Однажды Светлана рассказывала что-то насчет аномально большой массы Трансплутоиа и что возник он очень давно. Еще она советовала не быть слишком навязчивым:
- Представь себе: ты мирно спишь, вдруг тебя будят среди ночи и заинтересованно спрашивают: "Уснул, что ли? Ну, тогда спи".
Трансплутон спал. Равин несколько секунд наблюдал серебряные всполохи света под собой, потом отвернулся. "Нет, - подумал он, - сегодня я определенно на базу не вернусь. Я никуда не хочу - ни к какой звезде, ни к какой планете. Почему бы мне просто не погулять в космических просторах?" Он отдался на волю энергетического потока, идущего из галактического ядра, и, плавно набирая скорость, космической былинкой, влекомой ветром вселенной, заскользил среди миров. Мысли рождались какие-то смутные, хаотичные. Так, он не мог вспомнить, когда последний раз спал. Исчезла потребность во сне - как это понимать? Значит - нечеловек?.. То вспоминал, что в мире людей есть такой процесс, как еда. Едят все что-то, жуют, добывают еду, А он теперь не жует и не добывает. Что же теперь представляет его "Я"?
Равин не сразу заметил, что скорость полета замедлилась. Поток закружил на одном месте. "Как щепка в водовороте", - подумал Владислав Львович и огляделся. Сзади и по сторонам горели звезды, но создавалось впечатление, будто он видит их сквозь толстое стекло. Впереди звезд не было. Лишь темнота пылевого облака с далеким желтеющим огоньком впереди! Движение потока почти совсем замедлилось и вскоре остановилось. Равин удивился, почувствовав, что исчезла энергетическая опора, а сам он падает, приближаясь к желтому огню. По ощущению это напоминало падение во сне. Равину было забавно, но вдруг холодом обдало сердце. Он понял - происходит неладное, нехорошая это воронка. Почувствовав, как надвигаются ее стены, Равин попытался остановить падение. Это почти удалось. И тотчас же из мрака впереди, заслоняя тусклые звезды, возникла темная дуга - пылевое облако испустило протуберанец. "Как щупальце тянется ко мне", - подумал Владислав Львович. Он метнулся в сторону, пропуская выброс мимо, но наткнулся на непреодолимую преграду, которая отбросила его в самый центр воронки. Равин увидел второй выброс, крадущийся по-кошачьи, и, не в силах совладать с охватившей его паникой, заметался в поисках выхода. Он бился о сходящиеся стены воронки, как муха о стекло, и уже, когда понял, что нет ему спасения, явственно почувствовал приближение снизу кого-то огромного, вселяющего суеверный ужас. Равин сразу вспомнил шевелящийся мрак на своем балконе, и сердце его остановилось в спазме первобытного страха. В бесформенном, клубящемся сгустке почудился некто, желающий поглотить его без остатка, растворить в себе, превратив в ничто. Чудовищных размеров рука, многопалая, безобразно уродливая, протянулась в хищном порыве. Равин закричал.
И тут все закружилось, закувыркалось. Равин успел почувствовать легкое прикосновение к спине, затем последовал страшной силы рывок… Воронка исчезла… Еще рывок… В мозгу полыхнули тысячи молний, прошивающих нейроны…
Скручивались и раскручивались желто-оранжевые спирали облаков в удивительном, пронзительно-зеленом небе. Вокруг высились непроницаемо-черные массивы "дальнобойных" экспедиционных шаров, орбитальных конусов, дисков полевых модулей, стоящих на ребре.
"База, - облегченно вздохнул Владислав Львович. - Но что за необычный ракурс? Ах да, я лежу на спине". Пошевелив онемевшими пальцами, прислушиваясь к непривычному электрическому покалыванию во всем теле, он подумал: "Куда меня угораздило забраться? Что это было?" Заметив краем глаза какое-то движение, повернул голову.
По матовому, идеально ровному посадочному полю к нему шла Светлана. Равин невольно залюбовался девушкой. Темные волосы, словно крылья, взлетали и опадали над плечами в такт шагам. Белая ткань скафандра подчеркивала стройность фигуры на фоне фантастического неба. Было в ее походке вызывающее восхищение единство порывистости девочки-подростка с утонченной грацией взрослой женщины.
"Богиня идет, - подумал Равин. - Она вернулась с Земли? Зачем богине спускаться в мир существ, превращающих добродетель в перегной? Богиня должна жить здесь, на небесах… А глаза-то, глаза! Не глаза, а два карих вулкана. Носик вздернут, губки поджаты… Богиня рассержена?.. Похоже, мне сейчас будут драть уши".
Равин сел, оглянулся. Несколько в стороне, рядом с покоящимся в наклонном положении патрульным тором стояли трое голубоволосых мужчин. Сверхлюди улыбнулись Равину - Владиславу Львовичу показалось, что один даже подмигнул ему, - скрылись в торе, и корабль в ту же секунду беззвучно растаял в воздухе.
Светлана подошла, улыбнулась и с иронией сказала:
- Поднимайся, горе-путешественник. Ты стал хуже маленького ребенка.
- Встаю, мамочка, встаю, - ответил Равин в тон, поднимаясь на ноги. - В какой угол мне становиться, или меня ожидает порка ремнем?
- Перестань воображать себя обиженным судьбой джигитом. Удаль тебе, возможно, скоро понадобится. А за то, что вырвали тебя у темных почти из зубов, можешь благодарить не меня, а тех троих. На твое счастье, патруль пролетал неподалеку от ловушки и услышал истошные вопли.
- Знаете что, мадам… - Равин хотел сказать что-нибудь колкое, но передумал. - Мне все надоело до чертиков, даже не до чертиков - до зеленых крокодильчиков. Эти ваши темные, серые, просветленные… Эта ваша сверхмудрость, сверхправильность и сверхбезошибочность. Я хочу домой, на Землю. Мне надоело быть мальчиком для бесконечных поучений. У темных меня, видите ли, из пасти выдернули. Да кто вас просил? Может быть, мне со своей недоразвитостью у темных-то и жилось бы в самый раз?!
- Какую чушь ты говоришь! Успокойся! - Светлана даже не обиделась. - И вообще, Владислав, на Земле ты, когда ухаживал за мной, таким тоном не разговаривал. Я не подозревала, что ты - мужчина с характером.
Равин смутился и, опустив глаза, сказал более миролюбиво:
- Все ты знала. Сама же рассказывала. - Он поднял глаза. - Да, я ухаживал за тобой на Земле. А здесь… - Он запнулся, пытаясь сам себе объяснить причину, разрушившую их прежние отношения. "Если бы я был сверхмужчиной, я бы, конечно, стал ухаживать за сверхженщиной, - подумал он. - А в моем нынешнем состоянии это все равно, что первокласснику влюбиться в завуча".
- Давай оставим эту тему, Владислав. Сейчас есть дела поважнее. Нас ждут.
Светлана взяла его за руку. Здесь, на базе, это произошло впервые, и Равин почувствовал ее ладонь - обыкновенную человеческую ладонь, мягкую, теплую. "Ну вот что ты будешь делать? - подумал он. - Ведь невозможно отличить, ведь разобыкновенная земная баба. Обыкновеннейшая! Я же сотню раз смотрел в ее глаза там, дома. А здесь… Я ее элементарно боюсь".
- Успокойся, прошу тебя, - сказала Светлана.
- Чего уж там, - ответил Равин, пряча глаза.
Искрящийся колодец туннеля возник над ними беззвучно, видимо, Светлана вызвала его мысленно, и они очутились в просторном помещении, в котором Равину ранее бывать не доводилось: стены, плавно скругляющиеся в пол; светящийся мягким зеленым светом купол над головой; несколько кресел непривычной формы и одно кожаное, земное, для него, - догадался Владислав Львович. В одном из кресел сидела Эльза Марковна, одетая в белый скафандр, в каких ходили все сверхлюди. Напротив нее - мужчина. На мужчине был аккуратный, хотя и не новый, серый костюм, туфли… Равин остановился глазами на туфлях. Туфли давно не чищенные, запыленные.
"Откуда на базе пыль?! Неужели землянин?!" - сердце у Владислава Львовича гулко забилось.
- Здравствуйте, Владислав Львович, здравствуйте, наш дорогой! - сказала Эльза Марковна, ласково улыбаясь. - Проходите, присаживайтесь.
Равин на деревянных ногах прошел к предназначенному для него креслу, сел, не в силах с собой справиться, опять уставился на туфли незнакомца.
"Что он здесь делает? Непохоже, чтобы его вывезли, как меня. Сидит, улыбается".
Сзади подошла Светлана, облокотилась о спинку кресла.
- Знакомься. На Земле его зовут Януш. Он из Польши.
- Оч-чень приятно… - Равин кивнул головой и добавил единственное слово, которое знал по-польски: - …панове.
- Пан знает польский? - Януш сверкнул ослепительной улыбкой.
- У-у, не знаю…
- Януш только что с Земли, - сказала Светлана, подчеркивая слова "только что".
- Да, я пять минут назад был на Земле, - Януш опять улыбнулся. - У нас к вам вот какое дело, Владислав Львович, - он переглянулся с Эльзой Марковной. - Вы не хотели бы побывать дома?
Равин сначала растерялся, пожал плечами, потом хмыкнул и спросил:
- Когда?
- Прямо сейчас же, вернее, через несколько минут.
Равин обернулся, посмотрел на Светлану: не шутят ли с ним.
- Я не понимаю, - сказал он. - То не пускают, то вдруг через несколько минут…
- Вам пока действительно нельзя окончательно возвращаться на родную планету, но… Но у вас есть возможность побыть на Земле полчаса, не больше, а затем вас опять вернут на базу. Причем эти полчаса вы проведете с пользой для своей планеты.
- Я желаю, а бог располагает. И что-то вы недоговариваете. Давайте конкретно.
- Хорошо, - Януш закинул ногу на ногу. - Буду говорить конкретно. Вы, Владислав Львович, надеюсь, знаете, что ваша страна имеет на околоземной орбите космическую станцию.
- Конечно, знаю. Ну и что?
- Двое ваших соотечественников сегодня выходили в открытый космос и при возвращении не смогли закрыть внешний люк шлюзовой камеры, он так и остался открытым. Это еще полбеды. Но когда через два дня они повторно выйдут в космос, то люк закроется, а люди останутся в открытом пространстве. Предотвратить их гибель можете только вы, человек Земли.
- А почему не закрылся люк? Что-нибудь заело?
- Не совсем так. Постарались ваши знакомые из противоположного лагеря.
- Темные?
Януш кивнул.
- Чепуха, - сказал Равин.
- Вы ошибаетесь, это не чепуха. Люк абсолютно исправен. Всего только один раз он не закрылся, а потом не откроется. Тоже лишь один раз.
- Да зачем темным это нужно?
- Они решили отложить на более поздний срок получение земной наукой результатов по выращиванию квазикристаллов в невесомости.
- Кошмар какой-то! Ведь люди погибнут.
- Их это не интересует. Кстати, "наука требует жертв" - фраза, внедренная в сознание землян ими.
- Хорошо. Мне ясно. Я должен буду закрыть люк?
- Если бы все было так просто, мы бы вас не беспокоили. Как, по-вашему, космонавты отнесутся к появлению в открытом космосе рядом со станцией человека? Причем в том виде, в котором вы сейчас - в рубашке, брюках, в заштопанных носках. Даже если вы будете в скафандре или в орбитальном модуле - все равно вызовете шок.
- Тогда толком объясните, что я должен делать.
- Очень простую вещь: объявить одному из своих знакомых, будто видели сон, что через два дня с космонавтами случится трагедия. Мы вас высадим на железнодорожном вокзале. В толпе ваше появление не будет замечено. А заберем в аэропорту. По дороге в аэропорт вам и надлежит поделиться впечатлениями от сновидения.
- Что, так просто сказать про сон, и люк заработает?
- Вас что-то смущает?
- Меня смущает способ устранения технической неисправности. Нужен ремонт, а я буду кому-то, пусть и знакомому, сны рассказывать. А-а, я вас понял! - Равин хлопнул себя по лбу. - Этот человек тоже ваш, и когда я передам ему информацию, он сам займется ремонтом.
Януш отрицательно покачал головой.
- Ничего вы не поняли. Я по некоторым причинам не буду открывать всех деталей предстоящего дела. Иначе операция сорвется. Запомните одно: ваш знакомый подъедет на белых "Жигулях", сигналом к началу операции послужит разряд молнии в небе.
- Понял: молния в небе - начало операции.
- Только не забудьте рассказать о сне. На все про все вам дается полчаса. В течение этого времени мы полностью заблокируем район от темных. Но всего лишь на полчаса. Постарайтесь уложиться в срок. В противном случае неизбежны осложнения.
- Неужели я за полчаса не сумею рассказать о сне?
- Как знать. И еще одно, Владислав Львович: ваш мозг имеет защиту в несколько уровней, старайтесь избегать… э-э… острых ситуаций. Надеюсь, вы не раздумали?
- Нет.
- Я думаю, можно приступать, - сказал Януш, повернувшись к Эльзе Марковне.
Та утвердительно кивнула головой. Равин встал, заправил рубашку в брюки, увидел свои носки.
- Подождите-ка! - Он оглядел всех недоуменным взглядом. - Как же я на вокзале появлюсь в одних носках?!
- Действительно! - встревожилась Эльза Марковна.
- Возьмите мои туфли. - Януш быстро разулся.
Равин надел туфли, притопнул.
- Жмут в пальцах. Ну, да полчаса с божьей, то есть, с вашей помощью протерплю.
…Он оказался на пустынном перроне, хотя ему обещали большое людское скопление, Над вокзалом висел плотный туман. Свет фонарей расплывался желтыми пятнами. Невнятно гудел голос диспетчера, вяло переругивающегося с кем-то по громкой связи, на дальних путях лязгал сцепами невидимый в сумраке состав.
Влажный ночной воздух проник под рубашку, и волна мурашек пробежала по телу. Равин зябко передернул плечами. Итак, отсчет времени начался. Он с трудом разглядел на сером, висящем над перроном табло надпись "Время московское" и цифры "0–15". Владислав Львович обогнул здание вокзала, спустился по сырым ступеням. Несколько человек, ожидавших такси, были одеты в куртки и плащи.
"Елки-палки, - подумал Равин, - сейчас весна ила осень?! Холодно, а я в одной рубашке!"
- Гражданин! - раздалось сзади.
Равин, вздрогнув, оглянулся. Сержант милиции, одетый в шинель, похлопывал по голенищу сапога "демократизатором" и красноречиво его рассматривал.
- Что-нибудь случилось, гражданин? Вас обокрали?
- Нет, сержант… - Равин обхватил себя за плечи руками, потоптался, пытаясь согреться и заодно придумать ответ. - Я это… Я с ташкентского поезда.
Видимо, ответ сержанта не удовлетворил, и он, хмуря брови, продолжал шлепать дубинкой по голенищу.
- Слышь, браток, - сказал Равин доверительным тоном, - где сейчас водку купить можно? Не подскажешь, а?
Сержант вздохнул, посмотрел по сторонам.
- На поезд не опоздайте, - произнес он скучным голосом и стал неторопливо подниматься по ступеням крыльца в вокзал.
Равин посмотрел ему вслед, сплюнул, повернулся к стоянке.
Из тумана на привокзальную площадь вынырнуло такси с красным огнем на крыше и остановилось рядом.
- Что, братка, водки надо? - спросили из темного салона.
- Сам могу продать, - зло ответил Равин, но все же подумал: "А может, сгонять домой - дома деньги есть, купить бутылку. Может, успею?"
В этот момент в небесном туманном сумраке беззвучно расцвела голубая веточка молнии.
"Началось", - огорченно подумал Равин.
Тут же из тумана появились белые "жигули". Они медленно подъехали к стоянке, остановились.
- Наконец-то! - проворчал под нос Равин, успевший основательно продрогнуть, - Соизволили машину подать!
Дверца автомобиля открылась, из нее вышел человек и воскликнул:
- Кого я вижу! Владислав Львович!
Равин оторопел. К нему шел Червякин. Равин попятился. Червякин подошел, протянул руку, улыбаясь во весь рот.
- Еду вот, от друзей. Дай, думаю, загляну на вокзал, вдруг кто из знакомых приехал и ждет такси, И вот вы. Вам куда, Владислав Львович.
Равин машинально пожал сухую ладошку.
- Мне-то? В аэропорт.
- Ну так садитесь, подвезу.
- Так ведь вы это… Вы же домой, наверное, едете?
- Пустое. - Червякин похлопал Равина по плечу. - Я все равно не хочу спать. Садитесь, подброшу.
"Что-то тут не то, - лихорадочно соображал Равин. - Хотя нет. Молния была? Была. "Жигули" белые? Белые. В "Жигулях" знакомый? Знакомый. А Януш имени знакомого не назвал. Может, так надо?"
- Садитесь же, Владислав Львович. - Червякин открыл дверцу.
"Была не была", - подумал Равин. В салоне было тепло, пахло сигаретами и чем-то еще.
- Какой сегодня туман замечательный, - сказал Червякин, выводя машину с привокзальной площади. - Неплохо ваши друзья заблокировали район. - Он повернулся к Владиславу Львовичу и улыбнулся.
Равина охватила дрожь, и он никак не мог ее унять.
- Вы еще не согрелись? - Червякин покосился на заднее сидение. - Максвел, коньяк человеку.
За спиной у Равина послышалось сопение, и в его щеку ткнулся знакомый золотой поднос с полным стаканом и яблоком.
Равин мотнул головой и с трудом выдавил из себя:
- Благодарю. Не буду.
- Как хотите, - Червякин пожал плечами. - Максвел, брысь.
Поднос исчез, и сопение за спиной прекратилось.
Они уже выехали на шоссе. До аэропорта оставалось пятнадцать минут пути.
- Сколько сейчас времени? - спросил Равин.
- А сколько вам надо? - спросил в ответ Червякин и хихикнул.
Этот вопрос поверг Владислава Львовича в смятение. "Что же делать? Неужели я в западне? - мелькнула, мысль. - Неужели прокол операции? Хотя стоп, Януш мне настойчиво втолковывал, чтобы я уложился в полчаса. Он говорил об этом несколько раз… Выходит, он именно эту встречу имел в виду… Но какая тут может быть логика? Почему я должен сообщить о сне именно Червякину? Он же этот… Тот самый… Сами бы взяли и сказали ему. Ах да, светлые с темными не контактируют, между ними контакт просто невозможен. Я выполняю роль посредника? Потому, что я серый?.. И если я сообщу Червякину о сне… Тем самым темные будут знать, что о готовящейся трагедии известно светлым. А если я в ловушке и операция провалена? Если это не Червякин, а сам… Бог ты мой! Сзади сидит Максвел, значит за рулем не Червякин!.."
- Владислав Львович?
- Что? - Равин вздрогнул.
- До аэропорта осталось три минуты пути. Время нашего рандеву истекает. Что вы мне имеете сообщить?
- Я?! Э-э-э…
- Не тяните резину, Равин. Район заблокирован, вы сами тоже заблокированы, я не могу читать ваши мысли. Излагайте суть дела.
Равин откашлялся. Вдалеке в тумане зажелтели огни аэропорта.
- Это… Ростислав, э-э… Мстислав… Извините, я забыл ваше имя-отчество.
- Неважно. Сие не имеет значения. Говорите.
- Хорошо. Короче, мне приснился сон.
- Интересный?
- Да. Очень. На космической станции погибли два наших космонавта…
- Ясненько, - произнес Червякин с непонятным оттенком в голосе. - И что же с ними случилось?
- Ну-у, там люк не закроется. Они выйдут его закрывать. Закрыть-то потом закроют, но в станцию не попадут. Вот.
Червякин в диком вираже развернул машину перед зданием аэропорта. Завизжали тормоза. Равин чуть не влип в лобовое стекло.
- Пошел вон, - сказал Червякин, не глядя на Равина.
- В смысле? - растерялся Владислав Львович.
- Из машины вылезай, дятел дровяной!
Равин открыл дверцу, выставил ногу наружу.
- Стой! - сказал тихо Червякин. - Может быть, в твоем сне было сказано еще и о том, когда это произойдет?
- Обязательно! Это произойдет через два дня.
Червякин опустил голову. Кулаки его сжимались и разжимались.