Воспоминания возвращались так же медленно и тяжело, как разбегалась по жилам кровь. Кажется ... да, кажется он заснул на конечной остановке. Тело и мозг, работавшие на адреналине и эмоциональном подъеме, выбрали дочиста резерв бодрствования и отказались служить дальше. Алексей помнил, что вроде на что-то наткнулся... или на кого-то. Один или два раза упал, заснув на ходу. Где-то покрутился, куда-то попробовал пройти. А затем - тьма и небытие.
Кожу на лице стянуло и словно выстудило жидким азотом. Щеки и шея зудели от пробивающейся щетины. Постников размял кисть левой руки, поднес к глазам протез правой. То ли ему показалось, то ли металлические пальцы и в самом деле слушались заметно хуже, чем накануне. Приводы едва слышно поскрипывали и двигались замедленно, рывками. Наверное, протезу нужен был какой-нибудь специальный уход... Знать бы еще какой. А вот искусственный глаз работал почти нормально, не считая черно-белого изображения, к которому хозяин окуляра уже немного приспособился. Голова болела, как и вчера, но на фоне общих мучений сверлящий гвоздь в черепе не воспринимался как что-то особенное.
- Холодно, - прошипел сквозь зубы Алексей, плотно обхватывая торс руками и пытаясь подняться. Он обнаружил себя сидящим меж двух контейнеров, подозрительно напоминающих мусорные баки формой и главное, запахом. Вероятно, ночь беглец провел, привалившись к стене ... дома, надо полагать? С третьего раза Постников наконец встал и запрыгал с ноги на ногу. Крупная дрожь сотрясала все тело - мышцы пытались согреться естественным физиологичным образом.
Если накануне он разгуливал в 'центре', то теперь, судя по всему, оказался на 'окраинах'. По крайней мере окружающий пейзаж соотносился с предыдущим, как трущобы с фешенебельным центром. Больше всего это походило на старые советские карикатуры про ужасы капиталистической жизни, а также на бразильские фавелы и фотографии Пекина, которые Алексей не так давно видел у кого-то в 'живом журнале'. Здания смотрелись довольно обыденно, только были гораздо выше обычного. На беглый взгляд промальпиниста все они начинались от двадцати этажей и далее. Почти не было связующих конструкций - мостиков, переходов, эстакад, кинутых от здания к зданию. В общем все достаточно традиционно и привычно, похоже на не очень благополучный спальный район какого-нибудь мегаполиса. Район на отшибе от центра, но и не на самых окраинах.
Постников обшарил карманы, с некоторым облегчением обнаружил, что документ и остатки 'подъемных' на месте. Еще он осознал, что обезвоживание достигло критического значения. Во рту пересохло, распухший язык царапал небо. В голове гудело и, похоже, начинался жар. Воспаленный разум сразу выстроил последовательность 'температура - беспомощность - ...'. С третьим, завершающим звеном вышла неувязка. Алексей никогда не оказывался в ситуации, когда ему приходилось бы рассчитывать только и единственно на себя. Всегда находились друзья, близкие и дальние знакомые, у которых найдется комната или хотя бы угол для сна. На худой конец можно было попросить подкинуть немного денег до зарплаты. Теперь же он был абсолютно один в чужом и безразличном мире. И Постников пока не заметил здесь ничего похожего на благотворительность или просто милосердие к павшим на дно общества.
Надо было что-то делать, и делать быстро. Пока он не свалился в очередной подворотне с температурой и лихорадкой. Но что именно делать? Алексей решительно растер уши и лицо, еще немного попрыгал. Поискал воду, наплевав на гордость, но как на зло, в местной помойке не было бутылок с остатками питья. Только какой-то непонятный мусор и пустые обертки. А хлебать из ближайшей лужи показалось совсем уж недостойным. И опасным, потому что один бог знает, какая там флора с фауной...
'Ничего, все будет хорошо' - утешил себя несчастный и замерзший беглец, отправляясь в большой мир трущоб Города.
Создавалось впечатление, что такое понятие, как 'план' в местной застройке отсутствовало напрочь, равно как указатели, номера домов и названия улиц. Сами здания походили на составленные в беспорядке коробки из-под обуви. Серое неприветливое небо заглядывало в ущелья улиц рваными зигзагами и пряталось, словно от ужаса перед увиденным. Много луж и мало людей. Точнее, прохожих было вполне достаточно, во всяком случае по московским меркам - обычное утро, когда все спешат на работу. Однако на фоне вчерашнего вавилонского столпотворения Алексею поначалу казалось, что он бредет по пустыне. Люди как люди... Гораздо меньше блестящей ерунды и прочего шика, одежда практичная и немаркая, как будто все одевались на каких-нибудь черкизонах и прочих вещевых рынках. Почти нет респираторов. Все попутчики одинаково мрачные и неприветливые. Нормальное такое рабочее утро.
А вот чего и в самом деле было непривычно мало, так это автомобилей. То ли здесь на машинах не ездили, то ли автотрассы прятались где-нибудь под землей. Так или иначе, Постников заметил не более десятка машин, на вид ощутимо старых, в потеках ржавчины с облупившейся краской.
'Работа... мне нужна работа... но где ее взять?'
Алексей уже отчасти адаптировался к окружению. Здесь все было понятнее, чем в 'центре', а сам он слился с толпой, не вызывая ни удивления, ни вообще каких-либо эмоций. Еще один плохо и бедно одетый человек, спешащий по делам.
Итак, ему нужна работа... Причем не всякая, а та, где не требуется какого-нибудь особого аусвайса и где платят наличностью, желательно сразу. То есть не желательно, а обязательно, потому что еще один такой день без отдыха и пропитания... Да и одежды надо какой-нибудь. Постников оценивающе глянул на дома, скользнул взглядом по серым стенам, почти скрывающимся под нагромождением балкончиков, коробок вентиляторов, внешних коммуникаций, антенн и сушилок.
Дома... много домов. Много высоких домов.
'Тварь ли я дрожащая или промышленный альпинист со стажем?' - подумал он, приободрившись.
Теперь нужно было найти собратьев по классу. Надо же, как просто решаются проблемы! Что там говорил коричневый чинуша? Нет сертификата или госта? Никто на службу не возьмет? Постников хмыкнул. Верхолаз верхолаза с полувзгляда узнает и поймет, кто чего стоит, без всяких бумажек. Конечно, на зарплате безбожно обдерут, гастарбайтерам без паспорта недоплатить сам бог велел. Но главное - начать. А там уже посмотрим, как пойдет.
По ушам ударил громкий завывающий вскрик.
- Если насилие так и не стало твоим финальным прибежищем - ты недостаточно активно к нему прибегал!
Алексей аж присел от неожиданности и обнаружил по правую руку от себя рослого парня в тех же наушниках-колонках, что и давешний панк-рокер. С парнем, похоже, опасались связываться, люди предпочитали тесниться, но огибали его по дуге. Слушатель повернул голову, и Постников вздрогнул снова. Вместо лица у парня был красно-оранжевый череп. Точнее очень качественный рисунок или татуировка, воспроизводящая основные контуры лицевых костей с глубокими глазными впадинами и тщательно прорисованными черными зубами на щеках.
- Так говорит Говард Джебедайя Тайлер! - надрывались динамики. - Покупайте его 'Сто сорок принципов эффективного агента', меняйте жизнь, берите свое. Каждую неделю новый совет, новый принцип!!!
Алексей замедлил шаги, давая незваному попутчику возможность выйти вперед. Надо признать, особенно стараться для этого не пришлось. Ступать становилось все тяжелее. Постников сделал небольшой крюк, толкаясь локтями, выслушивая в свой адрес сдавленные ругательства и, наконец, прислонился к ближайшей стене. Серый бетон был покрыт толстым слоем реклам и листовок, наслаивавшихся друг на друга, как геологические пласты городской эры. На почетном месте блестел голографическим глянцем плакат, призывавший смотреть экранизацию фантастической классики - художественный фильм 'Парень из преисподней'. Картинка изображала две большие буквы 'Ф' и 'Б', а под ними, на фоне дымных ракетных следов, красный танк с двуствольной башней, пылающий красивым оранжевым пламенем. На борту танка светился желтый значок радиоактивной опасности.
Постников запрокинул голову и зажмурился. Прежняя решимость убывала с каждой минутой. Беглец смертельно устал, хотел есть и пить, и не видел ничего, похожего на возможность заработать. И именно в тот момент, когда он пришел к этому печальному выводу, мимо целеустремленно протопали два классических работяги в синих робах, оранжевых касках, такого же цвета жилетах и характерных страховочных системах. Мужики торопливо затягивались незажженными сигаретами (или тем, что было так похоже на сигареты), цедили сквозь зубы затейливые ругательства и очень торопились.
'Мне все-таки везет' - умилился Постников и заспешил следом, стараясь не отставать.
'Волчатник', то есть бельевая веревка с навязанными на нее красными лоскутами, смотрелась знакомо и почти по-домашнему. Так же как человечки в синих робах, повисшие вдоль стены высотки на веревках. Ромбики с эмблемой 'Стройтрест' на рукавах, вполне обычные каски. Только канаты гораздо тоньше обычного, похожие на бельевые веревки. Миллиметров семь-восемь? - удивился Алексей.
На одном из работников вместо каски был нахлобучен глухой мотоциклетный шлем, но со снятым стеклом. Еще двое сидели на фанерных лавочках и мазюкали межпанельные швы герметиком, макая резиновые шпатели на длинных ручках в металлические двадцатилитровые бочки. Бочки были подвешены под 'спусковухами' не совсем обычных, но узнаваемых очертаний, и время от времени позвякивали, ударяясь о края сидушек.
Ожидая бригадира Постников переминался с ноги на ногу, едва сдерживая дрожь в здоровой руке. Очень хотелось на высоту, наконец-то заняться делом, хоть как-то обозначить себя в новом мире и зацепиться хоть за какое-нибудь занятие. Подсобник вернулся достаточно быстро, в сопровождении местного бригадира.
Бригадир был тоже вполне обычным. Кряжистый мужик-хитрован 'от сохи', с маленькими острыми глазками и выражением хронической подозрительности на физиономии. Каска была ему ощутимо мала и возвышалась на макушке, как клоунская шапочка. Бригадир был обвязан страховочной системой из такелажных строп, явно самодельной, пошитой криво, но старательно и прочно. Одна рука скрывалась в перчатке, заляпанной герметиком, вторая ... Второй не имелось вовсе. Алексей отметил, что бригадирский протез относится к совершенно иному классу. Если у беженца из иного мира рука была металлической с внешними приводами, то хваталка 'шефа' оказалась в закрытом корпусе из бело-синей пластмассы, анатомически довольно похожей на настоящую кисть, только немного больше.
- Вот тело пришло, в висюны хочет, - чуть запыхавшись отрапортовал подсобник. - Насчет расценок спрашивал. Сколько за вторичную герметизацию, сколько за первичную, почем 'со вскрытием'...
Мужик воззрился на Постникова с неопределенным выражением, в сомнении поджал губы.
- Лазал? - спросил он наконец, односложно.
- Да, я из промальпа, - так же лаконично ответил Потсников.
- Че? - не понял бригадир.
Алексей ткнул пальцем в направлении подвешенных работяг и еще короче сообщил:
- Умею. В висюны.
- Гы, - прокомментировал старшой, криво усмехаясь. - Ну?
- Что 'ну'? - не понял претендент.
- Рассказывай, где занимался, куда ходил, разряд какой, на чем работал.
Алексей в замешательстве почесал затылок.
- Друзья научили. В горы не ходил ни разу, я промальп чистый...
Подсобник со старшим понимающе переглянулись. Бригадир снова хмыкнул и протянул:
- Чистый, говоришь... Так на чем работал, чи-и-истый?
- Десантер, 'Гриша', 'Ай-Ди', - начал уверенно перечислять Алексей привычное оборудование. И осекся, увидев мрачное недоумение на физиономиях собеседников. Бригадир брезгливо фыркнул.
- На 'букашке' еще, которая Кашевникова - заторопился пришелец, надеясь, что хоть одно название да попадет в цель. - С 'восьмеркой'...
- На букашке... бригадир вздохнул и снял с пояса что-то металлическое, хитро выгнутое. Протянул Алексею вместе с куском той самой 'бельевой' веревки и сказал. - На, вяжись, чи-и-истый.
Постников взял штуковину и покрутил в руках, пытаясь понять, как это использовать. Штука напоминала спусковое устройство 'крабик', но была явно самодельной и нестандартной. Что-то подобное Алексей видел лет десять назад в мини-музее 'Штурма' на Октябрьском, но никогда таким не пользовался. Постников покосился на висящих работников, пытаясь сообразить, как все сделать быстро и правильно. Каменный цветок не выходил...
- Я с таким и не сталкивался, - признался он под насмешливыми взглядами. - Но, если покажете, освою.
Бригадир выдохнул сквозь зубы. Похоже ему действительно нужны были работники, и он втайне надеялся, что 'висюн' на что-нибудь да сгодится. Отобрал у Постникова 'крабик' и с подчеркнутым презрением вытер о рваный комбинезон пришельца.
- Пошел отседова, дефект, - напутствовал бригадир Алексея и отвернулся, направившись по своим делам.
- Развелось шпаны и тюльников, все за легкой башмалой тянутся, - добавил подсобник, гнусно гыгыкая. - Проходи, уважаемый, краска башка попадет, совсем ляжешь.
Алексей, сразу всеми забытый и никому не интересный, стоял, разинув рот и разведя руки, все еще не в силах поверить, что все его надежды пошли прахом в пару минут...
Глава 9
Постников сидел на бетонном кубе высотой примерно до середины бедра, выставленном прямо посреди тротуара. Наверное, специально для преграждения пути машинам. Ничего не хотелось, даже думать, тем более куда-то идти или что-то делать. Рядом стоял очередной рокер или как его правильнее назвать... в общем высокий и тощий парень в рваной косухе, с кривым и драным ирокезом на голом черепе и в очках с разными линзами. Одна прямоугольная, со стеклом зеленого цвета, вторая круглая и красная. Тощий ходил кругами, уставившись себе под ноги и помахивал плакатиком с кривой надписью 'панк-группа Мартышки дискурса и жывотноводство!'. При этом он непрерывно бубнил себе под нос:
- Что такое жизнь? Кто такие люди? Я хочу знать, что такое жизнь. Я сижу на крыше гаража. Почему я сижу на крыше гаража? Чтобы лучше видеть. Чтобы лучше видеть что? Чтобы лучше видеть, что делают люди...
Алексей вяло отвернулся. Температура поднялась до такого уровня, что больному было уже все равно. Хотелось лишь одного - лечь и окончательно утонуть в мареве бездумного и бессмысленного жара.
- Внизу люди. Одни куда-то идут, другие куда-то едут. Люди, которые куда-то идут, несут портфели. Куда они идут, куда они несут эти портфели? На работу. Каждый человек несет портфель на работу. Почему они несут портфели. Почему они идут на работу? Они не знают, почему...
- Дружище, - вяло окликнул его Алексей. - Где здесь попить можно?.. Подскажи...
Панк неожиданно прекратил хождение и уставился прямо на больного пришельца.
- Что такое жизнь? Кто такие люди? - очень четко и ясно выговорил он, прямо Постникову.
- Понятно, - прохрипел Алексей и слез с куба. Медленно волоча ноги, он побрел дальше.
- Прямо и на перекрестке направо. Там 'Крева' и пепси наливают, - сказал панк вслед. Затем продолжил прежним речитативом. - Люди - муравьи, и жизнь - муравейник. Жизнь кончается нулем...
Постников пошел вперед, уже плохо соображая, куда и зачем... Больше всего усилий приходилось прикладывать, чтобы удержаться от искушения упасть на землю и напиться из лужи.
Все в мире циклично, подъемы чередуются с упадком и провалами. После предыдущих неприятностей пришло время небольшой удачи, и Алексей нашел загадочную 'Креву' достаточно быстро. Постников прошел бы мимо, не столкнись он с выходящим из неприметной двери посетителем, жующим беляш в промасленной желтой бумаге. Пришелец шагнул внутрь, машинально подняв правую руку, будто защищаясь. Спустился по нескольким ступенькам, мокрым и скользким.
'Крева' оказалась чем-то вроде пельменной или чебуречной в полуподвальном помещении, без всяких вывесок или иных опознавательных знаков. Определенно низкопробное заведение, заставляющее вспомнить одновременно и киношные салуны дикого запада, и советские пивные. Правда пахло здесь не пивом, а чем-то острым и пряным, похожим на подогретый корейский соус. Запах был вездесущ, и Постников ощутил приступ лютого голода, на мгновение перебившего даже жажду.
Большое помещение было разбито на отдельные секции массивными колоннами и переносными ширмами в цветочек, отчего 'пельменная' обретала некоторое пародийное сходство с японским рестораном. Выглядело это странно и диковато, но местные воспринимали все как должное, а Постников слишком устал и измучился, чтобы снова удивляться. Главное - здесь на него не обращали особого внимания, и определенно давали еду. И питье. Это было главным.
Алексей подошел к чему-то, похожему на барную стойку. Широкая панель блестела металлом, но судя по многочисленным глубоким царапинам это был или очень мягкий металл, или скорее пластиковая имитация. Стойка подсвечивалась, но откуда исходил свет, пришелец так и не понял. Вообще в этой самой 'Креве' было довольно темно. В дальнем углу за стойкой притулился манекен, как будто собранный из старых пылесосов и бытовой радиоэлектроники. На латунном черепе светилась люминесцентная надпись 'заказывать' и большая стрелка, упирающаяся острием в глазницу недвижимого болвана. Поскольку в забегаловке наверняка не проводились выставки авангардного искусства, надо думать, манекен представлял собой 'автоматика'. Наверное, бармен или что-то в этом роде. Но сейчас он не работал, и в центре композиции возвышался человек, здоровенный, пузатый, в грязном фартуке неопределенного цвета.
- Чего? - не особо приветливо осведомился мужик.
- Пить, - коротко ответил Алексей, надеясь, что прозвучало не очень жалко и беспомощно. - И есть. Меню?
- Чего? - повторил фартучный, но с несколько иной интонацией, теперь скорее недоумевающе. Постников подумал - слово 'меню' неизвестно в этом мире вообще или не в ходу только в таких вот 'кревах'? И уточнил:
- Чем кормят?
Он изо всех сил старался казаться уверенным и раскованным. Судя по взгляду фартучного, получалось не очень хорошо. Хотя может быть мужик просто не любил оборванцев сомнительной кредитоспособности.
- Едой, - исчерпывающе ответил мужик, взирая на Постникова с некоторым интересом. Алексею почему-то сразу вспомнилась знаменитая миниатюра про 'дифлопе' из 'О чем говорят мужчины'.
- Какой? - Постников решил, что терять ему нечего и пошел напролом. - И почем?
Фартук смерил его немигающим взором и неожиданно расслабился, криво усмехнулся, словно внезапно поняв что-то.
- С югов? - буркнул он, щуря узкие глазки и всматриваясь в 'печать' на шее Алексея. - Негр, под вербовку попал и смылил?
Постников не понял ни слова, но на всякий случай кивнул.
- Ясно, - беззлобно хрюкнул мужик. - С районщиной и корейцами не сталкивался?
- Нет, - помотал головой Постников.