…Вой сирен и крики людей раздражали, неприятно били по ушам. Запах гари щекотал ноздри. Внизу собралась приличная толпа зевак. Люди указывали на столбы жирного черного дыма, рассматривали со страхом и неприкрытым восторгом. Надо же - настоящий взрыв! И жертвы тоже имеются! Какое зрелище!.. Правда, кое-кто порывался броситься внутрь, оказать первую помощь. Но на таких шикали, отталкивали: "Здоровья не жалко? Стой и не рыпайся!.." Подъехали пожарные машины, около десятка фургонов "неотложки". Из здания банка под руки выводили бледных ошалелых работников, кое-кого тащили на носилках. Прибыла милиция. Движение на улице перекрыли, а зевак отогнали крепким словом и чувствительными ударами резиновых дубинок. Спасение пострадавших пошло живее.
Дэвид сидел на крыше соседнего здания под прикрытием заклятия Отвода Глаз. Со смешанным выражением скуки и отвращения следил за суетой внизу. Вертел в руках погнутую расцарапанную маску и заживлял раны заклинаниями. Сломанное лианами ребро, глубокие царапины на руках и ногах, множество синяков и ссадин, ожогов…
Последнее столкновение с Козерогом вышло достаточно неприятным. Мало того, что из-под самого носа увел девушку-мага, так еще и здорово потрепал. Дикарь недооценил мальчишку, а тот ловко воспользовался предметной магией. Последний фокус вообще выходил за рамки разумного. Волшебник искренне думал, что загнал парня в угол. И успел обрадоваться - можно вырубить аккуратным ударом, оттащить в более укромное местечко и потолковать по душам. Но Александр неожиданно огрызнулся. Да так, что Дэвид едва успел прыгнуть в портал.
Поспешный побег не позволил настроить заклятие, и Дикаря выбросило на какую-то равнину. На перенастройку ушло минут пятнадцать. И когда Дэвид вышел из "окна", сразу убедился: Козерог успел сбежать. Но несколько поисковых заклятий выявили в Астрале явный след. Беглецы даже не позаботились о безопасности. То ли надеялись, что общий магический фон сокроет ауры. То ли настолько обессилили после боя, что забыли обо всем на свете. И последнее вероятнее. А следовательно, уйти далеко не могли.
Перед Дэвидом встал нелегкий выбор. Настичь Козерога жаждалось до зубовного скрежета. Найти и бить до тех пор пока не скажет правду. Но с другой стороны мешали обязательства перед Старейшинами. Необходимо искать и других магов, чего Дикарю в принципе не хотелось. Но волшебник понимал: с Гвионом шутки плохи. И если предавать, нужно доделать дело. Так что же выбрать? Преследовать Александра? Или понадеяться на столкновение в будущем?..
Сквозь привычный шум пробилось редкое тяжелое хлопанье крыльев. В затылок и спину волшебника ударила плотная волна воздуха, шею осыпало мелкой пылью. Раздался сухой скрип когтей, шуршание перьев. А вслед за тем визгливый голос:
- Хоз-зяин! Хо-з-з-яин!.. Ш-ш-ш… Ч-человеч-чишки сбежали! Мы не смогли остановить. Что делать, Хоз-зяин?.. Повелитель приказывал найти других ч-человеч-чиш-шек…
Моран медленно обернулся и окинул существо равнодушным взглядом. Гарпия сидела на парапете, беспокойно вертела головой. Кривила лицо в злобной гримасе, со страхом и ненавистью осматривалась. Серая кожа масляно блестела на свету, лишенные век круглые птичьи глаза горели алым огнем. Мордочка маленькая и сморщенная, словно печеное яблоко. Движения дерганные и по-птичьи несуразные.
Гвион заставил взять с собой тварей в качестве помощников. Но Дэвид подозревал, что выполняют двойную функцию - попутно шпионят и за ним. Повелитель Ветра что-то заподозрил и решил перестраховаться. Волшебнику же совершенно не нравилась компания мерзких существ. Мало того, что глуповаты, так еще и очень кровожадные. Дикарь слышал, что в давние времена гарпии не знали лучше человеческого мяса. Да и теперь больших трудов стоило удержать стаю от нападения на людские поселения. Пока кормились, чем придется - голубями и воронами, бродячими собаками. Но день ото дня гарпии становились злее, в красных глазах разгоралось голодное пламя.
- Знаю, - сухо произнес волшебник, глядя на отвратительную птицеженщину. Подумал и решительно добавил: - Нам надо разделиться.
- Повелитель з-запретил! - взвизгнула гарпия.
- Гвион приказал найти магов, - холодно ответил Дэвид. - И чем скорее выполним повеление, тем лучше. Разделившись, отыщем вдвое быстрее. Вы знаете, куда следует лететь. А я отправлюсь за этими. Погоня не займет много времени, маги ослабели после сражения.
- Повелитель будет недоволен! - каркнула тварь. Грузно подпрыгнула, расставила крылья и клацнула зубами. Из приоткрытого рта показался раздвоенный язык, мазнул по губам.
- Если справимся быстро, Гвион будет хорошо кормить, - сказал Дикарь.
Гарпия медленно сложила крылья, успокоилась. Задумчиво склонила голову набок, вновь облизнула губы. В круглых глазах сверкнула алчность и голод.
- Хор-рош-ш-шо, Хоз-зяин! Мы полетим! Но Повелителю с-скаж-жем!
- Договорились, - с затаенным удовлетворением произнес Дэвид.
Птицеженщина проверещала нечто невнятное, подпрыгнула и тяжело взмахнула крыльями. Медленно набрала высоту, направилась на северо-восток. С крыши дальнего здания поднялось еще около пятнадцати существ. Выстроились в клин, превратились в смутные силуэты. Для любого невольного наблюдателя гарпий просто не существовало. Твари владели собственной магией, умели скрываться от посторонних взглядов. Может потому, и выжили во тьме веков.
Волшебник криво усмехнулся, бросил последний взгляд вниз. Толпа бурлила и волновалась. Прибыли репортеры, телевизионщики. Снимали на камеры картины разрушений, жертв, быстро и истерично лопотали в микрофоны. Народу прибавилось. Подходили любопытствующие. Многие все же бросились помогать спасателям. Вытаскивали из здания очумевших людей, усаживали на бордюры около машин "скорой помощи".
Дэвид хмыкнул, отступил от парапета. В глубине души Дикарю импонировала Россия. Единственная страна, что держалась под напором американского стиля жизни. Да и в прошлые времена славяне медленней других поддавались влиянию Старейшин. Принимали навеянное, но сразу искажали и делали исключительно своим. И не зря остатки европейской нечисти сбежали сюда… Но русские тоже прогибались. Предел прочности исчерпался. Измученные перестройкой, переходом к демократии, повальной нищетой люди обратили взгляды на богатый Запад. Открыли умы красивому дерьму. И волшебник даже не хотел гадать. Возможно, встряхнуться и очнуться от дремы. А может тихо зачахнут, сольются с серой толпой европейцев. И второе весьма вероятно. Волшебника поразило - русские начали стыдиться самих себя. Каждый пятый с яростью и гневом ругал Россию. И при упоминании Запада, США, с неприкрытой завистью говорил: "Живут же люди! А мы что?.. Мы так, оборванцы…"
Мысли Дикаря резко свернули на предстоящее дело. В душе волшебника с новой силой полыхнул костер бешенства. Боль и ярость смешались в болезненный взрывоопасный коктейль. Мир перед глазами залило алой краской. Дэвид скрипнул зубами, тихо и угрожающе зарычал. Положил маску на теплый бетон. Надел латную перчатку и принялся медленно застегивать ремешки. Пошевелил пальцами, взял вторую. Закончил с перчатками, приладил маску. Достал Камень Портала, быстрыми энергетическими импульсами начал настраивать. Одного прыжка мало. Придется совершить много коротких переходов. И каждый раз сверяться с астральным следом. Но Дэвид верил в успех.
На крыше многоэтажного дома вспыхнул синеватый свет, погас. И уже ничто не напоминало о присутствии могучего волшебника. Столбы черного дыма по-прежнему подпирали лазурное небо, колыхались на ветру. Шумела листва, ворковали голуби. Далеко внизу двигался непрерывный поток автомобилей, ходили люди. Город жил как прежде, не заметив очевидных странностей и чудес.
* * *
На бревне у стены избы сидел крепкий широкоплечий старик. Неспешно гладил длинную белоснежную бороду, смотрел вдаль. Открытое иссеченное морщинами лицо выражало крайнюю степень задумчивости: густые брови сдвинуты на переносице, на щеках твердые желваки. Ветер развевал длинные прямые волосы. И лишь кожаный ремешок на лбу не давал взъерошить и перепутать. Лучи заходящего солнца окрасили длинный балахон в тревожный алый цвет. Отражались в голубых глазах, превращались в маленькие искорки.
Мимо старика как бы невзначай несколько раз пробегал домовой. Косил глазками-бусинками, хмурился, прядал по-кошачьи остроконечными ушками. Не выдержал, что-то проворчал. Закинул бороду на плечо и тоже полез на бревно. Долго усаживался, кряхтел и сопел, с недовольством покашливал. Бросил косой взгляд на волхва, тяжело вздохнул и подпер подбородок ладонью.
Послышались тяжелые шаги, шумное дыхание. Из-за палаток появился Данилов. Остановился и посмотрел на Велимира с Елистратом. На грубом квадратном лице отразилась решимость и злость. Чеканя слова, майор произнес:
- С последнего выхода на связь прошло двое суток. Что с ними стало неизвестно, Соня на звонки не отвечает. Я считаю дальнейшее промедление опасным. Надо действовать! Быстро и жестко! Иначе потеряем последний шанс.
Грубое будто вытесанное из камня лицо покрывали мелкие бисеринки пота. Сверкали на висках, бесформенном рыхлом носу и в ложбинке раздвоенного подбородка. На небритых щеках лихорадочный румянец. Маленькие глаза зло поблескивали из-под наплывов тяжелых надбровных дуг.
Волхв несколько минут смотрел сквозь майора. Сложилось впечатление, что старик витал где-то очень далеко от реального мира. И лишь теперь вернулся в тело. Взгляд голубых глаз стал осмысленным и ясным, лицо ожило. Велимир медленно поднял голову, посмотрел на разъяренного Данилова.
- Действуйте, - ровно произнес старик. Помедлил и добавил: - Но будьте аккуратны.
До командира спецназовцев дошло не сразу. Видимо, готовился к долгому спору, заранее заготавливал аргументы и копил злость. Но постепенно лицо майора прояснилось, в глазах сверкнула радость.
- Сделаем!
Данилов развернулся, бросился под тент. Схватил микрофон рации, отстучал на клавиатуре какую-то комбинацию.
Велимир проводил майора долгим взглядом, опять засмотрелся на небо. Рядом зашевелился домовой. Нахохлился будто воробей, яростно поскреб бороду. Остроконечные ушки нервно подрагивали, ловили разнообразные лесные звуки. В маленьких черных глазах застыла тоска.
- Что с ними произошло? - проворчал домовой с неприкрытой тревогой. - Не дай Родушко, беда какая.
- Не беспокойся! Саша выдюжит. Какая бы неприятность ни случилась, я верю, найдет способ обмануть смерть, - ответил волхв с печальной улыбкой. Выпрямил спину, добавил громче: - Будь добр, позови Вадима. Скажи, что и для богатыря нашлась работа.
- Сделаю, - поспешно кивнул домовой. Спрыгнул с бревна и серым меховым клубком юркнул к двери.
Велимир вновь тихо вздохнул, проводил Елистрата взглядом. Улыбка медленно потускнела и умерла, лицо исказила короткая судорога боли. На лбу выступила испарина, морщины углубились. И возможно, так упал свет… но на секунду создалось впечатление, что глаза волхва обратились желтыми пламенными щелями.
* * *
В ту ночь Олег долго не мог уснуть. Хотя сильно устал после работы, допоздна гулял с друзьями. Ведь бывают же моменты… Спать хочется неимоверно. Хочется одного - доползти до кровати и окунуться в благословенное забытье. Но едва голова касается подушки, сон как рукой снимает. Лежишь и смотришь на далекий сокрытый полутьмой потолок. Мешает буквально все. Матрац впивается в ребра, за окном чересчур громко кричат припозднившиеся гуляки. Мухи раздражают жужжанием, холодильник в прихожей - дребезжанием. Под одеялом жарко, откинешь - холодно. Нервы напоминают туго натянутые струны. Реагируют на любое отклонение от нормы, звенят, причиняют смутную боль.
Олег промучился около часа. Вертелся и крутился, упорно заставлял себя спать. Пробовал считать баранов, потом красивых студенток. Но рогатые разбегались, а девушки… Воспаленное воображение рисовало грудастую блондинку с томной поволокой в глазах. Миг, и светловолосую сменяла жаркая сочная брюнетка. Проводила влажным языком по губам, стонала… Какой к черту сон?..
В конце концов, Олег не выдержал. Разозлился, рывком сел на постели и включил бра. Долго моргал, привыкая к свету. Нащупал на тумбочке очки, кое-как напялил. Обул тапочки и пошлепал на кухню.
В темной прихожей столкнулся с чем-то большим и холодным, больно ушиб колено. Зашипел, стукнул со злости дребезжащее чудовище. Нащупал тумблеры, хлопнул рукой. Свет вспыхнул сразу на кухне, в туалете и ванной, прихожей.
Олег почесал затылок, мельком взглянул в зеркало. Там отразился мелкий тщедушный паренек. Грудь впалая, плечи узкие, шея как у цыпленка. Лицо бледное и помятое, с большущими мешками под глазами. Уши под девяносто градусов, подбородок узкий и безвольный. Очки и коротко подстриженные волосы придавали до омерзения интеллигентный вид. То ли ботаник в третьем поколении, то ли гоблин с перепоя. А говорят, женщины реагируют на одно сексуальное место мужчины - мозг. Брехня! Было б так, не мучили третий год эротические кошмары. Женщины тоже человеки и тоже любят красивые тела. Мозг, кстати, также… любят.
Унылые мысли проскользнули где-то на краю сознания. Олег равнодушно отвернулся, зашел в кухню. Минут пять потратил на борьбу со старой плитой и спичками. Наконец газ соизволил загореться. Чайник засвистел, выбросил длинную струю пара. Парень заварил чай. Взял кружку и вместе с ногами забрался на расшатанный табурет. Осторожно подул, отхлебнул и скривился. Без сахара плохо. Но да ладно, завтра благословенный день зарплаты. Правда, денег - курам на смех. Наверняка в правительстве считают, что ассистенты в университетах должны питаться святым духом и манной небесной. Впрочем, политикам тоже не сладко. На новенький "лексус" не хватает, дача на Кипре совсем обветшала.
После третьего глотка чай показался не таким противным. Олег пил медленно, боясь обжечься. Прислушивался к смутному гулу за окном, думал о совершенно незначимых вещах. Завтра опять собрание в деканате. Будут пилить за неуспеваемость студентов. Но пережить можно. И даже зарплату оставят такую же. Уборщица баба Люда и то больше получает… Потом надо выстоять длинную очередь в банкомат, снять кровные. И, наверное, стоит пригласить Ленку в кино. Хотя боязно, а вдруг откажется? Да вроде не должна. Дама не из высших кругов, к шампанскому и ананасам равнодушна. А на пиво с чипсами наскрести можно.
Олег задумчиво почесал щеку. Дернулся от боли, вылил горячий чай на ногу. Заругался, поставил кружку на стол и потянулся за тряпкой. Вытер мокрое пятно, пощупал лицо и глянул на пальцы. Черт! Снова выросли когти. Длинные и острые, очень крепкие. Ранка неглубокая, но завтра придется оправдываться перед коллегами. Опять осмеют и будут строить предположения: "Ай-ай-ай! Какая же дикая кошечка поранила нашего Олежека?.."
Парень поморщился, вновь сел на табурет и стал допивать остатки чая. Мысли завертелись вокруг обретенной силы.
Поначалу Олег сомневался в своем здравомыслии, подумывал о походе к психиатру. Но убедившись в реальности происходящего, смирился. Врожденная осторожность не позволила выказывать силу на людях. Парень пытался разобраться, читал книги об эзотерике, сверхъестественном. Но в каждой находил лишь сладкую кашицу для мозгов обывателей. Однажды решился сходить к колдунам и прочим экстрасенсам. Вычитал в газете несколько объявлений, отправился по указанным адресам. Но три "великих" гипнотизера вполне ожидаемо содрали приличные деньги и наплели о сглазах, порчах, "Венцах Безбрачия". Четвертый повел себя необычно. Отворил, несколько секунд всматривался в лицо Олега. Сильно побледнел и резко захлопнул дверь. На звонки и стук лишь отчаянно ругался и прогонял.
Странности сбивали Олега с толку. Парень понимал, что ступил в область запретного. Воображение рисовало картины тайных орденов, обществ и кланов. Навеянные кинематографом шаблоны манили запредельной жутью и возможной реальностью. Глубоко в душе Олег ожидал: вот-вот к нему явятся люди и расскажут. О чем? Тут фантазия разыгрывалась не на шутку. Мутации, магия, параллельные реальности, космические пришельцы… Мало ли чем живет скрытый мир? Олег почему-то знал, что так произойдет. Немного страшился и в то же время жаждал Звездного Часа. Серое существование надоело до тошноты. А заодно бедность, скука, мелкие бытовые проблемы и повальное невезение.
Чай остыл и стал совершенно безвкусным, словно настоянный на опилках. Олег отставил кружку. Поднял руку и щелкнул пальцами. Сухо затрещало, запахло свежестью. На ладони послушно возникла маленькая, с горошину размером, шаровая молния. Рассыпала злые синеватые искры, потянулась вширь дугами разрядов. Парень пару секунд разглядывал, погасил электричество. Соседи и так частенько сетовали на перебои с энергией. Раздражать и вызывать подозрения не стоило.
Олег тяжело вздохнул, поставил ноги на перекладину табурета и задумался. Спать перехотелось совершенно. Разум чист как слеза, усталость улетучилась. Вряд ли сейчас удастся забыться. Пойти погулять? Поздно. Почитать книгу или посидеть за компьютером? Просто не хочется. Парень оперся о стену, задрал голову к темному от пыли потолку и стал думать о превратностях судьбы. В душе скопилась тоска и грусть.
Квартира тонула в спокойствии. Даже свет казалось, немного притух, стал более мягким. Из ванной слышался редкий стук капель. Часы на стене ритмично стучали, пытались измерить вечность. Стрелки показывали полдвенадцатого ночи. За окном раздался гул проезжающего автомобиля. И вновь тишина.