалованьем-то прилетай!" А тот удивляется: "За жалованьем?! А я-то думал - эрпэпэ дали, ну и зарабатывай по возможности…"
- Это не анекдот, - возразил Зигфрид. - Почти все служащие трясут вабиска сверх всякой меры.
- Ну, они собранное не себе в карманы кладут, - заметил Борька. - В очко играем?.. Незапланированное оборудование с неба не падает.
- Почему, падает иногда, если посадочной площадки нет, - серьезно заметил. Игорь.
Какое-то время все молча прикупали и объявлялись. Лизка жизнеутверждающе мурлыкала новогоднюю песенку. Степка заставлял карты перескакивать из ладони в ладонь и бегать по руке (Игорь вспомнил: он рассказывал, что в их интернате был мальчишка, который научил остальных таким фокусам, а позднее погиб на Ставрополье). Играли по мелочи - пятаками и трюнделями, просто чтобы обозначить ставки, но игра никого особенно не увлекла и вскоре карты побросали. Лениво валяться на мягком, негромко разговаривать ни о чем или просто молчать, оказалось привлекательней. По временам: начинала пощелкивать система принудительной вентиляции - похоже, палатку занесло-таки с верхом.
Игорь и сам не заметил, как заснул, сунув руки в карманы спортивных штанов. Причем спал он гораздо крепче, чем ночью (очевидно, сказалось отсутствие переживаний и хорошее настроение) - проснулся под общий смех от того, что кто-то из девчонок аккуратно рисовал ему на лбу маркером "третий глаз". Проснувшись окончательно, Игорь понял, что это и правда выглядело смешно - во сне он вытащил руки из карманов и сложил их на животе, а подбородок упёр в грудь, из-за чего стал очень похож на уцелевшие после Третьей мировой, Безвременья и Серых Войн статуи среди развалин буддистских храмов Юго-Восточной территории.
- Шутники, - проворчал Игорь, отбирая маркер и садясь прямо.
- Скоро десять, а ты все дрыхнешь и дрыхнешь! - засмеялся Женька.
- Десять?! - Игорь посмотрел на комбрас. - Ого, вот это я дал!
- Да мы почти все спали, - пояснил Степка. - Еще немного - и новый год встречало бы сонное царство.
Транслировался последний в этом году концерт, состоящий исключительно из новогодних песен. В концерт то и дело вклинивалась станция плавучего города - очевидно, Вольный дрейфовал или передвигался к берегам материка. Игорь - селекционировал канал Озерного. Все находились в нервно-приподнятом состоянии, которое сопровождает ожидание близкого праздника.
Потом качал, снова неожиданно потерялся и, пока Игорь настраивал его заново, Борька дотянулся до гитары - и в палатке прозвучала не совсем новогодняя печальная местная песня…