Нас также не волнует- то, что многие критикуют нас за снисхождение к ЗЛУ. Важно понять: мы не вмешиваемся в основы человеческого существования. Мы исправляем зло, действуя как барьер между народом и безжалостными эксплуататорами. В общем, мы помогаем лишь честным людям. Я не хочу сказать, что мы не оказываем помощи тем, кто менее щепетилен, - мы и таким продаем оружие, а это уже много. Вот почему правительство полагается на экономические меры, на мошенничество.
За те четыре тысячи лет, что минули с тех пор, как гений Уолтера С. Делени дал жизнь процессу вибрации, благодаря которому стало возможным само существование наших лавок, а также заложил основы нашей политической философии, мы неоднократно наблюдали за колебаниями правительственных систем от демократии при ограниченной монархии до полнейшей тирании. И вот что нам удалось установить:
"ЛЮДИ ИМЕЮТ ТО ПРАВИТЕЛЬСТВО, КОТОРОГО ОНИ ЗАСЛУЖИВАЮТ". Меняется народ - меняется и правительство. Мы же остаемся несокрушимой сердцевиной, я имею в виду - мы в буквальном смысле слов таковы. У нас есть психологическая машина, она дает точнейшую оценку человеческих характеров. Повторю: мы - несокрушимое ядро, несущее в себе человеческий идеализм, посвященное исправлению зла, которое неминуемо возникает при любом правительстве.
Ну, а теперь к вашей проблеме. Она ведь в общем-то проста. Вы должны бороться, как боролись все мужчины с начала начал - за то, что они любят и ценят, за свои права. Как вам известно, Автомастерские убрали все ваши механизмы и инструменты через час после того, как они захватили вашу мастерскую. Это все отвезли в Ферд, погрузили на корабль и свезли в большой склад на побережье.
Мы отыскали ваши вещи и с помощью своих собственных транспортных средств переместили их обратно в вашу мастерскую, а вы теперь...
Мрачнея, Фара выслушал инструкции, затем кивнул, сжав зубы.
- Можете на меня рассчитывать, - кратко ответил он. - Я всегда отличался упрямством. Хоть я и перешел на другую сторону, в этом-то я не изменился.
Выйдя из лавки, Фара ощутил, что вернулся из жизни - к смерти, от надежды - к действительности.
Шагая по темным ночным улочкам поселка, он впервые подумал: "А ведь Информационный Центр, должно быть, в другом полушарии, там-то был яркий день!"
Но картинка происшедшего тут же исчезла, словно ее и не было никогда. Вокруг был спящий Глэй, сверхъестественно тихий и спокойный. Тихий, мирный - но какой же он гадкий, когда узнаешь о том зле, что правит им, сидя вдалеке на троне!
И еще он вспомнил: "Право на покупку оружия..." Сердце скакнуло ему в горло, на глазах выступили слезы.
Но он стер слезы и мысли тыльной стороной ладони, подумав о погибшем отце Криль, и пошел дальше, не испытывая стыда. Слезы - нормальное дело для разгневанного мужчины.
Мастерская была на месте, лишь на двери висел огромный висячий замок. Он легко поддался превосходящей мощи оружия; один всплеск энергии, небольшая вспышка, металл расплавился, - и он вошел.
Было темно, слишком темно, чтобы что-то увидеть; но Фара не стал сразу зажигать свет. Он пробрался к окнам, включил затемнение, а затем и свет.
И сглотнул, испытав невыразимое облегчение: Все его инструменты, все механизмы стояли на месте, а ведь он сам видел, как под руководством бейлифа их грузили и увозили в неизвестном направлении. Все на месте, готово к употреблению.
Вздрагивая от пережитых эмоций, Фара позвонил Криль. Прошло несколько минут, прежде чем она появилась на экранчике, запахивая халат. Увидев его, она смертельно побледнела:
- Фара, ох, Фара, а я думала...
Он сурово оборвал ее:
- Криль, я побывал в оружейной лавке. Вот что тебе нужно сделать: отправляйся к матери и побудь у нее, а я останусь здесь. Мне придется пробыть здесь несколько дней и ночей, пока они не усвоят, что я здесь ОСТАНУСЬ. Потом я зайду домой - мне нужно взять что-нибудь поесть, и еще смену одежды. Но ты уходи немедленно, поняла?
На ее худом красивом лице появился легкий румянец.
- Не выходи оттуда, Фара, - ответила она. - Я возьму все, что нужно, и принесу раскладушку. Мы устроимся в мастерской, в закутке.
Наступил бледный рассвет, но пробило десять, когда на пороге возник первый посетитель. В помещение вошел констебль Джор. Пряча глаза, он сказал:
- Тут вот у меня ордер на твой арест.
- Скажи-ка тем, кто тебя послал, - размеренно сообщил ему Фара, - что я сопротивлялся - с оружием в руках.
Слово было подкреплено делом с такой скоростью, что констебль заморгал. Постояв так несколько секунд, вытаращив глаза на сияющий волшебный револьвер, он повторил:
- Тут у меня повестка, тебя сегодня вызывают в суд в Ферд. Возьмешь?
- Ну конечно, - ответил Фара. - Брось бумажку на пол, где стоишь.
- Так ты пойдешь туда?
- Пошлю адвоката, - сказал Фара, - брось бумажку и сообщи им, что я ее получил.
Ведь старик из оружейной лавки предостерег:
- Не допускай критики в адрес имперских властей. Просто не повинуйся, вот и все.
Джор вышел, облегченно вздыхая. Еще через час в дверь величественно вплыл мэр Мел Дейл.
- Послушай-ка, Фара Кларк, - завопил он от двери, - ты так просто не отделаешься! Ты не повинуешься закону!
Фара молчал, глядя, как мэр входит в помещение, переваливаясь, точно утка. Удивительно, поразительно: мэр рискует своей толстой шкурой! Но удивление и недоумение уступили место другим эмоциям, когда мэр вполголоса сказал:
- Молодец, Фара! Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Нас много таких здесь, в Глэе, кто на твоей стороне, так что держись! Там на улице толпа, вот мне и пришлось поорать. А ты теперь рявкни на меня, ладно? Давай поругаемся, а? Но должен тебя предупредить: сюда идет управляющий Автомастерскими с охраной, и двое из них...
Когда мэр вышел, у Фары тряслись руки. Кризис назрел! Он собрался с мыслями: пусть придут, пусть заявятся!
Все получилось куда легче, чем он ожидал. Едва войдя в мастерскую, "гости" позеленели, увидев направленное на них оружие. Они лишь покричали на него, брызгая слюной от страха, а завершили вот чем:
- Послушай-ка, мы выкупили твою закладную, на двенадцать тысяч сотню кредитов. Ты ведь не станешь отрицать, что должен выплатить деньги, а?
- Я выкуплю ее - за половину, не больше, - ответил Фара с каменным лицом.
Молодой человек с квадратной челюстью долго смотрел на него.
- Принимаем, - наконец вымолвил он.
- Тут у меня соглашение, - сказад Фара.
Первым посетителем оказался старый скряга Лэн Харрис. Уставившись на него с немыслимым прежде восхищением, Фара наконец-то сообразил, каким образом оружейная лавка могла появиться у них в Глэе - да по взаимному согласию, конечно.
Прошел почти час после ухода Харриса, и тут в мастерскую ворвалась мать Криль. Закрыв дверь, она спросила:
- Ну как, удалось, а? Молодец, парень. Ты уж извини, что я так сурово обошлась с тобой тогда, но мы ведь не можем идти на риск, пока не убедимся, что человек перешел на нашу сторону. Ну ничего, обойдется. А сейчас я пришла за Криль. Самое главное сейчас - побыстрее наладить дела.
Кончилось, невероятно, но факт: все кончилось! Идя домой поздно вечером, Фара дважды замедлял шаги, удивляясь происшедшему. Может, ему все приснилось? Воздух был сладок, пьянящ, как вино. Крохотный мирок поселка Глэй окружал его, зеленый, прелестный и мирный. Тихий рай, где само время остановилось.
Перевод с английского Нины Коптюг
В оформлении использованы рисунки из первой, журнальной публикации.
The Weapon Shop, "Astounding", Dec 1942