Госпожа Прост отложила имитатор хихиканья, который взяла со Сравнительной Витрины Хихикателей, и сказала своему сыну Дереку:
- Будет большая свара, не будь я Юнис Прост. Но владение получит, конечно, Тиффани Болит. Мы все видели, на что она способна. Честное слово, видели!
И она мысленно добавила: Иди к этому, девочка. Иди к этому, пока это не сделал кто-то другой.
Стукпостук, секретарь патриция, спешил через коридоры дворца к Продолговатому кабинету, где лорд Витинари ожидал своего ежедневного кроссворда. Однако лорд Витинари уже знал, что новости имеют более важное значение.
- Будут проблемы, помяните мои слова. Скорее всего, женские склоки. - Он вздохнул. - Есть какие-нибудь соображения, Стукпостук? Кто всплывет на поверхность этого варева? - Он похлопал по набалдашнику своей трости черного дерева, обдумывая собственный вопрос.
- Ну, милорд, - произнес Стукпостук, - по семафорам распространяются слухи, что это будет Тиффани Болит. Она довольно молода.
- Довольно молода, верно. И настолько же хороша?
- Полагаю, что так, сэр.
- Как насчет этой женщины, миссис Иервиг?
Стукпостук поморщился.
- Судя по всему, она предпочитает не пачкать рук. Много украшений, черного кружева, - вы знаете этот типаж. У нее большие связи, но это все, что я могу сказать.
- Ах да, теперь я вспомнил ее. Напористая и самоуверенная. Из числа тех, кто расхаживает по светским раутам.
- Как и вы, милорд.
- Да, но я тиран, это моя работа, к сожалению. Что касается этой барышни Болит - что еще мы о ней знаем? Были какие-то хлопоты, когда она в последний раз посещала город?
- Нак Мак Фиглы очень ее любят, милорд, и считают своей. Они составляют что-то вроде ее почетного караула.
- Стукпостук.
- Да, сэр?
- Я собираюсь использовать слово, которого никогда не произносил прежде. Кривенс! Только Фиглов нам здесь и не хватало. Мы не можем себе этого позволить.
- Вряд ли стоит этого опасаться, милорд. Госпожа Болит держит их под контролем и вряд ли захочет повторить события своего прошлого визита, который, надо сказать, не принес долговременного ущерба.
- Это когда "Королевская голова" стала "Королевской шеей", не так ли?
- Верно, милорд, но такие перемены многим пришлись по душе, а трактирщик до сих пор получает немалый доход от туристов. Его заведение внесено в путеводители.
- Если ее поддерживают Нак Мак Фиглы, она представляет силу, с которой нельзя не считаться, - задумчиво проговорил лорд Витинари.
- Эта юная леди известна как человек вдумчивый, внимательный и умный.
- Не будучи при этом невыносимой? Хотел бы я сказать то же самое о миссис Иервиг, - заметил лорд Витинари. - Хм… Нам следует присмотреть за ней.
Аркканцлер Незримого Университета Наверн Чудакулли сидел в своей спальне, уставившись в стену, и рыдал. Взяв, наконец, себя в руки, он послал за Думмингом Тупсом, своей правой рукой.
- Семафоры подтверждают слова Гекса, Тупс, - произнес он печально. - Ведьма Эсмеральда Ветровоск, известная многим как Матушка Ветровоск из Ланкра, умерла.
Аркканцлер выглядел слегка смущенным и вновь и вновь перебирал стопку писем, лежавшую у него на коленях.
- Нас кое-что связывало, пока мы были молоды, но она хотела быть лучшей из ведьм, а я надеялся однажды стать аркканцлером. Увы, наши мечты сбылись.
- О боги, сэр! Я могу, если хотите, организовать свой график так, чтобы вы смогли присутствовать на похоронах. Похороны, полагаю, будут…
- К черту расписания, Тупс. Я уезжаю. Прямо сейчас.
- Со всем уважением, аррканцлер, должен напомнить, что у вас назначена встреча с гильдией бухгалтеров и ростовщиков.
- Эти скупердяи! Скажи им, что у меня срочное международное дело, с которым надо разобраться.
Думминг заколебался.
- Но это ведь не совсем правда, аркканцлер.
- Разумеется! - парировал Чудакулли. Правила существовали для других людей, но только не для него. И, подумал он с горечью, не для Матушки Ветровоск.
- Как долго вы работаете в университете, молодой человек? - прогремел он. - Разберись с нашими акциями сам. А я беру метлу и отправляюсь, Тупс. Теперь университет в твоих надежных руках.
А в том… другом мире, который протягивает свои злые цепкие щупальца сквозь каменные врата, эльфы вынашивали свои планы. Заговорщики освободят Страну Фей из-под контроля королевы, которая так и не оправилась от унизительного поражения, нанесенного ей девочкой по имени Тиффани Болит.
Заговор атакует, нанесет удар через завесу, которая - по крайней мере, вскоре - станет тонкой, словно паутинка. Могущественная ведьма больше не стояла на пути.
Мир стал уязвим.
Глаза лорда Душистого Горошка засверкали, и разум его наполнился восхитительными видениями жертв, жестоких наслаждений и великолепия страны, где эльфы смогут поиграть с новыми игрушками.
Когда настанет нужный момент…
ГЛАВА 4
Прощай - и добро пожаловать
Большой кувшин сидра, опорожненный накануне Нянюшкой Ягг, ничуть не помогал спустить тело Матушки Ветровоск вниз по извилистой лесенке с узкими ступенями, и все же, дело удалось закончить быстро и без ударов.
Они уложили тело Матушки в плетеный гроб, и Нянюшка затаила дыхание, а Тиффани отправилась в сарай за тачкой и лопатами. Затем они осторожно погрузили гроб на тачку и уложили лопаты по бокам от него.
Тиффани взялась за ручки тележки.
- Вы останетесь здесь, Роб, - строго сказала она Фиглам, которые один за другим выбрались из своих укрытий и выстроились за ней. - Это дело для карги, лады? И не суйтесь под руку.
Роб Всякограб затоптался.
- Но ты ж наша карга, точняк, и Дженни… - начал он.
- Роб Всякограб, - стальной взгляд Тиффани пригвоздил Фигла к земле. - Помнишь великучую каргу? Матушку Ветровоск? Хочешь, чтобы ее тень возвернулась, чтобы… сказать тебе, что она будет делать во веки веков?
Многоголосый стон разнесся над поляной, и Вулли Валенок попятился, всхлипывая.
- Поймите, это то, что мы, карги, должны сделать сами. - Тиффани решительно повернулась к Нянюшке Ягг. - Куда мы направимся, Нянюшка?
- Эсме приметила себе местечко в лесу, где хотела бы лежать, - ответила Нянюшка. - Пойдем, я покажу, где это.
Сад Матушки Ветровоск вплотную примыкал к лесу, но путь в чащу к месту, где из земли торчала палка с привязанной красной лентой, показался бесконечным.
Нянюшка подала Тиффани лопату, и они принялись копать в четыре руки. Это была тяжелая работа, но утренний воздух был прохладен, а в месте, выбранном Матушкой, почва была рыхлой и мягкой.
Когда могила была вырыта - в основном, усилиями Тиффани, надо отметить; - Нянюшка Ягг, смахнув со лба бисеринки пота, оперлась на черенок лопаты и отхлебнула из бутыли, пока Тиффани откатила тачку назад. Вместе они уложили плетеный гроб в яму и отступили на шаг.
Молча и торжественно они склонились перед могилой Матушки, а затем снова взялись за лопаты и принялись засыпать яму. Земля сыпалась по плетеной корзине, пока не скрыла ее целиком, и Тиффани продолжала смотреть, как струятся частички почвы, пока они не замерли совсем.
Разравнивая холмик земли, Нянюшка сказала, будто Матушка говорила ей, что не хочет ни урн, ни памятников, и определенно ей не по душе надгробные плиты.
- Определенно, здесь нужен камень, - сказала Тиффани. - Вы же знаете, как мыши и барсуки роют землю. Даже если мы будем точно знать, что кости не ее, я хочу быть уверена, что они ничего не выкопали, пока… - она заколебалась.
- Пока не настанет конец времен? - хмыкнула Нянюшка. - Слушай, Тифф, Эсме говаривала: если хочешь увидеть Эсмеральду Ветровоск, просто посмотри вокруг.
Она здесь. Нас, ведьм, долго не оплакивают. Нам хватает счастливых воспоминаний - вот о них и стоит заботиться.
Воспоминания о Бабуле Болит вдруг озарили сознание Тиффани. Бабуля не была ведьмой - хотя Ветровоск очень интересовалась ею, - но, когда Бабуля Болит умерла, ее пастуший фургончик сожгли, а ее кости погрузили в холмы на шесть футов в мел. Потом дерн уложили на место, и только железные колеса фургончика до сих пор обозначали это место, священное место воспоминаний. И не только для Тиффани. Не было пастуха, который прошел бы мимо, не взглянув в небо с мыслью о Бабуле Болит, которая бродила по этим холмам, ночь за ночью, и ее фонарь чертил зигзаги в темноте. Ее одобрительный кивок на Мелу стоил целого мира.
Это место в лесу станет таким же, поняла Тиффани. Благословенным. Это хороший день для таких вещей, подумала Тиффани, если вообще существует такая вещь, как хороший день, чтобы умереть и быть похороненным.
А птицы пели над головой, и мягко шелестел подлесок, и все звуки леса, говорившие о том, что жизнь продолжается, сплетались с голосами умерших в единый лесной реквием.
Весь лес пел в честь Матушки Ветровоск.
Подкралась лиса, склонилась на миг и порскнула прочь, когда притопал кабан с целым семейством поросят. Барсук, не обращая никакого внимания на тех, кто явился раньше, уселся неподалеку. Тиффани с изумлением смотрела, как звери один за другим занимают места у могилы, словно домашние питомцы.
Где теперь Матушка? Может ли часть ее все еще находиться… здесь? Тиффани подскочила, когда что-то коснулось ее плеча, но это был всего лишь древесный лист. Глубоко в душе она ответила на этот вопрос: где теперь Матушка Ветровоск?
Она здесь - и везде.
К удивлению Тиффани, Нянюшка тихо плакала. Глотнув еще из кувшина, она вытерла глаза.
- Плач иногда помогает, - сказала она. - Нет стыда в том, чтобы плакать о тех, кого мы любим. Порою, вспоминая своих мужей, я пророню слезинку или две. Воспоминания - это настоящее сокровище, и негоже, чтобы они причиняли нам боль.
- А сколько у вас было мужей, Нянюшка? - спросила Тиффани.
Нянюшка задумалась.
- Моих собственных - три, а уж остальных не перечесть. - Она улыбнулась, должно быть, вспоминая особенно любимого мужа. Обратив свой взор в прошлое, она внезапно снова повеселела.
- Давай, Тифф, - сказала она, - пойдем домой. Как я всегда говорила, приличные поминки сами по себе не случаются.
- Как вы думаете, что будет дальше? - спросила Тиффани, пока они шагали назад к домику.
Нянюшка покосилась на Тиффани:
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, Матушка ведь не считалась главной ведьмой… К тому же, она…
- Тифф, ты же знаешь, что не существует такой вещи, как главная ведьма.
- Да, но… Если Матушки больше нет… Кто теперь станет не-главной-ведьмой?
- На меня намекаешь? - засмеялась Нянюшка. - Нет, Тифф. Моя жизнь и так прекрасна. Полно детей, полно мужей, веселья хоть отбавляй, так что, по меркам ведьм, у меня все замечательно. Но я никогда даже не думала о том, чтобы занять место Эсме. Никогда.
- Тогда кто? Кто-то ведь должен.
Нянюшка нахмурилась:
- Матушка никогда не говорила, будто она лучше других в чем-то разбирается.
Она просто давала людям понять, как будет лучше, а уж решали они сами. Помяни мои слова, скоро все лучшие ведьмы соберутся, чтобы обо всем этом поговорить, но я-то знаю, кого бы выбрала сама Матушка, - да я и сама сделала бы так же. - Нянюшка выразительно взглянула на Тиффани. - Это ты, Тифф. Эсме оставила тебе домик. Более того, тебе придется заменить Матушку Ветровоск, пока этого не сделала какая-нибудь невежда!
- Но… Но я не могу! У ведьм не бывает главных. Вы же сами сказали, Нянюшка.
- Точно. - кивнула Нянюшка. - И тебе нужно стать той чертовой главной, которой у нас не бывает. И не надо на меня так смотреть, Тиффани Болит. Просто поразмысли над этим. Ты не пыталась заслужить этого, но заслужила, и если ты мне не веришь, то поверь Матушке Ветровоск. Она говорила, что ты единственная ведьма, которая может прийти ей на смену, говорила так с тех пор, как ты бежала вслед за той зайчихой.
- А мне она ничего такого не говорила, - произнесла Тиффани, внезапно почувствовав себя очень юной.
- О, конечно, она ничего не говорила, - ответила Нянюшка. - Это не в стиле Эсме. Она бы просто проворчала что-то или, в лучшем случае, сказала: "Хорошо, девочка". Ей просто нравилось испытывать людей на прочность.
- Но Нянюшка, вы ведь намного старше и опытней меня, и знаете вы гораздо больше!
- И кое-что хотела бы забыть, - хмыкнула Нянюшка.
- Но я слишком молодая! - завопила Тиффани. - Не будь я ведьмой, то только и думала бы, что о парнях!
- Ты не слишком молода! - взвилась Нянюшка. - В этом деле возраст не имеет значения. Матушка Ветровоск говорила, что за тобой будущее. У тебя полно будущего. - Она фыркнула. - Уж точно больше, чем у меня.
- Но так не полагается, - возразила Тиффани. - Это должна быть старшая ведьма. - Но тут ее Второй Помысел подал голос, готовый принять вызов. Почему? Почему бы не сделать по-другому? Почему все должно быть в точности так, как было раньше? И что-то внутри нее напружинилось, готовое взяться за дело.
- Ха! - воскликнула Нянюшка. - Ты, девочка моя, танцевала с зайчихой, чтобы спасти своих друзей. Помнишь, как ты так… разозлилась, что схватила кусок кремня, и он вытек у тебя между пальцев, словно вода? Все старшие ведьмы это видели, и они сняли шляпы перед тобой. Перед тобой! Шляпы! - Она сердито затопала по направлению к домику, бросив напоследок: - И запомни, Ты выбрала тебя! Эта кошка отправилась прямиком к тебе, когда Эсме оставила нас.
Тиффани увидела белую кошку, которая невозмутимо умывалась, сидя на березовом пне, и удивилась. О да, она удивилась.
Когда они вернулись к домику, какой-то очень большой и взъерошенный волшебник как раз пытался посадить метлу у козьего сарайчика.
- Хорошо, что ты прилетел, Наверн, - через весь сад окликнула его Нянюшка.
Волшебник расправил мантию, тщательно обогнул травы и снял шляпу, - Тиффани с восторгом заметила, что он закрепил ее на голове шнурком. - Тифф, это Наверн Чудакулли, Аркканцлер Незримого Университета.
Тиффани только раз или два встречала волшебников, и были они из числа тех, кто в своем деле больше полагался на длинные одеяния, остроконечные шляпы и посохи, нежели на умение сотворить что-либо волшебное. На первый взгляд, Чудакулли выглядел так же: борода, большой посох с набалдашником, остроконечная шляпа… постойте, шляпа с арбалетом на тулье?! Ведьминская сторона ее отступила на шаг, чтобы рассмотреть получше. Однако Чудакулли не обращал на нее внимания. Он плакал.
- Это правда, Нянюшка? Ее действительно больше нет?
Нянюшка подала ему носовой платок и, пока он громко сморкался, прошептала Тиффани:
- Они с Эсме были хорошими друзьями в молодости, ну, ты понимаешь, - она подмигнула.
Аркканцлер наконец взял себя в руки. Нянюшка протянула ему кувшин:
- Мое знаменитое средство, Ваша Милость. Пить лучше залпом. Помогает при меланхолии. Правда, насчет себя я не уверена, потому что слишком много его употребляю. Чистая медицина.
Сделав пару больших глотков, Аркканцлер вернул кувшин Нянюшке.
- Вот и не стало Эсмеральды Ветровоск, - проговорил он голосом, сдавленным от горя. - Ах, если бы можно было все вернуть назад! - Он снял шляпу, отвинтил острую верхушку и извлек маленькую бутылочку коньяка и чашечку. - За вас, госпожа Ягг, - прогремел он. - А теперь можно мне взглянуть на нее?
- Мы уже схоронили ее там, где она хотела лежать, - ответила Нянюшка Ягг. - Ты же знаешь, как это бывает. Она не хотела суматохи. Сожалею, Наверн, но мы можем только проводить тебя туда, где она теперь. Тиффани, покажешь дорогу?
И самый важный волшебник в мире почтительно последовал за Нянюшкой и Тиффани к месту упокоения самой важной в мире ведьмы. Нигде в лесу птицы не пели душевнее, чем здесь. Нянюшка и Тиффани отступили на шаг, давая волшебнику возможность побыть с могилой наедине. Он вздохнул:
- Спасибо, госпожа Ягг, госпожа Болит.
Затем аррканцлер обернулся к Тиффани, чтобы хорошенько ее рассмотреть.
- Ради Эсмеральды Ветровоск, дитя мое, если когда-нибудь вам понадобится дружеская поддержка, обратитесь ко мне. Быть главным волшебником в мире - это кое-что… - он сделал паузу. - Я слышал о вас… - и поспешно добавил, заметив, как у Тиффани перехватило дыхание: - Нет, не удивляйтесь. Вы должны знать, что мы, волшебники… присматриваем за тем, что делают ведьмы. Мы чувствуем нарушения в магическом поле, когда что-нибудь… происходит. Так что я слышал о кремне. Это правда? - Его голос стал резким, как у человека, который не болтает по пустякам, а ведет лишь значительные разговоры, и притом значительным тоном.
- Да, - сказала Тиффани. - Это все правда.
- Честное слово, - произнес Наверн Чудакулли, я абсолютно уверен, ваше будущее будет, скажем так, весьма пестрым. Я вижу в вас его знаки, госпожа Тиффани Болит, и я знаю многих людей, обладающих властью, - властью столь большой, что лучше бы они ею не обладали. Вам пришлось нелегко в начале, и мне очень интересно, на что вы способны в дальнейшем.
Он опустил голову и добавил:
- А теперь, дамы, прошу вас оставить меня наедине с моими чувствами.
Уверен, я смогу найти путь обратно.
Спустя некоторое время аррканцлер вернулся к своей метле и умчался в сторону Анк-Морпорка. Метла вихлялась, когда он поднялся над деревьями в последнем приветствии.
Нянюшка усмехнулась:
- Настоящий мастер. Может быть резвым, когда захочет, а если нет… Что ж, он достаточно хорошо управляется с метлой, когда внутри него бушует бренди. В конце концов, наверху не так уж много вещей, в которые он мог бы врезаться!