Он растянулся на траве, подложив под голову плащ вместо подушки.
- Я справлюсь.
- И все-таки ты тащишь слишком много, - сказала она и, неожиданно наклонившись, поцеловала его в лоб.
Он открыл один глаз.
- Хорошо, что ты не сделала это, когда была в тех шортах и лифчике. А то я бы очень убедительно исполнил свой долг новобрачного.
- Раскатал губу, Валентайн, - сказала она, метнув в него ореховую скорлупу (они по дороге прикупили Целый мешок орехов).
- Хотел бы я видеть, как ты покупала тот красный лифчик. Я бы хранил это воспоминание, как сокровище. Никто в Холле мне не поверил бы. Полагаю, ты сожгла улику.
- А я и не покупала его в Линкольне. Я просто нашла лифчик в разрушенном складе в Амарилло год назад. Он висел на пластмассовой вешалке, все еще в обертке из папиросной бумаги и целлофана. Он мне пришелся впору, и я решила сохранить его до того времени, когда уже будет не справиться с сиськами.
Он рассмеялся:
- Ты целый год таскала с собой повсюду красный лифчик?
- Пусть это будет моим маленьким секретом, о'кей? Тебе, мужику, не понять, как много значит хороший лифчик.
- Твои маленькие секреты были отлично видны под той джинсовой жилеткой.
- Кретин.
- Сучка.
- Не будь ослом - отдохни. Нам через час выходить.
Через день они набрели на широкую тропу, ведущую на восток. Колеса фургонов и лошадиные копыта оставили четкий след на поросшей травой дюне.
- Не нужно быть Красным Облаком, чтобы взять этот след, - сказал Валентайн, столкнув комок грязи в колею, чтобы увидеть, насколько она глубока.
- Красным чем?
- Красным Облаком. Он был вождем племени сиу. Так говорила моя мама, когда я, бывало, насвинячу в кухне.
Она наклонила набок голову и улыбнулась.
- У тебя есть ее фотография?
- Только в памяти.
- Держу пари, у тебя ее волосы.
Валентайн лишь пожал плечами, и они пошли по следу. Донесшееся издалека в вышине жужжание заставило их укрыться. С юга приближался маленький самолет, который они видели в депо "Ломаного креста".
- Теперь нам не выиграть время, - сказала Дювалье, глядя на самолет-разведчик. - Этой штуке надо не больше часа, чтобы проделать путь, на который у нас ушло несколько дней.
Как только аэроплан скрылся на севере, Валентайн и Дювалье направились дальше в Дюны но следам, оставленным множеством людей и животных. Они прошли быстрым маршем около часа, затем сделали пятнадцатиминутный перерыв, потом снова пустились в дорогу. Спустя шесть часов даже Валентайн почувствовал, что в горле у него пересохло, а ноги стерлись. Дювалье, которая стонала всякий раз, когда они снимались с привала, эти самые тяжелые мили преодолевала молча.
Был уже вечер, когда они заметили впереди на тропе двух всадников, замыкавших арьергард каравана. Они двигались осторожно, избегая открытых мест, то и дело останавливая лошадей, оглядываясь и прислушиваясь.
- Это и есть кочевники, - заметила Дювалье, возвращая бинокль Валентайну.
Теперь они бежали, уже не таясь, пытаясь нагнать всадников.
Те очень скоро их заметили и повернули лошадей им навстречу. Оружие Валентайна висело на плече. Дювалье держала только свой посох.
Всадники с винтовками на бедре осадили лошадей и ждали развития событий.
- Ближе не подходи, солдат, - велел один из них из-под широкополой ковбойской шляпы. - Ты кто, дезертир?
- Послушайте, - вмешалась Дювалье, он - не солдат. На нем форма убитого военного - для маскировки. К какому клану вы относитесь?
- Семь Полос. Рад, что ты здесь не новичок, маленькая леди. А ты из какого клана?
- Последний раз, когда была здесь, кочевала с Крыльями Орла. Нам бы поговорить с вашим старшим погонщиком.
- Как приятно встретить брата-кочевника, особенно такого симпатичного. А твой парень умеет говорить или ему язык отрезали?
- Еще как умею, приятель. Просто хотел посмотреть, откуда ветер дует.
- Да здесь всегда с запада на восток, - сказал второй всадник. Его рот скрывали длинные усы.
Человек в шляпе ухмыльнулся.
- Боюсь, до фургонов вам еще шагать добрых пару миль, - сказал он. - Но мы вас до них проводим.
Они направили лошадей по тропе.
- Семь Полос, - тихо пробормотала Дювалье. - Не самый большой клан, но, как сталь, закаленный. Они держатся ближе к границе. Ходит слух, что они торгуют с "Джеками", но пусть бросит камень, кто сам без греха. Многие кочевники так или иначе это делают.
- А как насчет твоих Крыльев Орла? - спросил Валентайн.
- Нет, у них с курианами нешуточная вражда. Слишком много воспоминаний о военном прошлом предков. И слишком много потерь во время перегона скота в Денвер. Но в общем все неплохо: Семь Полос не станут обижать Орлов. Это было бы трудновато, ведь Орлы - самый крупный кочевой клан. Здесь время от времени возникают споры из-за зимних пастбищ, и Семь Полос не захотят наживать врагов.
Они нагнали стадо, в основном состоящее из коров и в качестве усиления - парочки длиннорогих быков. Где-то впереди маячила вереница из двух десятков фургонов. Ковбой с желтой, повязанной вокруг шляпы банданой перемолвился с разведчиками и подъехал к Котам:
- Вы хотите видеть старшего погонщика, так? Что это за важные сведения, чтобы мистер Лоусон тратил на вас время?
- Хорошо бы, мистер Лоусон мог сам сделать выводы на сей счет, приятель, - сказал Валентайн.
- Ты мне не друг, невежа. А вот с вами, мисс, мы подружимся.
Дювалье пожала ему руку:
- Мистер, мы проделали долгий путь. Пожалуйста, проводите нас к старшему.
- Поеду спрошу. Сделаю все возможное. Ковбой поджал иссушенные солнцем губы. То ли он был так осторожен по собственной инициативе, то ли следовал жестким инструкциям.
Старший погонщик очень занятой человек. Откуда вы идете?
- Из Курианской Зоны на юг, - сказала Дювалье. - Но я как-то сопровождала Крылья Орла.
Казалось, это известие смягчило ковбоя.
- Скоро вернусь, - бросил он, пуская лошадь рысью в сторону фургонов.
Ночь накрыла травянистые холмы. Повара Семи Полос уже дали сигнал к ужину, когда Валентайн и Дювалье наконец добрались до стоящих свободным кругом фургонов. Им пришлось томиться ожиданием в окружении коров, пока ковбой с желтой банданой не вернулся с известием, что старший погонщик Лоусон их примет.
Лоусон оказался широкоплечим мужчиной, с глубоким шрамом на лбу, отчего его бровь казалась постоянно приподнятой от удивления. Задняя дверь фургона служила ему одновременно чем-то вроде парты и обеденного стола, и он как раз вонзил зубы в подкопченный кусок мяса, когда их представили ему.
- Парень, ты можешь снять свой жилет. А то кто-нибудь из моих ребят выпалит в тебя, просто по привычке.
Валентайн стянул бронежилет, чувствуя себя без его тяжести почти голым.
- Я слышал, вы оба кочевали с Орлами?
- Только я, - уточнила Дювалье. - И сейчас хочу поскорее вернуться к ним. Похоже, куриане планируют на вас серьезный поход из Норт-Платта.
- У-ф… - выдохнул Лоусон. - С чего вы это взяли?
- Большие силы выгрузились из поезда в Норт-Платте. Там и Жнецы, и гроги, все вооружены, как на медведя. Даже у Жнецов ружья.
- О, вот это да! Черепа с ружьями! С каких это пор?
- Мы оба это видели. У них теперь новая тактика. Они сейчас ведут разведку и скоро нанесут удар. Вы не замечали здесь самолет-разведчик?
Лоусон внезапно забеспокоился:
- Э-э… Ну, в общем, он кружил тут пару раз. И вы думаете, они хотят напасть на нас? На Семь Полос, я хочу сказать?
- Мы этого не знаем, - сказал Валентайн. - Мы просто хотим предупредить вас.
Лоусон почесал подбородок. Судя по щетине, он брился не чаще раза в неделю. И еще реже мылся, как подсказал Валентайну его чувствительный нюх.
- Нам правда необходимо добраться до Крыльев Орла, - сказала Дювалье почти умоляющим тоном. - Понимаю, что просим многого, но если бы вы одолжили нам пару лошадей… Нам нечем вас отблагодарить. Разве что несколько сигар, немного чая.
Старший погонщик уставился на них, прищурившись и втянув щеки.
- Такая симпатичная леди, как ты, всегда может что-то предложить.
Валентайн увидел, как на шее Дювалье напряглись жилы. Она вперилась взглядом в старшего погонщика. Он первым отвел взгляд.
- Однако милосердие всегда было моей второй натурой. О'кей, похоже, я недосчитаюсь двух лошадей. Поступим так: если то, что вы рассказали, правда, то, по моему разумению, эта информация стоит пары лошадей. А если вы ошиблись, то я, конечно, испытаю облегчение, но потребую назад либо лошадей, либо оплаты. Скажите мистеру Хендриксу из клана Крылья Орла, что пара рыжих телят из его стада будет подходящей ценой. Ну что, по рукам?
Валентайн переглянулся с Дювалье.
- По рукам, - ответили они хором.
- Я даже дам вам одеяла вместо седел. Простите, но ничего лучше предложить не могу, хорошую упряжь здесь не найти. Уж в чем в чем, а в коже у нас недостатка нет, но вот хорошие мастера по седлам - редкость.
- Вы не подскажете, где нам найти Орлов? - спросил Валентайн.
- Но вы ведь не поедете прямо сейчас? Через час стемнеет.
- Боюсь, что поедем, сэр, - вздохнул Валентайн.
- Надеюсь, вы знаете, что делаете. Скакать верхом в темноте - верный способ загубить лошадь. Орлы - примерно в сорока милях на северо-запад. Сейчас время отела, так что они пока на приколе, там, где достаточно воды и леса, у подножия одного из холмов.
- И где это?
- Ступайте прямо на северо-запад, пока не доберетесь до горы, очень большой - все десять, а то и пятнадцать миль длиной. Если наткнетесь на ручей, сверните влево, если нет - то вправо. Они расположились как раз у истока этого ручья. Стада вы увидите издалека - у Орлов их тысячи голов.
- Спасибо, сэр, - сказала Дювалье.
- Удачи вам, мистер Лоусон, - добавил Валентайн.
Лоусон прокричал несколько приказов, и его люди бросились их исполнять.
- Ты отличный дипломат, Смоки, - сказал Валентайн, когда они покинули фургон Лоусона в сопровождении одного из всадников. - Никогда бы не подумал, что ты на такое способна.
Она сжала его руку:
- Ты не поверишь, как я умею заговаривать зубы, когда мне надо куда-то попасть.
Они выехали на закате, держа курс на северо-запад. Желудок Валентайна отставал от сознания, и у него все переворачивалось внутри от усталости. К тому же прибавилась еще одна забота. Он сказал о ней вслух, когда они слезли ненадолго со своих импровизированных седел из одеял и всякого тряпья, чтобы дать отдохнуть лошадям:
- Вот чего я не понимаю, Али: как он узнал, где именно находится лагерь Крыльев Орла? Они ведь останавливаются каждый год в разных местах, верно? И ты сказала, что Семь Полос и Орлов даже не назовешь друзьями.
Она на минутку задумалась, затем покачала головой:
- Валентайн, их всадники отъезжают довольно далеко. Охотятся, сгоняют отбившийся скот. А иногда, насколько я знаю Семь Полос, и прибирают к рукам заблудившуюся скотину других кочевников. Он ведь дал нам лошадей, так? Если б он был пособником "Ломаного креста", на что ты, похоже, намекаешь, почему бы ему не выдать нас сразу, мертвыми или живыми? У них в фургонах по меньшей мере двадцать ружей. И будь уверен, его люди знают, как ими пользоваться. У нас не было бы шансов. Прекрати паниковать. Семь Полос, конечно, весьма сомнительный народ, но я никогда не слышала, чтобы одна группа кочевников предавала другую. Любой другой кочевой клан наказал бы их за это. Я хочу сказать, что смерть…
- Все, хватит. Твоя взяла. Иногда надо, чтобы тебя кто-то выслушал, чтобы пережевать все доводы и отбросить сомнения.
Несколько миль тяжелого перехода через Дюны помогли Валентайну отбросить тревожные мысли. В конце концов он убедил себя, что беспокойство, которое внушили ему Семь Полос, проистекало от недосыпа.
Они сделали привал на пару часов, но костра не разводили, решив, что отдых им нужнее горячей пищи. Дювалье подбодрила его, пообещав горячее мясо, как только они найдут лагерь Орлов. Пока лошади щипали траву, они слегка подкрепились содовой, крекерами и сыром, что напомнило им о первом совместном походе.
К вечеру следующего дня они заметили конечную цель своего путешествия. Лоусон не обманул, говоря о горе. Покрытая травой громадина, как девятый вал, нависла над вереницами и группками деревьев у ее подножия. Стада были разбросаны по долине и крутым склонам холма.
Валентайн изучил холм в бинокль. И наконец разглядел его, неправильный треугольник из фургонов, на пригорке у подножия дюны. Основание треугольника выгнулось в виде арки, а его вершина вытянулась вдоль склона. На вершине горы, как корабельная мачта, высилось одинокое дерево, и на его макушке сидел часовой. Валентайн одобрительно присвистнул.
- Тут нет и половины, Вал, - сказала Дювалье. - У них есть еще стада, которых нам не видно. Если пересчитать все семьи, то здесь окажется больше шестнадцати сотен человек. И на каждого из них приходится по пять коров.
- Как насчет обещанного бифштекса? - напомнил Валентайн, водя биноклем по рыжим и бело-рыжим стадам.
- Мы как раз вовремя, - ответила она, понукая лошадь. Жеребцы припустили рысью, почуяв в огороженном треугольнике себе подобных.
Вблизи лагерь производил еще более сильное впечатление. Сотни повозок образовали стену, внутри которой, на пригорке, бил родник.
- У них есть три типа фургонов, - пояснила Дювалье, пока они пробирались между стадами. Лишь пара быков уставились на них, большинство же коров не обратили никакого внимания. Валентайн отметил, как много здесь новорожденных, еле стоящих на ногах телят, которые неотступно следовали за своими мамашами. - Большинство Орлов живут в маленьких фургонах-домиках, это, как мне сказали, цыганские кибитки (кем бы эти цыгане ни были). Нет, пожалуйста, Вал, не надо сейчас уроков истории! В них впрягаются лошади. Помимо этого, есть грузовые повозки - те, у которых большие задние колеса, а передние поменьше. Их, из-за тяжелого груза, тянут быки, порой по шестнадцать на повозку. Стена, которую ты видишь, составлена как раз из них. И из длинных боевых фургонов. В них запрягают ломовых лошадей. И когда кочевники останавливаются где-нибудь дольше чем на день, они сооружают укрепления. Боевые фургоны снаружи обиты металлическими листами, а между ними - окна с двойными стеклами и бойницами для винтовок. Пространство между алюминиевыми листами заполняется песком. Даже дети в этом участвуют. У них для этого есть специальные маленькие лопатки и ведерки. За один вечер они способны поставить вполне внушительную стену, сцепив фургоны между собой. А за пару дней успевают вырыть траншеи и окончательно укрепить стену.
Когда они подошли ближе, Валентайн увидел, что на практике представляет собой укрепление из боевых фургонов. Треугольный форт был даже снабжен маленькими мини-фортами по углам. Группы из четырех фургонов возвышались наподобие башенок на стене замка, отмечая главные ворота.
- Поддерживать огонь - забота подростков, - продолжала Дювалье. - Когда я рассказываю это тем, кто имеет детей, они только смеются. Кочевники рубят деревья для костров только в крайнем случае, они используют опавшие листья, сломанные ветки. Хотя когда они только начинали кочевать, порубили слишком много леса и завалили им всю округу. Так что теперь они берегут лес. Они и коровий навоз используют. Смешивают его с травой, ветками, листьями и прессуют в сухие брикеты. Получается хорошее топливо, почти без дыма. Подбирать все, что попадется под руку, и превращать в топливо - вот занятие для молодняка от двенадцати до шестнадцати лет, потом они уже считаются достаточно взрослыми для собственных лошади и ружья. Когда кочевники разбивают лагерь, они сажают помидоры, картошку, горох. И если снимаются с места, не успев собрать урожай, ставят колышки. Это у них называется "оставить на будущее". У Орлов есть кланы-союзники. Это группы семей, отделившихся, чтобы создать собственный клан. Такое происходит примерно раз на одно поколение. Иначе эти караваны разрастаются так, что им уже не прокормиться.
Валентайн отметил, что никто из лагеря не выехал к ним навстречу поинтересоваться, чего ради они явились. Люди, пасшие коров, лишь посматривали на них из-под полей фетровых шляп. По всей видимости, часовой на наблюдательной вышке давным-давно дал знать, что приближаются незнакомцы.
Широкий проем в стене из фургонов также служил водостоком из ручья, питавшего лагерь. Он бежал по каменистому ложу и исчезал, петляя, среди деревьев на восточной стороне. Коты спустились с горы и направили лошадей к дальнему холму лагеря. После прочитанной Дювалье лекции Валентайн был готов к вони от горящего навоза, но пахло лишь людьми, готовящейся пищей и скотом. Он с восхищением рассматривал устройство лагеря, траншею, укрепления.
Долговязый мужчина с тонкой бородкой и в пыльной шляпе, махая рукой, вышел поприветствовать их. Он узнал Дювалье и улыбался.
- Разрази меня Бог, если это не Рыжая Малютка из Канзаса! - воскликнул он, топнув ногой и, как конь, тряся головой. - Уж три года минуло, сестра.
- Привет, Дьякон. Я вижу, ты по-прежнему мастер по крестинам. Я тут привела еще одного южанина. Это Дэвид Стюарт, он вообще-то из Миннесоты. У нас была трудная дорога, не окажете гостеприимство?
- Крылья Орла гарантируют вам это, тебе и твоему брату. С радостью, Рыжая Малютка, с радостью.
- Кроме того, нам надо поговорить с тобой, старшим погонщиком и с кем-нибудь еще, имеющим отношение к общей обороне.
- Это как-то связано с тем самолетом, который пролетал тут недавно?
- Да, Дьякон.
- Едва я увидел самолет, сразу понял - это дурной знак. Поговорим позже, женщина. Что это ты тощая, как кочерга? Пойдем-ка в лагерь и запихнем в тебя побольше еды. Эй, пацан, иди сюда! - крикнул он костлявому мальчишке, который уставился на незнакомцев. Он тихо сказал что-то парнишке, и тот побежал выполнять поручение.
Они прошли через баррикаду из фургонов. За внешней стеной находился второй, меньший круг, составленный из грузовых повозок и жилых кибиток. В конюшне стояли лошади, а на импровизированном заборчике висели седла. Валентайну стало ясно, что за считаные минуты сотни людей могут сняться со стоянки. Под другой широкой дугой лагерной стены укрывалось от ветра множество быков, и еще больше их паслось за стеной.
- Скотина - это, должно быть, ваше второе "я", - заметил Валентайн.
- От нее зависит наша жизнь, - согласился Дьякон. Они прошли мимо женщин, которые стирали в ручье.
Между кибитками были натянуты веревки, на них сушилось, хлопая на ветру, чистое белье. В центре второго составленного из фургонов круга высился еще один столб, с часовым на смотровой площадке, а над ним - флаг с эмблемой клана: буревестником или, может быть, "крылышками" Военно-Воздушных Сил США.
Пока Коты в сопровождении Дьякона вели своих лошадей вглубь лагеря, к ним пристроился хвост из любопытной детворы и собак. Хотя дети были одеты в потрепанные обноски, выглядели они здоровыми и энергичными.