Король и не подумывал об отъезде. Он раскинул свой шатёр на полях Фермера Джайлса и стал ждать четырнадцатого января, проводя время в тех немногих развлечениях, которые могла предоставить ему эта глушь, столь далёкая от блистательной столицы. Королевская свита за первые же три дня поглотила весь хлеб, масло, яйца, цыплят, бекон и барашков, каких только можно было сыскать в окрестностях, осушила до последней капли все кувшины с элем и принялась роптать на скудость стола. Крестьяне были, впрочем, довольны, потому что король щедро платил за всё казначейскими расписками на предъявителя - ведь казна, по его расчётам, должна была вскорости перестать испытывать нужду в звонком металле.
Наступило четырнадцатое января, день святых Веселина и Надулия. В этот день никому не спалось и все встали очень рано. Рыцари надели свои доспехи. Фермер тоже надел свои доспехи, над которыми рыцари принялись было хохотать, но сразу перестали, поймав недовольный взгляд короля. Фермер опоясался мечом, и священник задумчиво покачал головой, увидев, что меч спокойно пребывает в ножнах и даже не шелохнётся. Кузнец, так тот просто заливался хохотом.
Пришёл полдень, но от волнения никому не хотелось даже есть. Тянулись долгие часы, но Хвосторез спокойно оставался в ножнах. Наблюдатели, выставленные на вершине холма, мальчишки, вскарабкавшиеся на макушки деревьев, - никто не видел никаких признаков приближения дракона.
Кузнец прохаживался между ожидавшими и весело насвистывал, но до остальных дошло, что дракон и не думает возвращаться, только когда уже стемнело и на небе высыпали звёзды. Правда, стоило крестьянам вспомнить, какие торжественные клятвы приносил дракон, как они снова начинали надеяться. Но когда наступила полночь и назначенный день миновал, разочарование стало глубоким и всеобщим. Только кузнец не скрывал своего торжества.
- Я же вам говорил! - ехидничал он. Некоторые, впрочем, продолжали надеяться.
- Он был так тяжело ранен! - говорили одни.
- Мы дали ему мало времени на дорогу! - вторили другие. - С гор путь неблизкий, а он идёт с таким тяжёлым грузом. Может, нужно выйти ему навстречу и подсобить?
Но прошёл ещё один день, а за ним и следующий. Надежда угасла. Король побагровел от ярости, узнав о том, что провиант и выпивка иссякли и рыцари поносят его уже в открытую. Рыцарям очень хотелось вернуться к увеселениям двора. Королю же были нужны деньги.
Он попрощался со своими верными подданными, но был с ними холоден и неприветлив. Расставаясь, он выписал им расписки на сумму, в два раза меньшую против обещанного. Фермера он удостоил лишь лёгким кивком.
- Мы дадим вам ещё о себе знать, - сказал он напоследок и ускакал со всею своею свитой.
Самые простодушные полагали, что последними словами король намекает, что пришлёт Мастеру Эгидиусу приглашение посетить королевский двор для посвящения в рыцари. Письмо, действительно, не заставило себя ждать, но речь в нём шла совсем о другом. Оно было переписано трижды: одна копия была адресована Джайлсу, другая - священнику, а третью было приказано вывесить для общего обозрения на дверях церкви. Собственно говоря, польза была только от той копии, которая предназначалась священнику, потому что крестьяне не могли разобрать ни почерка, ни языка придворного писца. Впрочем, священник переложил письмо на язык простонародья и зачитал его с амвона. Письмо было очень коротким для королевского письма (очевидно, король очень торопился).
"Мы, Августус Б. А. А. П. и М., король и протчая, и протчая, объявляем нашему народу, что порешили мы ради благолепия в нашем королевстве и ради защиты нашей чести и достоинства змея, или же дракона, именуемого Хризофилаксом Богатым, отыскать, изловить и препримерно наказать за его злодеяния, бесчинства, за разбой и за клятвопреступление. Всё наше Королевское Рыцарство сим призывается к оружию и отдаётся в распоряжение Мастера Эгидия А. Ю. Агриколы, как только оный прибудет ко двору. Понеже оный Эгидиус проявил себя как человек достойный и верный защитник королевства нашего от драконов, великанов и прочей нечисти, да поспешит он ко двору, дабы возглавить вышеозначенное Рыцарство в походе".
Люди, выслушав священника, решили, что это высокая честь и следующий шаг на пути к посвящению в рыцари. Мельник же стал просто сам не свой от зависти.
- Наш друг Эгидий делает успехи, - говорил он. - Не знаю, станет ли он с нами здороваться, когда вернётся.
- Если вернётся… - добавлял кузнец.
- Не каркай, старый ворон, - вскричал тут разозлённый фермер. - Нужна мне такая честь! Да если я вернусь, я даже мельника и того на кружку пива позову. Впрочем, я отчасти рад, что некоторое время не увижу вас обоих…
И с этими словами удалился.
Королевская служба - не услуга соседу, от неё так легко не отвяжешься. Так что пахота не пахота, покос не покос, отёл не отёл, а пришлось фермеру взгромоздиться на свою серую кобылу и отправиться ко двору. Священник провожал его.
- Я надеюсь, ты прихватил с собой крепкую верёвку, Мастер Эгидиус? - спросил он у фермера.
- Зачем? Чтобы повеситься? - буркнул тот.
- Ну что ты! Даже и думать об этом не смей! - уверил его священник. - По-моему, тебе повезёт. Но я бы посоветовал всё же прихватить длинную крепкую верёвку. Она тебе очень пригодится, если меня не обманывают предчувствия. А теперь прощай и возвращайся в целости и сохранности.
- Ага, возвращайся для того, чтобы увидеть, что поля поросли чертополохом! Чёртовы драконы! - сказал Джайлс, однако положил моток верёвки в седельную сумку.
Уезжая, он не взял с собой Гарма, потому что того с раннего утра нигде не было видно. Но когда он уехал, Гарм выполз из своего убежища, вернулся домой и провыл всю ночь напролёт, за что и был бит. Но и побитый, он не прекращал выть.
- Оу! Оу! - выл он. - Я никогда не увижу больше моего дорогого хозяина, такого сильного, такого страшного и великолепного! И почему я не последовал за ним?
- Заткнись! - прикрикнула на него фермерша, - или я так тебя поколочу, что ты сдохнешь и не увидишь своего хозяина, даже если он вернётся.
Кузнец услышал, как воет собака.
- Дурной знак! - радостно сказал он.
Прошло много дней, но о фермере не было никаких вестей.
- Нет вестей - плохие вести! - сказал кузнец и замурлыкал какую-то песенку.
Когда Фермер Джайлс добрался до королевского дворца, он страшно устал и сильно пропылился. Но рыцари уже стояли в полной готовности, облачённые в доспехи, возле своих коней. Приказ короля и особенно то, что в предводители им дали фермера, так их обидел, что они из вредности решили выполнять все распоряжения буквально и отправиться в поход, как только прибудет Джайлс. Бедный фермер едва успел перекусить и хлебнуть вина, как снова пришлось тронуться в путь. Кобыла была оскорблена в своих лучших чувствах. К её счастью, она не могла выразить в словах, что она думает о короле; к её счастью, потому что мысли эти были далеки от верноподданности.
Дело шло к вечеру. "Кто ж в такое время начинает охоту на дракона?" - думал про себя Джайлс. Впрочем, они отъехали совсем немного от дворца и встали на привал. Теперь, когда поход уже был начат, рыцари перестали торопиться. Они ехали нестройными рядами со своими слугами и оруженосцами, рядом трусили пони, гружённые рыцарским скарбом, а замыкал кавалькаду Фермер Джайлс на своей серой кобылке.
Встав же на привал, они раскинули шатры. Для фермера места и еды в них не нашлось, как не нашлось и корма для кобылы. Кобыла от этого пришла в полное негодование и прокляла навеки царствующий дом Августуса Бонифациуса. Впрочем, кое-как они всё же устроились.
На следующий день они были в пути, и на третий день тоже. К концу третьего дня они увидели на горизонте смутные очертания негостеприимных гор. Они уже очутились в землях, где далеко не все признавали власть Августуса Бонифациуса, поэтому ехали осторожнее и с большей оглядкой.
На четвёртый день они достигли Дикогорья. Здесь начинались места, населённые диковинными тварями из древних преданий. Неожиданно один рыцарь из авангарда обнаружил на песчаном берегу реки какие-то зловещие следы. Послали за фермером.
- Что это такое, Мастер Эгидиус? - спросили рыцари.
- Драконьи следы, - ответствовал фермер.
- Веди нас! - воскликнули тогда рыцари.
И они поехали на запад, но Фермер Джайлс теперь ехал во главе отряда, звеня всеми кольцами своей кольчуги. Этого, впрочем, никто не слышал, потому что рыцари громко болтали между собой, а менестрель запел во весь голос стародавнюю героическую песню. Когда доходило до припева, все рыцари подхватывали громкими голосами. Песня придавала им смелости, потому что это была старая добрая песня, сложенная ещё в те времена, когда битвы случались значительно чаще, чем турниры; но это было крайне неосторожно с их стороны. Все твари Дикогорья узнали о приходе королевских рыцарей, и драконы насторожились в глубоких пещерах Западной Страны. Теперь уже не удалось бы застигнуть Хризофилакса врасплох.
Видно, того хотела судьба (а может, и сама серая кобыла), но на самых подступах к тёмным горам кобыла охромела. Путь теперь лежал по узким и каменистым тропам, по крутым склонам. Кобыла начала отставать, постоянно припадая на больную ногу, и вид у неё был такой жалкий, что фермеру пришлось спешиться и вести её под уздцы. Вскоре фермер с кобылой остались далеко позади, дальше самых медленных вьючных пони, но никто этого не заметил. Рыцари обсуждали сложные вопросы этикета, и им не было дела ни до чего на свете. И зря - стоило посмотреть по сторонам, чтобы заметить, что свежие драконьи следы виднелись вокруг в изобилии.
Ибо они достигли тех мест, куда частенько захаживал Хризофилакс, чтобы отдышаться после ежедневных лётных упражнений. Склоны ущелья и пригорки были все утоптаны и выжжены. Трава здесь почти не росла, только редкие обгоревшие кустики вереска и дрока торчали среди обугленной земли и чёрной золы. Многие годы драконы резвились в этом ущелье. Тёмные горные кручи угрожающе нависали над тропой.
Джайлс был обеспокоен хромотой своей кобылы, но, с другой стороны, радовался, что ему предоставился повод отстать. Он предпочитал не ездить первым, во главе отряда, по местам со столь сомнительной славой. Позже ему представился случай ещё раз возблагодарить свою судьбу, потому что где-то около полудня - а это был седьмой день их похода, Сретение - Хвосторез выскочил из ножен, а дракон - из своей норы.
Он вылетел из норы внезапнейшим образом и сразу устремился в битву. Крылья его рассекали воздух со свистом, рык раздавался из разинутой пасти. Вдалеке от своего дома он вёл себя значительно скромнее, но здесь, защищая родную нору и скрытые в ней сокровища, он предстал во всей своей царственной красе. В гневе дракон был страшен: подобно грому, молнии или штормовому ветру он появился из-за высокой скалы и налетел на отряд.
Спор по поводу тонкостей этикета как-то сам собой прекратился. Лошади от страха повалились на землю, роняя всадников. Вьючные пони и слуги сразу же обратились в бегство, покинув своих хозяев уже вопреки всяческому этикету и предоставив им выпутываться из беды самим.
Дракон испустил клубы чёрного дыма и под прикрытием дымовой завесы ворвался в самую середину кавалькады. Несколько рыцарей были убиты, так и не успев бросить дракону вызов по всем правилам, других он просто опрокинул на землю вместе с конями. Остальных испуганные скакуны понесли прочь, что, впрочем, вполне совпадало с намерениями всадников.
Но серая кобыла стояла как вкопанная. Может, она боялась переломать ноги на горной тропе, может, у неё просто не осталось сил, может, она сообразила, что дракон сзади ещё опаснее дракона спереди, а может, она ещё не совсем забыла, как этот же самый дракон улепётывал от неё через луга и покосы, пока не повалился без сил на главной улице деревни. Так или иначе, но кобыла широко расставила ноги и фыркнула. Фермеру ничего не оставалось, как продолжать стоять пешим рядом с ней.
И тут мчавшийся во весь опор дракон внезапно увидел перед собой своего заклятого врага с Хвосторезом в руке. Этого он меньше всего ожидал. Он кинулся в сторону, словно гигантская летучая мышь, и неловко приземлился на склоне холма в стороне от тропы. Тогда серая кобыла резко тронулась с места, позабыв о том, что ещё недавно едва могла ковылять. Приободрившийся Джайлс быстро вскочил в седло.
- Извините, - сказал он. - Может, мой вопрос бестактен, но вы не меня часом ищете?
- Что вы, вовсе не вас! - сказал дракон. - Какие у нас с вами могут быть дела? Я просто пролетал мимо.
- Тогда это просто удача нас свела, - сказал фермер. - И я очень рад этой встрече. Ведь я-то именно вас и ищу. У меня за вами числится должок, да не один, а несколько.
Дракон изрыгнул пламя. Фермер поднял руку, чтобы прикрыться от его горячего дыхания, и Хвосторез при этом сверкнул в воздухе в опасной близости от драконьего носа.
- Эй! - сказал дракон, сглотнув остатки пламени. Он задрожал от страха и отпрянул назад. - Я надеюсь, вы не убивать меня приехали, милостивый сударь? - почти проскулил он.
- Да что вы! - сказал фермер. - Я об этом даже не помышляю.
Серая кобыла при этих словах чихнула.
- Тогда, осмеливаюсь спросить, что вы здесь делаете со всеми этими рыцарями? - спросил дракон. - Рыцари обычно убивают драконов, если драконы не убивают их первыми.
- А я вовсе не вместе с ними. Я сам по себе, - сказал Джайлс. - К тому же я здесь ни одного живого рыцаря не вижу. Лучше скажите, что вы там говорили нам на Крещенье?
- Про что это вы? - деланно удивился дракон.
- Вы запозднились на месяц и просрочили должок, поэтому я к вам явился сам. Вы должны немедленно попросить у меня прощенья за то, что вынудили меня к столь долгому пути.
- Ах, да, разумеется! - сказал дракон. - Зря вы побеспокоились!
- На этот раз отдашь все сокровище целиком, - повелел фермер. - И даже не пробуй торговаться, как на базаре, а не то я сниму с тебя шкуру и вывешу её у нас в церкви, чтобы другим неповадно было.
- Как жестоко! - сказал дракон.
- Уговор есть уговор, - отрезал фермер.
- Могу я оставить себе на память хотя бы пару колец и золотую монетку? Снизойдите, ведь я плачу наличными.
- Даже медной пуговицы я тебе не оставлю! - ответил Джайлс. Некоторое время они ещё поторговались, но чем дело кончилось, вы легко можете себе представить, потому что никто и никогда не мог заставить Фермера Джайлса уступить хоть на медный грош от назначенной им цены.
Весь обратный путь к себе в нору дракону пришлось пройти пешком, потому что фермер шёл рядом с Хвосторезом в руках и не давал ему подняться на крыло. Тропа была узкой, и двое могли с трудом на ней разойтись. Кобыла шла следом с задумчивым видом.
Прошли пять миль, и все в гору. Джайлс пыхтел, потел и отдувался, но не спускал глаз со змея. Наконец, пришли к логову дракона, которое скрывалось в пещере на западном склоне горы. Вход в пещеру был широким, тёмным и мрачным; своды его держались на больших колоннах литого железа. Такие колонны воздвигали в далёкие эпохи у входов в гробницы и сокровищницы древних воинов и великанов. Драконы сами ничего не строили, а только селились в подобных местах. Двери были широко распахнуты.
Около входа остановились. Бежать Хризофилаксу было некуда, но он весь напрягся, приготовившись нырнуть в пещеру и скрыться в недосягаемых глубинах своих подземелий. Но тут Джайлс хлопнул его по спине плоской стороной меча.
- Тпру! - прикрикнул он на дракона. - Прежде чем ты войдёшь, я тебе кое-что скажу. Я буду ждать тебя снаружи, и, если ты не вернешься с тем, что обещал, я войду в пещеру, достану тебя хоть с самого дна и для начала отрублю тебе хвост.
Кобыла фыркнула. Она не могла представить себе, чтобы её хозяин полез в логово дракона ради любых сокровищ на земле. Но Хризофилакс был готов поверить в это и бросил косой взгляд на сверкающий клинок Хвостореза. Может быть, прав был именно Хризофилакс, а кобыла глубоко заблуждалась, несмотря на всю свою мудрость, - ведь Фермер Джайлс прямо на глазах становился совсем другим человеком. Удача улыбалась ему уже второй раз, и он всерьёз начинал верить, что нет такого дракона на земле, с которым он бы не справился.
Как бы то ни было, Хризофилакс вошёл в пещеру и мигом обернулся с двадцатью фунтами золота и серебра и большим сундуком, полным колец, ожерелий и прочих побрякушек.
- Вот! - сказал он.
- Где? - удивился Джайлс. - Да тут и половины не будет того, что у тебя есть!
- Естественно, - обиженно прорычал дракон, обнаружив, что фермер заметно поумнел со времени их первой встречи. - Но я же не могу принести всё за один раз!
- Даже за два, - сказал Джайлс. - Полезай обратно и возвращайся, да побыстрее, а не то я дам тебе попробовать, чем пахнет Хвосторез!
- Не надо! - твёрдо сказал дракон, нырнул в пещеру и вернулся назад ещё быстрее прежнего.
- Вот! - сказал он, сваливая к ногам фермера огромное количество золота и два сундука с бриллиантами.
- А ты ещё раз сходи! Да бери побольше - не надломишься.
- Как это жестоко! - вздохнул дракон и пошёл в пещеру. Но тут начала беспокоиться серая кобыла. "А кто, извиняюсь спросить, это всё домой потащит?" - подумала она и с глубокой печалью посмотрела на сундуки и мешки. Фермер догадался, о чём она думает, и ободрил её:
- Не горюй, старуха! - сказал он. - Пусть змей сам и тащит!
- Пощади меня! - взмолился дракон, который услышал последние слова фермера. - Пощади меня! Я едва тащу и этот груз, а если ты навьючишь на меня ещё мешком больше, то я испущу дух. И не грози мне мечом - я правду говорю.
- Я полагаю, это ещё не всё? - сказал фермер.
- Да, не всё! - сказал дракон. - Я оставил ровно столько, чтобы не потерять к себе уважения.
На этот раз он сказал чистую правду, что с ним не часто случалось. И это помогло ему.
- Если ты оставишь мне то, что я ещё не вынес, - сказал дракон с хитрецой, - я навсегда буду твоим другом. И я отнесу все эти сокровища не в королевский дворец, а к тебе домой. И более того, я помогу тебе их сторожить.
Фермер поковырялся в зубах и немного подумал.
- Идёт! - сказал он, проявляя похвальную осторожность. Если бы он потребовал всё сокровище, как это сделал бы на его месте любой рыцарь, он получил бы вместе с сокровищем и наложенное на него проклятие. Кроме того, возможно, дракон был бы доведён утратой до такого отчаяния, что начал бы биться с ним невзирая на Хвосторез, и тогда, даже в случае победы, победитель не смог бы воспользоваться сокровищами, потому что некому было бы отнести их к нему домой.
На том и порешили. Фермер набил карманы бриллиантами, на тот случай, если змей всё-таки затеял какую-нибудь хитрость, и навьючил пару мешков на кобылу. Остальные ящики и сундуки он погрузил на дракона, отчего тот стал похож на телегу странствующего краснодеревщика. Вряд ли он мог взлететь с таким грузом, но на всякий случай Джайлс всё-таки связал дракону крылья.
"Вот и пригодилась наконец верёвка!" - подумал он, с теплотой вспоминая священника.
Дракон поплёлся, кряхтя и вздыхая; следом шла кобыла, а за ней - фермер, сжимая в руке обнажённый меч, чтобы дракон не взял себе лишнего в голову.