Ксефон от досады дернулся. На миг его сканирующая сила прервалась. Этого мига хватила, чтобы я ухватил ее и переправил луч над собой. Внимательней надо быть, дорогой Ксефон. Внимательней. И уж если выполняешь такую тонкую работу, то отвлекаться совсем нельзя.
Просканировав комнату, Ксефон заметно успокоился и уселся на стул.
– Чему ты не веришь? Что я хочу тебе помочь?
– Да! Ты сам сказал, что ты тоже черт!
– Ну и что? Хотя, в принципе, ты прав, – Ксефон скривился. – Мне плевать на тебя. Я тут перед тобой шута строю вовсе не из-за твоих красивых глаз. Не с тобой я борюсь, а с Эзергилем. Он мой враг. Поэтому я и просвещаю тебя. Как я уже говорил, ты дурак. Миллион долларов! Болван. Ты мог бы потребовать и сотню. Для нас чертей все ваши деньги ерунда. На вот, держи.
Ксефон махнул рукой и перед Алешей оказался большой чемодан доверху забитый банкнотами. Тот с раскрытыми глазами уставился на это чудо.
– Но другой черт сказал, что даст только через неделю…
– Я же говорю, что он лжет. И дважды ты болван, что подписал с ним договор. Теперь ты в полной его власти. Но я научу тебя бороться с ним. Главное, вера. Ты веришь? Впрочем, что я спрашиваю. Короче, мой тебе совет, иди в церковь. Вдруг да повезет. Зависит от того, на кого нарвешься. Может и на истинно верующего священника. Тогда, считай, повезло. Он тебе подробно расскажет о душе и вере.
Я едва не расхохотался. Ксефон просто неподражаем. Особенно в роли спасителя людской души.
– А деньги? – несмело поинтересовался Алеша.
– А, можешь себе оставить. Считай это платой за твой поход в церковь. Тут парочка миллионов есть. Только Эзергилю их не показывай. Язык у него хорошо подвешен. Он кого хочешь заболтает. Ладно, мне пора.
Ксефон растворился за мороком и поспешно ретировался. Видно, опасался встретиться со мной.
Позади меня зашипела Альена.
– Плата за поход в церковь и покаяние!!! Этот ваш Ксефон совсем без мозгов?!!
Я философски пожал плечами.
– Он действует, как умеет.
– Он же только что, по сути, толкнул ребенка на преступление!
– Вообще-то, он нам помог. Я же говорю, что Ксефон молодец. Главное, направить его в нужную сторону. Теперь я хочу поговорить с отцом Алеши. Ну и с ним. Пошли. Сейчас устроим одно испытание для мальчика.
Я проследил, как Алеша с трудом запихал чемодан с деньгами под кровать и, испуганно озираясь, выскочил во двор. Я за ним.
– Вот ты где! – довольно громко поприветствовал я мальчика, как будто выходя из-за угла. Алеша вздрогнул и испуганно уставился на меня. – Ну что ж, пришло время нашего следующего урока. Пошли за мной.
В полной уверенности, что мальчик меня послушает, я развернулся и направился по улице. Алеша мои надежды полностью оправдал. Как рыбка на крючке, он последовал за мной, затравленно смотря по сторонам.
Ехать нам надо было на троллейбусе, но пока транспорта не было, я решил немного побеседовать с мальчиком и дружески положил руку ему на плечо.
– А вот бояться не надо. Чего ты дрожишь? Вспомни, как были наказаны твои враги! Вот так надо действовать! Понял?
– Понял, – буркнул он. – Только это было нехорошо!
– Нехорошо было грабить тот киоск. А наказывать этих воров было очень даже хорошо. Кстати, мы выходим. И не переживай ты так. Ты должен был их наказать.
Я вывел Алешу на центральный рынок и, пробравшись сквозь толпу, указал на невзрачную старушку.
– Видишь, что она продает?
Мальчик присмотрелся.
– По-моему, икону.
– Верно. Между прочим, четырнадцатый век. Хотя не очень знаменита, но, тем не менее, стоит она сейчас не менее двух сотен тысяч баксов. Иди и купи ее.
– Что?!!! Но у меня нет столько денег.
– У-у, болван! Разве я тебе предлагаю купить ее за реальную цену? Или ты думаешь, что старушка продает ее за реальную цену? Эта икона досталась ей от бабки. Истинную цену ей она не знает. Продает всего лишь за тысячу. Причем рублей. Как видишь, выгода очевидна. Ты платишь тысячу рублей, а потом продаешь ее за нормальную цену. Покупателей я найду. Вперед. – Я подтолкнул мальчика. Тот сделал шаг и остановился.
– А это правда?
– Думаешь, обманываю? Вот уж нет. Зачем? И потом, мне ли не знать ценность икон.
– Это нечестно, – буркнул Алеша.
Я возвел глаза к небу.
– О, наивность! Ты что, хочешь заработать миллион долларов за неделю честным путем?!
– Хочу!
– Отлично. Ты хороший инженер и у тебя есть изобретение? Давай, я организую покупку его какой-нибудь компанией.
– Нет, – смутился Алеша.
– Тогда, может, ты умеешь делать замечательные операции, вытаскивая людей с того света? Пожалуйста. Тут есть один больной. Ты спасешь ему жизнь, а он в благодарность оставляет все деньги тебе.
– Я не умею, – опустил голову Алеша.
– А может, ты математик? Обещают крупную премию тому, кто докажет одну теорему. Вперед. Гарантирую, что премия будет твоя.
– Я это тоже не умею, – еще ниже опустил голову мальчик.
– Хорошо, тогда скажи, что ты умеешь? Ну?
– Я… я же еще маленький…
– Ты решил кем-то стать? Выбрал профессию? Что ты хочешь делать?
– Не знаю… – Алеша совсем скис.
– Ага. Ты хочешь много денег и чтоб тебя все уважали. Парень, уважают либо за дела, либо за деньги. За дела, как мы сейчас выяснили, уважать тебя нельзя. Нет у тебя никаких дел просто. Остались деньги. Я тебе их даю, а ты сантименты разводишь. Вот тебе тысяча. Иди и покупай икону.
– А как же бабушка?
– Она твоя бабушка, что ли? Что ты о ней переживаешь? Запомни, в этом мире либо съешь ты, либо съедят тебя. А бабушке деньги совсем ни к чему. Она уже отжила свое. Ну, вперед.
Алеша на негнущихся ногах подошел к старушке. Я настроился слушать.
– Почем у вас это? – спросил Алеша, облизнув губы.
Старушка печально посмотрела на мальчика.
– За восемьсот возьмешь, милок? – с какой-то тоской спросила она. – Есть нечего, вот и продаю. А так бы… от бабки досталась.
Алеша всхлипнул. Посмотрел на меня. Протянул деньги. Бабушка обрадовано шагнула к ним, но Алеша их уже отдернул.
– Не продавайте икону! – поспешно заговорил он. – Вы не представляете, что это за икона! Она… она четырнадцатого века, вот!!! Ее реальная цена двести тысяч долларов… Это… это… больше миллиона рублей!!! Вызовите из музея специалистов, они оценят!!!
Алеша сорвался с места и бросился бежать. Вслед ему смотрела растерянная старушка с иконой. А вокруг меня скакала Альена и со всей силы дубасила кулаком по спине.
– Я знала!!! – вопила она. – Я знала, что у него еще осталась доброта!!! Я знала, что он не поддастся соблазну!!! Знала!!! Он молодец!!! Он умница!!!
Я поспешно отстранился.
– Он, безусловно, молодец, но ты мне всю спину уже в синяк превратила.
– Ой, прости. – Альена сконфужено отошла в сторону.
– Ничего. Терпимо. Вот что, иди-ка ты за ним. В таком состоянии мальчишка может многое натворить. А я к нему домой. Мне с отцом мальчика теперь потолковать охота.
Альена кивнула и быстро зашагала в ту сторону, куда убежал Алеша. Я же сначала подошел к той самой бабушке, которая явно Алеше не поверила. Я осторожно взял у нее икону.
– Вам тот мальчик правду сказал. Это действительно очень старая икона. Видите, первоначально Иисус крестил двумя пальцами, а третий пририсовали позднее, уже после церковной реформы. Если присмотреться, то это отчетливо видно. Значит икона уже старше семнадцатого века. Однако по некоторым характерным деталям ее можно отнести к веку четырнадцатому. Специалисты вам скажут точнее. Возможно, музей и не даст вам ее настоящей цены, но получите вы совершенно точно больше тысячи рублей.
Бабушка с робкой надеждой посмотрела на меня.
– А откуда ты знаешь все это, внучок?
Я вернул ей икону.
– Я много чего знаю. Извините, но мне надо идти.
Не оборачиваясь, я зашагал по улице, уворачиваясь от прохожих. Вскочил в подъехавший трамвай. И всю дорогу пытался разобраться и в себе, и в людях. Все-таки люди странные создания. Вот Алеша. Вроде как все ясно. Почти готовый клиент. Но чем хуже ему, тем сильнее он сопротивляется мне. А ведь вроде как я выполняю его просьбы? Когда на уроке психологии людей нам говорили о подобном, я не очень верил, хотя и строил свои планы именно на основе полученных знаний. И, как оказалось, я был прав. Тем не менее, я так и не смог понять, нравится мне это или нет. Да, все-таки людское поведение в логику не укладывается. Вот почему Алеша пожалел ту бабушку? Ведь она для него действительно никто.
За своими размышлениями я едва не прозевал нужную остановку. В последний момент, выскочив из трамвая, я направился по уже привычному маршруту.
Виктора Николаевича Ненашева я нашел на кухне в окружении двух пустых бутылок. Я покосился на часы. Вроде как рановато напиваться. Видать повод серьезный. Я пристроился на стуле напротив и незаметно стал выгонять из него винные пары. Наконец мои старания увенчались успехом, и Виктор Николаевич продрал глаза. Правда, я постарался сделать так, что он хоть и был в сознании, но оставался бы пьяным.
– Черти!
Я вздрогнул. Ксефон?! Если этот… вздумает нас подслушивать…
– Где? – поинтересовался я.
Виктор Николаевич сфокусировал свой взгляд на мне.
– Вон! Зеленые.
Зеленые? Я проследил за его взглядом. Две бутылки. Банка с солеными помидорами. Ветчина.
– Да вон, рядом с бутылками. Еще дразнятся.
Я присмотрелся.
– Нет, это не черти, – успокаивающе покачал я головой.
– Правда? – с надеждой поинтересовался Виктор Николаевич.
– Абсолютная.
– А кто ж тогда это?
Я присмотрелся к бутылкам повнимательней.
– Ну… вот так с ходу я сказал бы, что это белая горячка.
– Да?! Слушай, а ты ваще кто такой? Ты Алешка?
– А похож? – поинтересовался я.
Мужчина присмотрелся.
– Не-а. Совершенно.
– Вот и хорошо. Я не он. А по какому поводу гулянка? Вроде как на работе вам положено быть?
– А меня уволили! – зло буркнул Виктор Николаевич. – Нет, ты представляешь, сказали, что я слишком много пью!
– Кошмар, – посочувствовал я. – Как они посмели сказать вам правду!
– Так… ик… ты тоже считаешь, что я много пью?!
– Ну что вы. Как можно?! Я просто считаю, что вы слишком много выпиваете. И как теперь вы собираетесь растить сына? Зарабатывать деньги?
– Растить деньги? Зарабатывать сына? – мужчина непонимающе уставился на меня.
– Хм, можно и в такой трактовке. Так вот, чтоб заработать сына, вам надо вырастить деньги. Что делать? Или думаете, ваша жена вам простит, если сын пойдет воровать?
– Он уже вор!!! Совсем от рук отбился!
– От чьих? Кажется, именно вы должны научить его не воровать.
– Я ему всыплю! – клятвенно пообещал Виктор Николаевич.
– Думаете, поможет? Ладно. Я помогу вам.
– Да кто ты такой?!
– Я? – я улыбнулся. – Я черт. А вам бы я посоветовал заглянуть под кровать сына. И кстати, вы запомните эту фразу. А вот меня вы помнить не будете. Прощайте.
Я немедленно скрылся за мороком. И когда Виктор Николаевич поднял голову в следующий раз, то никого не увидел. Он потряс головой, словно прогоняя наваждение. Я же помог ему еще чуть-чуть протрезветь.
– Заглянуть под кровать, – медленно повторил Виктор Николаевич. Он неуверенно поднялся и пошатывающейся походкой направился в комнату к сыну. С трудом нагнувшись, вытащил из-под кровати чемодан. Открыл и замер, уставившись на пачки денег.
– Мать честная! – в ужасе воскликнул он, трезвея на глазах. – О, господи, откуда это?!!
Я уселся на стул и закинул ногу на ногу. Действительно интересный вопрос. Откуда у твоего сына ЭТО? Что, задумался? Интересно, и что твой сын делает в свободное время? Не поздновато ли ты стал задавать себе эти вопросы? Что ж, наверное, толика переживаний за собственного сына тебе полезна. Попереживай. А мы сделаем, чтобы твои переживания не были напрасны.
Я молча зашагал на балкон и спрыгнул с шестого этажа. Приземлившись на асфальт, я не удержал равновесия и все-таки оперся ладонью о землю. Чертыхнувшись, вытер ее о штаны и быстрым шагом направился на улицу, на ходу доставая блокнот.
– Альена, где ты? – написал я вопрос.
– В церкви, – пришел ответ.
– Где? Ты что, помолиться за спасение души решила?
– Дурак. Приходи быстрее. Это все касается Алеши.
– Понял, лечу.
Полетел я буквально. По описанию, которая дала Альена, я быстро отыскал церковь и осторожно приземлился перед ней. Мысленно послал зов. Альена тут же выскочила из церкви.
– Вот ты где. Наконец-то. Пошли. – Она ухватила меня за руку и потащила в сторону церкви. Я настолько ошалел, что даже не сопротивлялся. Но у входа вырвал руку.
– Ты с ума не сошла? Мне туда идти?!
Альена замерла. Потом хлопнула себя по лбу.
– Совсем забыла. Просто там Алеша. В общем, он прибежал сюда и, кажется, решил все рассказать священнику.
– Отлично, – потер я руки. – Значит, его припекло. Хорошо бы еще священник хороший попался. Я-то ведь надеялся его с тем художником свести.
– Вот в том-то и дело!!! Я тоже не уверена в священнике! Мне и нужна твоя помощь!
– В церковь я не смогу зайти! Даже твоя защита мне не поможет.
Альена задумалась.
– Возможно, ты и не сможешь зайти… а вот послушать… Вот что, ты сможешь слиться со мной?
Я раскрыл рот.
– Альена, ты уверена? Ты настолько доверяешь мне? Ведь ты окажешься беззащитной.
– Ты же доверился мне на кладбище? А там ты тоже был беззащитен. Почему я не могу довериться тебе?
Я оторопело уставился на нее.
– Ну ладно. Только мне надо бы куда-нибудь отойти в сторонку, чтоб не путаться под ногами у людей.
Я поспешно выполнил собственное пожелание и встал за какой-то пристройкой, где меня не было видно с улицы.
– Ты готов?
Я кивнул.
– Тогда давай.
Я мысленно потянулся к Альене. Она раскрыла мне навстречу свой разум. Миг, и я оказался в ее сознании. Поспешно отгородился от ее чувств и мыслей. Я, конечно, мог бы сейчас прочитать всю ее личность, но после того доверия, которое она мне оказала… Нет, это чересчур. Поэтому я даже очистил свой разум от тех ее обрывочных мыслей, которые все-таки попали ко мне, когда я еще не воздвиг барьер. Потом осторожно дотянулся до зрения и слуха.
– Отлично, – мысленно сообщил я. – Все вижу и слышу.
– Тогда я пошла. – Также мысленно отозвалась Альена. Я уловил в ее мыслях тревогу. Даже не тревогу, а страх. Разобраться в его причине было не сложно.
– Альена, – позвал я.
– Да?
– Я просто хотел сказать… я ничего не смотрел. Честно. Я сразу заблокировался.
Врать при слиянии было невозможно. Я почувствовал, как девочка облегченно вздохнула и расслабилась.
– Спасибо, Эзергиль.
Уже уверенно Альена поднялась по ступеням и вошла в церковь. Алешу я увидел сразу. Он несколько неловко топтался у иконостаса и опасливо поглядывал в сторону священника. Альена, не забыв накинуть морок, приблизилась к нему.
– Как ты думаешь, мне стоит ему помочь?
– Посмотри на священника. Хочу его понять.
Альена выполнила мою просьбу, и я около двух минут разглядывал бородатую личность в рясе.
– Даже не знаю. Ничего не могу понять.
– Ладно, тогда я дам мальчику немного уверенности в себе. В этом месте я многое могу.
Альена подошла к мальчику и протянула руку над его головой. Над Альеной вспыхнул нимб. И словно солнечное тепло разлилось по церкви. Трое людей, что оказались в этот момент в церкви, вдруг вздрогнули и разом повернули головы в сторону Альены, словно могли ее видеть.
Алеша тоже вздрогнул. Потом, поджав губы, решительно направился к священнику.
– Я могу с вами поговорить? – несмело поинтересовался он.
– Да, сын мой. – По тому тону, которым произнес эти слова священник, я моментально понял, что толку не будет. Похоже, этому священнику уже все надоело и возиться с "глупостями" ребенка он не будет.
– Мне… мне нужна помощь. Я не знаю, к кому обратиться…
– Так что случилось? – несколько раздраженно поинтересовался священник.
– Дело в том… Дело в том, что я продал душу черту.
Священник устало взглянул на мальчика, который с отчаянной надеждой смотрел на него.
– Слушай, если ты считаешь, что сейчас самое время для шуток…
Надежда в глазах мальчишки вмиг потухла.
– Я пойду, – обреченно сказал он. Развернулся и неторопливо двинулся к выходу. Потом вдруг сорвался с места и побежал, рукавом вытирая слезы. Священник пожал плечами и занялся прерванными делами.
Альена вышла из церкви, и я тут же покинул ее сознание. Минуту мне потребовалось, чтобы прийти в себя. А тут подошла и Альена.
– Шаг вперед и два назад, – устало заметила она.
Я же кипел праведным негодованием.
– Ну, погоди, святоша, – шипел я. – Некогда ему, видите ли! Не нашел время выслушать того, кто нуждался в помощи! Я уж приготовлю для тебя поленья! Что б жарче горели.
Альена покосилась на меня.
– А смысл?
– В следующей жизни он, может быть, будет более чутким, – парировал я. – Если кто-то идет в целители душ, то требования к такому человеку гораздо выше, чем к любому другому. И суд над ними строже. А если он был не уверен, что готов к такому, то лучше бы на печи сидел! Своим равнодушием он наносит окружающим больше вреда, чем сотня преступников!
Альена пожала плечами.
– Что нам теперь говорить? Надо думать, как исправить тот вред, что нанес этот… человек.
– Надо. Но поленья я специально для него выберу. И лично подложу, когда попадет к нам. А делать нечего. Сегодня Алеше как никогда потребуется чья-то помощь. Думаю, настала твоя очередь. Ангелы на страже в вечной борьбе с коварными чертями. Ты сумеешь.
Девочка невесело усмехнулась. Потом посмотрела на церковь. Вдруг она нахмурилась и подняла руку.
– Тот, кто берется исцелять души других людей, должен быть терпелив со всеми, кто бы ни обратился за помощью! – не очень громко возвестила она. Не громко, но казалось ее слышали все. Не ушами, а душой. Ее слова словно проникали в души людей. – Тот, кто позволяет за мелкими делами не разглядеть чужой боли, не достоин столь высокого звания и такой высокой ответственности. Я лишаю это место благословения до тех пор, пока тот, кто провинился, не исправит свою оплошность. Я сказала!
И тотчас все изменилось. Если раньше от храма веяло силой и какой-то странной красотой, то теперь он казался запущенным. Даже купола поблекли. Исчезла и та сила, что исходила от храма. Не веря своим чувствам, я молча взирал на все это. Потом медленно поднялся по ступеням. Открыл дверь и вошел внутрь. Я вошел в церковь!!! Первоначально я даже не поверил, что нахожусь внутри. Такого просто не может быть! В иконостасе слегка поблекли иконы. Даже горевшие перед ними свечи потухли. Ругающийся сквозь зубы священник безуспешно пытался их разжечь. Я молча подошел к нему и встал рядом. Вот он зажигал спичку, подносил к фитилю. Свеча загоралась, но стоило спичку убрать, как она немедленно гасла. Священник сердито покосился на меня, но промолчал. Рядом со мной встала Альена.
– Не пытайтесь, – тихо посоветовала Альена.