Кромка берега была сырой и холодной. Пять минут. Именно столько времени дал ей Томас. Он стоял позади девочки и держал зонт над ее головой. Накрапывал мелкий холодный дождик, вызывая легкую рябь на серебристой глади озера. Софии так хотелось искупаться. Именно этого она желала больше всего на свете. В глубине души ей хотелось заболеть. В конце концов, девочка заслуживала этого. Так бы она покончила со всей этой неразберихой. До памятного вечера, когда состоялся тот разговор, она прекрасно знала, что ей следовало делать: уйти без всякого сожаления. Конечно, искавшие девочку недруги могли стать тому помехой, но, по крайней мере, она знала, чего хотела. Однако с тех пор, как профессор попросил ее остаться, все ее планы рухнули, и теперь она не знала, что ей делать.
"Это такая уловка. Он хочет, чтобы ты осталась и исполнила свой долг", - нашептывал ей ехидный голос.
"Он был искренен. Он и в самом деле любит тебя. Ведь никто не заставлял его быть таким внимательным и нежным с тобой; его долг Хранителя заключался в том, чтобы сказать тебе правду, а не устраивать тебе эту прекрасную прогулку по Риму или относиться к тебе с такой любовью", - вкрадчиво шептал другой голос.
Разрывавшейся между двумя этими крайностями Софии определенно хотелось бежать. Тринадцать лет она провела в надежде, что она не такая, как все, быть может, всего лишь чуточку лучше остальных. И вот теперь она стала таковой, сразу оказавшись в руках вершителей мировых судеб. Но почему она должна всего всегда бояться?
- Мне очень жаль, но время вышло. Оставаться здесь очень рискованно.
В голосе Томаса слышалась искренняя растерянность. София встала, взглянув напоследок на озеро.
- Смелее, - с улыбкой сказал ей дворецкий. - Я знаю, что это не просто, но, как бы вы ни думали, уверяю вас, вы не одиноки.
Возле входной двери они встретили Лидию с мокрыми волосами и без зонта. Девочка стояла в пальто из фиолетовой ткани с серьезным выражением лица человека, избравшего свой путь.
- А я тебя жду.
София застыла на месте.
- Меня?
- Да. - Лидия схватила ее за руку и потащила в дом. - Я украду ее у тебя ненадолго, - сказала она твердым голосом Томасу и потащила Софию вверх по лестнице, даже не дав ей время опомниться. Затем Лидия открыла дверь ее комнаты и подошла к окну.
- Что…
Одним рывком Лидия распахнула окно и закинула ногу на маленький подоконник.
- Мне нужно поговорить с тобой наедине, а там есть укромное местечко.
София неистово замотала головой, но тошнота уже подступала.
- Нет, нет, прошу тебя! Я не хочу!
- Меня не интересует, чего ты хочешь, - язвительно ответила Лидия.
Она потащила девочку за собой, и от ласкового и безмятежного ветерка, дувшего за окном, у Софии возникло отчетливое ощущение, будто она летит вниз.
- Я умоляю тебя, прошу тебя! - София едва не плакала.
- Не выдумывай, я держу тебя.
Лидия обхватила Софию и стала поднимать ее по скату крыши, находившейся прямо под подоконником. София чувствовала, как ее туфли скользили по расшатанной и скользкой черепице. Девочку охватил ужас, ее голова закружилась, и хотя София старалась не опускать глаз, она все равно слишком отчетливо представляла себе пустоту, простиравшуюся под своими ногами.
Пустота.
- Отпусти меня.
Но Лидия даже не ответила. Держа девочку за руки, она вела ее по маленькой крыше чердака, а потом вынудила сесть. София ощутила холод черепицы, но так и не отважилась посмотреть вниз. Потом она услышала шум шагов, и ее охватил страх. Девочке было очень плохо, а дождевые капли тем временем легонько падали на волосы и, смешиваясь со слезами, стекали по щекам Софии. От страха девочка едва дышала, и в конце концов она закрыла лицо руками.
Лидия, забыв о хороших манерах, рывком отодвинула в сторону ее руки. Тошнота подступила сразу, и София машинально еще сильнее прижалась коленями к крыше. Приоткрыв глаза, девочка увидела, что они обе находятся на выступающей части крыши, откуда видно окно ее спальни. Лидия сидела впереди, занимая почти все поле зрения Софии. А за ее спиной проглядывал кусочек свинцового неба, расцвеченный до самого низа красными всполохами заката. София судорожно вцепилась в крышу, стараясь не смотреть вниз, чтобы у нее снова не закружилась голова.
- Не будь плаксой. Ты не сможешь упасть. Тебя удерживает мое тело.
София шмыгнула носом:
- Зачем ты это делаешь? Почему ты так плохо относишься ко мне? С тех пор как мы познакомились, ты только и делаешь, что унижаешь меня.
В ответ она получила сильнейшую оплеуху, от которой у девочки перехватило дыхание. София встретилась взглядом с взволнованной Лидией. Та была рассержена не на шутку.
- А ты почему так делаешь? Почему ты вызываешь жалость даже у профессора?
От удивления София вытаращила глаза: что с ними со всеми творится?
- Ты что, не понимаешь, что ты трусиха, и только? Ты просто боишься и подниматься наверх, и разговаривать со мной, и принять любовь профессора.
София была ошарашена и рассержена. Более того, она была просто в бешенстве. Да откуда Лидии знать, что творится на душе у таких людей, как она? Что они чувствуют, когда их не замечают и обращаются к ним только для того, чтобы посмеяться? Что Лидия знала о страхе, о том, как он парализует, неотступно преследуя тебя?
- Ты совсем ничего не знаешь, - пробормотала София.
- А здесь ты ошибаешься. Я знаю все и о тебе, и о себе, и о твоем отказе. Ведь ты сказала "нет", не так ли? Ты решила отказаться от исполнения своего долга.
- Это не мой долг. Эту обязанность возложили на меня другие. Ну не чувствую я себя этим драконом, этим Тубаном. Во мне его нет, да и зачем ему нужно хотеть находиться в таком никчемном создании, как я? - обиженно возразила София.
- Да еще и с такой показной жертвенностью, что гроша ломаного не стоит. - Выражение лица Лидии было откровенно презрительным. - Не существует никакого "зачем". Ты происходишь от Лунга, и это все объясняет. Я тоже не выбирала Растабана, но он выбрал меня, и я приняла это. Думаешь, я не боюсь?
- Ты никогда не боишься, - пробормотала София. - Как может бояться человек, проделывающий такие штуки, как ты, который летает…
- Боятся все, - пренебрежительно перебила ее Лидия. - Думаешь, все, кроме тебя, идеальны? Я боюсь, очень боюсь, и меня пугает все, о чем рассказал мне профессор. Я не понимаю его, и мне хотелось бы сбежать, просто вернуться обратно в мой цирк и продолжать заниматься тем, чем я всегда занималась. Но я не могу. Кто-то наделил меня этим ужасным даром: он поместил в меня это семя, эти удивительные возможности, которые пугают меня. Но я не могу выкинуть их, я должна придать им смысл. Вот почему я воспользуюсь ими и сделаю то, что назначено мне моими предками.
Да, все казалось так просто. Но София твердила себе, что она определенно не сумеет научиться пользоваться ими, что, должно быть, произошла какая-то ошибка и она оказалась неподходящим для этой роли человеком.
- Я отнюдь не нуждаюсь в тебе, чтобы выполнить свой долг. И я говорю с тобой не ради того, чтобы убедить тебя помочь мне. Ты просто очень сильно бесишь меня. Профессор действительно любит тебя. Ты наконец-то скрасила его одиночество, и для него ты стала особенной.
София закачала головой:
- Ты не понимаешь, ты не можешь понять…
- Это ты не понимаешь саму себя. Если ты предпочитаешь продолжать в таком же духе, довольствуясь жизнью в сиротском приюте, как мышь в клетке, то ты вполне вольна поступать так. Но я хочу, чтобы ты знала, что ты ни в чем не испытываешь недостатка и что сейчас ты отказываешься от всего: от возможности совершить нечто грандиозное, нечто полезное, от любви человека, искренне привязанного к тебе, и из-за тебя он отказывается от исполнения своего долга. Ты понимаешь, что профессор стал все реже заниматься своими обязанностями Хранителя, и все это только потому, что любит тебя.
София втянула голову в плечи, ее затошнило. Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя так плохо, и это было не только от головокружения.
- Спусти меня вниз, - чуть слышно пробормотала она.
Лидия выругалась вполголоса:
- Проклятая трусиха.
Она обхватила Софию за талию, осторожно спустила девочку с крыши, доведя ее чуть живую до окна, и втолкнула в комнату. София села на пол, опустив голову вниз.
- Ты сделала свой выбор, - холодно бросила Лидия, направляясь к двери. - По крайней мере, теперь ты сама за себя отвечаешь.
- И именно этого я и хочу.
Профессор обнял ее и крепко сжал в своих объятиях.
- София, я всегда буду с тобой, я никогда тебя не брошу и не допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.
На этот раз девочка не стала противиться его нежности, ведь сейчас как никогда ей хотелось быть рядом с ним. Ее руки обвили шею профессора, а голова склонилась к его плечу. Вместе им под силу справиться.
Профессор стал привлекать Софию к занятиям уже со следующего дня. Им нужно было нагнать упущенное время, поэтому они следовали весьма изнурительному графику. Долгие часы они проводили над изучением множества историй, легенд и анекдотов о Нидхогре и вивернах, о Тубане и других драконах. Очень скоро София запуталась. Слишком много сведений, чтобы удержать их в голове. И чем дальше, тем большую растерянность она ощущала.
Профессор задавал ей вопросы, и это оказывалось еще хуже, чем в приюте. И дело здесь было вовсе не в плохих отметках: теперь, если девочка что-либо забывала, она подвергала серьезной опасности собственную жизнь и свою миссию. В общем, это была совершенно иного рода ответственность.
- Тебе не стоит волноваться. Все произошло слишком стремительно, но ты увидишь, что скоро все наладится, - то и дело повторял Шлафен, чтобы как-то приободрить ее.
София кивала, но ее это мало утешало. Она знала, что совсем скоро ей придется приступить к самым настоящим тренировкам, и у нее были большие сомнения насчет того, как она справится. Девочка была уверена в том, что она непременно попадет впросак: физические упражнения никогда не играли большой роли в ее жизни.
Когда вечером профессор повел ее под руку в библиотеку, она поняла, что час пробил. Шлафен вел себя несколько загадочно: рукой он указал на определенное место на ножке деревянного стола, стоявшего возле дерева.
- Этот дом значительно больше, чем кажется, - сказал он и слегка нажал пальцем на этот странный потайной выступ, после чего вокруг ствола дерева с глухим звуком раздвинулся пол, под которым открылся темный провал, в который вели ступени.
Шлафен посмотрел на изумленное лицо Софии и грустно улыбнулся:
- Пойдем.
Он повел девочку вниз по жуткой сырой лестнице. София инстинктивно вздрогнула.
- Не нужно бояться, София. Это - наш подземный мир, он расположен под миром обычных людей.
Мужчина снял со стены факел и зажег его огнивом, которое извлек из ниши в стене. Огонь отбрасывал тусклый свет на ступени, терявшиеся в черной пустоте. Профессор двигался вперед твердым стремительным шагом, как человек, тысячи раз преодолевавший этот путь. София шла следом за ним, почти вплотную прижавшись к его спине и руками опираясь о стену. Ступени были скользкими, и девочка как можно осторожнее переставляла ноги, чтобы не упасть.
- Это сюда вы спускались с Лидией?
- По-моему, пора перейти на ты, тебе не кажется? - обернулся профессор к Софии. - Но как бы то ни было, да, именно здесь мы тренируемся.
София почувствовала приступ ревности: получается, она не первая, кто посетил это загадочное место.
Спустившись по лестнице, профессор и София оказались в самом настоящем подземном лабиринте, дунгеоне, подобно тем, которые возникали в ее воображении, когда она читала свои любимые книги. Видеть его вживую оказалось совсем иным делом. У Софии возникло странное ощущение: место, в котором она находилась, вызывало у нее клаустрофобию. Потолок подземелья был очень низким, а пространство вокруг мрачным и угрюмым. Сквозь мох, покрывавший каменные стены до самых капителей, поддерживавших дугообразные своды, просматривался орнамент в виде драконов разных форм и размеров.
Шлафен обернулся к девочке:
- А сейчас послушай, что я тебе скажу. Здесь находится источник моих знаний как Хранителя, а также сила, которая поддерживает защитный барьер, не позволяющий нашим врагам проникать сюда и чувствовать здесь наше присутствие. Если кто-либо и сумеет проникнуть сюда, то он ни в коем случае не должен обнаружить ее. Для этой цели и был сооружен этот запутанный лабиринт, полный всяческих ловушек. В случае, если ты потеряешься, даже мне будет не просто обнаружить тебя. Поэтому не отходи от меня ни на шаг и в точности повторяй все мои движения.
София кивнула.
И профессор торопливо пошел вперед. София двинулась за ним, с трудом веря в то, что это подземелье дома. Ее пугала сама мысль, что она может здесь заблудиться.
Они миновали десятки коридоров, все как один похожих друг на друга и различавшихся между собой разве что по расположению паутин в углах. Время от времени при свете факела возникали огромные черные пауки. И тогда София вцеплялась в жилет шедшего впереди профессора.
Внезапно Шлафен остановился и посмотрел на девочку с серьезным видом.
- А теперь, прошу тебя, ступай в точности за мной, след в след.
София с тревогой глянула на своего проводника.
- А что будет, если я сделаю неверный шаг? - чуть слышно спросила она.
Профессор пожал плечами:
- Сработает механизм, пол разверзнется, и ты упадешь в пропасть.
Он отвернулся, словно не сказал ничего особенно важного, и пошел дальше, оставив онемевшую Софию. В отличие от начала подземелья пол здесь представлял собой отнюдь не утоптанную землю, а был выложен плитками, некоторые из них были чуть темнее, а другие чуть светлее по цвету. София с ужасом смотрела на них.
- Гляди, это совсем не сложно… через две справа на черную, затем прямо на белую, потом через три влево на черную. - Рассказывая, профессор, проворно переставляя ноги, продвигался вперед.
София с трудом поспевала за ним, ступая неуверенно. Ей казалось, что она зависла над пропастью, отчего девочка изо всех сил старалась не думать о том, что будет, если она соскользнет либо наступит на край не той плитки.
Когда наконец они добрались до противоположной стороны, София вздохнула с облегчением, вытирая покрытый капельками пота лоб.
- Тебе все ясно? - улыбаясь, спросил профессор.
София с недоумением посмотрела на него.
- Что ж, хорошо… - продолжил Шлафен, отворачиваясь.
Неподалеку от них виднелась массивная дверь, обитая красным бархатом. Девочка смотрела на нее как на мираж в пустыне. После пройденного пути в подземелье эта дверь напоминала ей об оставшемся наверху таком безопасном доме.