Улицы казались совершенно безликими, одинаковыми. Одна сменяла другую, но разницы не чувствовалось. Вадим преодолел несколько пустынных переулков, вышел на небольшую площадь. Посередине каменный постамент. Наверху небольшой чугунный бюст, изображающий характерную личность с лысой макушкой и аккуратной бородкой. Надо же, не везде уничтожили отзвуки старой эпохи. Да и уберут ли? Ленин - тоже история… На краю площади примостились несколько ржавых прилавков. В воздухе витал мощный запах прелых овощей, копченой рыбы и кисловатого пива.
Внук Велимира остановился, повертелся на месте. Слева от бюста Вождя пролетарской эпохи находилось низкое, но относительно большое здание. В узких затянутых грубыми решетками окнах горел свет. Слышался гул, играла музыка. Над рассохшейся дверью висела жестяная вывеска. В сумерках едва просматривалась кривоватая надпись: "Приют охотника".
- Потапов! - позвал Вадим нехотя.
- Ну? - раздался хриплый голос командира "храмовцев".
- Стойте снаружи, ни на кого не нарывайтесь. А я пойду, разведаю.
- Ладно, - проворчал спецназовец. - Но вообще-то погреться не помешало.
- И перепугать жителей своими рожами, - хмыкнул ученик волхва. - Ты бы еще с автоматом наперевес вошел.
- Так и сделаю, - угрюмо пообещал боец. Но помедлив, сдался: - Хорошо. Стоим снаружи и стараемся не привлекать внимания. Если что - передатчик у тебя есть.
Вадим оглянулся, окинул спецназовцев неприязненным взглядом. В сумерках выделялись четыре черных силуэта. Чавкнула грязь, хлюпнула вода. Бойцы довольно быстро переместились в тень у ближайшего сарая. Внук Велимира вздохнул, потянул дверную ручку.
В лицо Вадима ударил горячий как в бане воздух. Глаза ослепило желтоватым электрическим светом. Парень остановился на пороге, мотнул головой и поморгал. М-да, заведение явно элитное.
Бар представлял собой длинное полутемное помещение, нечто среднее между обычным сараем и средневековой харчевней. Множество грубых рассохшихся столов и табуретов. В углу примостилась барная стойка, полки с несколькими цветастыми бутылками: дешевое вино и коньяк. Наверняка поставили исключительно для красоты. Пол неожиданно чистый, под потолком густое облако табачного дыма. В воздухе витала непередаваемая смесь запахов едкого мужского пота, забористого самогона и пива, вонючего табака и прогорклого масла.
Питейное заведение забито посетителями. За столами грубоватые мужчины различных возрастов. Лица угрюмые, обветренные. У многих бороды. Одеты неброско и бедно: чаще в старенькие фуфайки, штаны и сапоги. Лишь два-три выряжены в куртки, потертые джинсы. Пили в основном самогон, закусывали колечками лука, черным хлебом и вяленым мясом. Кто помоложе цедили разбавленное пиво из обыкновенных литровых банок.
С первой же секунды ученик волхва почуял неладное. В маленьких поселениях и деревнях жители знают друг друга как облупленных. Появление новеньких - событие с большой буквы. На улицах провожают долгими заинтересованными взглядами. Когда заходишь в пивные, завсегдатаи оборачиваются, изучают. И про себя решают - бить морду сразу или немного поговорить… А здесь никто и ухом не повел. Люди походили на восковые статуи. Бледные и мрачные, во взглядах затаенный страх, ожидание чего-то нехорошего. Лишь иногда шевелились. Быстро опрокидывали рюмки и вновь застывали. Ко всему прочему царила нездоровая тишина. Надрывался только радиоприемник. Шипел и трещал, изрыгал из динамиков какой-то полузабытый хит семидесятых.
Вадим подошел к стойке, обежал глазами небогатый ассортимент бутылок. И мрачно подумал: разницы нет, чем травится. То ли паленой водкой, то ли самогоном. Правда, можно купить портвейна. От легендарных "Трех топоров" не умрешь, но болеть будешь долго и мучительно.
- Что тебе, парень? - раздался хриплый похожий на воронье карканье голос.
Из темного проема подсобки показался высокий худой мужчина. Пыхнул папиросой, небрежно сплюнул на пол. Оперся о косяк и с интересом посмотрел на нового посетителя. Выглядел неизвестный весьма колоритно. Одет в старые латанные-перелатанные джинсы неопределенного цвета, серую рубаху и шерстяную телогрейку. Лицо удлиненное по вертикали. Настолько густо испещрено глубокими морщинами, что казалось печеным яблоком. Волосы и усы неопределенного мышиного цвета, на небритом подбородке здоровенная родинка… Бармен - дошло до Вадима.
Внук Велимира вновь бегло осмотрел этикетки бутылок, беспомощно развел руками. К сожалению, чуда не произошло. Водка, портвейн, сомнительного качества коньяк. Эх, а чай тут вряд ли водится. Но после промозглой сырости улицы подошел бы лучше.
- Городской, - хрипло хохотнул мужчина, пригладил усы. - Откуда и по каким делам в нашей дыре?..
- Как определили? - задал глупый вопрос Вадим.
- Элементарно! - еще громче засмеялся бармен. Глубоко затянулся, с важным видом выпустил изо рта и ноздрей облако смрадного дыма. Указал пальцем в грудь Вадика. - Во-первых, одежда. Во-вторых, выговор. В-третьих, я тебя впервые вижу. Ну и в-четвертых… хе-хе… лишь у городских такие круглые глаза, когда выбирают выпивку. Какими судьбами в поселке? В гости? Или по делам?..
- Можно сказать по делам, - кивнул ученик волхва. Подумал и добавил: - Перепись населения. Обязали в областном центре.
- Надо же! - хмыкнул бармен. Удивленно приподнял брови и чуть не проглотил папиросу. Закашлялся, с отвращение выбросил окурок. - Кхе… Эта дрянь доведет до могилы! Перепись, говоришь? Неужто государство Российское вспомнило о Поселке?..
- Конечно. Необходимо составить списки, по которым каждый житель получит вспомоществование на укрепление жилища. Кроме того будут выделены средства на развитие промышленности, создания рабочих мест, - вдохновенно солгал Вадим. Еще раз осмотрел полки и поскреб затылок. - Чай у вас имеется?
Мужчина измерил взглядом ширину Вадимовых плеч, рост, оценил толщину бицепсов. Презрительно хмыкнул, убавил громкость приемника и полез под стойку. Оттуда прохрипел с неодобрением:
- Что за молодежь пошла? Умрешь ведь здоровым. Небось и спортом занимаешься? Дурень! Гулял бы пока молодой, потом времени не будет.
- Ну да, здоровым, - сдержанно ответил ученик волхва. - Зато проживу дольше, успею больше. А пить можно лишь в одном случае: чтобы отметить личную победу. Тогда появится стимул идти дальше, покорять высоты.
- Тьфу! Философ!.. - фыркнул бармен из-под стойки, позвенел посудой. - Есть тут один такой. Костя Чельцов. Странный парень. Пока в школу ходил - золото, а не ребенок. И дернул черт в университете отучиться. Думали, не вернется. Ан нет, год назад приехал. И что ты думаешь? Испортили пацана! Не пьет, не курит, книжки читает и взрослых дядек смеет поучать. Спортом каким-то занимается. Каратэ, вроде бы. Каждое утро, дурак, босиком бегает, на пустыре у школы железки тягает и орет как припадочный. Стыдоба!.. Но парень грамотный и умный. Коль хочешь с переписью быстро управиться, к нему обращайся. Да и вообще помогает нам во многом. Учителем и доктором работает по совместительству.
Мужчина вынырнул из-за стойки, поставил перед Вадиком кружку с чаем. Ученик волхва протянул деньги, но бармен отмахнулся.
- Угощайся. Мне заварки не жалко, - проскрипел хозяин заведения. Извлек из пачки очередную папиросу, помял в пальцах.
- Спасибо, - кивнул Вадим.
Взял кружку, немного отпил. Кипяток согрел, но сам чай показался отвратительным. Безвкусный, горьковатый - словно настойка рубленого картона. Виду Вадик не подал - дареному коню в зубы не смотрят, - глотнул еще. Оглянулся и внимательно осмотрел зал.
В помещении по-прежнему царило напряженное молчание. Люди мрачно пили. Все как один почему-то смотрели в одну точку на потолке. Взгляды стеклянные, глаза расширены от затаенного удивления и страха. Лица бледные как полотно. Казалось, за столами восседают манекены.
Ученик волхва передернул плечами, поежился. Такое поведение показалось очень неестественным. Предчувствие чего-то нехорошего ударило по нервам. Тишина давила почти физически, пригибала к земле тяжким грузом. Вадим нахмурился, глянул на бармена. Мужик опять пыхтел папиросой, равнодушно смотрел на гостя.
- А почему тут… - осторожно произнес Вадим.
- Тихо? - догадался хозяин заведения. Хрипло хохотнул и указал пальцем в точку на потолке. - Муху видишь?
Вадим напряг глаза. В клубах табачного дыма мелькала черная точка, слышалось жужжание. Внук Велимира пожал плечами и хотел спросить, что необычного в насекомом. Но тут же удивленно приоткрыл рот. Скажите, ну какая уважающая себя муха будет летать без передышки? К тому же по ровному, словно циркулем отмеренному кругу? Исключительно по часовой стрелке?.. И наконец, когда на столах столько вкусного: липкие пятна от разлитого пива, хлебные крошки, маленькие кусочки мяса?.. Вадим перевел взгляд на бармена. Тот ухмыльнулся в усы, подмигнул.
- Костя Чельцов с пьянством борется, - хмыкнул мужик. - Втемяшилось, что водки потребляем много. Приходил пару часов назад, с мужиками ругался. Ну и поспорил. Если муха пролетает так четыре часа, то на месяц - сухой закон. Вот и ждем, половина срока истекла.
- А как он это сделал? - быстро спросил ученик волхва.
- Дык, Костя шаманством увлекся, - ответил хозяин заведения, небрежно махнул рукой. - К какому-то отшельнику ходил, тайное ремесло познавал. Ну и выучился на нашу голову, теперь тиранит. Чувствую, придется закрываться на месячишко.
Бармен помрачнел, выплюнул окурок. Достал из-под стойки бутылку "Трех топоров", плеснул в граненый стакан и залпом осушил.
- Интересно, - нарочито равнодушно протянул Вадим. - А где живет, Костя?
- Тебе зачем? - спросил хозяин бара, подозрительно прищурился. - Мы своих в обиду не даем. Хоть шаманы, хоть вурдалаки какие.
- Нет, что вы! - деланно возмутился ученик волхва, развел руками. - Сами ж сказали по вопросу переписи к нему обращаться. Да и любопытно с таким выдающимся человеком поболтать.
- Ну да, согласен, - пробормотал бармен, шмыгнул носом. - Как выйдешь, третья улица от площади. Свернешь в переулок, увидишь дом небольшой. Там еще ворота всякой дрянью японской размалеваны. А коль заблудишься, спроси у кого-нибудь. Костика хорошо знают, подскажут путь.
- Благодарю, - кивнул Вадим.
Тремя глотками допил подстывший чай, махнул на прощанье хозяину заведения. Развернулся и неспешно двинулся к выходу.
Улица встретила холодом и сыростью. Туман затопил площадь, окружающие дома. Солнце давно скрылось за горизонтом. Темно хоть глаз выколи, серая мгла, желтые размытые пятна света. Вадим осмотрелся, поежился. В баре накурено и грязно, но тепло. А здесь вечная осень… Слышалось хлюпанье, плеск и стук одиноких капель. Где-то вдалеке брехали псы, низко и утробно рокотал автомобиль.
- Потапов?! - негромко сказал ученик волхва.
- Здесь! - отозвались с противоположной стороны площади. - Есть что?
- Да, - сказал Вадим. - Не высовывайтесь. Я схожу по адресу. Если потребуется помощь, вызову. Будьте наготове.
- Хорошо, папочка, - с издевкой проворчал командир "храмовцев".
Фразу Потапова Вадим пропустил мимо ушей. Развернулся и скорым шагом свернул за бар, попал на узкую извилистую улочку. Направление вроде бы выбрал верное. Но густой туман и темнота мешали ориентироваться. Пару раз Вадим по щиколотку проваливался в жидкую липкую грязь. Выбирался, с руганью сбивал жирные ломти земли. Волей-неволей пришлось идти медленнее.
Несколько раз Вадик поскальзывался, падал на колени. Ругался и стряхивал жижу со штанов. Сверток с мечом за спиной сильно мешал, лупил по плечам и голове. Ученик волхва поправлял, бежал дальше. На одном дыхании пролетел улицу, сразу свернул в другую. Напрягал глаза, высматривал ворота с какими-нибудь японскими символами. Но пока попадались обычные рассохшиеся калитки, кривые заборы. Да и видно с трудом. В тумане скользили лишь размытые силуэты, пятна желтоватого света. Потому приходилось подходить вплотную, даже ощупывать.
Поселок казался вымершим. Но в принципе легко объяснимо - в такую погоду собаку из дому выгнать жалко. Ученик волхва уже не обращал внимания на грязь, прыгал по лужам. То и дело вяз, тяжело выбирался, пыхтел от натуги. Мимо мелькали заборы, калитки. Однажды натолкнулся на старую "Волгу", оставленную хозяевами у двора. Спотыкаясь, пробежал метров десять. Выровнялся, схватился за ближайшую ограду. Подгнившие доски отчаянно скрипнули, но вес Вадима выдержали.
Дорога пошла под уклон. Запах сырости стал резче, а туман гуще. Звуки исчезли, растворились. Даже хлюпанье и плеск жижи под ногами казалось далеким, смутным.
В какой-то момент ученик волхва понял, что заблудился. Запаниковал, резко остановился. Повертелся на месте, всмотрелся в мокрую тьму. Справа и слева обычные заборы, чуть дальше размазанные тусклые огни. Но все незнакомое, чужое и безликое. Пока мчался, чувство направления помогало, не давало сбиться. А теперь резко пропало, оставило наедине с темнотой и холодом.
Вадим несколько раз глубоко вздохнул. Успокоился, огляделся. Чернота, белесые щупальца тумана, лужи и грязь. Нет, теперь точно не найти выход. Значит надо действовать иначе. Но опасно - маг может почуять, перепугаться. Впрочем, иного выхода не осталось.
Ученичество у волхва дает многое. Но сам путь постижения мудрости и обретения силы - длинною в жизнь. Вадим умел достаточно для своих лет. Но магией пользовался изредка, ибо панацеей или оружием Силу не считал. Внук Велимира сосредоточился, изгнал посторонние мысли и воззвал к собственному Духу. Прошептал несколько заговоров. Присел и резко вонзил ладонь в жидкую грязь. Первую секунду ощущал лишь холод. Но земля таки ответила на просьбу одного из сыновей. Пальцы пощекотало, в руку хлынула горячая волна. Мышцы скрутило судорогой. Вадим почувствовал легкость и силу. Улыбнулся, мысленно поблагодарил землю и поднялся.
Туман по-прежнему застилал взор. Но теперь внук Велимира зрел невиданное. Его собственные следы выделялись тусклым серебристым сиянием. Найти обратную дорогу труда не составляло. Кроме того взору открылись другие любопытные вещи.
Чудилось потрескивание, откуда ни возьмись, налетали порывы раскаленного воздуха. В периферийном зрении плясали маленькие алые искорки. Остаточная Сила Носителя Тотема. Маг безусловно относился к стихии Огня. Огорчало другое. Вадим не мог найти четких следов. Чутье не давало ориентиров. С одинаковым успехом чародей мог находиться как в нескольких шагах, так и на краю Поселка.
Несколько минут ушло на волхование. Внук Велимира перепробовал доступные заговоры и ритуалы. Но скользкая путеводная нить убегала, обрывалась в пустоте. Вадим осознал, почему быстро отыскать Носителей Тотемов мог именно Сашка. Без четкого чувства направления блуждать можно довольно долго. Но с другой стороны он не в большом мегаполисе, а в маленьком селении. И маг находился рядом! В пределах километра! Даже волхвовать не надо. А стоит вооружиться мощным фонарем и заново обойти улицы.
Идея показалась заманчивой. Вадим поразмыслил, прикинул варианты. Развернулся, по своим следам пошел к площади. Надо одолжить у "храмовцев" фонарь, начать с точки отсчета - питейного заведения. Да и у хозяина бара можно повторно выспросить дорогу.
Идти обратно оказалось легче. Тело, напитанное могуществом земли, не поддавалось холоду. Шаги получались легкими и стремительными. Да и направление отмечала серебристая дорожка следов. Вадим быстро преодолел несколько улиц, свернул, побежал трусцой. Но через несколько метров встал как вкопанный и навострил уши. Внимательно всмотрелся в темноту, затаил дыхание. Почудился резкий крик, отдаленно напоминающий птичий. Сова? Очень похоже. Но туман искажает звуки. И к тому же странно-тревожное ощущение.
Мокрая тьма хранила молчание. Туман жадно глодал ботинки Вадима, оседал мелкими капельками влаги на одежде, волосах, лице. Тишина… Мерный стук капель, поскрипывание, вздохи. Расплывчатые похожие на чудовищ силуэты домов, чахлых деревьев, заборов. А свет в окнах - голодные глаза неведомых тварей.
Вадим встревожился. Точно знал - смутным чувствам стоить верить. Слух, зрение и обоняние могут обмануть. Но та часть эфирной составляющей, что зовется аурой, прекрасно впитывает посторонние энергии и взаимодействует с окружающим миром. Мозг же трансформирует сигналы в то, что зовем интуицией.
Ученик волхва унял дрожь, немного расслабился. Быстро снял с плеча сверток и принялся расшнуровывать завязки. Показалось или нет, лучше перестраховаться. Ладонь коснулась шершавой рукояти. Вадим одним движением стряхнул тряпки. Махнул клинком, заново привыкая к весу и длине оружия.
Со стороны площади донеслись отчаянные крики, стрельба. Короткий промежуток тишины, грохот, звон разбитого стекла и опять бешеная пальба.
В груди Вадима похолодело. Догадка ослепительной вспышкой ворвалась в мозг. Демоны!.. Случилось то, чего больше всего боялся! Пока бродил в темноте, Носитель Тотема вернулся к бару. А дальше… Что гадать? Как в старом анекдоте: "Слово за слово, так ежик и получил по морде!"
Ругательства рвались с языка. Но Вадим сдержался, поберег злые слова для иного случая. Сорвался с места и длинными прыжками помчался к площади. Тьма смазалась в длинные полосы, туман трусливо убегал прочь. Звуки стали громче: трещали автоматы, хлопали винтовки. Отчаянно орали перепуганные люди. Несколько жителей Поселка метнулись из мрака, не разбирая дороги ринулись прямо на ученика волхва. Вадим ловко отпрыгнул, обогнул. Но откуда ни возьмись появилось еще пару человек. Столкнулись с Вадимом, разлетелись как сухие листья. Парень успел заметить выпученные от ужаса глаза, перекошенные рты. И вновь чернота, грохот, близкие всполохи пламени.
За считанные секунды внук Велимира пролетел оставшееся расстояние. Заметил вспышку света, ушел в перекат. Вскочил на колени, поднял меч в защитную позицию и быстро осмотрелся.
Площадь обратилось в поле боя. Ярко пылали несколько сараев. Повсюду дымящиеся воронки, россыпи отстрелянных автоматных гильз и короткие дротики со снотворным. Бюст Ленина изрядно поврежден. Половина черепа Вождя пролетариев перестала существовать. Неровные края светились багровым. По чугунным губам и шее скатывались капли расплавленного металла. От прилавков небольшого базара остался ворох ржавого железа. Совсем рядом чадно горело человеческое тело. Судя по тягам и проводам, что проглядывали сквозь обугленную одежду - один из "храмовцев".
Громкий взрыв оглушил. Вновь зазвенело стекло, засвистели пули. Из окна питейного заведения вырвалась косая автоматная очередь. Срикошетила от многострадального памятника, выбила искры и кусочки хрупкого чугуна. И сразу из нескольких окон метнулись языки жаркого оранжевого пламени. Послышалась грязная ругань, вопли спецназовцев, выстрелы. Снова взрыв, намного громче предыдущего.
Жаркий бой шел внутри бара. В окнах мелькали черные тени, сверкали всполохи выстрелов. Хрупкую наружную дверь разметало на щепки. Из облака дыма выпрыгнул человек. Перекатился, встал на четвереньки и вскинул голову… Молодой темноволосый парень, высокий и крепкий. Черты лица гордые и точеные: узкие губы, упрямый подбородок, нос с благородной горбинкой, наклонные стрелы бровей. Взгляд безумный, затравленный. Радужки тлели багровым, зрачки - белые точки.
Костя Самойлов стряхнул с плеч пылающие щепки и раскаленную пыль. Подпрыгнул и бросился прочь.
- Стой! - закричал ученик волхва, очнувшись от ступора.