Эти парни лазали по АТРИ почти без оружия, без защитных костюмов, броников и анализаторов, платя жизнями за каждое новое открытие. Главной и единственной защитой для них служила удача – капризная, своенравная госпожа. Лишь она решала, доживет ли бродяга до утра, протянет ли следующий день, а затем и ночь. И они поклонялись ей, возвеличивали в тостах, принимая обязательные ежедневные сто грамм водки – единственную в те времена защиту от радиации и ядовитых испарений.
Изначально тост звучал: "По сто грамм за удачу!" Но "граммы" вскоре заменили "рентгенами", как бы показывая свою отчаянную крутизну. Дескать, чтобы нас убить, надо очень сильно постараться, потому что, как поется в песне: "Мы в воде ледяной не плачем и в огне почти не горим". И вообще, как в том анекдоте: "Нам что водка, что рентгены, лишь бы с ног валило!"
С началом "оттепели", последующей перестройки и распада СССР контингент бродяг поменялся – на смену политическим заключенным пришли уголовники, среди которых преобладали осужденные на длительный срок: матерые рецидивисты и убийцы. Теперь бродяги рыскали по опасным территориям исключительно с целью наживы. Общепринятой нормой стало использование живых "маркеров", или "бычков", – так цинично назвали предназначенных на убой лохов. Исследовательский авантюризм сменился расчетливой, жадной осторожностью. Зазвучали иные тосты. Про "Сто рентген за удачу" забыли. Вернее, тост перекочевал к изгоям. Правда, теперь он приобрел несколько иной смысл…
Как уже говорилось, сами изгои считают себя людьми, просто имеющими некоторые необычные способности. Они смертельно обижаются, если их называют мутантами или уродами. Но все остальные бродяги видят в них именно мутантов – монстров, тварей, чудовищ – почти таких же, как упырь или хуги, и относятся соответственно – с враждой и презрением. Изгоям не остается ничего другого, как платить бродягам той же монетой. Тост призван подчеркнуть превосходство изгоев над обычными людьми. Дескать, для нас АТРИ – дом родной, а вы, шавки, только погулять вышли. Мы рентгены как орешки щелкаем, а вы, слабаки, от них дохнете. В то же время многие изгои, особенно те, у кого мутация не врожденная, а, как и у меня, приобретенная, с радостью отдадут все свои сверхспособности за возможность снова стать человеком…
Впрочем, Будда, предлагая тост, не вкладывал в него какой-то особый смысл – произнес просто так, чисто машинально. И Волкодав среагировал машинально – поморщился от необходимости пить с мутантом. В любое другое время ему это было бы западло, но сейчас они с Буддой союзники, и потому Волкодав скривился, но выпил.
Я тоже выпил, мрачно подумав про себя: "Интересно было бы посмотреть на рожу Волкодава, узнай он, что сейчас сидит за столом не с одним, а с двумя мутантами сразу!"
Вернувшись в общий зал, я разыскал Марека и предложил:
– Не хочешь прогуляться со мной на пару в тайгу?
– Можно узнать подробности о задании? – поинтересовался молдаванин.
– Да. Только не здесь. Пойдем, Петрович мне отдельные апартаменты выделил.
"Апартаменты" оказались далеко не самой лучшей комнатой на постоялом дворе. Скудная обшарпанная мебель, металлическая сетчатая кровать и засаленный матрац. Марек скривился, а я испытал едва ли не блаженство – бесплатно поспать на кровати, пусть и такой! За последний год я почти забыл, как это делается. Мои ночевки проходили в заброшенных деревнях, полуподвальных схронах или вообще на голой земле у костра.
Я присел на скрипучий стул. Марек предпочел подоконник, закурил, выпустил струю дыма в окошко и предложил:
– Рассказывай.
Выслушав, он недоверчиво уставился на меня:
– И ты думаешь, мы потянем такое дело вдвоем? Я правильно понял: у… хм… заказчика там до хрена отрядов полегло и не пикнуло?
– Если быть точным, пять отрядов, включая следопытов Винта, – поправил я.
– Не слабо… Кстати, кто именно заказчик, не скажешь? – на всякий случай поинтересовался Марек.
– Не скажу. Ты же знаешь правила.
– Ага… Тогда так. Давай возьмем с собой моих ребят. Все-таки пятеро – не двое.
– Не уверен, что стоит тащить на маршрут зеленых салаг, – засомневался я. – Они станут скорее обузой, чем помощью.
– Они не такие уж и салаги. Все трое из войск внутреннего охранения. Друзья с детства. Проходили в АТРИ срочную службу, но что-то там не поделили с "дедами" и сорвались в бега… Да ты не сомневайся, Бедуин, пацаны нормальные, отвечаю. Андрюха Пух – бывший борец-классик. В рукопашной ему цены нет, да и с реакцией у него порядок. Русик – прирожденный проводник, всякую феноменальную хрень чует лучше всякого анализатора. Вэд – стрелок от Бога. Короче, в случае заварушки ни один в стороне отсиживаться не будет.
– Ладно, уговорил. Берем твоих парней. Только отвечать за них будешь ты. И платить им тоже ты. Я отдам тебе половину общей суммы, а уж как там дальше вы разделите, не мое дело.
– Само собой, – кивнул молдаванин.
– Слушай, Марек, а ты, часом, не бригаду ли свою решил создать? Людей набирать начал. Вон трое бойцов у тебя уже есть, – подколол я его.
Он хмыкнул и "перевел стрелки" на меня:
– А ты на маршрут так в своей ветровочке и пойдешь или все-таки хотя бы бронежилет себе прикупишь?
– Не боись, облачение у нас у всех будет высший класс. Заказчик предоставляет снаряжение на всю группу. Я решил, что "девятка" "Ската" будет в самый раз. Не возражаешь?
Марек одобрительно кивнул. Собственно, другой реакции я и не ждал. Военные бронекостюмы "Скат-9" пользуются в АТРИ особой популярностью. Прочные и в то же время легкие. В отличие от той же эскады, в них отсутствует автономная система полного жизнеобеспечения, но именно это и делает "Скаты" такими удобными. В большинстве мест АТРИ запросто можно обойтись и без системы жизнеобеспечения – воздух по-таежному чистый, без ядовитых испарений и посторонних примесей, а на крайний случай бродяги носят при себе противогаз или пластиковую изолирующую шлем-маску с патроном – генератором воздушной смеси.
– Со снаряжением разобрались. Теперь, Бедуин, давай о главном. Что за маршрут? – спросил Марек.
– Нанятый заказчиком вертолет высадит нас в двадцати километрах южнее Наксана, а дальше пехом, на север, в сторону Чегодайского ущелья.
Как объяснил мне Волкодав, ближе на вертолете не подлететь – мешают какие-то атмосферные аномалии, вроде "Линзы" или "Крыла". Как бы там ни было, его люди добирались до "грибной полянки" именно так и тем же путем возвращались обратно с хабаром. Вернее, должны были возвращаться…
– На север от Наксана, значит… – Марек поморщился. – Стремные места.
– Были б не стремными, столько б не платили, – резонно возразил я.
Глава 2
Байки, подслушанные у костра:
– Одна голова хорошо, а две… уже некрасиво.
Перелет, как и высадка, прошли успешно. Вертолетчик сделал нам на прощание знак рукой и поднял свою винтокрылую машину в воздух.
Пока Марек и его протеже поправляли снаряжение и цепляли на спины рюкзаки, я сориентировался по местности.
Волкодав сбросил мне на КИП карту с опорными точками своего маршрута, естественно, за исключением координат самой "полянки", зато с помеченными областями измененного пространства, обнаруженными его бродягами. С одной стороны, сведения полезные, а с другой – на них полностью полагаться опасно: аномальные области постоянно перемещаются. Это примерно как с обычным ливнем – сегодня он пролился у тебя над головой, а завтра переместился на сто километров в сторону и ему на смену пришел град. Конечно, есть и постоянные феномены, вроде Останкинского шпиля или Золотого гольца, но это скорее исключения, чем правило.
Я решил, пока есть возможность, проверить парней Марека в деле. Начал с Русика – велел ему временно стать ведущим группы. Сейчас посмотрим, какой из него проводник…
Мы миновали заросший ягелем торфяник, распугав пасшихся там диких рогачей, и вышли к заброшенной бетонке. Плиты успели порядком раскрошиться, покрыться трещинами, сквозь которые пробивались высокие метелки травы. Мы пошли вдоль бетонки, держась в тени лиственниц.
Метрах в десяти перед нами обозначилась кучка взрыхленной земли, явный признак "Сорокапятки". Русик поднял руку, останавливая движение группы, помедлил какое-то время, прикидывая размеры феномена и возможные пути обхода.
Я внимательно наблюдал за ним, но не вмешивался и оказался прав: Русик принял абсолютно верное решение и вполне грамотно обошел "Сорокапятку". Так, вдоль бетонки, мы дошли почти до Наксана – некогда многолюдного поселения, от которого теперь остались лишь руины. Здесь нам предстояло свернуть на северо-запад и углубиться в тайгу.
Я заметил, что теперь Русик идет вперед как-то не слишком уверенно. Он то и дело замедлял шаг, оглядывался на нас с Мареком, а то и вовсе останавливался и подолгу всматривался в пространство перед собой, будто сомневался – чист ли путь или там все же аномалия. Похоже, устал парень. Неудивительно – он был ведущим почти двадцать километров, а это с непривычки тяжело. Глаз быстро замыливается и перестает замечать едва заметные колебания воздуха или примятые кусты папоротника возле опасного места.
Анализатор тоже не во всех случаях помощник. Он может зафиксировать изменение температуры или атмосферного давления, сделать химический и спектральный анализ, распознать электромагнитное и прочие излучения, но решать, почему характеристики такие, а не этакие, нужно человеку.
Предположим, анализатор выдает изменение характеристик окружающей среды, ты осматриваешься, замечаешь "Чертов столб", обходишь его стороной, расслабляешься и тотчас попадаешь под "Егозу". Нет, как ни крути, а самый лучший анализатор – это внимательность и знаменитое седьмое чувство…
– Русик, вставай третьим и отдыхай, заслужил. Теперь ведущим пойдет… – я оглядел свой маленький отряд, – Пух.
Андрюха Пушной с готовностью кивнул и мягкой кошачьей походкой скользнул вперед. Поравнявшись с Русланом, протянул руку. Русик хлопнул его по ладони, как бы передавая эстафету. Звук от хлопка получился неожиданно громким – он разнесся по округе, распугав птиц.
Ну что за детский сад! Нашли место в ладушки играть.
– Тихо, шавки! Вы бы еще тут дискотеку устроили, – зашипел на них Марек. Ему было неловко передо мной за своих протеже.
– А чего такого? – громко удивился Русик. – Тут же нет никого.
Марек старался не встречаться со мной взглядом, опасаясь увидеть укор: дескать, я же тебе говорил, они станут обузой. Парни, похоже, не понимают элементарных вещей, а такие в АТРИ долго не живут. И сами загнутся, и нас угробят. Из-за таких вот салаг нередко гибнут даже самые опытные из бродяг.
Пытаясь хоть чуть-чуть исправить ситуацию, молдаванин схватил Русика за отвороты капюшона, притянул к себе и прошипел:
– Еще раз пасть без разрешения откроешь, прибью!
Русик поиграл желваками, но стерпел. Зато вмешался Пух, пытаясь заступиться за приятеля:
– Марек, а че ты сразу быкуешь-то? Мы ничего такого не сделали.
Парень искренне считал себя крутым и сильным, полагал, что может горы свернуть, раз когда-то сумел стать чемпионом области по классической борьбе.
Марек побагровел, потянул из ножен на поясе финку, но я незаметно перехватил его руку. Еще не время для крайних мер. Пока лучше на словах объяснить этим потенциальным жмурикам, что к чему.
– В тайге разговаривать надо вполголоса, а шуметь только в самом крайнем случае. У хищников очень хороший слух, – пояснил я.
– Но у нас есть сканеры теплового излучения. Они предупредят, когда в радиусе трехсот метров объявится хищник, то есть излучающий тепло объект, – проявил неуместные знания Вэд.
Я покрутил головой. Вот ведь ёшку за поварешку! Еще один смертник на наши головы. И где только Марек их откопал, таких умных? Нет, все-таки я тысячу раз прав, что предпочитаю ходить в одиночку.
– Ты нас учить, что ли, вздумал? – нарочито резко ответил я Вэду. – Если бы вы, трое, не корчили из себя крутых бродяг, а смотрели по сторонам и думали головой, то поняли бы, что сканеры не всегда покажут этот самый объект. Хищник может просто-напросто притаиться за деревом или валуном, и тогда сканер его "не возьмет". К тому же хуги в режиме невидимости вообще не излучают тепла. "Голодный" может быть у тебя прямо за спиной, а ты узнаешь об этом только тогда, когда почувствуешь его лапы на своей шее.
Выражение глаз Вэда изменилось. Он, как говорится, спал с лица. На лбу заблестели мелкие бисеринки пота.
Я решил продолжить "урок":
– А теперь, умный ты наш, погляди сюда. – Я указал на брусничник. – Как давно, по-твоему, были поломаны эти растения? И кем именно? Глянь, как истоптаны, будто по ним слон прошел. А сок с раздавленных ягод еще блестит на листьях.
– Действительно, свежий след, – пробормотал Вэд. – Кто-то очень большой прошел тут совсем недавно…
Он замолчал, но немой вопрос: "Не хуги ли это был?!" – легко читался в его глазах.
– Вот именно: большой и недавно. И ушел явно недалеко, – проворчал Марек. Он тотчас понял мою игру и поддержал: – Так что вы, шланги безмозглые, своим шумом любезно предупредили о нас всех хищников в округе. Буквально пригласили на обед, в котором главные блюда – это мы.
Русик и Пух растерянно переглянулись и машинально перехватили поудобнее автоматы. Вэд кинул на них враждебный взгляд, процедил:
– Ну, вы и придурки, – а потом посмотрел на Марека: – И что же теперь делать, а?
– Идти вперед. Не шуметь. Без команды даже затвор не передергивать. И, главное, внимательно смотреть по сторонам.
Близость довольно серьезной, как решили парни, опасности произвела должное впечатление. Тем более что виновниками создавшейся ситуации стали они сами. Все трое внутренне подтянулись, собрались, построились цепью и довольно шустро пошли след в след, соблюдая дистанцию.
На самом деле ягоды раздавил бурундук, спасаясь бегством от нескольких панцирных собак. Здесь, в брусничнике, произошла короткая потасовка: я видел клок характерной шерсти и несколько выдранных собачьих чешуек – видимо, бурундук защищался отчаянно, сумел дать отпор и сбежать. Не знаю, далеко ли, но его останков поблизости не было.
В любом случае ни бурундук, ни панцирные псы-одиночки не станут нападать на вооруженную группу людей, наоборот, попытаются смыться от нас как можно дальше, так что опасности поблизости и впрямь не было. Но парни Марека не знали этого. Они безоговорочно поверили в наш с молдаванином треп.
Раздавленная брусника свою задачу выполнила – встряхнула парней и сохранила жизнь Пуху хотя бы до следующей его подобной выходки. Уверен, в другой раз мне не удастся так легко удержать Марека – сто против одного, его финка пропорет-таки шею строптивого "бычка".
Вообще-то Марек по характеру скорее спокоен, чем вспыльчив. Не в его привычках без серьезной причины размахивать ножом. Но сейчас случай особый – он убеждал меня, что его парни не станут обузой, и ошибся. Теперь, чтобы, как говорится, сохранить лицо, он пойдет на любые, даже самые крайние меры.
В качестве ведущего Пух оказался намного хуже Руслана. Он плоховато чувствовал местность и так и норовил завести нас в болото или на курумник. Мареку приходилось то и дело подсказывать ему.
Я чувствовал, молдаванину легче пойти ведущим самому, чем "вести за ручку" Пуха, но командиром группы сейчас был я, так что мне и решать, кого ставить первым. Марек скрипел зубами, но терпел. Я не менял ведущего до вечера. Мной двигала элементарная вредность – Марек настоял идти впятером, вот пусть и помучается со своими подопечными. И он мучился, вынужденный почти весь день идти вторым и вполголоса командовать Пухом. К вечеру он дошел до белого каления из-за бестолковости Пуха, взмок и проклял все на свете. К Пуху обращался исключительно матом, а на меня старался не смотреть.
Уже смеркалось, когда я посчитал, что с молдаванина хватит. Теперь ведущим пошел я сам. Времени на игры больше не оставалось, мы и так шли медленнее, чем должны были, и потому не успевали выйти к месту ночевки людей Волкодава до темноты.
Нет, и не надо. Мы разбили лагерь в пяти километрах от указанной в маршруте точки. Вернее, лагерь разбивали парни Марека. Я видел, что они вымотались вдрызг, но не собирался давать им поблажек. Впрочем, в этом смысле ребята показали себя с лучшей стороны. Уж чему-чему, а правильно ночевать в АТРИ Марек их научил. Парни валились с ног от усталости, но сделали все грамотно. Наладили охранный периметр с сигнальными растяжками. Приготовили нехитрый ужин из каши с тушенкой. Не забыли, что набранную из ручья воду надо обезопасить специальными антирадиационными и антимикробными таблетками.
Ночь прошла спокойно. На рассвете мы продолжили путь и вскоре вышли к первой опорной точке, указанной в маршруте Волкодава. На небольшой полянке обнаружилось старое кострище, а рядом, словно в насмешку над людьми, виднелся еще один засыпанный пеплом круг, выдавая притаившийся огненный гейзер.
Марек кивнул на пепел:
– Слушай, Бедуин, а не могли люди заказчика сгинуть именно тут? А что? Не разглядели и вляпались.
– Кто-то один, наверное, мог. Но не всем же скопом! Или они в очередь к гейзеру вставали? Нет, я думаю, они прекрасно видели аномалию и умели с ней обращаться. Потому и костер разожгли поблизости – чтобы держать гейзер в поле зрения и в темноте в него случайно не влететь. Нет, Марек, люди заказчика спокойно тут переночевали и пошли дальше. И нам надо сделать так же, то есть продолжить маршрут.
Молдаванин кивнул и сделал знак своим парням. Надо отметить, те прониклись серьезностью происходящего и больше не нарывались. Более того, изо всех сил пытались заслужить одобрение Марека. Тот делал вид, что не замечает стараний парней, но я-то видел, как он ненавязчиво показывает им разные таежные хитрости. Что ж, из Марека получился вполне приличный наставник. И, кстати, предводитель группировки тоже выйдет не самый плохой…
Дальше дорога петляла между лесистыми сопками. Теперь ведущим пошел я сам. Вокруг было на удивление спокойно – ни опасных хищников, ни областей измененного пространства. Казалось, данный участок маршрута сможет пройти и ребенок, но я напрягался все больше и больше, борясь с навязчивым желанием немедленно убраться отсюда куда подальше. Мне очень, прямо-таки до отвращения, не хотелось идти вперед.
Я сверился с КИПом, на котором отражался указанный Волкодавом маршрут. Все верно, его парни должны были проходить именно здесь. Значит, выбора нет – придется наступить на горло своему чутью и двигаться дальше.
Постепенно тропа забирала вверх и вскоре привела нас в темный густой ельник. Тут-то я и понял причину своей тревоги – вокруг не было ни малейших признаков жизни. То есть буквально никого, кроме насекомых. Исчезли даже вездесущие птицы. Все это изрядно нервировало, особенно царившая вокруг тишина. Кажется, сейчас я обрадовался бы и хуги, попадись он на пути. Даже чернозубый хищный кабан из параллельного мира вызвал бы у меня вполне радушные чувства. А что, вполне милое создание, хоть и свинья!
Но тревожила меня не только тишина.