Во время переселения Людей Побережья, которых Воля императора сорвала с Родных мест, воин Рес встречает девушку. Ну и что, спросите вы, мало ли парней и девушек встречаются каждый день? Да, всё верно, вот только вместо еды или ценностей, которые обычно тащат в мешках беженцы, она несёт старинные свитки. А на неё левой груди есть татуировка, пусть она очень маленькая и размытая, но на неё изображён Дракон. Древний враг людей…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 8
Глава 4 12
Глава 5 18
Глава 6 21
Глава 7 27
Глава 8 32
Глава 9 36
Глава 10 39
Глава 11 41
Глава 12 43
Глава 13 48
Глава 14 53
Глава 15 68
Глава 16 71
Глава 17 75
Глава 18 76
Глава 19 77
Глава 20 81
Алексей Дуров, Елена Варющенко
Прямые пути
Пути прямые
К Господу ведут.
А путь прямой
Всегда укажет cердце.
Но в лабиринты
Грешных, на беду,
Влечет обманом
Черный герцог
Глава 1
Несколько десятков беженцев пробирались через леса Трехречья. Жалкое зрелище - растерянные, затравленные, усталые, они брели по собственной земле, ставшей вдруг злой и враждебной, стремились к границе. Но не выполнять же указ о переселении народа побережья, для его якобы, пользы. Не доверяет народ таким указам с глубокой древности, потому и существует до сих пор. Если Император не желал зла побережникам, то зачем тогда заставы на дорогах, патрули в городах, разъезды егерей в лесах?
Говорили, что соседние князья побережников не выдают, хотя Рес сомневался: зачем им брать на себя чужие беды?
Плакали дети, кричали навьюченные ослы. Вчера на стоянке между двумя родичами вспыхнула ссора из-за места у костра, дошло до поножовщины. Рес услышал крики и вместе с одним из проводников бросился разнимать драчунов. Не дело это, если еще между собой распри начнутся. Разняли, конечно, хотя один из буянов, ослепленный яростью, бросился на проводника. Но его быстро успокоили рукоятью тесака по голове.
В лесу было влажно и сумрачно. Нижние ветви деревьев переплетались, образуя непроходимые заросли, через которые приходилось прорубаться тесаками, что сильно замедляло движение.
Неожиданно шедшая впереди Реса девушка зацепилась за сук большим холщевым мешком, что несла на спине. Мешок порвался, и на землю посыпались туго скрученные свитки. Рес удивился: большинство беженцев тащили мешки, но несли в них еду или ценности, которые легко продать. А кому нужны свитки?
Никто кроме Реса не обратил на девушку внимания, и несколько ног тут же потопали прямо по свиткам, вдавливая их в землю.
- Стойте! Не надо! - запищала девчонка и начала метаться среди людей, торопливо поднимая свитки, но их было слишком много и, не помещаясь у нее в руках, они стали снова падать на землю.
Девчонка в отчаянии всхлипнула.
Рес отметил, что никогда не встречал ее раньше. Хотя она и была так же стройна, черноволоса и светлоглаза, как все люди побережья, черты лица казались особенно тонкими, а кожа необычайно бледной.
Не долго думая, Рес вытряхнул пожитки из пустой на две трети котомки и предложил:
- Складывай сюда.
Пробормотав:
- Спасибо, - она начала быстро скидывать свитки в котомку, Рес тем временем завязал дыру в ее мешке, чтобы было в чем нести свои вещи.
Когда закончили собираться, остальные беженцы уже скрылись из вида.
Девушка подняла последний свиток и, положив в мешок, улыбнулась:
- Небо на твоей стороне.
- Как тебя зовут? - спросил Рес.
- Леск. А тебя?
Он назвался.
- Надо догонять остальных. Нехорошо оставаться одним…
Но они не догнали. По совершенно дурацкой причине - Рес наступил на оброненный кем-то нож. Шел, шел, высматривал беженцев впереди, хотя надо было под ноги смотреть, вдруг почувствовал боль. Шел бы и дальше, но Леск увидела кровь, засуетилась - чуть не силой усадила Реса на траву, стянула сапог, принялась промывать рану из фляги, засыпать какие-то порошки, которые нашлись у нее в поясной сумке. Хватило бы наскоро перевязать, чтобы не задерживаться, но Леск принялась рассказывать, как люди умирали из-за пустяковых царапин, причем говорила это таким видом, как будто Рес дитя неразумное.
- Если бы от каждой царапины умирали, на свете уже и людей бы не было, - проворчал Рес. И все же сопротивляться ее заботе не стал, потому как и сам знал про случаи с царапинами.
Пока Леск перевязывала ногу, Рес разглядел новую знакомую получше. На вид лет восемнадцать-двадцать, хотя возраст побережниц с первого взгляда не угадаешь - иные и под сорок двадцатилетними смотрятся. Худенькая, она, тем не менее, не казалась хрупкой, а напоминала скорее прочную и гибкую струну. Когда Леск наклонялась, ворот ее длинной рубахи распахивался и Рес смог увидеть маленькую крепкую грудь. С левой стороны на белой коже темнела татуировка, которую он сначала принял за родимое пятно - настолько маленькой и размытой она была. Похоже, что ее пытались вывести, и оттого края рисунка смазались. До сих пор ни у одной женщины побережья Рес не видел татуировок, но поразило его даже не это - там был изображен дракон, древний враг людей.
Правда ни сам Рес, ни кто-либо из его родичей живых драконов не видели, потому как их изгнали из человеческих земель тысячелетия назад, но кто не слышал легенд и преданий? Еще мальчишкой он обожал подбираться к костру, вокруг которого сидели взрослые, и слушать рассказы о драконах - отвратительных, покрытых чешуей чудовищах, настолько огромных, что, появляясь в небе, они закрывали собой солнце, и на землю спускался мрак. "Горе тому селению, которое накрывала его крылатая тень, - говорил сказитель, и его запавшие темно-серые глаза, в свете догорающего костра казались черными. - Из пасти чудовища вырывалось пламя, уничтожающее крепости, с такой легкостью, будто это тонкие лучинки".
Почувствовав на себе взгляд Реса, Леск подняла голову и, покраснев, торопливо запахнула ворот.
- Откуда у тебя эта татуировка? - спросил он.
Она отвела глаза.
- Так откуда? Да не бойся меня, я тебе зла не желаю.
Она бросила на него неприязненный взгляд и промолчала.
Рес вдруг подумал, что ей слишком тяжело об этом говорить. Возможно, с этой татуировкой связано что-то слишком личное или тяжелое. Тогда лучше не нависать - у каждого есть право на тайну.
- Давай-ка поторопимся, - проворчал он, пытаясь скрыть смущение.
Затем натянул целый сапог на раненую ногу - Леск настояла, что ее надо держать в сухости, - и захромал дальше.
Нога болела несильно, хороши у Леск снадобья, но все равно слишком медленно шел. Однако темнело, и на ночь обоз должен был остановиться.
Вскоре лес поредел, и запахло болотом. Рес всматривался в дорогу под ногами - искал следы беженцев. Леск тоже беспокоилась и постоянно шептала что-то.
Он сначала прислушивался, надеясь выловить знакомые слова, но это был совершенно чужой язык.
- Что это ты там шепчешь? - спросил он, когда идти молча стало совсем грустно.
- Заклинания, что должны путь открыть, - с достоинством сказала она.
Рес даже хмыкнул: заклинания. Глупости все это.
- Слыхал я про одних заклинателей, - сказал он. - Давно это было. Подступили к их городу со всех сторон враги, а жители нет, чтобы к обороне готовиться, собрались на главной площади и давай заклинания читать, чтобы врагов тех ветром сдуло. Пока читали, враги стены сломали, в город ворвались и перебили всех.
Леск промолчала, только глазами гневно зыркнула.
"Ага, голубушка, нечего ответить?" - обрадовался Рес и, оглядевшись по сторонам, с улыбкой спросил:
- И что же твои заклинания ничего не открывают? Сколько идем, а все одно - лес вокруг, да дорога под ногами.
- Не каждому дано увидеть путь.
- А-а! Ну конечно! - протянул он с деланным уважением, после чего усмехнулся так, чтобы она увидела.
Некоторое время шли молча. Рес со снисходительной улыбкой поглядывал на Леск. Та шла, сдвинув брови и время от времени открывала рот, будто хотела что-то сказать, но затем опять плотно смыкала губы. Наконец все-таки выдала:
- Значит, в заклинания ты не веришь?
- Не верю.
- А в травы мои веришь?
- Ну, ты сравнила! Травы, это всем известно - целебные.
- Слова тоже целебные бывают, - быстро сказала она. - И силу имеют, и вес.
Он помолчал, прежде чем ответить. С последним не поспоришь - такая в словах сила, что до разрыва сердца довести можно. Он же говорил именно о заклинаниях. Не желая зря пререкаться, Рес только хмыкнул:
- Да, а главное, их может быть много. Вон у тебя мешок какой.
И тут же подумал, что нехорошо получается - Леск тащит всю дорогу свои свитки, а он даже не догадался предложить помощь. Может она оттого и ершистая такая?
- И вообще, - сказал он, пряча за грубостью смущение, - давай-ка я его понесу. А то тебя из-за него и не видно. Катится такой мешок на ножках… по дорожке…
Леск тихо и приятно рассмеялась, с готовностью передала ему мешок. Все еще ощущая неловкость, он вырвался вперед.
Когда совсем стемнело, под ногами зачавкало. Видимо, не заметили развилку и забрели в болото - не помогли заклинания.
- Возвращаемся! - решил Рес.
Развернулись, пошли обратно, вроде бы вышли на твердую почву, но вскоре под ногами снова зачавкало.
Рес еще надеялся выбраться из болота - выйти на дорогу и догнать обоз. Наломал веток с болотных кустов, чтобы сделать факел, но сухое на ощупь дерево горело плохо. Выломал палку подлиннее и прощупывал ей путь перед собой, как слепец. Медленно, а по-другому слишком опасно.
- Может, подождем до утра? - неуверенно предложила Леск.
- Нас ждать не будут! - строго сказал он.
Этого Рес боялся больше всего. Нельзя отрываться от своих, потому что беженцы не куда попало, лишь бы подальше, бегут. Их ведут к границе знающие проводники, которые заранее изучили тайные тропы и, что важнее всего, договорились со служивыми Пахотных равнин и пограничной стражей. А если где случайный разъезд встретится, то у проводников и золото есть, чтобы откупиться, а не хватит золота, так пойдут в ход клинки. Одним словом, прорвемся. А вдвоем - что вдвоем? Одно слово: э-эх!
Радует, что хоть Леск хлопот не доставляет. Держится неплохо, без нытья, хотя конечно заметно, что боится. Если раньше шагала с надменным видом, будто говоря: "Ну раз уж так получилось, пойдем вместе, а вообще-то ты для меня неподходящая компания", - то сейчас держалась к Ресу поближе. Вот только заклинания свои бормочет, не переставая, а они уже один раз сегодня не помогли. Разве что Рес до той развилки отвлек Леск от колдовства.
Они бродили по болоту всю ночь. А когда засерело пасмурное небо, обнаружили, что уже и леса не видно, сплошное болото вокруг. По крайней мере, разобрались, где север, где восток, в какую сторону возвращаться. Но и то непросто вышло - уже видели лес в двух сотнях шагов, а путь все перегораживали топи да промоины глубокие. Даже страшно становилось - как не утонули ночью. Невольно вспомнились заклинания Леск. Неужели и правда они уберегли?
Снова пришлось плутать, как и ночью. Когда вышли все-таки к лесу, то рухнули на траву и уснули. И проспали до следующего утра.
Проснувшись, сгрызли пополам сухарь из мешка Реса, Леск перевязала ему ногу, и пошли искать дорогу. Как ни странно нашли, и даже вышли к той самой развилке, на которой не туда свернули больше суток назад. И следы обоза увидели сразу. Ходко пошли по ним.
То ли от пережитых вместе приключений, то ли еще отчего, но Леск постепенно стала меняться. Пропало это дурацкое высокомерие, которое Реса в ней сначала раздражало, и Рес даже пару раз ловил на себе ее заинтересованные взгляды.
- Из какого ты рода? - неожиданно спросила она.
У Реса мелькнула мысль соврать, приписать себе родственников познаменитее, но не любил он ложь. Затягивает она так, что потом сам не будешь знать, как выбраться. Поэтому сказал, как есть:
- Из безродных я. Мать - война, отца не знаю.
- Это как?
- Да так. Когда в Алмазном княжестве смута случилась два с половиной десятка лет назад, то беженцы оттуда на равнины шли, и люди побережья среди них были. А меня какая-то девочка, из наших, на руках принесла.
- Неужели тебя не взяли в приемыши?!
- Взяли. Приняла меня семья торговцев, но усыновлять не стали, на случай, если настоящие мои родители найдутся. Может, и найдутся еще… Растили, как своего - и грамоте выучили, и сыт-одет был. Не попрекнули ни разу, даже в наследстве у меня доля есть, да только мало там, все больше дочерям приданое.
- Но ты не из круга торговцев, торговцы раньше ушли.
- Да, я из круга мастеров дерева. Это плотники да столяры. Вышло так - я после учебы на верфи подрабатывал, ну и понравилось мне, аж сам захотел в корабелы. Но они учеников со стороны редко берут, а то слишком много желающих. Можно в долю войти, да только для этого, кроме денег, надо опыт мастера по дереву или еще какой, на верфи нужный. А мне все хотелось в корабелы, и, как семнадцать сравнялось, пошел я на заработки, плотничать. Сперва повезло, мост через Стремнину строили, хорошо заработал. А потом все никак денежную работу найти не мог - из-за тонкокостости все. Хотят же плотников поздоровее с виду нанять, то есть, если по правде, причину, чтобы много не платить выискивают. А так-то я жилистый. Ну и пошел я в армейские плотники - там на тонкокостость не смотрят, всех берут, лишь бы знал, как топор держать.
- Армии нужно много плотников? Но ведь сейчас мир.
- Мир, но к войне готовимся. Сперва-то осадные башни ладили мы. Половину времени ладим, а половину - в затылках чешем, зачем это Императору осадные башни? В Холодной степи нет крепостей, в Лунном княжестве крепостцы низенькие, только и есть, что вал с частоколом, в Алмазном сплошь перевалы, по горным тропам башню и разобранной не протянешь. Ну, на Закатных островах крепость есть одна, а башен мы с полсотни настроили. В Империи меднолицых, говорят, крепостей много, да только далековато она. Шесть стран между нами, как-никак. По всему выходило, что башнями, которые мы для имперской армии делали, только и можно штурмовать, что имперские крепости. Вот тогда и пошли разговоры про смуту.
- Это когда? Сколько лет назад?
- Четыре года.
- Я думала, позже. И что, до сих пор башни строят? Сколько их уже?
- Уже не строят. Видать, сообразило начальство армейское, что смысла в башнях нет, и прекратило это дело. Два месяца мы без работы сидели, а деньги получали. Благодать, аж не верится, только в армии такое бывает. Хотя знали мы, что на флот нас переводят. Думали - на верфи, а нет, оказалось, что корабельными плотниками. За неделю только узнали, как отправили нас.
- Так ты был моряком?
- Зачем моряком? Разве не побережник? Тому заплатил, того развеселил, того разжалобил и попал на речную галеру, что по реке Бездонной патрулировала. Не то, что моряки месяцами в походах, с цингой да с голодом в обнимку. А на реке - вот он берег, в любой деревне мясом да вином разжиться можно…
- Вам разрешали пить вино?!
- Не то, чтобы… Капитан, из морских крыс попался, пять раз тонул, в сражениях бывал, от абордажей отбивал корабль. Не то, чтоб строг был, но порядок на судне берег. И правильно дело поставил - дурной работы матросам не придумывал, а учебу устроил - на морских тесаках драться да из лука стрелять заставлял. А кто на тесаках чаще побеждает или из лука метко попадает, тем приплачивал, на берег отпускал чаще. Так вот.
- Но ты ушел с флота?
- Дошел слушок, что галеру с реки на море переводят. Ну и сошел я - срок вышел уже, золота поднакопилось. Хотел уже из плотников в столяры податься, тем боле, что разучились совсем цеховые мастера работать.
- Как - разучились?
- А так и разучились, у простых мужиков стулья-лавки лучше выходят, чем у мастеров из цеха. А у меня - совсем хорошо. Выкупил я сарай старый, обустроил там мастерскую. Уже и заказы первые сделал на совесть, уже и жениться подумывал. А тут прибегает малец, говорит, советник императора указ издал, чтобы всех побережников переселять на Песчаный полуостров, что уходить надо. Это в Медвежьем Колодце было, я там еще и не перезнакомился со всеми тамошними побережниками, в клин не вошел. А вот, не забыли меня, не оставили. А вот и ночевка!
Рес замолчал, устав от длинной речи. Вообще он был не охотник долгие беседы вести, а тут что-то нашло.
Они вышли на полянку со свежими кострищами - здесь явно ночевал обоз. И что самое главное: далеко уйти он не мог - если поспешат, то к следующее ночевке обязательно догонят своих.
- А ты из какого рода? - опять попытался Рес что-нибудь разузнать о спутнице.
- Из собирателей раковин.
Название Ресу ни о чем не сказало - род большой, расселился по всей империи.
- У, - протянул он. - И что, у вас в роду все заклинатели?
Она помедлила с ответом, а затем тихо, и как будто виновато сказала:
- Я не заклинательница, а переписчица. Меня еще в детстве отдали в ученицы к служителям большого хранилища свитков. А потом оказалось, что у меня есть способности к языкам, потому хранители стали обучать меня ремеслу переводчицы.
- Так ты переводила на самом деле?
- И переводила, и списки иноязычных свитков делала - на том же языке. Кроме того, переписываю я чисто и красиво, мало в расход уходит - а потому мне доверили переписывать важные свитки. В том числе и с заклинаниями. А заклинания я знаю потому что, переписывая их, кое-что запомнила. У меня хорошая память.
- Ну так, понятно, память нужна, чтобы язык выучить. Где же сейчас все твои? Почему ты идешь одна?
Она пожала худенькими плечами:
- Не знаю. Нас - переписчиков - всех собрали и сказали, что нужно уходить. А я задержалась - нужно было найти один важный список старой хроники на высоком языке Лунного княжества в вашем хранилище, а хранитель, который знал этот язык, уже ушел. Вот так я и осталась одна, - Леск улыбнулась смущенно и робко, будто говоря: "Да, вот такая я есть - не великая колдунья, какой хотела казаться, а обычная заблудившаяся девчонка с несуразно большим, набитым всякой чепухой мешком".
Лес расступился, и снова открылось болото. Но тут уже путь шел по гати - следы обоза на болотистой почве особенно заметны.
- Да что там такое? - забеспокоился Рес.
Гать обрывалась. Подошли поближе, и стало понятно, что она разрушена. И тоже недавно. Все ясно, беженцы возможную погоню отрезали.