– Что он тебе сделал? – прямо спросил Пашка, пытаясь понять причину столь горячей ненависти. – Ты же на него чуть не бросился!
– Да лично мне – ничего, – подостыв, ответил Вратарь. – Просто я таких гадов на дух не переношу. Я сам далеко не святой, людей на тот свет несколько десятков отправил, но чтобы, как Арамис, рабами торговать? Нет, на такое я не способен. Эх, был бы я помоложе, прикончил бы гниду, тот и пикнуть бы не успел…
В общем-то, объяснение старого бредуна не стало для Пашки чем-то новым или неожиданным. Он уже несколько раз в своей жизни встречал работорговцев, и почти всегда реакция на них у окружающих была похожей. Почти как на крыс. Их присутствие терпели, но и не более того. Однако сейчас в поведении Вратаря совершенно четко прослеживалось нечто особенное. Что-то, что непосредственно задело старика. И через пару минут Вратарь подтвердил Пашкино подозрение.
– Узоры на скатерти видел? – спросил Юрий.
– Ну да, ты же сам сказал, что их какая-то Танюшка…
– Так вот у этой самой Танюшки Арамис всю семью убил, а ее Суслику продал. А девчонка она просто… светлая! Вот… другого слова не подобрать. Как ангелочек какой… Это до Тьмы такие девочки встречались, сейчас-то уже и перевелись практически. Ей тринадцать лет сейчас, но она как цветочек… – с непривычной теплотой в голосе, сбиваясь, кое-как объяснил Юрий. Пашка и не подозревал, что в этом головорезе осталось еще что-то человеческое.
– И что с ней Суслик?.. Он её?.. – сам уже потихоньку закипая, спросил Скорострел.
– Нет, до насилия дело не дошло, – хмуро усмехнулся Вратарь. – Суслик вообще малахольный. Не любитель женского пола. Может скрытый пидор, а может просто больной. Но он её Бритве перепродал, вроде как в служанки. А тот к своей жене приставил.
– У него и жена есть? – удивился Паша.
– Есть, зовут мадам Ирина, кличка – Бешеная, – кивнул Вратарь. – Стерва первостатейная. Говорят, что вертит мужем, как захочет. Еще говорят, что из проституток, но за такие слухи Бритва языки вместе с бошками отрывает. В общем, там Танюшке, конечно, не сладко – и работой её Ирка примучивает и бьет иногда, но зато кобелей местных не подпускает. А то уже сам Кислый начал при виде Тани стойку делать, черт одноухий. Я её иногда навещаю, просто чтобы поболтать. Жалко девчонку…
– А ты это… ну… выкупить её не пытался? – спросил Пашка. Он плохо представлял себе нюансы рабовладения, но раз кто-то купил девочку, то и другой мог заплатить нужную сумму.
– Пытался, как не пытаться, – тяжело вздохнул Вратарь. – Так этот урод Бритва пять тысяч семерки за неё просит. Я, конечно, копить пытаюсь, но… Сам понимаешь!
Пашка оторопело кивнул. Он понимал. За пять тысяч патронов можно было купить сильно подержанный автомобиль или крупняк в хорошем состоянии. Или пару лет жить на всём готовом в торговом городке. И столько требуют за человека? Бритва определенно не хотел отдавать Таню Вратарю.
– А сколько в среднем стоит… человек? – поинтересовался Пашка для общего развития.
– Пятьсот-семьсот семерок за рыло! – ответил Вратарь. – И это, в основном, здоровые мужики-крестьяне. Их Бритва у Арамиса чуть ли не оптом скупает – заселяет пустующие земли за Окой. Базис, блин, сельскохозяйственный готовит для своего княжества. Ведь такую прорву бредунов, что здесь собралась, кормить-поить нужно, не патроны же им грызть? Рейды за мародеркой, как ты знаешь, много еды не приносят. А торговцы продовольствием в нашу глушь практически не заглядывают. Вот и решил Бритва своих крестьян завести, помещик хренов.
– Как ты сказал? Сельскохозяйственный базис готовит? – переспросил Паша. – Не знаю, что такое "базис", но, похоже, это Бритве удается – вы тут не бедствуете, жратвы хватает.
– Пока хватает, пока… – пожал плечами Юрий. – Но, в принципе, нельзя не согласиться, что действует Бритва в правильном направлении. Хоть и такими грязными методами. Княжество не княжество, но солидную банду он уже сколотил. И местность обустроил вокруг на три десятка километров. Батраков на землю посадил. Охрану всего этого обеспечил. Грамотный, мать его, сукин сын… Ты-то сам, тоже надумал к нему присоединиться?
– Не знаю пока, – мотнул головой Пашка. – Мне как Моряк скажет – так и сделаю. А он еще пару дней думать будет. Ладно, Вратарь, мне к своим пора… Давай я за обед рассчитаюсь, да пойдем уже? А вечерком снова в том кабаке пересечемся?
Обед обошелся Пашке в тридцать патронов, но он того стоил. Вернувшись в гостевой дом, Пашка первым делом обстоятельно доложил вернувшемуся из обхода окрестностей Моряку обо всем, увиденном и услышанном в городке.
– Самое хреновое, что все, с кем я сегодня говорил, даже старые знакомцы по прежним временам, в один голос утверждают, что Бритва, конечно, гнида еще та, но платит регулярно и честно. Кидалова с его стороны нет, жрачки и развлечений хватает, поэтому народ, в принципе, всем доволен, – грустно сказал Сёма. – Поднять их на бунт – дело из разряда "Mission impossible". Абрамыч, а ты чего скажешь?
– Пока не знаю, что и сказать… – почесав макушку, ответил Нахамсон. – Я тоже, как техобслуживан ие машин закончил, прошелся по городку, со старыми знакомыми пообщался… В прошлом году недовольных было гораздо больше. А сейчас, действительно, все всем довольны… Просто тишь и гладь. Отщепенцы строят свое государство… Удивительно, конечно, но факт остается фактом. Завтра я схожу еще с двумя-трямя человечками пообщаюсь. Из тех, кто здесь чуть ли не по принуждению живет. У одного Бритва семью в заложниках держал, у другого беда была – пил запоями, а Бритва его терпел. Вот как с ними поговорю – тогда и решим, что дальше делать.
– А Вратарь? – подал голос Паша.
– А что Вратарь? Так и Вратарь твой, хоть и недолюбливает Бритву и его приспешников, но на конфликт с ними не пойдет! – веско сказал Моряк. – Но ты, Скорострел, контакт с ним всё равно поддерживай! Мало ли как чего обернется, а лишний ствол нам в подспорье завсегда пригодится! Давайте-ка сейчас пообедаем, а потом снова по городу разбежимся.
Пашка сказался сытым и сразу ушел во двор, проверить степень убитости ДШК. Еще раз, как тогда, возле "Ашана", бегло осмотрев пулемет, Скорострел убедился – своими силами привести оружие в рабочее состояние он не сможет. Но все же начал, пользуясь спокойной обстановкой, тщательно, самым внимательным образом проверять каждый узел. Провозившись почти час, Паша понял: надо соглашаться на предложение Зеленого Великана. Вот только интересно – сколько тот возьмет за ремонт? Если судить по весьма обширному перечню необходимых работ – очень дорого. Но даже если потребует сотню-две – надо принимать такие условия. Новый (малопользованый) ДШК все рано обойдется гораздо дороже.
Глава 10
Через час из дома вышли отобедавшие Моряк с Владиком и неспешной походкой отправились куда-то в центр – вершить свои подрывные планы. За ними появился Нахамсон. Он некоторое время следил за Пашкиными манипуляциями с пулеметом, но затем, наскучив праздностью, предложил сходить развеяться. Благо, пока есть куда и на что.
– Веди, Вергилий! – процитировав неизвестного Паше поэта (или прозаика?), дядя Толя проверил, легко ли вынимается из скрытой кобуры ПМ и дослан ли патрон. – Давай в этот кабак… как его? "Третья нога"?
– "Пятое колесо"! – усмехнулся Скорострел, тоже, на всякий случай, проверив Стечкин.
– Когда иду я в балаган, то заряжаю свой наган! – надреснутым фальцетом пропел Нахамсон и они тронулись.
Днем возле кабака бездельники не шатались, но внутри народу хватало. Больше половины столиков оказалось занято и, было заметно, что посетители отнюдь не пообедать сюда зашли. На столах громоздились массивные керамические пивные кружки и стаканы с самогоном. Густые клубы махорочного дыма висели под потолком, словно утренний туман.
За сколоченной из плохо ошкуренных досок стойкой стоял бармен. Высокий худощавый мужик с ярко-красной банданой на голове. Он каким-то непостижимым способом умудрялся слышать в общем гвалте заказы от посетителей и ловко отправлял страждущим полные емкости с "огненной водой", успевая при этом обмениваться с клиентами шуточками.
Пашка и дядя Толя подошли к стойке и заказали по кружке мутной бурды, именуемой здесь пивом. Впрочем, Пашка в своей жизни ничего другого и не пробовал, но вот Нахамсон не преминул заметить, что вот до Тьмы пиво было как пиво, а сейчас… Обычное стариковское брюзжание. На что бармен, назвавшийся Алексеем, сразу ответил небольшой речью, в которой отстаивал качество местного напитка, называемого им "белым нефильтрованным", даже в сравнении с дотёмными эталонами. Между ним и дядей Толей завязалась оживленная полемика, в которой мелькали непонятные Пашке слова: "Францисканер", "Эрдингер" и "Паулайнер".
Не прошло и минуты, как Скорострел понял – он здесь очень популярен. К нему постоянно подходили незнакомые бредуны, чокались кружками, жали руку, говорили про уважение и благодарность. Трое или четверо даже сунули по паре патронов. Видя это, Нахамсон весело улыбался и подшучивал над своим молодым напарником, называя его "народным артистом".
Внезапно один из подошедших, невысокий худенький паренек лет двадцати пяти, но уже изрядно облысевший, вместо слов ударил Пашку ножом в живот. Скорострел, что-то почуявший за секунду до удара (нападавшего выдали глаза), увернулся в последний момент. Лезвие, вспоров куртку и рубашку, скользнуло по ребрам. Дядя Толя, не меняя веселого выражения лица, ударил лысого пивной кружкой по голове. Снаряд весил изрядно, чуть ли не полкило, да и рука не подвела старого мастера – нападавший рухнул на заплеванный пол с проломленным черепом.
И тут же Пашка, выхватив АПС, двумя выстрелами завалил стоящего рядом невзрачного мужичонку с жиденькой козлиной бороденкой, одетого в потрепанный до полных лохмотьев камуфляжный бушлат. Как раз из-под полы своей рванины козлобородый уже почти вытащил пистолет-пулемет "Клин".
Шум голосов в кабаке на несколько секунд смолк. Но почти сразу разговоры возобновились, только несколько отдельных личностей подошли из любопытства, чтобы повнимательнее взглянуть на место происшествия.
– Намусорили – убирайте, – спокойно сказал Алексей.
– Да мы бы и рады, но куда? – спросил Пашка.
– Как из двери вытащишь – налево и за угол. Там под навесом и положишь, – объяснил бармен. – И не крути головой – никто за них не впряжется, они здесь одни были.
– Нищета какая-то поганая, – доложил Пашка Анатолию Абрамовичу, оттащив и обыскав трупы. – Тот, что на меня кинулся – вообще пустой. В карманах тринадцать семерок россыпью. И ножик поганый, тупой – одежду не прорезал, а скорее прорвал и на боку только царапина. А у второго "Клин" ржавый заклинивший – всего пять патронов в магазине. И чего они на меня кинулись?
– Дык, чего… Они вчера ставку на Бузу сделали. Большую. И круто пролетели, когда ты его завалил, – объяснил бармен. – За долги всё движимое имущество отдать пришлось: снарягу, патроны и оружие. Вот и ходили с самого утра злые, как два чёрта, всё, блин, страшную месть тебе придумывали. Тьфу, дурачье!
– Им бы в темноте и со спины зайти! – посоветовал только что зашедший в кабак Вратарь. – Вот тогда, может быть… Хотя и тогда вряд ли – уж очень у тебя, Паша, реакция хорошая! Стоило только тебя на пару часиков оставить, как ты уже опять отличился. А кто это с тобой?
– Нахамсон, – протянул руку Вратарю дядя Толя. – Анатолий Абрамович.
– Пирогов, – обмениваясь рукопожатием, в свою очередь представился "по-старорежимному" Вратарь. – Юрий Петрович. И сдается мне, Анатолий Абрамович, что мы с тобой уже где-то встречались!
– И ведь верно! – разглядывая лицо собеседника, ответил Нахамсон. – Лет десять назад? В Подольске или Чехове?
– Да, именно в Подольске! – усмехнулся Вратарь. – Мы тогда из рейда в Москву возвращались. Радиации хапнули, трех тяжелых везли. А тут еще и движок на "Урале" сдох. И ты нам тогда здорово помогли. Как тесен мир!
– Ага, а Москва – большая деревня! – рассмеялся дядя Толя. – Рад видеть тебя в добром здравии! Что по нынешним временам уже неплохо.
– Точно! – тоже расхохотался Вратарь. – А я смотрю, наш пострел опять поспел? В смысле – успел первым? Ты, Паша, в городе второй день, а уже троих ухлопал! На рекорд идешь?
– Двоих! – поскромничал Пашка. – Одного сейчас дядя Толя кружкой уложил!
– Да, Абрамыч, а руки-то у тебя золотые! – улыбнулся Вратарь. – И чего починить могут и башку кому проломить… Ладно, вы ведь в кабак не убивать пришли, а пивка попить? Так давайте в уголок заберемся, да и попьем? Лёшка, налей-ка нам по парочке своего фирменного и на мой стол отнеси!
Они прошли в дальний конец барака, и сели на том же месте, где вчера Вратарь начал Пашкино просвещение относительно ситуации в столице Рязанского княжества.
– Ну, как я догадался по некоторым оговоркам нашего молодого друга, Бритва сделал вам предложение, от которого невозможно отказаться? – начал Вратарь.
– Помните этот фильм? – невпопад, как показалось Пашке, спросил Нахамсон.
Но к удивлению Скорострела, Юрий внезапно ответил:
– Ну, конечно помню! Как можно забыть "Крестного отца"? Это же классика! Эге, да я гляжу, наш супербоец нас не понимает совсем. Это я, Паша, процитировал расхожую фразочку из старого культового фильма.
– Был такой замечательный боевик про мафиози, – добавил Нахамсон. – А мафиози это… как тебе объяснить… американские бандиты.
Пашка осторожно кивнул, показывая, что понял. Хотя на самом деле так и остался в полном убеждении, что старики чудят.
Пашка осторожно кивнул, показывая, что понял. Хотя на самом деле так и остался в полном убеждении, что старики чудят.
– В общем, да, сделал, – обращаясь к Вратарю, признался дядя Толя. – И мне и Моряку. Дал три дня на раздумье.
– Ага, – только и сказал Вратарь и надолго задумался, изредка прикладываясь к кружке с пивом. Только через пять минут Юрий поднял глаза на собеседников и тихо, но отчетливо проговорил: – Будете рвать когти – я с вами!
– А что так? – ухмыльнулся Нахамсон. – Вас вроде бы здесь всех очень неплохо кормят?
– И поят! – кивнул Вратарь. – И развлекают! Вот только достало меня всё. Я не животное, чтобы жить одними инстинктами: пожрать, посрать, потрахаться. А здесь именно на животных ставка делается. Просто кто-то жвачное, а кто-то хищник… И еще кое-что…
Юрий снова надолго замолчал, прихлебывая пиво. Нахамсон терпеливо ждал.
– Есть тут девчушка одна, совсем ребенок. Она из крестьян, у нее людоловы всю семью убили. У меня своих детей не было никогда, а к ней я душой прикипел, она мне как дочь. И я не хочу, чтобы она здесь оставалась…
– Сложно, но можно, – тоже немного подумав, ответил дядя Толя. – Идти с ребенком на прорыв… Впрочем, дело твое. Меня, однако, немного другое волнует. Небольшой вопрос, ты уж просвети меня… Ты не боишься, что мы тебя сдадим?
– Я про тебя, Абрамыч, слышал – ты человек честный. Да и Сёма-Моряк из идейных, если так можно сказать. Вы под Бритву не ляжете, – Вратарь прямо посмотрел в глаза Нахамсона. – Ну, так как? По рукам?
– По рукам! – ответил Нахамсон, и старики обменялись рукопожатием.
– Теперь по делу, – сразу взял быка за рога Вратарь. – Я здесь командую полусотней. Ну, это что-то вроде взвода. Всего у меня под рукой двадцать восемь человек. Из них нормальных парней – не больше десятка. Остальные – мразь, отщепенцы и беспредельщики. А еще я могу поговорить с кем-нибудь из командиров. Есть среди сотников и полусотников несколько надежных мужиков, которых я давно знаю. Правда, их человек пять всего. Для открытого бунта маловато – дружина нас быстро ломтями настругает, а гвардия эти ломти по земле размажет. Но для небольшой бучи, под шум которой можно отсюда сдернуть, сил вполне достаточно.
– Ага, – принял информацию к сведению Нахамсон. – А точное количество бойцов, которые нас поддержат…
– Я скажу завтра вечером, – закончил фразу Вратарь. – Тогда и будем план составлять. Сегодня в ночь моей полусотне приказано на патрулирование выйти. Вернемся завтра после полудня. Со своими я к тому времени уже определюсь. А с командирами я прямо сейчас пойду разговаривать и к завтрашнему вечеру они тоже должны определиться.
– Годится, – одобрил Нахамсон. – Завтра и мы определимся с силами. Где встречаемся?
– Да можно здесь, – Вратарь обвел взглядом барак. – Здесь вполне безопасно. У Бритвы, конечно же, есть осведомители, и они наверняка сидят и здесь, но… В таком шуме они хрен чего услышат, а уж тем более вечером, когда тут народу в три раза больше.
– Да и не успеть им, – заявил Нахамсон. – Мы сыграем на опережение!
Глава 12
Выйдя из кабака, бредуны разошлись в разные стороны. Вратарь, пожав на прощание руки, пошел в сторону окраины, где находились казармы для несемейных и где квартировала его полусотня. А Пашка с Нахамсоном первоначально двинулись в сторону гостиницы, но едва Вратарь скрылся за домами, свернули в ближайший переулок.
– Только не считай меня параноиком, Павел, но что-то мне этот Вратарь подозрителен, – шепотом сказал Анатолий Абрамович. – Чересчур быстро он на тебя вышел, да и болтается всё время рядом.
– Это да, есть такое… – призадумался Скорострел. – Шагу не ступить по городу, как натыкаешься на Вратаря. Утром вышел стволы продать – Вратарь идет. Зашли в кабак пивка выпить – Вратарь тут, как тут.
– Вот! – назидательно поднял указательный палец Нахамсон. – А мы с тобой сейчас на важную встречу пойдем, с человечком одним потолковать. Про которого я точно знаю, что он не подстава.
И дядя Толя повел Пашку кривыми переулками на другой конец города. Шли долго, почти полчаса, и Паша лишний раз убедился – насколько все-таки велика "столица Рязанского княжества". По пути, от нечего делать, он считал дома, но сбился после сотни. И почти все они представляли собой жуткие халупы, помесь сарая с хлевом, построенные из всякого строительного мусора – обрезков досок, горбылей, кусков фанеры. Грязь вокруг была просто феноменальной – повсюду валялась разбитая глиняная посуда, обрывки картонных коробок, обломки деревянных ящиков, лужи дурнопахнущих помоев.
Тем удивительней было узнать, что конечной целью их похода являлась добротная бревенчатая изба-пятистенок, огороженная невысоким штакетником, за которым зеленел небольшой газончик.
– Пришли! – объявил Дядя Толя, поднимаясь на высокое крыльцо, украшенное резными балясинами. – Эй, сова, открывай! Медведь пришел! – весело прокричал Нахамсон, дернув за длинный шнурок висящего возле косяка колокольчика.
– Кто стучится в дверь моя, если дома нет никто? – добродушно прогудел с порога высокий пузатый мужик лет сорока, обладатель больших круглых глаз и гигантских кустистых бровей. – Никак Абрамыч в гости пожаловал? А я-то всё думаю – и когда он соизволит меня, грешного, посетить? Вчера ведь приехал, мне люди сказали, а зайти, старого друга навестить не торопится!
– Вот, Павел, познакомься! Это Андрей Геннадьевич Погосов, по кличке Филин! – представил толстяка Нахамсон. – А это Паша-Скорострел, мой молодой друг.
– Рад встрече! – искренне сказал Погосов, крепко пожимая Пашке руку. – Проходите в горницу, сейчас Светке накажу на стол собирать.