- Томас, полагаю, настал тот момент, которого мы так боялись, - сухо произнес профессор.
Слуга резко распрямился:
- Он вернулся?
Профессор протянул ему газету, указывая на статью:
- Ты разве не читал?
Лицо дворецкого приобрело землистый оттенок.
- Извините меня, должно быть, я пропустил…
Профессор поднял руку:
- Не беспокойся, я не буду укорять тебя за это. София хочет поговорить с воспитанниками приюта. Мне удалось убедить ее не ходить туда. Если это его рук дело и мои опасения верны, то я не считаю это благоразумным. Завтра ты отправишься вместе с ней, и она позвонит в приют. Прошу тебя, не спускай с нее глаз, и сегодня будь начеку.
- Может, задействовать защитный барьер?
- Да, так будет лучше.
Оба застыли в молчании.
- Не думал я, что нам доведется дожить когда-нибудь до этого дня, - печально заметил Томас.
- А я нисколько не сомневался. Как только я разыскал Софию, сразу почувствовал, что это наступит уже скоро, - вздохнул Шлафен. - Боюсь, что я не смогу долго утаивать это от нее. Как бы то ни было, она еще не готова, и я буду как можно дольше тянуть время.
Томас уставился на носки своих ботинок.
- А теперь иди и ничего не бойся. Свет всегда сильнее тьмы, ведь так?
Дворецкий слабо улыбнулся, а затем поклонился и вышел из комнаты.
8
Вечер в цирке
Рататоскр был один в темной комнате. Единственным источником света, падавшим на цементный пол, был бледный луч растущей луны, сверкавшей в ночи. Свет проникал через окно, пустое, как глазница черепа.
Комната находилась на территории старой заброшенной фабрики, закрытой с тех пор, как обанкротился ее хозяин. Постепенно ее заполонили сорная трава да те бедолаги, которым негде было приткнуться на ночь. Это были бездомные, отверженные и обездоленные, которых город не принял, скрывая от взглядов остальных своих жителей.
Молодой человек наслаждался отчаянием, царившим в этом месте. Он видел, как несчастные спали этажом ниже, завернувшись в газеты или укрывшись картонными коробками. Страдания и горе, которыми были проникнуты эти развалины, заставляли его чувствовать себя как дома. Казалось, что и его повелитель оценил это.
Легкие шаги прервали ход его мыслей.
- Как всегда, в раздумьях, не так ли, Рататоскр?
Это был ироничный голос Ниды.
Рататоскр обернулся к ней. При ясном свете луны бледность девушки сияла мрачной и загадочной красотой.
- Ну и?.. - спросил он, устремив на нее свой ледяной взгляд.
Улыбка мгновенно исчезла с губ девушки.
- Нам нужно связаться с нашим повелителем.
На лице юноши мгновенно возникло выражение разочарования, и он с нескрываемым раздражением провел рукой по волосам.
- У тебя не получилось?
- У меня нет никакого желания дважды рассказывать одну и ту же историю. Давай позовем нашего повелителя, и ты все узнаешь.
Рататоскр, фыркнув, взял в свои ладони руки девушки и закрыл глаза.
- Из глубин твоего заточения вызываем тебя, о Вечный Змей, внемли нашим мольбам, - в унисон читали они.
Тьма вокруг них стала сгущаться, свет луны медленно исчез, чтобы уступить место вязкой пустоте. Вскоре Нида и Рататоскр погрузились в более плотный мрак. Чернота, постепенно густея, превращалась в пятно неопределенных очертаний, затем в этом безвременном и бесформенном пространстве сверкнули две маленькие точки. Это были глаза, красные как раскаленные угли, тысячелетние глаза, пылавшие неистребимой злобой.
При виде его молодые люди задрожали. Вот он наконец, их прародитель, древнее и ужасное создание, давшее им жизнь. Они были частью его духа, который, отделившись от первоначального состояния и овладев их телами, искал себе пристанище в мире. Два раба, наделенные независимой волей, тем не менее всегда подчинялись его власти. Молодые люди склонили голову в знак своего уважения и покорности.
Нидхогр снова был с ними.
- Я сделала, как вы просили, - произнесла Нида, нарушая молчание. - Для нашего дела я заполучила одного мальчишку и отправила его на поиски Дремлющей.
В ответ послышался лишь одобрительный грохот. Девушка замерла. Сейчас наступал самый напряженный момент. Ее партнер непременно начнет строить ей козни; ей было известно, что она будет строго наказана за малейшую оплошность. Но Нида не хотела доставлять ему такого удовольствия, в конце концов, именно она снискала милость их прародителя, твердила себе девушка.
- Но наш раб не нашел ее, мой повелитель.
Нида почувствовала, как недовольство Нидхогра заполнило все пространство вокруг нее.
- Хочешь сказать, что ты потерпела неудачу?
Нида резко подняла голову:
- Нет, нет, мой повелитель, клянусь вам! Просто нужно еще время, похоже, девчонка куда-то сбежала…
Рев заполнил все пространство, и Нида в страхе закрыла уши руками.
- Тебе известно, что я не терплю, когда мои планы не исполняются вовремя. Помни, я дал тебе жизнь, я же могу и лишить тебя ее.
Девушка кивнула с дрожью. Затем последовало долгое тревожное молчание.
- Я больше не чувствую присутствия Дремлющей.
- Вы полагаете, что… она у них? - заикнулась Нида.
- Моли о том, чтобы этого не случилось, - ответил ее повелитель с дрожавшим от еле сдерживаемой ярости голосом. - Когда я еще ходил по земле, Хранители обладали приемами утаивать от моих глаз все, что мне было дорого. Преграды, колдовство и прочие трюки, которым эти проклятые драконы их научили. Но Дремлющая не может прятаться вечно. Ты найдешь ее, будь она в их руках или нет.
Нида усердно закивала.
- В противном случае ты испытаешь на себе всю силу моей мести.
Глаза девушки расширились от страха, но ей не хватило времени даже на то, чтобы попытаться придумать какой-нибудь подходящий ответ. Повелитель посмотрел на нее, и Нида сразу же ощутила резкий приступ боли, пробежавший по ее телу. Словно что-то сдавило ее кости, едва не расплющив их. Она вскрикнула, а потом тяжело дыша упала на колени.
- Это только предупреждение.
- Я заслуживаю… - пробормотала девушка почти не дыша. - Я заслуживаю…
Нидхогр ничего не сказал и повернулся к Рататоскру, который тут же опустил глаза:
- Пойди в приют и разведай обо всем. Когда узнаешь, где находится девчонка, пошли слугу убить ее.
- Я не разочарую вас, мой повелитель, - решительно ответил юноша.
При этих словах красные глаза потухли и сгусток тьмы рассеялся. Рататоскр и Нида снова остались одни на заброшенной фабрике.
Девушка без сил повалилась на пол. Она прижала руки к животу, но боль не стихала.
Ее напарник встал, не обращая внимания на страдания девушки.
- Я ухожу. Увидимся завтра утром, - сказал он, а потом, наклонившись поближе к Ниде, добавил: - Надеюсь, это послужит тебе уроком… - И, одарив ее ехидной усмешкой, удалился.
Нида, кусая губы в кровь, смотрела ему вслед.
- Сегодня вечером мы идем в цирк, - объявил профессор с улыбкой на лице.
София была просто ошарашена. С тех пор как на приют было совершено нападение, приемный отец девочки постоянно выдумывал причины, чтобы не пускать ее одну на озеро, либо они выходили вместе, либо сидели дома. Прогулки по лесу и вовсе почти прекратились. Что уж говорить о более далеких путешествиях, их просто не было. Профессор, как правило, работал в библиотеке, она читала в своей комнате, а Томас листал журналы. В конце концов девочка чуть было не затосковала по школе. Ей хотелось встречаться с людьми, а Шлафен твердил ей, что в округе нет мест, куда можно добраться без проблем.
- Ближе всего от нас находится замок Гандольфо, но у нас нет возможности быстро тебя туда доставить. А заставлять тебя по утрам проходить весь этот путь пешком мне кажется бессмысленной жестокостью, - заметил он однажды. И добавил, что в действительности в том не было никакой нужды. Достаточно того, что он обучал ее; между тем в школе ей никогда не преподали бы того, что, по его мнению, является основополагающим в образовании девочки. Поэтому лучше продолжать в том же духе. Ну а если София сама того пожелает, то она может экстерном сдать экзамен за третий класс средней школы, да и закон в этом случае будет соблюден.
София проглотила все эти объяснения, звучавшие не слишком убедительно. Было похоже на то, что профессор хочет защитить свою подопечную, словно за пределами дома кто-то или что-то угрожает ее жизни. Впрочем, что она могла с этим поделать? Ей повезло, что ее удочерили в таком возрасте, да еще такой человек, который был столь обходительным и добрым.
- Ты удивлена? - улыбаясь, спросил профессор.
- Ну… немного… мы впервые идем куда-то вечером…
- По-моему, нет лучшего повода похвастаться твоим новым платьем, не так ли?
Девочка с радостью согласилась, скорее из желания пойти куда-нибудь, чем еще по какой причине.
Шатер был установлен на широкой площадке перед озером. София заметила его сразу по приезде в Альбано. Вид у него был довольно потертый, а украшавшие его желтые и голубые ленты полиняли. Девочке вдруг стало грустно.
- Мило, разве нет? - улыбался профессор.
София кивнула, чтобы доставить ему удовольствие. Она имела весьма слабое представление о цирках. София видела их только по телевизору, и лучше всего ей запомнились клоуны, может быть, потому, что внушали смешанное чувство неприязни и страха. Из-за этого она сочла себя безнадежной трусихой.
Профессор купил Софии огромную порцию сахарной ваты, и девочка с удовольствием приступила к ее истреблению.
- А почему бы тебе не сфотографироваться со слоном? - спросил профессор, весь сияя.
София с ужасом посмотрела на огромное животное и пришла в необычайное волнение. Возле бедного слона с подавленным и покорным видом стояла очередь из детей в сопровождении их скучающих родителей. София, сама не зная почему, была совершенно уверена в том, что животное старое, усталое и что ему порядком надоело принимать участие в этой затее.
Рядом со слоном стояла девочка в ярком костюме с длинными волосами, которая помогала детям подниматься на спину слона и следила за тем, чтобы с ними ничего не случилось.
София пристально посмотрела на нее. Нет, она решительно не хотела фотографироваться.
- Мне что-то не хочется.
- Почему?
София подумала о том, что, быть может, настал тот самый случай, когда ей нужно быть искренней и признаться в том, что она просто боится и, кроме того, будет чувствовать себя смешной среди шестилетних малышей.
- Я… не…
Девочка не успела добавить ничего более, потому что профессор уже тащил ее к очереди.
- Сказать по правде, профессор, мне неудобно, здесь совсем маленькие дети, - попыталась она сопротивляться.
- Пожалуйста, София, у меня нет ни одной твоей фотографии… а этот снимок может получиться весьма оригинальным!
Ну да, она будет кривляться, сидя между ушами слона. Конечно, очень оригинально, но это далеко не тот образ, в котором она бы хотела предстать перед потомками.
Так как ждать пришлось несколько минут, у Софии появилась возможность рассмотреть животное и девочку. Слон выглядел спокойным, а его хозяйка была невероятно красива. У нее было очень стройное и сильное тело, ее невероятно блестящие волосы переливались всеми оттенками черного цвета и доходили почти до середины спины. Но более всего Софию поразила родинка между бровями, она была темно-красного цвета и находилась на том же самом месте, что и ее собственная. Своеобразная особенность, объединявшая их.
- Следующий.
У нее был хорошо поставленный, приятный голос. Но когда она перевела взгляд на Софию и профессора, в ее глазах появилась тень замешательства. Она наверняка удивилась тому, что девочка тринадцати лет захотела сфотографироваться со слоном.
- Пожалуйста, - добавила она приторно. - Кто из вас двоих желает сфотографироваться? - В ее словах чувствовалась откровенная насмешка.
- София, - с улыбкой ответил профессор, выталкивая девочку вперед. Он держал Софию за плечи, демонстрируя ее, словно некий трофей, вызывавший его гордость. - А тебя как зовут?
Девочка элегантно поклонилась:
- Лидия, к вашим услугам. Ну, София…
И она протянула девочке руку, София смущенно вложила в нее свою ладонь и украдкой бросила на слона озабоченный взгляд. В ответ животное посмотрело на нее с выражением явного нетерпения.
- А это не опасно? - еле слышно спросила девочка.
Лидия рассмеялась от души:
- Это здорово, вот увидишь. Поставь ногу на скамеечку, а потом хватайся за веревку.
София посмотрела на деревянную подставку - шатающийся табурет из фанеры. Теперь ей придется принять участие в этой игре.
София встала на скамейку обеими ногами и чувствовала себя при этом несколько неловко. Она попыталась вскарабкаться наверх, но безуспешно.
- Смотри, тебе нужно подтянуться. - Голос Лидии звучал все насмешливее.
- Я пытаюсь…
Стоявшие в очереди дети и их родители стали проявлять все больший интерес к этой картине.
София почувствовала, как от стыда запылали уши. Они наверняка стали лиловыми.
- Тебе нужна моя помощь? - загадочно спросила Лидия.
- Я…
Раздался легкий свист. София ощутила что-то твердое под своими ногами и сильный толчок вверх. Она вскрикнула, чем вызвала смех окружающих, который, впрочем, она едва слышала. Слон помог ей своим хоботом, но желаемый результат все же не был достигнут. София оказалась просто-напросто брошенной животом на спину животного, а сиденье располагалось ближе к голове слона. Открыв на мгновение глаза, девочка увидела толпу незнакомых людей, хохотавших от души. С пылающим от стыда лицом она тут же их закрыла.
- Ну, почти получилось, не так ли? - спросила Лидия, поворачиваясь к публике.
- Спусти меня, - взмолилась София.
- Ну же, смелее…
- Спусти меня, заклинаю тебя…
София снова услышала свист, и хобот животного пришел в движение.
- Я хочу спуститься!
- О’кей, о’кей, как пожелаешь, - поспешила успокоить ее Лидия.
С проворством, о котором София только могла мечтать, девушка запрыгнула на спину животного, а затем руками обхватила девочку за талию.
- Просто спускайся вниз, я тебя держу.
Лидия задорно улыбалась, и София почувствовала себя абсолютной дурой. Она осторожно спустилась, как ей советовали. Когда она сползала по спине слона, ее платье задралось так, что показался краешек трусов в горошек, которые ее угораздило надеть. И снова взрыв смеха, ставший последним ударом по самолюбию девочки.
- Аплодисменты нашей Софии, вышедшей целой и невредимой из этого опасного приключения!
В ответ - новый взрыв хохота.
- Пошли отсюда, - взмолилась девочка.
- Ну да, быть может, лучше нам войти внутрь, - согласился профессор.
Они молча вошли и также молча сели на свои места.
- Ничего не произошло… это был просто забавный эпизод, не более того, - произнес немного погодя профессор.
София уставилась в пол.
- Ты и в самом деле обиделась? Лидия просто шутила.
- Я стала посмешищем…
- Я не думаю, что там кто-нибудь так думал. - Приемный отец девочки мягко и открыто улыбнулся, но не смог воодушевить девочку.
София чувствовала себя униженной, и в этом была вина и профессора. Конечно, она и сама была хороша со своей проклятой неуклюжестью, но ведь он мог понять это сразу и постараться защитить ее от позора.
Свет погас, и конферансье вышел на арену под звуки фанфар.
- Прости меня, - шепнул профессор на ухо Софии, и она была ему благодарна за эти слова.
Цирк был небольшой и довольно скромный, и тем не менее София неплохо развлеклась. Клоуны были, как никогда, в ударе: им удавалось развеселить публику одним только выражением лица. Единственный слон, тот самый, верхом на которого София так отчаянно пыталась усесться, казалось, был просто рожден для арены. Послушный и симпатичный, он, похоже, и сам получал удовольствие от выступления. Фокусник распилил надвое пожилую синьору, а жонглер удивил всех своим номером со шпагами.
Затем свет прожектора сфокусировался под сводами. София подняла глаза. Там была она, Лидия. На девушке был все тот же переливающийся костюм, что и прежде, дополненный к тому же облаком зеленого тюля, делавшим ее похожей на балерину. Лидия висела на высоте более десяти метров от земли и сжимала в руках некое подобие длинного белого сукна. При одном взгляде на нее у Софии выступил холодный пот. Она представила себе, как, должно быть, девочка чувствовала себя там наверху, глядя на простиравшуюся внизу пустоту. У нее закружилась голова, и она инстинктивно сжала руку профессора.
Барабанный бой объявил о начале номера. Лидия, слегка подпрыгнув, воспарила в воздухе. Ее миниатюрное тело вращалось с невыразимой грацией. Казалось, для Лидии не существовало силы притяжения, тело девочки было словно невесомым.
София была сражена: акробатка была ее ровесницей, но делала необыкновенные вещи.
В конце Лидия обмоталась тканью, добравшись почти до самого верха купола, а затем начала обратное движение. Зрители испуганно перешептывались, глядя на то, как акробатка падала вниз вместе с сукном, раскручивавшимся с ее талии. Всего в нескольких сантиметрах от арены, когда Лидия вот-вот должна была разбиться, она крепко схватилась рукой за ткань. Затем, легкая, словно перышко, осторожно коснулась пола носком правой ноги. Публика взорвалась овациями, на которые девочка ответила низким поклоном.
Профессор был среди тех, кто громче остальных хлопал в ладоши.
- Потрясающе, ты не находишь?
София молча кивнула.
После окончания представления они отправились за кулисы, чтобы выразить свое восхищение юной акробатке. София не слишком этого жаждала: теперь, когда девочка увидела вращение Лидии, она еще сильнее стыдилась своей неуклюжести. Но ее приемный отец не желал слышать никаких возражений.
- Там наверху ты была просто сказочной! - произнес профессор, едва завидев Лидию.
У той засверкали глаза.
- Благодарю, но обычно номер у меня получается еще лучше, - с притворной скромностью парировала та. Затем она высокомерно посмотрела на Софию.
- Это правда, ты была просто молодчиной, - сказала девочка. Покраснев, она инстинктивно почувствовала антипатию к юной акробатке. Быть может, это был отголосок той постыдной сцены, а может, просто зависть. И Софии стало стыдно за это низменное чувство.
Лидия самодовольно улыбнулась.
- Как долго вы еще пробудете здесь? - спросил ее профессор.
- Думаю, около месяца.
- Ты бы могла наведываться к нам иногда, что ты на это скажешь?
София резко обернулась в его сторону. И как только он мог позволить себе просить нечто подобное? Выходит, он совсем не понял ее душевного состояния.
- Мы живем на вилле на берегу озера. Итак, милости просим. София всегда одна, и ей было бы приятно побыть немного в компании своей ровесницы.
Лидия саркастически посмотрела на девочку:
- А почему бы и нет?
- Тогда договорились. Послезавтра я пришлю за тобой моего дворецкого. А сейчас нам лучше удалиться.
София на прощание слегка махнула рукой. На этот раз она и впрямь обиделась.