- Не волнуйся об этом, Крейн, - спокойно сказал Хэлкетт. - Я сделал то, что хотел, и готов принять свою участь.
- Но почему ты сделал это? - спрашивал Крейн в сотый раз. - Хэлк, если бы ты только настаивал на том, что не знал, что йовиане приближаются, что это была оплошность...
Холл Барнхэм поддержал его:
- Эта оплошность лишит тебя звания, но ты избежишь заключения. Ведь в некотором смысле именно так и было?
Хэлкетт покачал головой:
- Нет. Я не могу объяснить, почему я это сделал. Но если бы вы только видели этих бедных ластоногих, бегущих через лес, измученных, напуганных, преследуемых днем и ночью, но все же не покоренных... Я не мог наставить на них излучатели.
Крейн сделал жест рукой, словно пытаясь отмахнуться:
- Хэлк, я понимаю, что ты чувствовал, но даже если ты прав, тебе все равно не стоит этого говорить. Я бы полетел с тобой вместе, но не могу сейчас покинуть Юпитер.
- Все в порядке, Джимми, - всё так же спокойно сказал Хэлкетт. - Я готов принять все, что мне предназначено.
Хэлкетт был отправлен на Землю под конвоем, в то время как Крейн, Барнхэм и другие продолжали покорять Юпитер. Во время путешествия офицеры обращались с Хэлкеттом очень корректно, но никто из них не произнес и слова без необходимости.
По прибытии Хэлкетта на Землю немедленно был созван трибунал. Слушание дела состоялось в огромном здании командования Вооруженными Силами. Суд длился три дня, и все эти дни здание было окружено толпами народа, жаждущего расправы над Хэлкеттом.
Возмущение Земли не знало предела. Слышались призывы о немедленной казни. В глазах людей предательство Хэлкетта, как одного из верных офицеров, казалось чудовищным преступлением на фоне той титанической деятельности, которую вели Крейн и другие, покоряя Юпитер. Если бы его так хорошо не охраняли, то разъяренная толпа растерзала бы Хэлкетта на улице.
Внутри огромного здания Хэлкетт сидел на скамье подсудимых и наблюдал за слушанием дела. Суд был справедливым. Его адвокат настаивал на безупречном послужном списке, на возможности временного замешательства и тому подобном. Хэлкетт мог не давать показаний, но он настоял на том, чтобы его выслушали.
- Я вполне осознавал то, что я делал. Я намеренно приказал батарее не открывать огонь, - спокойно сказал он.
- Вы понимали, капитан Хэлкетт, - спросил председатель суда, - что, поступая так, вы нарушали клятву?
Хэлкетт дал положительный ответ.
- Тогда как вы можете объяснить это намеренное предательство?
Хэлкетт заколебался:
- Я не могу привести ни одной причины, которую вы бы поняли, - ответил он.
Затем он внезапно словно сорвался:
- А почему я должен был делать это? Между прочим, Юпитер принадлежит йовианам, не так ли? Кто мы? Только захватчики. Как я мог приказать уничтожать этих несчастных ластоногих, если все, что они пытались сделать, - защитить свой родной мир?
Его адвокат подавал ему нервные знаки, но Хэлкетт их не замечал:
- Какое право имеем мы, земляне, на Марс и Юпитер? Какое право имели мы уничтожить всех марсиан и теперь проделывать то же самое на Юпитере? Только потому, что на их планете есть ресурсы, которых не хватает Земле, марсиане и йовиане должны быть убиты?
Этот взрыв не оставил Хэлкетту ни одного шанса на оправдание. Председатель суда зачитал приговор: десять лет заключения в военной тюрьме.
- И это только благодаря вашему великолепному послужному списку на Марсе и Юпитере и тому факту, что вы были членом знаменитой экспедиции Дрейка, - заявил он. - Только это удержало нас от вынесения вам пожизненного заключения или даже высшей меры наказания.
Хэлкетт принял приговор спокойно и был отправлен обратно в камеру. Барнхэм, который прибыл на Землю как раз к концу суда, пришел навестить его перед отправкой в военную тюрьму. Они только молча пожали руки. Им было нечего сказать друг другу.
Народный гнев постепенно утих. Имя капитана Хэлкетта было вычеркнуто из всех документов армии Совета. Барнхэм вернулся на Юпитер. Хэлкетт проводил свои дни в мастерских военной тюрьмы, помогая собирать атомные излучатели, бомбы и другое оружие. Он спокойно переносил свое заключение.
Крейн готов был горы свернуть, чтобы добиться оправдания Хэлкетта. Но вскоре понял, что ему это не удастся. Барнхэм вернулся и рассказал, как Хэлкетт принял приговор. Еще долгое время они сидели молча, возможно, вспоминая трех переполненных надеждами молодых людей из технического колледжа, следивших за полетом Гиллена и ринувшихся в экспедицию Дрейка.
Через четыре земных года южное полушарие Юпитера перешло полностью под контроль Земли. Оно было надежно охвачено укрепленной системой фортов Крейна. Большая часть лесов оказалась выжжена атомными бомбардировками. И по мере того, как форты неспешно обрастали городами, в действие был пущен проект по разведению зерновых культур. Появились и резервации йовиан. Но взгляд Крейна уже был брошен на север.
Теперь Джимми Крейн в свои тридцать лет стал генералом Джеймсом Крейном. Его висков коснулась седина после девяти лет изнурительной борьбы на Марсе и Юпитере. Дважды он возвращался на Землю, один раз с Барнхэмом, который уже стал полковником, и оба раза пытался добиться свидания с Хэлкеттом. Но из-за строгих правил ему было отказано. Уже четыре года прошло с тех пор, как Хэлкетт, получив свои десять лет, работал в тюремной мастерской, собирая атомные излучатели, бомбы и комплектующие для ракет.
Крейн и Совет строили планы по покорению северного полушария Юпитера. При возможности это нужно было сделать мирно. Йовиан планировалось поселить в резервациях в глухих лесах, а также предоставить им некоторые льготы. Мирным путем или нет, но вся планета должна была перейти под контроль Земли.
Крейн, который хорошо знал йовиан, начал вести подготовку военных сил, даже несмотря на то, что послал Барнхэма в северное полушарие передать аборигенам предложение правительства.
Миссия Барнхэма полностью провалилась, как и предполагал Крейн. Барнхэму не удалось склонить йовиан к мирному урегулированию конфликта. Ластоногие не верили обещаниям землян и не проявляли никакого желания жить в резервациях. Крейн передал это сообщение Совету, который, в свою очередь, дал ему полномочия применять силу. На Земле и южном Юпитере начались грандиозные приготовления.
В середине этих приготовлений Крейн узнал, что Хэлкетт был выпущен на свободу. За хорошее поведение ему сократили срок в два раза. Он пытался найти Хэлкетта через агентов, но никто не знал, куда тот отправился, покинув тюрьму. Крейн работал не покладая рук, ведя приготовления к новому великому походу в северное полушарие, и не мог уделять много времени поискам своего бывшего товарища.
Глава 4. Ренегат
Ракеты прибывали без остановки, принося на южный Юпитер с Земли и Марса людей и материалы. Офицеры рекрутских бюро на Земле работали день и ночь. Крейн принимал прибывших людей, приставлял к ним ветеранов, которые натаскивали, тренировали, учили их, как вести бой на Юпитере. В общем, Крейн делал из них дисциплинированных солдат. Он сконцентрировал людей и материалы на экваториальных постах.
В северном полушарии Юпитера Крейн хотел применить другой план. Вместо того чтобы установить сеть фортов, как на Марсе и в южном полушарии Юпитера, он хотел окружить Юпитер тонкой цепью земных войск, а затем двинуть эту цепь в направлении полюса. Как считал Крейн, по мере того как его войска будут продвигаться к полюсу, цепь станет все плотнее. Аборигены будут вынуждены отступить.
Прежде чем Крейн счел армию подготовленной, прошло два года. За это время ни он, ни Барнхэм, ни кто-либо другой ничего не слышали о Хэлкетте. Возможно, он уже умер. У двух командующих сейчас голова была занята другим. И наконец-то Крейн отправился в свой так долго планировавшийся поход. Окружив планету цепью армейских подразделений, он начал наступление. Силы землян двинулись на север.
Сражения с ластоногими начались через несколько дней. К тому времени йовиане поняли, что надо бояться атомных излучателей и бомб. Они развернули партизанскую войну, которая оказалась эффективной в глухих юпитерианских лесах. Но по мере продвижения вперед силы Крейна просто выжигали леса, и йовианам оставалось либо отступить, либо погибнуть.
Крейн передвинул свой штаб к северу, расположив его за цепью своих наступающих подразделений. Он управлял своими частями по радио, а подкрепления посылал ракетами в те места, где продвижение замедлялось яростным сопротивлением йовиан. Крейн предпочел двигаться медленно, избегая ненужных потерь. Йовиане отодвигались все дальше на север сужавшимся кругом. Через полгода Земля узнала, что ее войска прошли половину пути между экватором и северным полюсом.
Затем на Землю пришла удивившая всех новость. Цепь Крейна была отброшена назад, войска понесли огромные потери. Причем сразу в полдюжине мест планеты. Невероятно, но это сделали йовиане, вооруженные атомными излучателями и бомбами. По всей планете они соорудили круг грубых оборонительных укреплений, из-за которых и нанесли по силам Крейна сокрушительный удар.
Земля заволновалась. До этого момента успех Крейна воспринимался как должное. Совет даже начал предоставлять концессии на территории северного полушария. Как смогли примитивные йовиане научиться использовать атомное оружие? Ответ пришел от Крейна, пытавшегося восстановить свое преимущество. Аборигенов возглавлял землянин-ренегат, который последние два года учил их производить и использовать атомное оружие. Его имя Март Хэлкетт.
Хэлкетта узнали некоторые офицеры Крейна во время атаки на йовианские укрепления. Видели, что он руководил обороной. Хэлкетт! Человек, который семь лет назад был признан предателем, а теперь стал еще и ренегатом, ведя ластоногих на борьбу против своей собственной расы. Стало очевидно, что после своего досрочного освобождения из тюрьмы он каким-то образом пробрался на одну из ракет, летящих на Юпитер, а затем, добравшись туда, использовал все свое мастерство и опыт работы, полученный им в тюремных мастерских по производству оружия, чтобы научить йовиан делать атомное оружие и использовать его в борьбе с захватчиками.
Для землян Хэлкетт немедленно стал врагом номер один. На Земле, Марсе и южном Юпитере люди загорались от ярости при одном упоминании его имени. Ему желали тысячи смертей, если он когда-нибудь будет пойман. Солдаты армии Совета проявляли невероятный героизм в битве с врагами, а этот ренегат посмел задеть их самые святые чувства. Яростное желание подавить йовиан и казнить Хэлкетта охватило всех землян.
- Не вступайте ни в какие переговоры с лидером аборигенов, - передал Совет Крейну. - Продолжайте поход на север согласно вашему плану.
Крейн прочитал послание. Он и Барнхэм были просто ошарашены новостью о Хэлкетте, и Крейн какое- то время даже не мог в это поверить.
- Это не может быть Хэлкетт, - повторял он снова и снова. - Я говорю тебе, он не стал бы сражаться против Совета, против нас.
- В этом нет никакого сомнения. Хэлкетта опознали люди, которые хорошо знали его. Он был там, среди этих ластоногих. Ты же помнишь, каких он всегда придерживался взглядов в отношении йовиан.
- Да, но стать предателем своей собственной расы? Я говорю тебе, Барнхэм, Хэлкетт никогда бы не сделал этого.
И все же к тому моменту, когда послание Совета достигло Крейна, даже он уже был убежден в том, что именно Хэлкетт стал лидером йовиан. Крейн созвал своих офицеров.
- Завтра мы возобновляем наступление, - сказал он твердо. - Сообщите всем штабам.
Бои начались вновь. На этот раз не так спокойно, как прежде, а в страшной спешке. Цепь землян двигалась в направлении северного полюса до тех пор, пока не достигла линии обороны йовиан. В эту атаку Крейн бросил вперед все свои лучшие силы. Битва была чудовищной. Но в этот раз земляне нападали с открытой местности, а аборигены защищались из укрытия.
Йовианские атомные излучатели и бомбы, немногочисленные по своему количеству и примитивные по своей сборке, все же нанесли ощутимый урон землянам. Фронт стабилизировался, хотя войска и атаковали как сумасшедшие. В конце концов Крейн был вынужден отдать приказ отступить. Земля пришла в ярость, получив списки погибших. Но хотя Крейн и потерпел неудачу, он не был остановлен.
На время он оставил йовиан и Хэлкетта в покое, пока не пришло подкрепление с Земли. Тогда он возобновил наступление, но в этот раз не стройным порядком, а серией отдельных атак на определенных участках. Огромное количество людей и атомного оружия было брошено на прорыв в дюжине мест. План Крейна был таков: расшатать линию обороны йовиан постоянно повторяющимися атаками, пока они не будут вынуждены отступить.
Хэлкетт отчаянно сражался, чтобы удержать кольцо укреплений. Но ему не хватало быстрой и оперативной связи со всеми своими участками обороны. Хотя стало известно, что он научил некоторых аборигенов пользоваться радио и направлял их действия по всей планете. Но у него не было ракет, и он не мог посылать подкрепления в места наиболее ожесточенных боев. Хэлкетт предвидел неизбежное отступление и предварительно подготовил другие укрепления, ближе к северному полюсу. Ластоногие подчинялись ему с абсолютной преданностью.
Вскоре Хэлкетт был вынужден отвести йовиан к следующей из этих наскоро подготовленных линий обороны. Крейн не стал преследовать отступающих аборигенов, но вновь перераспределил свои силы в цепь и двинулся на север, уничтожая на своем пути леса и одиночные группы йовиан. Достигнув линии фронта, Крейн не атаковал, а прибег к своей старой тактике нанесения одиночных ударов.
По всей планете линии обороны ластоногих жителей Юпитера за этот год в ходе отчаянных битв оказались отодвинуты дальше на север. Как только йовиане отступали, за ними незамедлительно следовали силы Крейна и Барнхэма. Армия Совета охватывала йовиан все сильнее сужающейся цепью своих солдат. Стало ясно, что Крейн пытается зажать их у северного полюса, и Хэлкетт боролся, чтобы предотвратить это.
В некотором смысле это была странная ситуация; три друга, неразлучные с детства, вместе вошедшие в юность и зрелость, вели войну рас на Юпитере. Один из них ренегат, примкнувший к чужакам, а двое других - его непримиримые враги. Никто не мог обвинить Крейна в том, что старая дружба вызывает в нем сентиментальные чувства, глядя на его настойчивость. Он продолжал теснить войска Хэлкетта все дальше к северу.
Жители Юпитера отступали. Бесчисленные толпы йовиан отходили все дальше на север через глухие леса, которые испокон веку принадлежали им. Они выставляли заградительные барьеры, копали траншеи по приказу Хэлкетта, использовали любые средства обороны, которые он только мог придумать, чтобы удержать землян. Лера содрогались от грохота атомных излучателей и разрывов ядерных бомб. Лесная живность выбегала и в ужасе бросалась в зеленые глубины леса в надежде избежать гибели. По всей планете йовиане боролись за свое существование.
По пятам за ними шли люди Крейна, одетые в скафандры, сражавшиеся против жары, гравитации и болезней. Несколько дней подряд они могли продираться через дебри, не встречая сопротивления, а затем внезапно наткнуться на новую линию обороны аборигенов. И тогда вновь раздавался грохот выстрелов, которыми обменивались земляне с йовианами. Но, несмотря на яростное сопротивление, аборигены отходили все дальше и дальше к северному полюсу.
Ракеты-разведчики сообщили, что Хэлкетт построил хорошо укрепленный лагерь около полюса, в котором находилось несколько миллионов йовиан. Там они собирали оружие и строили заградительные сооружения. Крейн попытался отрезать эту базу от основных сил Хэлкетта, но тот, в свою очередь, предвидя такой маневр, занял удобную позицию, отказавшись от единой линии обороны, сосредоточив войска на нескольких мелких базах.
Земля радовалась, когда Крейн сообщал об уничтожении этих баз. Он послал Барнхэма с войсками вперед, чтобы те окружили Хэлкетта в лагере беженцев, пока он со своими силами будет ликвидировать оставшиеся опорные пункты аборигенов. Базы пали в кровавой борьбе. Йовиане, которые остались в живых, были отправлены во временный лагерь для военнопленных, где их готовили к пересылке в резервации. После чего Крейн со всеми своими силами присоединился к Барнхэму, окружившему последнюю йовианскую крепость, где находились Хэлкетт и оставшиеся в живых аборигены, солдаты и беженцы.
Крейн удивил Барнхэма и всех офицеров, заявив, что собирается предложить Хэлкетту сдаться, несмотря на то, что Совет запретил идти на какие-либо переговоры.
Он послал парламентера к Хэлкетту с предложением избежать дальнейшего кровопролития, обещая, что йовиане будут посланы в резервации, и отметив при этом бесполезность дальнейшего сопротивления.
Ответ Хэлкетта оказался на удивление спокойным, но категоричным: "Мы не сдадимся до тех пор, пока йовианам не будут предоставлены права как жителям и хозяевам своей планеты. Ничего не может быть хуже того, через что они уже прошли".
Крейн зачитал ответ Барнхэму. Его бронзовое лицо осунулось.
- Хэлкетт и аборигены настроены серьезно, - сказал он. - Они будут сопротивляться до последнего. Мы должны атаковать.
Барнхэм склонился к нему.
- Крейн, скажи мне, - спросил он, - ты пытаешься спасти йовиан или Хэлкетта?
Крейн поднял глаза. На его лице была написана душевная боль.
- Барни, дело не в Хэлкетте. Для него лучше погибнуть в битве, чем быть отправленным на Землю, где его казнят. Но эти йовиане... Я устал их убивать.
Барнхэм задумчиво покачал головой:
- Но что ты собираешься делать? Прикажешь завтра наступать? Людям не терпится начать атаку.
Крейн на секунду задумался, затем произнес то, что удивило Барнхэма:
- Барни, мы с тобой пойдем к Хэлкетту и попытаемся убедить его принять наши условия. Он не может выйти, но мы сможем пройти вполне безопасно.
- Но Совет... - начал было Барнхэм.
Крейн нетерпеливо отмахнулся:
- Я руковожу этой кампанией, а не Совет. Я сказал, что мы пойдем.
Он послал сообщение Хэлкетту, и тот ответил, что будет рад обговорить с генералом Крейном и полковником Барнхэмом условия мира, но не согласится изменить свое мнение. Крейн приказал отложить все военные действия, и на закате он и Барнхэм вместе с двумя йовианами и белым флагом отправились в направлении крепости аборигенов. Туманное красное Солнце склонялось за горизонт, а когда они достигли лагеря, опустилось совсем низко.
Двое ластоногих завязали им глаза, прежде чем провести через заградительные барьеры и траншеи. Это было сделано по приказу Хэлкетта. Повязки сняли только тогда, когда они уже оказались внутри укреплений. Крейн и Барнхэм увидели перед собой огромные сооружения, внутри которых находились бесчисленные массы йовианских беженцев. Для многих из них не хватало жилья. Скудная пища распределялась по порциям среди наиболее нуждающихся. Толпы ластоногих, неуклюжие странные фигуры в угасающем солнечном свете, спокойно смотрели на Крейна и Барнхэма, когда тех проводили через ограду.